Светлой памяти моих учителей-тренеров Титова Валерия Степановича и Тарута Владимира Дмитриевича
Я заканчивала 9 класс и собиралась поступать в педагогическое училище.
«Танюш, баскетбол не бросай, из тебя может что-то получиться», - сказал мне на прощание учитель физкультуры Валерий Степанович.
И я не бросила, благо, мой нынешний тренер Владимир Дмитриевич тоже усмотрел во мне какие-то задатки баскетболистки.
Я с удовольствием посещала тренировки, и, к концу первого курса так ловко забивала штрафные, что равных мне не было. А еще я завидовала почти выпускнице Галке Пузыревой: так виртуозно водить мяч по площадке, как это делала она, не умел никто из нас.
Сборная педучилища по баскетболу считалась самой сильной в городе, и традиционно именно она защищала спортивную честь Тары на областных соревнованиях. Мы уже желали девчонкам удачи, когда Владимир Дмитриевич в конце тренировки сказал: «Таня, ты тоже едешь».
Я не верила своим ушам: меня, первокурсницу взять в сборную?!
Весь вечер я собирала сумку, наглаживала футболку под номером 13 и зачем-то бросила сверху на стопку одежды колоду карт.
300 километров до областного центра пролетели быстро, и вот уже мы разместились в простеньких номерах спортивного комплекса «Урожай». В комнате нас было четверо: Галка, Света, Надя и я. В соседнем номере разместились парни из г.Тюкалинска.
- Все, девочки, отдыхаем, завтра в 10 игра, - сказал Владимир Дмитриевич и ушел к себе, этажом ниже.
Но игра для нас уже началась. Только другая – карточная. Парни - тюкалинцы пришли знакомиться, прихватив с собой по бутылочке пива. А тут и карты нашлись – мои. Если б я знала, чем это кончится.
Почти до 11 часов вечера мы играли в «подкидного дурака», с любопытством рассматривая накаченных коллег-спортсменов и стыдливо слушая их немного похабные анекдоты.
Стук в дверь раздался неожиданно.
- Мальчики – налево, девочки – в кровать. Завтра поговорим, - сурово сказал Владимир Дмитриевич и сразу вышел.
Я проворочалась всю ночь, ожидая утреннего разбора полетов. Я не новичок! Как я могла! Как мне доказать, что к пиву я даже не притронулась.
В зал мы пришли за час до игры.
- Света, Галя, Надя, Маша, Ира – на площадку. Таня – в запас, вечером домой. – И больше опять ни слова.
Всю игру я просидела на скамейке запасных в ожидании того, что меня все равно «выпустят». Не тут-то было. И еще один вопрос не давал мне покоя: почему досталось именно мне, сидели-то все?
После игры Владимир Дмитриевич попросил меня задержаться. Я молча выслушивала все, что он мне говорил, разводила сопли-слюни и просила прощения. Я просто не представляла, как вернусь обратно изгнанной с позором с соревнований.
Поэтому слова «Отправлять я тебя не собираюсь, ты мне здесь нужна» - были как бальзам на душу. А потом тренер добавил: «Завтра покажешь, что ты можешь многое и нужна команде»
И я показала. Так забивать штрафные, а одной из моей задач было грамотно заставить соперника сфалить именно на мне, у соперников не получалось. А если к этому прибавить еще и «трехочковые», которым меня обучил Владимир Дмитриевич, то, получается, одна треть всех заработанных очков – мои.
И только после игры я поняла, как за меня переживал мой тренер и мои девчонки.
По приезде в Тару, не было ни одного разговора на эту неприятную тему, лишь на выпускном вечере Владимир Дмитриевич сам завел разговор об этом.
- Понимаешь, Таня, я должен был тебя наказать. Так было надо. У меня на тебя были большие надежды, и ты их с честью оправдывала все эти четыре года, но ты должна была с первой минуты понять, что ты приехала защищать честь нашего города. А честь – это главное.
Он по-отечески обнял меня и тихо сказал: «Прости. Я видел тогда, как ты переживала. Я несколько раз хотел выпустить тебя, так как это было необходимо, но я себя сдерживал».
- А если бы мы проигрывали, вы бы меня выпустили? - спросила я.
- Нет.
И я еще больше зауважала этого человека. Моего тренера, который вот таким примером показал мне, что нужно любить не себя в спорте, а спорт в себе.
И спустя годы, когда нашего тренера уже не стало, узнала я и ответ на свой вопрос: почему досталось именно мне? Оказывается, подобный разговор был у него с каждой из нас, но об этом в то время знали только он и только «она».