В шесть пятнадцать вошли две медсестры, озабоченно глянув первым делом на показания приборов, а потом дружно с некоторым удивлением обернулись на сидящего в кресле Николая. Та, что постарше, приподняла бровь и строго спросила:
- Вы так и не прилегли?
Молоденькая с сочувствием смотрела на мужа коматозницы даже не удостоверившись смята ли постель, услужливо устроенная ею на разложенном диване, стоящем в дальнем углу палаты. Ей явно очень хотелось сказать что-то ободряющее, но получилось только вежливое "извините".
- Спасибо, но я был занят! - почему-то произнес он в ответ, сам удивившись своим словам.
Женщины многозначительно переглянулись и старшая, наклонившись над Верой, проверила что-то там в трубках. Обернувшись, попросила:
- Вы не могли бы выйти на полчасика? Гигиенические процедуры...
В семь двадцать пять в палату вошла Надежда с подносом. Кивнув молча другу, поставила на журнальный столик кофейник, чашки и что-то под блестящей крышкой. Подошла к Вере и присела рядом на стул.
- Коля... Так что же сказал американец? С нашими эскулапами все понятно. Как всегда одно и то же "медицина бессильна" да "прогнозов не даем"...
Не услышав ответа, наклонилась совсем близко к лежащей и нежно погладив по бледной щеке, прошептала что-то ей в самое ухо.
- Говорят в переводе с древне-греческого "кома" - просто глубокий сон...
- Говорят, что это максимальная степень патологического торможения центральной нервной системы и глубокая потеря сознания... расстройство жизненно важных функций организма. По крайней мере, врачи так говорят - откликнулся, наконец Николай.
- Ох, Ника... ты не поверишь... весь день вчера мотала круги по Москве... Мама мне сказала, для того, чтобы Господь услышал наши молитвы, надо поставить свечи в алтари семи соборов. Не просто церквей... Соборов... Нашла семь...
- Ты вроде как убеждения атеистка...
Николай говорил совершенно бесстрастно, каким-то странно подсаженным от бесконечного ночного курения голосом. Надя пристально посмотрела на друга и ничего иного не смогла найти, как:
- С вами и в Бога и в черта поверишь!
Он печально усмехнулся, но отвечать совсем не хотелось, да и не было смысла. В глазах старинной подружки стоял немой вопрос, что требовал не односложного отчета о происшедшем вчера утром в этих белых стенах.
- Нет ответа, Надя. Что они могут сказать? Все показатели были стабильны... И вдруг сердце ... Но инфаркта нет... Понять причину нельзя...хотя - говоривший запнулся на полу-слове.
- Что хотя? Говори!
Американец этот... Еврей американский этот... Розенберг мне сказал странные вещи...
- Да говори же! Коля! - Надежда резко встала и подошла вплотную к сидящему мужику, будто намереваясь ударить - Что он сказал?!
- Он позвонил мне под утро... Говорит, что проанализировал все показания и... Короче, он убежден, что подобный сбой сердечной деятельности с внезапной остановкой... характерен для высочайшего стресса. Как если бы она очень сильно испугалась... Я не понимаю. Она видит кошмарные сны или что?!
- Какая ерунда! Ника, мой хороший, не слушай ты никого... Надо верить! Она же не даром Вера... Будем молиться! Да провалиться мне на месте! Но, честное слово, - я готова молиться... Ты бы хоть научил меня...
В девять часов и десять минут в палату вошли доктора. Лечащий Розенберг и двое наших. Ободряюще поздоровались с ним, посовещались на своем тарабарском, сверили показания приборов со своими бумажками, посовещались опять и на прощание заверив мужа, что его супруга находится в стабильном состоянии и не требуется дежурить неотлучно у её кровати, раскланялись.
В девять тридцать три в палату ворвался Андрей Симонов и вмиг оказавшись у постели Веры, внимательно стал разглядывать её безучастное лицо, время от времени поглядывая на писклявые приборы. Можно подумать, что хотел удостовериться в полном порядке их показаний, будто смыслил что-нибудь в этом.
Деловито стал прохаживаться по палате, лишь искоса следя за реакцией друга. Тот сидел совершенно безучастно, откинувшись на спинку мягкого кресла. Будто спал с открытыми глазами.
Так ничего и не сказав, кроме неопределенного "да, дела.." уж было направился к выходу, когда остановил сердитый вопрос Николая:
- Где Люба?!
- Видишь ли... тут нарисовалась небольшая проблемка..
- Не тяни! - будто готовый броситься на врага, рявкнул друг.
- Не могу сказать ничего определенного. Вовка не совсем адекватно себя повел в школе... Вызвали Любу и попросили его забрать..
- Как забрать?.. - растерялся Николай - совсем забрать из интерната?..
- Нет, разумеется! Сегодня забрать. На день. Приболел немного, видать...
Со словами "пустяки, короче.." Симонов покинул больничную палату, даже не попрощавшись.
Ровно в десять заглянул лечащий Веру американец и убедительно попросил не беспокоиться и отправиться домой передохнуть. С женой будет находиться неотлучно медсестра. Поступила оплата за месяц и дополнительно проплачено за индивидуальную опытную сиделку.
* * *
В одиннадцать тридцать пять Николай уже садился в свое офисное кресло.
- Пригласите первого зама! - требовательно крикнул секретарше через открытую дверь.
Та чуть не выронила из рук чашку кофе, которую спешила подать шефу.
Еще маленький поднос с кофе не успел водрузиться на стол, как девушка услышала требовательное:
- Через пятнадцать минут еду в редакцию. На завтра организуйте мне пресс-конференцию! И чтобы все центральные телеканалы были здесь!
Испуганная девушка не смогла еще и сформулировать своего вопроса, крайне удивленная напору начальника, как тот, не сбавляя децибелов, пояснил:
- Вечером выходит из печати последний номер нашей газеты. Мировая сенсация! Дело международной важности! Скандал будет на весь мир! Где мой зам?!
В двенадцать часов десять минут, садясь в машину он бросил эфэсбэшнику- шоферу короткое:
- В редакцию нашей газеты!
В двенадцать тридцать первый заместитель генерального директора фирмы вошел в приемную с бумагами и подсев к столу секретарши, вовсе забыв пококетничать с девушкой, озабоченно начал:
- Красавица моя, эти письма срочно необходимо отправить и никак не перепутать. Очень и очень важно! Шеф уже сегодня вечером будет ждать ответы от каждого! Потому закрываем дверь и работаем! Понятно? Вот смотри сюда...
Через десять минут зам покинул приемную, напомнив:
- Дверь за мной закрой!
Вновь забыл пококетничать, стремглав ринувшись в свой кабинет. Управиться бы до вечера! И обзвонить надо каждого после пяти...
* * *
- Что-то случилось, Николай Александрович?! - ошарашенно глядя на вошедшего в тесный редакторский кабинет, не успев ответить на приветствие, воскликнул главред.
- Здравствуйте! Гранки уже готовы?- словно не слыша главного редактора своей газеты вопросом на вопрос ответил генеральный.
Поняв по неопределенным жестам и мельком глянув на протянутые листы, подвергнутые тщательной редактуре, отчего они пестрели красным, Николай с облегчением и уже более примирительно добавил:
- Передовицу срочно будем менять! У меня предложение от которого, не отказалась бы даже "New York Times"!
- Как это?!!
- Мировая закулиса покушается на открытие известного российского ученого, университетского профессора, заслуженного деятеля.. Ладно пока не важно.. Звягинцева! Да! Что Вы не понимаете? Моего деда. В двух словах сейчас объясню...
Главред газеты встал и пригласил недвусмысленным жестом занять свое место, устроившись на стул напротив.
- Внимательно Вас слушаю...
В пятнадцать сорок пять Николай уже просматривал гранки передовицы. Услышав жалобное постанывание главного редактора, в упор посмотрел ему в просящие глаза и как отрезал:
- Именно такой заголовок и нужен! Ничего менять не будем!
- Простите, но информационной нагрузки не хватает... "Кто решает жить нам или умирать?" это можно отнести к происходящему на Донбассе.. Может..
- Эти аршинные буквы шрифта уже говорят о гораздо более важном, чем события в Украине! Тем более, что подзаголовок будете набирать тоже крупно.
"Мировая закулиса в сговоре с ФСБ пытается скрыть...
Тут Николай замолк на некоторое время в размышлении и примирительным тоном добавил:
- Хорошо. Давайте подумаем. Еще более конкретно может быть надо сказать...
Они вновь сели за стол и решили пройтись по всем заголовкам и разделам персонального сайта Николая Владимировича Звягинцева.
В девятнадцать тридцать пять вместе с главным редактором газеты Николай уже входил в типографию.
* * *
В половине десятого вечера в кабинет генерального директора вошел последний приглашенный. Всего собралось за столом заседаний девять человек, включая самого хозяина кабинета и его первого зама.
Оглядев усталым взглядом притихших в ожидании неординарных новостей директоров и владельцев крупных столичных компаний, он поднялся и обыденным, тихим голосом произнес:
- Мое решение продать холдинг целиком за любые разумные деньги окончательно. Внимательно слушаю ваши предложения...
* * *
В ноль сорок две Николай садился в машину, но не успев бросить шоферу "домой", увидел небритую уставшую физиономию Симонова, стучащего к нему в окно машины. Стекло поползло вниз и он услышал обреченное:
- Что же ты творишь опять, Колька?..
- Завтра, Сима! Завтра... все узнаешь. Смотри телек! А если хочешь первым, то в полдень прошу ко мне на прессуху...
- Пресс-конференцию твою наша контора отменила!
- Что ты сказал?!
Немедленно открылась дверь. Кивок головой и они уже выезжают со стоянки.
- Еще раз спрошу! Что ты сказал?! - на пределе своих нервов попытался не орать Николай.
- Докладываю. В эти минуты в твоей фирме уже начинается представление под названием "Маски-шоу". И в эти же минуты весь тираж твоей утренней газеты изымается в типографии и уничтожается.
- Кто?.. - Николай не верил своим ушам и цеплялся за тонюсенькую ниточку, которая означала "Сима блефует! Блеф - излюбленная тактика их конторы."
- Кто, да кто... Сам дал приказ. Ты понял меня, Колька? Именно Сам!!!
Мыслей не было. Фирмы не было тоже. Газеты уже не будет. И что дальше? Такого ступора опытный Андрюха Симонов за всю свою жизнь еще не видел. Но ничего не оставалось иного, как продолжить и вывести друга из этого страшного состояния. Или вывести, или добить окончательно...
- Ты, папаша, хоть в курсе, где твой сын?
- В своей кровати..
Это не был голос старого другана и вечного шутника. Это был голос старика, очнувшегося наутро после тяжкого запоя.
- Твой Вова в этот момент в клинике...
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/08/27/1630