Ночь, несмотря на сумасшедший день, прошла без происшествий,не считая далёкого сердитого гуканья, какой-то лесной возни, и свиста ночных птиц. Утром поднялись поздно, солнце уже катилось по гребню горы. Приведя себя в порядок, дети опять растерянно решали – куда идти? Понятно, что берегом реки, но вниз по течению или наоборот?
И тут из-за ивняка с того места где ручей втекал в реку, послышался какой-то плеск, бултыханье и детский торжествующий возглас:
– Ага, попалась, иди-ка сюда!
Путешественники поспешили на голос.
Наконец, у поваленной вербы они увидели фигуру мальчишки с удочкой. Только он не удил, а стоял и, прикрыв ладонью глаза от солнца, всматривался в приближающуюся группу.
– Слушай, пацан, как нам до шоссе дойти, нам в Сизяки надо, – сходу спросил Варяг.
Мальчишка с открытым от удивления ртом и такими же глазами, смотрел на странных пришельцев, не понимая, что они хотят. Те с некоторым высокомерием разглядывали местного пацана. Одет он был в длинную, скорее серую без ворота рубаху навыпуск и подпоясанную витым красным шнурком, и штаны, из того же грубого материала. На голову было водружено нечто, похожее на шляпу, из-под которой свешивались почти до плеч похожие на солому волосы. Незнакомец в растерянности переступал босыми ногами и молчал.
– Ты чего, немой что ли? нам на автобус надо, понял! – произнёс Варяг с некоторой досадой на бестолкового мальца.
А малец, шмыгнул носом, спросил, по-прежнему с великим изумлением рассматривая, и вдруг спросил взрослым голосом:
– А вы кто такие? Откуда вы взялись?
Речь его, исподволь напоминая русскую, звучала совершенно необычно, но ребята всё понимали!
– Да тебе-то какая разница, кто мы, и откуда, – усмехнулся Варяг, - тебя спрашивают русским языком, как нам добраться до асфальта.
– Заблудились мы, – миролюбиво пояснил Потап.
– Скажи мальчик, не бойся! – подбодрила парнишку Лёля.
Для него слова чужаков тоже казались чудными и необычными, но он всё понимал, кроме отдельных, странных звукосочетаний.
– Не знаю как, – вышел, наконец, из ступора подросток, но по-прежнему не понимал, о чём спрашивают его эти люди в чудных одеяниях – надо у Бабани спросить…
– Ну так веди нас к бабане! – сказал Варяг, ощущая, как не доверяет им пацан, – Далеко идти?
– Да нет, тут недалеко.
Он вытащил из воды плетёный из куги садок, в котором что-то недовольно плеснулось, самодельные удочки оставил в кустах и повёл гостей по еле видимой стёжке.
– Так сами-то откуда будете, баре что ль какие, али иноземцы? – и вновь удивились путешественники – косноязычная, полная непонятных не только слов, но и звуков речь, неизвестно как, чудесным образом переводилась у них в головах на родной, разговорный, и они прекрасно понимали своего странного провожатого.
– С чего ты взял, что мы иностранцы? – спросил Саня насмешливо, – а ты сам-то кто?
– Потя, а кто такие баре? – подала голос Лёля.
– Ну, это вроде господ, или князья там, помещики.
– Да вроде вы одеты чудно как-то, не по-нашенскому, и торбы не такие, и говорите чудно, и взялись непонятно откуда, – ответил малец, косо поглядывая на Варяга.
Варяг сразу понял, что мальчишка сейчас убежит, так он был напуган.
И действительно, тот вдруг резко отпрыгнул в сторону, отбежал на несколько шагов и, выпростав из-под рубахи висящий на кожаном ремешке какой-то, похожий на кусок чьей-то шкуры с переливчатой шерстью, медальон или амулет выставил это вперёд, как бы защищаясь, и забормотал:
– Чур, меня, Чур! за морем за синим, посредине Окиян-моря лежит остров Буян… на том острове Буяне стоит дуб…
– Эй, ты чего? нас испугался? – удивился Варяг – и чего ты приговариваешь, колдуешь что ли? Вот темнота! Отпад! Ты только посмотри на него! Тмутаракань!
– Ладно, парень, не трусь, мы тебе ничего не сделаем! – вмешался Потап, – Мы ж к тебе с миром, за помощью!
Тут вперёд выступила Лёля.
– Мальчик, не бойся, мы заблудились, мы сами боимся! – Она, застенчиво улыбаясь, ласково, даже нежно произнесла, постепенно придвигаясь к подростку, продолжавшего с решимостью, порождённой страхом, выставлять навстречу ей свой оберег, и шептать какие-то заклинания. – Меня Лёля зовут, а тебя как?
Саня прекрасно понимал, что местный парень боится только их с Потапом, а Лёльку почему-то нет, и тихо сказал:
– Артём, отойдём подальше, он нас с тобой боится, – и ребята отошли так, чтобы, если что успеть к девочке на помощь.
А девочка тем временем подошла почти вплотную и, улыбаясь, что-то втолковывала своему недоверчивому собеседнику.
– Что она там ему говорит? – удивляясь, пожал плечами Потап.
– Она говорит, что мы вышли из пещеры, – нахмурясь, сообщил Санька, – туземец теперь вообще обделается! Хотя нет…подожди… – он не успел договорить, как к великому его удивлению, туземец вдруг раздвинул садок и показал Лёльке улов, а потом – вообще прикол – она взяла парнишку за руку и повела к ним!
– Вот привела! – сказала Лёлька весело.
– Гой еси, – неожиданно произнёс пацан с низким поклоном.
– Здорово, привет! – вразнобой промямлили поражённые таким приветствием ребята.
– Знакомьтесь, что стоите! Ну, что ты молчишь? – Лёля легонько
подтолкнула в спину оробевшего подростка.
Он потоптался, помялся и с достоинством проговорил:
– Гридя! – и вновь отвесил поклон.
– Саня, Потап, – представились ребята и раскрыли ладони для рукопожатия.
И тут Гридя так улыбнулся, что сразу же стал своим парнем.
– Свой пацан! – тихо прокомментировал Саня!