Был невероятно тёплый октябрьский день. Рузвельт как обычно пошёл на охоту вместе с Бравым, держа в руках ружьё. Прохладный ветер лишь иногда проскакивал по коже мурашками. В этот день в лесу было так тихо, что тишина отдавалась звоном в ушах. Единственное, что прерывало тишину: шелест травы и листьев под ногами Рузвельта и лапами Бравого.Очень редко слышалось ещё пение птиц.
Пройдя ещё тридцать метров, Рузвельт услышал шорох в стороне и чьё-то тяжёлое дыханье. Он остановился и огляделся. Но никого не было рядом. Тогда он подвёл прицел ружья к лицу и начал осматриваться. Рузвельт делал достаточно широкий шаг и всматривался в прицел ружья, делал второй и, поворачивая корпус и ружьё, смотрел уже в другую сторону. Наконец он увидел движущееся пятно тёмно-коричневого цвета вдали от себя. Рузвельт прищурился и увидел, что это был медведь, который не спеша бежал прямо в сторону Рузвельта и пса. Рузвельт быстро посмотрел на Бравого, однако не успел он ещё ничего сказать, как пёс побежал в сторону медведя.
-Бравый, ко мне!- крикнул Рузвельт. Однако Бравый не отреагировал на команду, ведь он был охотничьим псом, каким привык быть на протяжении всей своей жизни. И, видя зверя, пёс всегда бежал на цель, пытаясь задержать её, пока в неё не выстрелит хозяин. Но Рузвельт никогда не имел дела с медведями. Обычно на них охотился отец, будучи живым.
Делать было нечего, Рузвельт навёл курсор на лапу медведя. Для начала он хотел сбить зверя с ног, но он долго не мог выстрелить, потому что Бравый кусал медведя за лапы.
Но вдруг медведь повалил Бравого и послышался душераздирающий визг.
-Нет!- закричал Рузвельт и выстрелил по земле около медведя. Звук выстрела был громким, птицы с деревьев взлетели в воздух, а медведь, испуганный, убежал.
Рузвельт не стал больше стрелять. Он увидел вдали Бравого, лежащего на земле. Тихое и слабое поскуливание раздавалось с его стороны. Рузвельт побежал к псу. Когда он наконец подбежал к Бравому, то увидел, что у него насквозь пробит локтевой сустав на правой передней лапе. Видимо медведь успел прокусить его. Рузвельт не знал, что делать, ведь ветеринарных клиник нигде поблизости не было. Тогда он снял куртку и крепко перемотал лапу, чтобы остановить кровотечение. Приподнял голову Бравого и быстро взглянул в глаза, дабы убедиться, что пёс ещё жив. Пёс смотрел на хозяина глазами полные боли и тихо поскуливал. Однако в глазах также виднелась та самая любовь, с какой он относился к хозяину. И в тот момент внутри Рузвельта будто что-то поменялось. Он смотрел в эти глаза и вспомнил все моменты, когда пёс смотрел на него также. Ведь Бравый всегда отчаянно любил своего хозяина, даже не смотря на то, что Рузвельт не обращал на него толком никакого внимания и воспринимал его лишь как охотничьего пса. Потом Рузвельт вспомнил, с какой сильной любовью относился к псу, когда ещё был маленьким мальчиком и сидел в клетке. Тогда он дал ему кличку Бравый. Пёс всегда был рядом, не смотря на все изменения хозяина. Не смотря на то, что хозяин уже не относился к псу как в детстве. А сейчас Бравый лежит у Рузвельта на коленях тихо поскуливая от боли и ничего не прося взамен.
И тут Рузвельт решил во что бы то ни стало спасти пса, даже если на то пойдут невозможные силы. Он с трудом поднял нелёгкого пса на руки и понёс домой. У Рузвельта разболелись руки, неся Бравого, но он сделал лишь две короткие остановки,чтобы отдышаться, на большом пути домой.
Когда Рузвельт наконец пришёл, то отворил дверь и осторожно положил Бравого на пол. Стал носиться по дому, не зная, что предпринять, потом мельком посмотрел на Бравого и увидел, что пёс лежит...с закрытыми глазами. Рузвельт подбежал к Бравому и взял его голову в руки. Пёс не дышал.
-Нет, Бравый, не умирай- умолял Рузвельт, склоняясь над псом и держа его голову в руках. В этот момент Рузвельт почувствовал себя вновь маленьким мальчиком, сидящим в клетке в полной безвыходности. Слёзы катились по щекам Рузвельта, он кричал, умоляя Бравого остаться.
-Я буду говорить тебе постоянно, как сильно я люблю тебя. Буду постоянно уделять тебе время. Но прошу, не умирай, Бравый,- говорил Рузвельт псу в отчаяние. Но было слишком поздно. Пёс был мёртв…