Не секрет, что в походных туристических группах легко найти друзей. Если, конечно, есть желание их искать. Если ходить в походы выходного дня регулярно и если в группе не наблюдается «текучесть кадров» - то есть не мелькает народ как в калейдоскопе, ходят всё время одни и те же и хорошо друг друга знают. Нике повезло: она пришла именно в такую группу.
Пришла и осталась. Каталась она не ах, но выручали ноги, которые… словом, ноги прошли такую школу, что им всё было нипочём. Доходило до смешного: Ника уставала так, что ей хотелось свалиться прямо в снег и спать… а ноги шли, как ни в чем не бывало, и Ника придумала способ – отдыхала на ходу. Ноги идут, а Ника отдыхает. Способ помогал, и глюкоза тоже. Или если съесть несколько изюмин. Но Ника предпочитала таблетки глюкозы - ещё с прошлых времён, о которых она не любила вспоминать и никому в группе не рассказывала, хоть и приставали (здесь все всё друг о друге знали, такая была группа).
О «своих» здесь никогда не сплетничали и не злословили – зачем же бить своих, когда в МГТК (Московский городской туристский клуб Федерации спортивного туризма города Москвы) столько всяких-разных групп. Приходи в любую, тебя везде примут, никто не прогонит – таков закон спортивного туризма.
Народ так и ходил – куда кому вздумается. Походные группы были как сообщающиеся сосуды – из одной выльют, в другую нальют. И всегда найдётся о ком поговорить.
Вот и пусть говорят – обо всех, а она послушает. О Нике говорить не будут, потому что о ней никто ничего не знает. Знают только, что спортом занималась – иначе бы не ходила с ними, а Ника ходила. Уставала не больше других, и в группе неприметно радовались: девушки здесь наперечёт, мужской состав выигрывает со счётом три ноль, то есть соотношение «мальчиков и девочек» три к одному, иногда четыре к одному, реже – девушек одна или две (остальные благоразумно сидят дома или выбирают другую группу).
Ника не выбирала. Приходила в группу всегда, наплевав на километраж, азимут и рискованные переправы (по шатким брёвнышкам и веточкам, перила в уме, вниз лучше не смотреть, для здоровья полезней).
Ника серьёзно занималась хореографией (классикой), и кто знает, чем бы это кончилось, если бы хореография с ней не покончила. Но сдаваться Ника не умела и не любила, и попыталась доказать самой себе, что способна на многое – встала на лыжи, наплевав на врачей, как только сняли гипс. Покаталась два сезона в парке, осваивая лыжи, стоять на которых оказалось нетрудно, идти – вполне реально.
Уже через год – Ника училась не ходить на лыжах, а бегать на них, купила даже книжку «Техника ходьбы на лыжах», ещё купила пластиковые лыжи и добилась неплохих результатов). Ноги наконец освоили «лыжную» шестую позицию (которой вообще-то нет, но на самом деле она есть: ноги вместе, по-другому на лыжах не получается. Ногам позиция как-то не нравилась, им больше нравилась третья, но Ника им сказала: «Никакой en dehors, будете ходить, как… как ходят нормальные люди». Ногам ничего не оставалось, как смириться и не выпендриваться.
Итак, ноги вместе, спина в медицинском корсете (позвоночнику при падении досталось) руки bras bas: без палок, потому что правой тоже досталось, она сломана и лыжная палка ей противопоказана (на руку два года нельзя опираться. Мишка, гад, в поддержке не удержал и уронил, а поддержка была высокая). У поддержек смешные названия: «стульчик», «флажок», «свечка», «рыбка» и даже «покойничек», когда партнёр держит тебя на вытянутых руках в горизонтальном положении (то есть он держит тебя, а положение держишь ты).
Кто-то держит, кто-то роняет, такое, к сожалению, случается. На Мишку она не в обиде, с кем не бывает, жизнь сломал, спину не сломал, в целости-сохранности оставил, и на том спасибо. Так ему и сказала. Мишка переживал и мучился, постоянно ей звонил и рассказывал про «наших» (которые для Ники «нашими» уже не были), и каждый раз Ника вешала трубку в слезах и долго не могла успокоиться. В конце концов она сменила телефон (за стационарный новый номер на телефонном узле пришлось заплатить, симка для мобильного обошлась Нике дешевле), и Мишка исчез из её жизни навсегда.
На правую руку Нике опираться врач категорически запретил (перелом оказался "нехорошим", Ника не поняла, что это значит, но спрашивать боялась). Она и не опиралась – каталась без палок. Точнее, ходила пешком, волоча за собой лыжи и стараясь держать равновесие (спину за неё держал жёсткий корсет).
Ей дико повезло – «покойничек» не стал явью и остался в кавычках, Мишка больше не доканывает. В школе balance с тройки на двойку и предметы, о которых она не слыхала,а здесь их учили с пятого класса. Но аттестат о среднем (ниже среднего!) образовании получила (тройки по всем предметам, типа пожалели, вспоминать противно).
Что у нас ещё в активе? Друзей нет, в школе два года промолчала как рыба (у доски тоже стоически молчала и, к негодованию учителей, не краснела). В институт поступила на платное отделение (иначе бы не поступила), с сокурсниками не знается. И на лыжах катается всегда одна.
Да, это тоже – в плюс, на лыжах вот катается, за сезон упала всего четыре раза, все четыре «удачно» - на копчик и с размаху. Копчик болел и жаловался. «Терпи. Где наша не пропадала!» - сказала копчику Ника.
Через два года спина перестала болеть, но Ника каталась на лыжах по-прежнему в корсете (в нём теплей, да и спина привыкла). Были куплены лыжные палки, с которыми кататься стало не в пример легче, просто смешно – толкайся и мчись как ветер! Ника и мчалась. Без лыж она уже не могла, каталась каждый выходной, и когда училась, выкраивала время для лыж, и когда закончила вуз и работала
Как-то вечером она лазила по интернету и наткнулась на «запрещённые походы». То есть запрещёнными были не сами походы, а информация о них: расписание походов публиковалось в «Планах походов выходного дня», которые можно было купить в турклубе (деньги шли на нужды клуба), а в интернете все смотрели бесплатно, и «Планы» раскупались плохо. Руководство клуба было против размещения в интернете информации о походах, но её все равно выложили и для смеха назвали сайт «запрещённым».
Ника выбрала поход из разряда «тренировочных», и хлебнула бы лиха, но там, наверху, в небесной канцелярии, решили, что лимит «лиха» Никой уже исчерпан – тренировочным в группе было только название, темп не быстрый. То есть, не быстрый для тренировочного похода. В оздоровительном, куда можно прийти без подготовки, с нуля, такой темп невозможен и невыполним.
Нике было в группе «нормально» и вполне комфортно. Но в группе так считали далеко не все и напрасно старались, пытаясь выведать у Ники, чем она живёт и дышит. Не живёт уже и не дышит, и совершенно некуда себя девать, вот и понесли черти в поход, в группу эту… Переломный возраст непозволительно затянулся, двадцать шесть лет, ума до сих пор нет.
Но не рассказывать же всем, каким образом она сломала руку и повредила спину. Будет "весело", будет масса ненужных вопросов, на которые придётся отвечать… Да ни за что! Ника упрямо молчала, в группе на неё обиделись и с разговорами не приставали. На привале – о погоде и скольжении, несколько слов, не более, Ника кивает в ответ и молчит. И упорно ходит в группу. За её молчаливость Нику прозвали «золотой рыбкой». Нашёлся и «рыбак» - двухметровый симпатичный парень, тоже не особо разговорчивый.
И началось…
Ника надевала лыжи, Danseur noble (прим.: танцовщик с приятной внешностью) приклеивался сзади как пресловутый банный лист и начинал свою байду: «Палки надо держать вот так, а не так как ты! А ноги, что с твоими ногами, они у тебя… творят что хотят, а должны бежать! А спина… ты что, лыжную палку проглотила?! Свободнее спину держи… Сейчас будет горочка, не бойся и ноги в коленях согни» («Ага, согни! Всю жизнь по согнутым коленкам били, чтобы выпрямила и не сгибала, а теперь ругают за то что не сгибает и велят на согнутых ехать.
Ника попробовала, но от страха (безобидная на вид горка оказалась крутой) перепутала колени со стопами, demi-pointe в лыжных ботинках не получилось, а колени остались прямыми. Результат – вынимали из сугроба, куда она въехала с разгона.
«Партнёр» не угомонился и всё учил: «С горки едешь – колени чуть согни, и вперёд наклонись, и палки убери, сзади руки держи».
Достал.
Следующий спуск не заставил себя ждать. Ника вспомнила «подсказки» и попыталась присесть... разведя колени а как ещё, ей же четко было сказано "надо слегка присесть, когда едешь"- вот она и присела. На demi-plie лыжи предательски разошлись, и с горки она ехала на пятой точке, врубайте свет, давайте занавес!
Нике было больно и стыдно – никто не падает, а она как чебурашка чебурахается… стараясь не опираться на правую руку. Но против ожиданий, над ней никто не смеялся, а «рыбак» помог ей подняться (поднял как котёнка за шиворот) и заботливо отряхнул снег. Потом осторожно провёл руками по её лицу (которое тоже было в снегу и горело) – и от его больших и тёплых ладоней щекам стало тепло и приятно. Ника зажмурилась.
- Больно?
- Не так чтобы… В общем, да.
- А ты не падай! Летает, понимаешь, с каждой горки… Орлята учатся летать! Ха-ха.
- Слушай, почему я всё время должна тебя терпеть? Почему ты…
- Притормози. Да я не про лыжи! Язык притормози, разговорилась…
…
Познакомились.
…
Стали приятелями. С «дружбой» Михаил не совался, с «отношениями» не напрашивался – сети типа не раскидывал, ехал всегда за спиной. Нику это устраивало, но не устраивали постоянные «комментарии» в спину:
- Как ты идёшь? Учишь тебя, учишь… Сколько раз говорить, когда с горки едешь – пригнись, и вперёд немного… А ты назад норовишь откинуться, как… как сиденье в театре!
- Если я сиденье, так хоть со спинкой, а ты… Ты – откидное! Сбоку-припёка.
- Нет, ты не смейся, ты расслабься и представь, что ты, к примеру, танцуешь… Да где тебе, у тебя же ноги не сгибаются! Идёшь как статуя. Да в конце-то концов, когда же ты будешь слушать, что тебе говорят?!
- Когда же ты в конце концов от меня отстанешь?!
- Перебор. Уже отстал. Сменим тему? Ника – это Вероника?
- Вроде того, - пробурчала Ника, Никея Аристиди (про отчество лучше промолчать), которая умрёт, но полным именем не представится. Лучше ещё раз «покойничек» с Мишкой Михайлиным и умереть. На руках у Мишки. Везёт же ей – этот тоже Мишка, Михаил, Михалис…
- Тогда я буду звать тебя ВерОника, с ударением на «о».
- Ты будешь звать меня как звал, иначе вообще забудешь, как звали, и больше в группу не приду, - пригрозила Ника. – Я устала от твоих нотаций и поучений. Дай мне спокойно покататься, я же не отстаю, еду как все. Достал уже… медведь!
Ника думала, что сейчас Михаил замолчит и даст ей передохнуть, как он всегда поступал, когда Ника злилась. Но он не замолчал.
- Я научить тебя хочу. Чтобы – не как все, а быстрее всех! Научишься кататься и пойдём с тобой к Софронову,там ребята мировые.
Ника представила "мировых ребят", за которыми ей придётся весь день бежать как ездовой собаке, и содрогнулась.
- Ну и ходи со своим Софроновым, зачем сюда-то припёрся?
- Так я и хожу! Вчера сорок пять кэмэ с Софроновым, а сегодня с тобой вот мучаюсь, учу-учу, всё без толку. Я тут у вас отдыхаю. Тащитесь как мёртвые, на ходу спите. Сонная группа. А ты... Ты – мой сон. Спящая красавица. Немая русалочка.
У Ники пересохло в горле от этих слов. Она, на которую и не смотрит никто, даже девушкой никто не называет, в магазине обращаются «девочка», не верят, что двадцать шесть, сигареты приходится с паспортом покупать…
Demi, полу, полуребёнок-полуангел, полуспящая полукрасавица, прикорнувшая на лыжне и уснувшая прямо в лыжах, ей не привыкать.«Ты мой сон»... И ты мой тоже.
«Сон» ожил и помчался стрелой. Лыжню в группе уступали без просьбы, услышав сзади ширканье лыж… Ноги прямые, вместо согнутой спины прогиб корпуса в грудном отделе позвоночника, два года занятий с репетитором,потом химико-технологический вечерний вуз, нелюбимая работа, нелюбимая профессия, друзья, которые остались в прошлом и о которых - забыть, а новых ей не надо, и одна лишь радость, одна отдушина – походы, лыжи, лес… И этот ещё привязался, всё ему не так!
Ника неслась сломя голову, Михаил бежал за ней – и они убежали от всех, потому что она не туда свернула, а он не крикнул ей об этом, молча поехал за ней.
Нике было не до поворотов и не до группы, она мчалась и злилась на ходу: она, Ника, всю дорогу пыхтит, чтобы не отстать от группы, а Мишка, оказывается, на таком темпе отдыхает. Он вчера сорок пять километров прошёл, а сегодня пришёл сюда… к ней! – дошло вдруг до Ники. Он ходит в эту группу из-за неё. Мишка, Михаил… Михалис!
- Как ты меня назвала?
......
Помирились. Покатались. Михаил от неё отстал, не мешал, не издевался и не поучал. И сказал неожиданно:
-А ты здорово стала кататься. На порядок лучше. Не зря тебя всю зиму муштровал. Хотя с детьми нельзя так обращаться, детей жалеют, а я тебя не жалел. Ты же ещё маленькая совсем. Сколько тебе, шестнадцать? семнадцать?
- Двадцать шесть. Институт окончила и работаю.
- Не остроумно. Лучше сразу признайся, что тебе пятьдесят. Всё равно не отстану.
- Отстанешь. Март, конец лыжного сезона, а летом я в походы не хожу, к бабушке уезжаю, на всё лето, - грустно сказала вредная Ника, забывая о том, что теперь она работает и бабушку видит только месяц в году (самый жаркий месяц, в Каливатосе сорок градусов в тени, на солнце пятьдесят. Бабушке ничего, а Нике тяжеловато, привыкла к средней полосе, а тут такое, понимаешь, лето).
- Ник, у тебя чего, совсем мозгов нет? Сезон только начался! Это только начало – нашего с тобой сезона. Никуда ты от меня не уедешь, я лучше тебя катаюсь, всё равно догоню.
Ника не знала, что сказать. А надо ли говорить? Может, лучше промолчать…
Сзади зашелестела фольга, и Михаил протянул ей шоколадную коричневую дольку. «Опять не знаешь что сказать? На-ка вот, ешь». Ника положила дольку за щёку не разламывая, целиком, отчего щека выгнулась забавным горбиком. И сказала:
- Горький. Мой любимый.
- Ну, слава те господи, наконец-то дождался! Любимым назвали.
......
Ещё один рассказ о Нике: http://www.proza.ru/2015/08/20/1635
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕШЕ-ЛЫЖНОГО ЦИКЛА http://www.proza.ru/2015/03/22/1203