«Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове».
Сергей Есенин
Иной раз услышишь, что у животных есть душа. И действительно, смотришь в глаза собаке или лошади и возникает чувство схожести того, что ты видишь при разглядывании собственных глаз в зеркале. От них исходит то же тепло и живость, что и от человека. И ты понимаешь, что да, у них есть свой характер и индивидуальность. И поэтому к ним относишься не как к безмозглой скотине, а как-то по-иному. Ну, как с маленьким ребенком, что ли.
О курицах так никто не скажет. Да у них даже имен нет. А сколько поговорок и шуток про людей так или иначе подходящих под описание данных пернатых: тупая как курица, куриные мозги, и т. п. Меж тем, хочу поделится одной историей которая произошла со мной в детстве.
*
Каждый год августа наша семья гостила у бабушки в деревне. В один из таких приездов я стал свидетелем начала истории о маленьком петушке. Бабушка, пока родители распаковывали чемоданы, а старший брат ковырялся в саду в кустах малины, подошла ко мне, скромно сидящему на кровати, и загадочно предложила:
- Пойдем-ка со мной.
Мы вышли из дому и направились в сторону огорода, мимо скотного двора. Проходили мы его медленно. Так как для меня, городского жителя, всякие зверушки; будь то свиньи, лошади и прочие живности были диковинкой. Пройдя скотный двор, мы упёрлись в калитку огорода. Бабушка предупредительно произнесла:
- Как зайдешь, сразу закрой за собой калитку.
Я послушно выполнил поручение, не придав значения её словам.
В дальнем углу огорода, где мы вскоре очутились, был сооружен из веток и соломы крохотный шалаш, из которого вынырнул цветной, миниатюрного роста петушок. Это не был петух подросток, это был именно взрослый петух. Позже я узнал, что есть такая декоративная парода.
Он был в ярком разноцветном оперении. И такой игрушечный, такой потешный, что в груди у меня что-то застрекотало, а ноги сами собой заплясали. Почуяв моё возбуждение, петушок насторожился и прижался к ногам бабушки. Но поняв, что я «свой», и что меня не стоит опасаться, стал без стеснений ластится у ног бабушки словно кошка. С максимально раскрытыми глазами и ртом я любовался игрой красавца. Бабушка взяла петушка на руки, а указав подбородком на скотный двор, скомандовала:
- Идём.
Вновь очутившись на скотном дворе, бабушка опустила петушка на землю. Малыш зашагал осторожной поступью, поглядывая по сторонам. Вдруг, возле собачьей конуры зазвенел оцинкованный бак и из него вальяжно вылез обыкновенный белый петух. Этот заурядный петух казался каким-то огромным, по сравнению с декоративным петушком.
Заметив маленького петушка, белый петух ринулся на него сметая всё на своем пути: какую-то пустую жестяную банку, замешкавшегося утенка. При этом большой петух пускал в воздух пыль вперемешку со своими перьями. Я даже слегка испугался и спрятался за бабушку. Большой петух же, не обращая на меня внимания, набросился на петушка. И приготовился было его клюнуть, как бабушка отодвинула этого драчуна ногой и быстро взяла на руки петушка.
Но большой петух не унимался. Он стал кидаться на свою хозяйку. Бил её по рукам своими шпорами, для того, чтобы она выпустила петушка. На силу отбившись от белого петуха, мы забежали в огород.
- Калитку, калитку закрой. – Задыхаясь прокричала мне бабушка.
Я хлопнул дверцей и задвинул щеколду. В добавок, я навалился на калитку, полагая, что петух выбьет её, если не сделать этого. Сквозь щель калитки я видел, как большой петух горделиво расхаживал по двору и махая крыльями победно орал не жалея связок.
В обед за большим круглым столом со скатертью, края которой окаймляла бахрома вся семья наслаждалась чаем из душицы и блинами с земляничным вареньем. Я всё ждал, когда взрослые наговорятся о своих ненужных делах и бабушка наконец расскажет мне историю этого красивейшего и в тоже время такого несчастного петушка. Когда толки взрослых умолкли и возникла тишина в комнате, бабушка, обращаясь ко мне, громко, чтобы все слышали спросила:
- Ну как, понравился тебе петушок?
Я резко кивнул головой.
- Прошлым годом, - обращаясь ко всем, начала свой рассказ бабушка, - через неделю, как вы уехали, появился у меня этот петушок. Пошла, значит, поводу. Вижу, у Надькиного дома возня петушиная. Пыль столбом. Петухов пять, наверное. Подошла поближе. А Надька у забора уж стоит. Я ей: "Надь, что это делается?" А она мне: "Да вот, сама тока вышла. Глянь, петухи то наши, какого-то маленького побивают". Я спрашиваю: "А чей бедовый?" Надька: "Да бог его знает. Хочешь себе возьми, только какой от него навар будет?" Ну, я, ведрами-то разогнала окаянных и петушка к себе взяла. Всю зиму в доме был. Поначалу болел он сильно. Думала сдохнет. Но нет, оклемался. А к этому лету и хромота ушла. Но только я его теперь в огороде держу. Иначе мой петух его склюёт. Ну ты видел. - Обратилась ко мне последней фразой бабушка.
Я вновь резко кивнул головой.
Полюбился мне этот петушок. Жалко было его. Наведывался я к нему каждый день. Просто, приходил, садился на кочку и любовался им. Он же, почуяв к себе внимание, важничал. Ходил передо мной взад-вперед показывая всеми сторонами свою великолепную окраску, словно солдат на параде. Порою, он, как большой петух, бил крыльями и голосил во всё горло. Ну, конечно, как мог и умел. Вечерами я воображал, что когда выросту, то сделаю ферму, где будут жить только одни маленькие петушки и никто их не сможет обидеть. Однажды, замечтавшись и расчувствовавшись я расплакался. Родители допытывались у меня:
- Что случилась? Болит что-то?
Я же, никак не сознавался, так как даже в шесть лет, мне казалось, что было бы нелепо признаться в том, что я плачу о каком-то там петушке.
Через две недели мы уехали обратно в Москву. На прощание, я отсыпал моему другу чуть больше зерна, чем мне разрешала бабушка.
На следующий год мы снова приехали к бабушке. Конечно я забыл эту историю с петушком. Ведь прошёл целый год. И за этот год произошло в моей маленькой жизни столько волнительных и ярких событий. После ужина, я решил со своими двоюродными братьями пойти на речку, как бабушка, ухватив меня за ручку хитро спросила:
- А петушка-то, не забыл?
Признаться, мне тогда стало стыдно. Ведь я теперь считал себя большим. Как-никак семь лет исполнилось. В сентябре предстояло ответственное событие - школа. Да и перед двоюродными братьями как-то не хотелось выглядеть маленьким. Мол, играется со всякими животными. Хотя я и вправду был среди четырёх братьев самым маленьким. Я несколько замешкался. Но один из старших братьев, что жил, как и бабушка в Сибири и потому чаще нас со своими родителями бывал у неё, воскликнул:
- О, петушок, петушок!
Мы все отправились в огород. Не знаю, узнал он меня или нет, но мне он показался каким-то другим. Впрочем, прошёл год. Он тоже повзрослел подумал я тогда.
Как и в прошлый раз бабушка взяла петушка на руки, и мы возвернулись на скотный двор. Я тогда обиделся на бабушку. Зачем она снова подвергает его унижениям? Но ничего не сказал, а лишь насупился стоя со всеми. Став на середину двора, бабушка отпустила петушка на землю. Появление старого знакомого, большого белого петуха, не заставило долго ждать. Только теперь он вёл себя как-то странно.
Он медленно вышел из сарая, долго расхаживал, делая вид, что не замечает соперника.
Петушок пристально смотрел на своего соперника с напряжением. Но вот большой петух решился, и с криком и хлопаньем крыльев ринулся на петушка. Подбежав к нему, он захотел было клюнуть петушка. Я вскрикнул и с силой топнул ножкой, пытаясь напугать большого петуха. Но к моему удивлению и всеобщему смеху, петушок, каким-то чудом пронырнул между ног большого петуха и ударил его клювом в заднее место. Петух неуклюже развернулся, но петушок вновь пронырнул между ног и снова ударил большого по большому и уже больному месту. Эта картина повторилась ещё несколько раз, после чего, большой петух бросился наутек. Петушок стал преследовать своего визави, клевать и бить своими маленькими шпорами.
Это петушиное побоище продолжалось бы, наверное, очень долго, но бабушка поймала петушка и отнесла обратно в огород. Ну, а мы в приподнятом настроении, а больше всех я, помчались на речку.
*
Наверное, прочитав, вы усмехнетесь и скажете: «Ну вот, теперь он не ест курятину». Да нет же, я даже не знаю, для чего я поведал это детское воспоминание. Но хочу закончить свой рассказ тем, с чего начал:
«Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове».