Посвящается Оле,
самому Солнечному из всех котиков...
Солнечный Котик в стране Ничегонеделания
Солнечный Котик всегда любил что-то делать.
Например, танцевать.
Мама-Кошка включила его любимую музыку, и он мог часами подпевать своим любимым песенкам и танцевать.
А когда он уставал от танцев, то садился или ложился (что конечно же, являлось более подходящим положением тела для котиков) и начинал рисовать.
Рисование — вот какое самое любимое занятие было у Солнечного Котика!
Он рисовал все: корабли и автомобили, луну и море, яблоки и снежных барсов, кошек и матрешек; звезды, корки хлеба, кружки молока, обертки от киндеров...
Часы напролет он мог возиться с красками, кистями, клеем, цветной бумагой, фломастерами, карандашами, ножницами, степлером, двусторонним скотчем и так далее, и так далее...
А что же делал Котик, когда ему надоедало рисовать? Да все, что угодно! Главное — Солнечный Котик никогда не сидел (а точнее, не лежал, ибо мы еще раз напомним нашим читателям, что лежачее положение для котиков довольно характерно в повседневной жизни) без дела! Даже за едой он умудрялся что-то делать (например, рисовать своим пушистым хвостом в воздухе формулы линейной алгебры*).
И вот, в один прекрасный солнечный день, Солнечный Котик взял мольберт, краски, кисти и все, что нужно, чтобы вдоволь насладиться процессом рисования, поцеловал на прощание Маму-Кошку (пообещав, что вернется к обеду), и отправился на берег пруда своей родной деревни Зверюшкино.
Шел он шел, и тут вдруг понял, что местность, которую он видит перед собой, совершенно ему незнакома. Посмотрел Котик направо, посмотрел налево — даже под хвост загянул! — и все равно никак не поймет, где же это он оказался?
Тогда он положил мольберт и краски на землю и задумался.
А когда Солнечный Котик о чем-то задумывался, он не опускал голову (как любили это делать многие гениальные котоученые, например, великий котофизик Альберт Энштейн, открывший теорию относительности котов в пространстве), а наоборот, поднимал ее вверх.
Вот и сейчас он поднял голову вверх и посмотрел на небо. На небе было все, как всегда: солнце светило, облака плыли... Постойте, постойте... Нет, как же так? Он еще раз внимательно посмотрел на небо и замер от удивления: нет, на небе было совсем не все, как всегда! Оно было голубым, но солнца на нем было! Однако светло вокруг было, как и положено быть днем.
Куда же девалось солнце?
Тогда Котик посмотрел на облака и оказалась, что и с облаками тоже не все, как всегда: облака на небе были, но они не двигались!
"Что за чудеса?— подумал Котик про себя, — ведь насколько я помню, облака — это большие скопления очень маленьких капель воды или кристаллов льда, видимые с поверхности земли на небе (про это ему рассказывал Дед-Кот)". А вслух он произнес:
— Интересно, где это я?
Спрашивал он, скорее, сам себя, нежели кого-то еще, потому что больше рядом никого и не было, но неожиданно услышал:
— Ты у нас в гостях.
Голос, которому принадлежали эти слова, донесся откуда-то сверху, и когда Котик повернул голову и увидел говорившего, то только и смог, что громко мяукнуть: прямо на него с ветки высокого дерева смотрела большая ухмыляющаяся... рожа. Да, да, дорогой читатель: это было не лицо, не морда и не рыло — это была самая настоящая рожа!
— Здравствуйте!, — привычно сказал Солнечный Котик, как он всегда делал при встрече с кем-то незнакомым, — а Вы кто?
— Я Рожа, — ответила рожа. И ухмыльнулась, потому это была Ухмыляющаяся Рожа.
— Добрый день, Морда, а я — Солнечный Котик, можно просто, Котик, — сказал Котик, — очень приятно с Вами познакомиться!
— Не Морда, а Рожа, — поправила его Рожа. Да я уже я не обижаюсь, привыкла. Многие путают морду и рожу, однако это две совершенно разные вещи.
И тут Рожа скорчила такую смешную гримасу, что Котик повалился на землю и стал по ней кататься, держась от смеха за свой маленький животик. Так он катался примерно минут пять, пока наконец, не смог проговорить:
— Вы такая смешная, Рожа, я не смог удержаться! Извините!
— Я знаю, — ответила Рожа, — Все смеются надо мной, когда впервые попадают в нашу страну. Ничего, я уже привыкла. Я живу на самой границе, поэтому первой всегда видят меня.
— А как называется ваша страна? — спросил Солнечный Котик.
— Она называется "Страна Ничегонеделания".
— Ух ты, как интересно! — сказал Котик, — так значит в вашей стране никто ничего не делает?
— Да, ответила Рожа, скорчив еще одну смешную гримасу, — именно так. Именно поэтому облака не двигаются по небу, именно поэтому солнце не светит, и именно поэтому ветер не дует. Никто ничего не делает.
— Но так же не бывает! — воскликнул Котик.
— Еще как бывает, — ответила Рожа. — И ты тоже можешь теперь ничего не делать .
— А как же вы тогда существуете, — продолжал свои распросы Котик, — ведь если никто ничего не будет делать, то ничего и не будет?
— А у нас и так ничего нет, — ответила Рожа. — Так мы и существуем. Мы ничего не делаем, и поэтому существуем. Ведь если бы у нас что-то было, то нашей страны бы не существовало. А раз она существует, то значит, в ней ничего нет, так как никто ничего не делает.
— Подождите, подождите, я что-то совсем запутался, — замахал передними лапками Котик. Он уже давно поднялся с земли, отряхнулся и теперь вновь стоял на задних, задрав голову и глядя на своего собеседника. — Давайте-ка еще раз: вы существуете, потому что вы ничего не делаете, а если бы вы что-то делали, то вас не существовало?
— Совершенно верно! — воскликнула Рожа. — "Я ничего не делаю, следовательно — существую." Этот принцип лежит в основе нашей цивилизации.
—А в основе нашей, — сказал Котик, — лежит принцип "Я мыслю, следовательно — существую". Это сказал один из великих котомыслителей древности, не помню точно сейчас, как его звали.**
— А скажите Морд..., то есть Рожа, — продолжал Котик, — а что будет, если в вашу страну попадет тот, кто не умеет ничего не делать?
— Как это? — не поняла Рожа. — Как это, "не умеет ничего не делать"? А разве такое бывает?
— Бывает, — сказал Котик и показал лапкой на себя, — я не умею ничего не делать.
— Как это? — опять повторила Рожа.
— А вот так! — сказал Солнечный Котик, — я всегда что-то делаю: либо танцую, либо пою, либо рисую, либо книжку читаю, либо за хвостом бегаю — не умею я сидеть без дела.
— Хм, — сказала Рожа, — довольно странно. Обычно к нам в страну попадают только те, кто ничего не делает. А те, кто что-то делают, к нам не попадают. Вспомни, наверное, ты ничего не делал в последнее время?
Котик пошевелил усами и фыркнул:
— Я ничего не делал? Да такого не бывает, говорю же тебе, Рожа, милая!
При слове "милая" Рожа застенчиво опустила свои большие черные ресницы, а ее толстые красные губы расплылись в широкой и доброй улыбке:
— Мне давно уже никто не говорил, что я милая. Спасибо тебе, Солнечный Котик, за комплимент.
— Но ты и правда, милая!
Котик улыбнулся. Он помнил, как Кот-Дед говорил ему, что женщины очень любят комплименты, только надо вовремя уметь вставить их в разговор, тогда женщина "расстает" и станет совсем мягкой, как воск.
Рожа не сказала ему, какого она пола, но он своим кошачьим чутьем догадался, что женского.
Еще Котик знал, что такое чутье по-научному называется "интуиция", и у котов эта самая интуиция развита очень сильно.
— Спасибо! — еще шире улыбнулась Рожа и теперь, вместо ухмыляющейся, стала больше похожа на глупую.
— Так вот, — продолжал Котик, на чем мы остановились?
— Мы остановились на том, что ты не умеешь ничего не делать и...
— Поэтому всегда что-то делаю! — закончил за нее Солнечный Котик.
— Но это немыслимо! — вскричала Рожа. Если бы у нее были руки, она бы, наверное, ими всплеснула. Но у нее были только большие обвислые щеки, толстые красные губы, широкий нос картошкой, лоб, подбородок с ямочкой и огромные добрые глаза с длинными ресницами. — КАЖДЫЙ умеет ничего не делать. Это же так просто!
— Может быть, — сказал Котик, — Вы и правы. Но я не "каждый". Мама говорит, что я — единственный и неповторимый. — Вы не против, если я присяду?
— Конечно, конечно, — быстро запричитала Рожа, — присаживайся, будь как дома!
Котик потрогал травку под собой, потом понюхал ее и, наконец, сел на попу. А Рожа тем временем опустилась на куст перед ним, и теперь Котику не нужно было задирать голову, чтобы ее видеть. Она сказала:
— По-видимому, у тебя замечательная мама, раз она так считает.
— Да, — ответил Солнечный Котик, — у меня самая лучшая мама на свете! У нее доброе сердце, как у настоящей кошки. А ее глаза многим котам в нашей деревне не давали спать спокойно. А еще, скажу я вам по-секрету, в нее влюблен даже один Динозавр!
Рожа смотрела, как Солнечный Котик рассказывает про Маму-Кошку, и ухмылялась. Но ухмылка ее была доброй, потому что она вспомнила про своих Маму-Рожу и Папу-Рыло, и как они любили ее, когда она сама была такой же маленькой, как и Солнечный Котик. Но теперь она выросла, и осталась одна. А ей так хотелось любви и нежности, потому что даже Ухмыляющаяся Рожа не может жить без любви на этом свете!
— Эй, Рожа, с Вами все в порядке? — донесся откуда-то издалека до нее знакомый голос. Она открыла глаза и вновь увидела Котика.
— Да, да, — быстро сказала Рожа, — вспомнила тут кое что.
— Так вот, — говорил Солнечный Котик, — я тогда умел ничего не делать.
— Когда? — не поняла Рожа.
— Да говорю же Вам, когда я был совсем маленьким! Я мог часами спать, свернувшись клубком под боком у мамы, и ничего больше не делать. Это было, когда я только родился. Мама-Кошка лежала рядом и грела меня своей теплой шерстью, и мне было так хорошо!
— Ну вот, — обрадованно воскликнула Ухмыляющаяся Рожа, — значит и ты можешь жить в нашей стране! Тебе нужно только вспомнить, как ты мог раньше ничего не делать, и начать ничего не делать заново.
— А как можно начать ничего не делать заново, если я давно уже не занимался ниченеделанием?
— Так это же совсем просто, Солнечный Котик! — Рожа теперь стала совсем широкой, потому что ухмылялась она в самой большой своей степени, в какой только могла.
Продолжение следует...
*Аглебра — раздел математики, который начинают изучать в 7-м классе школы;
**По всей видимости, Солнечный Котик имел в виду великого котоученого Декарта, жившего во Франции в XVII веке.