Когда-то эти минуты были для меня чем-то иным – весёлым, радостным, нередко волнительным, но всё же приятным. Теперь всё по-другому, словно мою жизнь, мои чувства переписали с помощью словаря антонимов. Всё «светлое» сменилось «тёмным». Только почему-то волнение пропустили…
Школа – не рай. Бывает всё: хорошие и плохие оценки, ссоры с друзьями, приятные сюрпризы, интересные разговоры, которые можно будет вспоминать с нежностью и улыбкой… Нет, всё же это место стало для меня чем-то вроде маленькой копии Рая. Пусть она была намного хуже, бледнее и скучнее оригинала, но, тем не менее, школа была чем-то таким же родным. Ведь в школе так же много людей, которые могут сыграть роли ангелов – плохо, но могут, так же шумно и отовсюду слышится смех.
Мой Рай снова разрушил Ад. Уже второй раз подряд. И снова вдребезги, безвозвратно.
– К доске пойдет… Милена! – донёсся до меня словно сквозь вату голос учительницы русского языка – Лидии Анатольевны. – Прошу.
Я нехотя встала. Спина всё ещё болела после событий двухнедельной давности, и было сложно скрывать бинты под полупрозрачными блузками – приходилось надевать свитера и выслушивать глупые шутки одноклассников по поводу моей одежды.
– Что задавали на дом? – поинтересовалась преподавательница.
Я заскрипела мелом по доске, думая о чём угодно, но только не об учёбе. Я чувствовала на себе пристальные взгляды учеников и учительницы, но они не волновали меня так, как один – особенно пристальный, цвета янтаря.
Кира не оправдал мои надежды на скорое прощание. Он каждый день появлялся в классе, не пропустив пока ни одного занятия, что само по себе уже было странно. Куда именно демон приходил из Ада, я не знала. Сразу после уроков он уходил, не прощаясь. И так продолжалось всю неделю, которую он проучился в земной школе. Он не причинял никакого вреда, не делал больно, не говорил ни о чем, связанном с нашим миром. Просто, так же как и весь класс, смеялся, шутил, срывал уроки и о чём-то постоянно беседовал с соседкой по парте.
И этим мучил нас с Леном. Мы проводили вечера на кухне за чашкой чая, ломая голову над причиной его внезапного появления на земле. Конечно, его слова о том, что в Аду вдруг стало скучно, были ложью. Мы перебрали уже сотню вариантов, но как бы ни старались и что бы ни придумывали, не могли узнать степень правдивости своих предположений. И это волновало меня всё больше – неизвестность всегда страшнее.
К тому же, одно его присутствие мешало мне сосредоточиться. Когда я случайно встречалась с ним глазами, видела чёрные, словно уголь, всегда растрепанные волосы, мысли мои улетали далеко в прошлое, где мы были втроем. И с этим я ничего не могла поделать.
За это Тален ругал меня. Говорил, что я глупая девчонка. Говорил, что эти воспоминания делают меня слабее, что я должна перестать думать об этом. Сам же он, я знала, давно распрощался с прошлым, и не понимала, как это вышло у него так просто.
Приближаться к Кире Лен не давал, но я не хотела. И сам к нему не подходил, предпочитая отворачиваться к окну, когда демон заходил в класс. И это невероятно утомляло, забивая голову странной пылью, мешающей правильно думать.
– Два, Милена, – усмехнулась недолюбливающая меня Лидия Анатольевна. – Какая уже по счёту?..
Я промолчала. Оценки сейчас волновали меня меньше всего.
С учительницей отношения испортились не сразу. Сначала терпела она, списывая все мои проступки на новых преподавателей и новые предметы – это было в пятом классе. Потом терпела я, понимая, что в войне с учителем преимущество явно не на моей стороне, и из этих сражений я никогда не выйду победителем – так я решила в седьмом классе. Но в прошлом году, в начале девятого класса, терпеть надоело всем. Последней каплей для Лидии Анатольевны стал худший балл за экзамен по литературе в нашей параллели, а для меня – её возмущения по поводу этого экзамена.
На уроках я не слушала объяснения учительницы, а новые темы изучала дома самостоятельно или с помощью Талена. Но в тех редких случаях, когда меня вызывали к доске, учительница могла выместить всю накопленную в себе злость: вопросов задавала много, за малейшую описку снижала оценку, но чаще всего рассказывала мне о том, какой я безответственный человек.
Вот и сейчас, целых пять минут мне пришлось стоять посреди класса, выслушивая длинную лекцию. Но мне всё равно. Я привыкла.
– Милена, ты…
Лидия Анатольевна произносила моё имя с плохо скрываемым высокомерием, заменяя «е» на «э», что звучало просто ужасно. Легенда о том, что я и Тален приехали в город из далёкой страны, работала безотказно, но некоторым, например, учительнице русского языка, она не давала покоя: то ли завидовали, то ли считали зазнайками, а может и то, и то одновременно.
– Вы… Подобное непростительно… В школу! – я слышала слова Лидии Анатольевны через одно, не задумываясь над их смыслом. Когда она закрыла мой дневник, выведя там ярко-красного «лебедя», я поняла, что можно вернуться на своё место.
– Ну и что ты будешь делать? – тихо поинтересовался Тален.
Я пожала плечами, а он в ответ удивленно на меня посмотрел:
– Мила, ты чего? Как ты собираешься говорить моей маме про это?
– Как всегда ничего не скажу, – ответила я. – Она же ни про одну мою «двойку» не знает.
– Милена, маму в школу вызывают! – чуть громче, чем стоило бы, сказал Лен.
– Что такое? Тален, тебе есть, что сказать? Тогда прошу, скажи своей соседке по парте, что она должна быть внимательнее, а сам пройди к доске, – донёсся до нас строгий голос Лидии Анатольевны.
Лен чертыхнулся свозь зубы, незаметно сжав кулаки, и поднялся со своего места. Я тихо вздохнула. Получается, что своей невнимательностью подставила его. Оставалось надеяться на то, что ангел выучил вчера домашнее задание.
За спиной кто-то противно хихикнул. Я осторожно, стараясь не привлекать внимания, обернулась назад. За моей спиной, шепотом проговорив все уроки, сидели Кира и Алиса. Стоит ли говорить о том, что демон в первое же свое появление очаровал «добрую» половину девушек в классе? Лиса не стала исключением и, имея боевой и напористый характер, каким-то чудом напросилась в соседки по парте. Кажется, принц особо не возражал. Он мило улыбнулся и даже донёс сумку Алисы до их общего места обитания. И теперь каждый день мне приходилось становиться невольным свидетелем их разговоров и обсуждений.
Алиса и сегодня сидела, не сводя взгляда с соседа. Зато когда я обернулась, то сразу же встретилась с янтарными глазами бывшего друга. Он улыбался. Ситуация с замечанием Лидии Анатольевны его забавляла. Я резко мотнула головой, отворачиваясь от демона. Сердце бешено заколотилось. Он продолжал на меня смотреть, и от этого спина горела адским огнём.
– У неё всегда были проблемы с русским, – словно бы нехотя, вскользь заметила Алиса. – Она же, видите ли, иностранка.
Девушка противно тянула гласные, и по этим «растяжкам» я поняла, что она закатила глаза.
– Правда? – мастерски сыграл удивление Кира. – Никогда бы не подумал…
– Она и дружок её – Тален, – сказала Лиса. – Ой, страна как-то так странно называлась, я не запомнила. Строят из себя невесть что! С народом почти не общаются, все такие не от мира сего.
– Действительно, странно… – протянул демон, желая выведать подробности. И они не заставили себя ждать.
– Тален ещё ничего, не такой дикий. Только почему-то всегда угрюмый, злой, какой-то… А вот Милена. Зануда, молчит всё время. Бр-р…
– Ты не боишься, что она тебя услышит? – с едва слышной хитринкой поинтересовался Кира. Прищурил глаз – его извечная привычка, которая, по его мнению, мне нравилась.
– Ну и пусть слышит, – фыркнула Алиса. – Может хотя бы так поймёт, что нужно меняться.
Туловище будто заковали в железный корсет. Позволить себе повернуться я не могла – нельзя показывать, что волнует их мнение, ведь оно и правда меня не интересовало. Хотелось обернуться, чтобы снова встретиться глазами с Кирой. Мне хотелось узнать, будет ли моё сердце снова отбивать чечётку, будет ли снова заглушать своим биением все посторонние звуки? А самое главное, хотелось понять, что за чувства я испытываю, глядя на принца. Снова страх? Вероятно, да. Просто панический страх.
***
Хлопнула входная дверь. Тётя Мелиса не сказала ни слова о том, что её вызывают в школу, а только строго на меня посмотрела. Она знала о моих непростых взаимоотношениях с учительницей русского языка, поэтому нисколько не удивилась новому замечанию. Но я всё равно чувствовала себя перед ней виноватой.
На улице медленно гас день. Яркие лучи заходящего солнца озаряли мир, отражаясь в золотых и оранжевых листочках сменивших «наряды» деревьев, будто в зеркалах. Выглянув в окно, можно подумать, что мир горит, пылает словно костёр. В воздухе витал легкий аромат прелых листьев, последнего тепла и, почему-то, мяты.
Я вдохнула. Такие моменты мне нравились: когда просто стоишь на балконе, кутаясь в любимый, пусть уже растянутый, вязаный свитер, и ни о чем не думаешь. Природа забирала все печали и радости и заменяла их уютом и спокойствием. Деревья отсюда, с высоты третьего этажа, казались ближе и роднее.
Подул ветер. Я любила ветер. Он остужает голову и выдувает всё ненужное. А ещё ветер может рассказать много интересных вещей. Жаль, что я не понимаю его… Я слышу лишь негромкий свист, эхо чьих-то голосов – давно позабытых, теперь никому неизвестных…
А если закрыть глаза и не держаться за перила, можно представить что летишь. Давно забытое ощущение полета. Несомненно, навевает воспоминания, но их почему-то не хочется прогонять. Глаза закрыты, и в мыслях всплывает ярко-голубое небо. Такое красивое и, тогда впервые, такое близкое.
Тогда я поднялась очень высоко. Это был мой первый настоящий полёт. Рядом со мной находился папа. А ещё Тален. Нам было около шести лет. Ангелов рано учат летать. Ветер тогда поднялся сильный, и папа даже хотел перенести день первого полёта, но этого не случилось – мы с Леном смогли уговорить его. И вот мы поднялись в воздух. Я хорошо помню то чувство – чувство свободы. Будто выпущенная из клетки птица, я летала меж облаков и смеялась.
И изредка смотрела вниз, на Киру. Он стоял на прежнем месте и с некоторой завистью и злостью смотрел на нас. Принц не умел летать. Демоны учатся этому позже.
Потом мы спустились на землю, и Кира сразу же подбежал к нам. И я ещё долгое время рассказывала о своих впечатлениях…
А на следующий год мы летали все вместе. И мальчишки устраивали соревнования, в которых всегда побеждал Тален, а изредка я – когда мальчишки поддавались. И нам было весело и легко. Хорошее было время…
– Ты ещё не замерзла? – рядом со мной, облокотившись на перила, встал Тален.
Я покачала головой.
– А чего улыбаешься? – поинтересовался он.
Я удивленно выгнула брови. И ведь не заметила, как губы сами собой растянулись в улыбке.
– Вспомнила кое-что, – тихо ответила я, и сразу почувствовала холод.
Медленное возвращение в реальность приносило грусть и некоторую боль. Реальность всегда жестока. И чем светлее воспоминания о прошлом, тем сложнее и неприятнее возвращаться в настоящее.
Тален понял меня с полуслова. Улыбка исчезла с его лица, и он уставился невидящим взглядом в нежно-жёлтое, обагренное у линии горизонта, небо.
– Забывай, – произнёс ангел. – Тогда будет легче…
– Мне и не тяжело, – возразила я, но не была уверена в своих словах. – По крайней мере, сейчас.
Тален усмехнулся.
– А потом?
– А потом я потерплю, – пожала плечами я. – Может быть…
Ангел оставил мой ответ без внимания. Мы недолго молчали. И, наверное, думали об одном и том же. Думали о том, что скоро может случиться. Ведь что-то точно должно было случиться. Ведь не просто так пришел демон на землю.
Мы думали, что принесут нам эти события: новую боль или старое, забытое счастье? В последнее сложно верилось… Казалось, после того, как Врата Рая заперли, а ангелов спустили на землю, ничто уже не будет как прежде, и того же счастья, что испытывали мы на облаках, мы больше не испытаем.
– Выпьем чая? – предложил, прервав молчание, Тален. – Я уже заварил.
– А я всё думала, почему так пахнет мятой, – улыбнулась я. – Ну идём.
И мы зашли в комнату. Здесь было теплее и уютнее, и воздух другой. Весь дом пропах мятой. Мятой и, казалось, солнцем. Потому что это растение ассоциируется у меня с летом и свежей, нежно-зеленой листвой.
На кухне этот аромат перемешался с запахом специй. И эта «смесь» одурманивала и пьянила.
– Как всегда – превзошел сам себя, – заметила я с улыбкой, отпив немного горячего чая из любимой стеклянной чашки, разрисованной ромашками.
Лен улыбнулся.
– Почему у меня так не получается? – полюбопытствовала я, внимательно разглядывая янтарный напиток.
– Потому что ты не любишь чай так, как люблю его я, – гордо ответил ангел. – И не вкладываешь в его приготовление всю душу.
– Мне всё равно не понять этого, – пожала плечами я, вновь поднося к губам чашку.
– Тебе и не надо. Чай заваривать всегда буду я. А ты будешь печь печенье, чтобы нам было с чем его пить, – решил Тален. – И, кстати, было бы неплохо, если ты испечешь его завтра. Я соскучился по твоей «стряпне».
– Испеку, – кивнула я. – Завтра, как раз суббота, будет мало уроков.
– Зато два русских, – заметил с усмешкой ангел.
– Умеешь ты испортить настроение, – вздохнула я. – И ладно. Завтра-то меня точно не спросят. «Двойку» исправить она не даст. Только перед тётей Мелисой стыдно. У неё и так много работы, почти нет свободного времени…
– Не переживай, всё наладится. Мы и не с таким справлялись! – ободряюще улыбнулся Тален. – А с русским я тебе помогать буду. Прорвёмся, Мила! Ведь прорвёмся?
– Куда денемся? – засмеялась я, кивнув.
– Просто будь внимательнее, ты рассеяна в последнее время, – заметил Лен. – Виктоша пустила в классе слух, мол, ты влюбилась.
– Ну и пусть думают что хотят, – пожала плечами я. – В классе много слухов ходит, не всем им ведь нужно верить. И не слухи меня волнуют вовсе…
– А что? – спросил Тален и тут же поправился. – Точнее, кто?
– Точнее, кто, – подтвердила я тихо, понимая, что вновь начинаю неприятный разговор. Но мне нужно было поговорить об этом с другом, потому что держать всё в себе я больше не могла. Мне всё больше хотелось говорить о демоне, будто бы благодаря этим разговорам мы всё же можем узнать правду. – Я не понимаю. Не понимаю, зачем он пришел! Ведь он ничего не делает. Ни-че-го!
– И, по-моему, это как раз хорошо для нас, – усмехнулся Тален. – Пусть лучше бездействует. Иначе его действия могут причинить вред нам.
– А может, ему все же не мы нужны? – с надеждой спросила я. – Может, он здесь по другой причине?
– Ну конечно! Пришёл в наш город, в нашу школу, в наш класс и занял место как раз за нами. Нет, Мил, мы ему не нужны, – с иронией отозвался Лен.
– Но…
– Послушай, милая Мила. Глупо надеяться на то, что он вдруг всё осознал, как был неправ, какая ужасная у него семья, и вдруг прибежал извиняться. Мы уже не маленькие дети, чтобы в такое верить. Пора взрослеть, Милена. Только ты продолжаешь витать в облаках…
– А вы, как будто, такие уж взрослые! – пробурчала я, понимая, что мой друг во всем прав.
– Вот и сейчас ты ведешь себя, как ребенок, – вздохнул Лен.
– Может, я хочу быть ребенком! – вскипела я. - Потому что когда мы все были детьми, мы были друзьями, и все было хорошо! Потому что все были счастливы и… живы.
– Ну вот, опять всё началось с начала, – проговорил Тален, поднялся со своего места и подошёл ко мне. – Глупая. Перестань думать об этом, я же говорил.
Он обнял меня. Я уронила голову на его плечо и обреченно проговорила:
– Но я не могу не думать об этом, когда мы трое снова рядом, все вместе.
Повисло молчание – недолгое, но напряженное.
– Как тебе удалось всё забыть? – спросила я, отстранившись от друга, и внимательно на него посмотрела. – Ты совсем не думаешь о прошлом.
– Просто взял себя в руки, – пожал плечами Лен, возвращаясь на своё место за столом – напротив меня.
– Ты сильный, я не смогу так, – вздохнула я.
– Неправда. Ты тоже сильная, просто не хочешь этого замечать, – возразил ангел.
– Нет, слабая, – покачала головой я. – Иначе бы не мучила ни себя, ни тебя воспоминаниями из прошлого.
– Ты просто свято веришь в это, – сказал Тален. – Заставляешь себя думать о своей слабости, жалеешь себя, хотя не нуждаешься в жалости. Скажи себе, что ты не такая. Ведь слабый ангел не смог бы каждый год ходить в Ад, чтобы отрастить себе новые крылья.
Я промолчала.
– Ты сильная, просто верь в это, и повторяй каждый раз, когда будешь сомневаться в своей силе, – посоветовал Тален, подливая себе ещё немного ароматного чая. – Ещё по чашечке?
– Да.
Пока Лен наполнял мою чашку пахнущим мятой напитком, я думала. Слова друга были мне не новы – я считала так же. Но никак не могла осмелиться сделать один маленький шаг – решиться забыть прошлое. Ведь это значило забыть маму и папу…
– Лен, а можно быть сильным, не забывая всё то, что было с нами до того дня? – спросила я.
– Конечно, – внимательно на меня посмотрев, ответил он.
– Тогда я сильная.
И звучание этих слов мне понравилось.
Лен увлеченно рассказывал мне о какой-то исторической книге, которую прочитал недавно. Ему нравилась история, но не как школьный предмет. «Историю лучше узнавать из книг – там информации больше, а потому – интереснее. В учебниках о многом умалчивают. К тому же, многие исторические события «обработаны» министрами образования так, чтобы не выставлять страну в невыгодном свете…» – говорит Лен.
Я не слушала его. Я раздумывала над принятым мною решением. Вдруг оно показалось мне неправильным – принятым слишком быстро, наспех, не вовремя. Но я прикрыла глаза и решила, что неважно как оно было принято. Важно то, что оно, наконец, принято.
Я посмотрела в свою чашку, полную янтарной жидкости. Я так и не притронулась к чаю, занятая своими рассуждениями.
– А Кира любит чай с бергамотом, – пробормотала я, вдыхая аромат мяты.
***
– Не утихомиришь свою птицу, я сверну ей шею, – с таким заявлением в небольшую библиотеку, зашла рассерженная Инесса.
Вместе с ней влетел Зеро и, окинув взглядом помещение, уселся на услужливо подставленную ему руку хозяина.
– Относись к нему с уважением, а не как к домашнему скоту, – не отрываясь от книги, отозвался Кира.
Он уже несколько часов сидел здесь на мягком, обитом красным бархатом диване с книгой в руках. На столике с круглой столешницей, находившемся рядом, стояла недопитая чашка чая, распространяя немного приторный, но приятный запах цитруса. Кира любил такие вечера – тихие и спокойные, с ароматом бергамота. Он уединялся в библиотеке – никто, кроме него, сюда не заходил. Это был его маленький мирок.
И когда в него кто-то вторгался, Кира начинал злиться.
– А кто он, если не скот? – раздраженно спросила Инесса, присаживаясь рядом с братом.
– Он мой друг, – просто ответил принц, не поднимая на неё глаз.
Зеро перебрался на его плечо, покалывая острыми коготками кожу хозяина через ткань рубашки. Он, злобно сверкая глазами, смотрел на черноволосую демонессу.
– Ты никогда не умел выбирать себе друзей, – оскалилась девушка. – Хотя бы те же ангелочки…
– Что тебе нужно? – резко перебил её Кира, закрыв книгу с глухим хлопком.
– Как ты быстро среагировал, – заметила демонесса и принюхалась. – Не понимаю, как ты пьёшь эту гадость. Ужасный запах!
– Говори, зачем ты пришла! – потребовал Кира.
Инесса улыбнулась, выдернула из рук брата книгу и небрежно кинула её за спину.
– Я хочу, чтобы ты помог мне в одном деле, братишка, – проговорила она. – В твоей земной школе ведь учатся наши ангелы?
Принц промолчал, а она продолжила:
– Я хочу, чтобы ты немного за ними понаблюдал.
– Понаблюдал? – переспросил Кира, смотря в пол.
– Да, просто понаблюдал. Как они ведут себя, о чём говорят. Может, подглядел, как и где живут. А может, – девушка выдержала эффектную паузу. – Что замышляют.
– Ты думаешь, находясь на земле, из-за того что их попросту скинули с неба, они всё ещё могут что-то замышлять? – повернув голову в сторону сестры, с иронией спросил Кира, но старался не смотреть в её тёмно-синие, почти чёрные глаза.
– Мой маленький братик, – усмехнулась Инесса, качая головой. – Ты знаешь Талена лучше меня, и можешь говорить такое? Не глупи, ведь ты понимаешь, что я права.
– Конечно, ведь ты всегда права, – сказал хмуро принц.
– Заметь, не я это сказала. Ну что? Ты поможешь мне?
***
Захлопнулась дверь, и вскоре цоканье каблуков стихло. Вновь воцарилась тишина, изредка нарушаемая лишь клёкотом Зеро. Кира вернулся к чтению книги, позабыв о стоящей на столике кружке. Чай с бергамотом уже давно остыл…