VI - Первый срок Избранного - Часть - 4-я

             
               Первый срок Избранного


                1 Тюрьма
                2 Малолетка
                3 Пресс-хата
                4 Временной тюремный бермудский треугольник
                5 Нормальная Шпана и Воровские понятия
                6 Масти               
                7 Воровской ход
                8 Тюремный быт на малолетке
                9 Вторая Коронация
               10 Жизнь на малолетке
               11 Знамение
               12 18 лет - взросляк
               13 Этап
               14 Зона
               15 Изолятор
               16 Промзона



                Тюрьма
      
    Ты шел тюремными коридорами, за окнами темно, и желтый цвет ламп накаливания подчеркивает мрачность цветов коридора. В голове мысленно вспоминаешь все, что ты знал или слышал о тюрьме и ее жизни - вспомнить есть что, но все теряется перед неизвестностью сегодняшней реальности – тюрьма.   
    Все, что ты помнишь - тебя должны встретить, и не потому, что ты вор и уже коронован, наша шустрая милиция иногда выкидывает такие кренделя, что ты и сам, бывает, не знаешь, где оказался. А потому - что в КПЗ тебя кинули в камеру к домушнику (квартирные кражи) - уже взрослому вору, и пообщавшись с тобой, узнав, что в тюрьму идешь ты в первый раз, твой образ жизни по свободе, и выяснив твои намерения на будущее - он в двух словах обрисовал предстоящую картину.
  - Ты, Санек,- сказал он,- сильно не парься по поводу окружающих, в тюрьме тоже люди, и ничего необычного здесь нет, может, сама реальность бытия, которая диктуется образом жизни, немного пожостче, чем на свободе, так это все-таки тюрьма, а не санаторий. Но в любом случае у тебя будет три дня на рассмотрение твоего нового окружения и адаптацию к тамошней среде. За эти три дня, если это, конечно, порядочная хата - тебе должны рассказать все о тюрьме и ее быте и дать возможность прийти в себя от неограниченных встреч со следователями и допросов, проходивших на КПЗ. Ты, Александр, еще малолетка, они сидят отдельно, и там все немного по-другому, но есть дороги, по которым можно передать маляву – письмецо, может - знакомому какому-нибудь, может, родственнику, а там, глядишь, и не пропадешь.
 
                Малолетка

    В общем - тебя вели по тюремным коридорам на малолетку, и ты был в ожидании встречи с будущими сокамерниками. Это была камера 77 на четвертом этаже старой части тюремной постройки, отдельное крыло, когда-то больничные палаты - перепланированные под камеры для малолеток. 
 
                Пресс-хата

    Открылись двери, коридорный – он же вертухай - сказал,- принимайте, и за тобой закрылись двери. Может, кто-то из коридорных прапорщиков и заходил в камеру, это не суть важно, был вечер, и до завтрашнего утра двери в камеру открываться больше были не должны.
    В камере были три или четыре двухъярусные кровати - вроде три на шесть нар, обеденный стол, при входе по левую сторону туалет, отделенный от основного пространства парапетом в высоту метр с чем-то, и все, ну и, конечно же, окно с множеством решеток и даже  жалюзями из полосок железа. Ты вошел, поздоровался, и тебе предложили присесть за стол перед тем как решить, какую нару (кровать) ты займешь. В камере проживало несколько малолеток и один взрослый, поставленный администрацией тюрьмы присматривать за малолетками. На тот момент в твоей голове было стерто из памяти все - о трансцендинтальном строении мировоздания, о твоей коронации и твоем родовом происхождении. Ты Александр Третьяков, родился в Иркутске, рос на улице беспризорником при живых родителях, воровал и попал в тюрьму. И вот взрослый дядька начинает с тобой разговор, что он поставлен кумом (оперуполномоченным) в камеру - паханом – должность взрослого в камере - на малолетском винницком жаргоне и по совместительству еще и смотрящий - так как равных себе в камере не видит.   
  - Тебя спрашивают - кто ты по вероисповеданию?
  - Ты отвечаешь:- Христианин.
  - Все удивляются, говорят, что это камера трансценденталистов. Ты удивляешься еще больше, так как это слово для тебя уже ново и ни о чем тебе не говорит.
  - Пахан говорит, что утром уточнит у кума, что за неразбериха, и один из малолеток начинает рассказывать тебе за тюрьму.
  - Санек,- начал он,- малолетки на тюрьме живут по своим понятиям, отличающимся от понятий взросляка, но в принципе основное все то же самое. Самое главное, что ты должен знать,- продолжал он,- это то - что человек, не выдержавший обстановки в камере и начавший стучаться в двери - в коридор - называется – ломовой, одним словом, потерявший на весь будущий срок уважение окружающих. А тут в камере нас не так уж и много, и что бы там ни было, а что, может, и будет, то - то еще потом и доказать надо будет. В общем - самое главное не быть ломовым и терпеть, пока силы есть.
  - Ты ему ответил, что босяк, воровал, за существование воровских понятий в курсе, и у тебя есть три дня прописки на адаптацию.
  - Ух ты - какой умный нашелся,- вставил слово пахан,- не тронет тебя никто в эти три дня, а там поглядим - и все эти три дня ты наблюдал за жизнью в камере трансцендентолистов.
    Был вечер третьего дня, и пахан чем-то там занимался.
  - Ты спросил у него:- кто такие трансцендинталисты?
  - Он ответил:- Санек, понимаешь ли - в этом мире даром ничего не дается, и такие знания нужно заслужить, вот хоть чая мне свари или еще чего сделай и я тебе расскажу.
  - Веселый ты человек,- ответил ты.
  - И чем же это я весел,- спросил он.
  - Да прикольно у тебя  получается,- продолжил ты,- вот видится мне - что попал бы кто-то в тюрьму, не зная, кто такие педерасты и попросил бы тебя разъяснить, ты бы точно не отказал - прося за плату о этой информации с ним секса для начала. 
  - Пахан малеха оторопел и сказал:- Ладно - ждем завтра.
    На следующий день пахан только проснулся, попросил меня сделать ему чай, и, услышав отказ, подошел к моей наре. Я тоже встал и, получив удар в челюсть, потерял сознание. Паханом в камере был колхозный участковый, занимавшийся по свободе штангой и владевший неплохим ударом.

                Временной тюремный бермудский треугольник            

    В себя я пришел уже в другой камере – 76, и пока соображал - что к чему - мои сокамерники ушли на прогулку, оставив меня одного.
    Пришел какой-то дядька, необычайно довольный для этих мест, и повел тебя к следователю. И вот ты опять в камере, ждешь перевода в камеру 80, отмечая про себя, что уже пролетело дней десять – пятнадцать, а в твоем сознании всего лишь один.  По тюремным бумагам это был карцер.

                Нормальная Шпана и Воровские понятия         

    В 80 тебя встречают, как и положено – расспрашивая, кто ты и за что сидишь, при этом начинают рассказывать суть тюремного бытия. Эта камера человек на 8, смотрящий - старогородский малолетка, пахан был или не был - ты даже не помнишь. Среди твоих новых сокамерников Валентин - сын Бога Солнца, о чем в то время у тебя стерто из памяти. Тебе выделяют нару, предлагая положить там вещи, и сажают за стол.
  - Ну что, здравствуй,- говорит тебе смотрящий,- за этим столом сидят и кушают порядочные люди нормальной сексуальной ориентации, не педерасты в общем. Живем в камере мы общаком – это значит, все порядочные люди вместе, и поддерживаем воровской ход.
    Что есть сам общак как таковой - это минимум десятая часть от получаемых передач, откладываемая порядочными на налаживание тюремного быта. Чтобы понятно было - вроде профсоюзного добровольного взноса на воров как возможность причислить себя к общаку и порядочным людям. Тюрьма - это далеко не только эта камера, и из общака выделяются деньги на людей, находящихся в этой же тюрьме время от времени далеко не в благоприятных условиях, на больничном. И вот, попав в затруднительную ситуацию, все сразу начинают вспоминать за общак и необходимость его существования, а раз так – значит, об этом нужно заботиться заранее.
    Сообщил также, что у нас на Винницкой тюрьме есть Воры в Законе, которые сидят в подвале на длительном тюремном заключении и смотрят за тюремным общаком и воровским ходом.
  - Ты сейчас, Санек, на малолетке, где есть некоторые отличия от понятий взросляка, но взросляк это там, а тут малолетка, и сейчас идет речь за понятия малолетки. В общем, как и в армии, у нас тут временной рост, сначала каноль, потом черпак, пацан, дедушка. У каждого сокамерника свои обязанности и привилегии - если такие ему положены.
    Теперь по порядку – Вором в Законе могут стать в принципе люди, заехавшие по любой статье, кроме изнасилования. Но есть три статьи – за воровство, грабеж и разбой, в рекомендациях не нуждающиеся, и, ведя воровской образ жизни, человек, заехавший со свободы по одной из этих статей, уже имеет права Вора. Коронуют не так много и не так часто, и очень много порядочных и достойных воров не доживают до короны, но при всем при этом - имеют большой вес и авторитет в воровском обществе.
    Теперь контингент это – жулики, бандиты, воры, тебя, Александр, должны интересовать только воры. У тебя воровская статья – домушник, и понятия по тюрьмам сейчас воровские.

                Масти

    Определяется человек по жизни и по масти.
    Если он по жизни трудяга, то по масти он - мужик. Мужик - это блатная масть, на них все держится.
    Блатные - это окружение Вора в Законе, а масть блатная, так как вхожа в этот круг, но это не значит, что раз мужик - то уже блатной.
    Если по жизни воровал – занимался кражами, то масть пацанячая – босяк, бродяга.
    Раньше - еще в нэповские времена - мастей было три – мужик, фраер и вор.    
    Мужик - трудяга, уже определился и в тюрьме мог оказаться как за бутылку водки, так и за солидную делюгу, но в принципе его интерес - дом, семья, работа.
    Вор живет воровскими понятиями – общак, воровской ход, и если что, то там тебе доскажут.
    А фраера посередине, вроде и не мужик, лень, понимаешь ли до работы, и на вора не дотянул.
    Сейчас так жестко вопрос не ставится, вместо фраера – стремящийся и блатные масти – босяк, бродяга.

                Воровской ход

    Сам воровской ход пошел со времен распятия Иисуса Христа. Когда сажали его учеников - то те везде и всегда проповедовали Слово Божие, понятно, проповедовали и в тюрьме заключенным.
    Тюрем тогда были единицы, и этапами водили через всю страну, почты как таковой не было, а нужда передать весточку родственнику там или знакомому присутствует всегда. Вот и передавали, кто через кого мог. Если денег много имеешь - то курьер, а если нет - то через заключенного. Что ему надо – поесть да пару монет. Понятно - что христиане к этому заработку относились ответственно - доставить, передать, а раз есть выгода, то рядом появляются сильные мира воровского.
    Воровские понятия построены на Библии, и расхождений там как таковых нет за исключением нескольких заповедей - так как воры люди свободные и хотят жить не хуже других и кто-то там еще сказал – что нужно все таки - делиться.   
    Что немаловажно - Исус на кресте одного из преступников уверял о прощении грехов и что быть им вместе у Отца Его Небесного. Из достоверных источников, всего-то 2000 лет прошло - известно, что - то был вор, а значит, вор - не безнадежно грешен.
    С тех пор слово дорога в арестантской среде обретает понятие переписки и считается за святое. А во главе самой арестантской среды становятся воры - ведущие воровской образ жизни, у которых как закон - воровской ход и соответственно именуются – Ворами в Законе.
    В общем, это в двух словах – о тюрьме и о ворах.
 
                Тюремный быт на малолетке
 
    Теперь малолетка - в камере каждый должен что-то делать для пользы, то есть быта и, понятно, нашего общего круга.
    Быт – целый день на наре, три раза питание, час прогулка во дворике и свиданки с посещением следователя, адвоката - по вызову. Отсюда нужды камеры – уборка и смотреть за столом. Спросу за жизнь с малолеток нету, кроме как за беспредел и гомосексуализм, причем гомосексуализмом даже слово масть не пачкается – это отребье, живущее своим кругом.
    За Александра со взросляка сообщили, что погремуха его Киря и он у нас вор по жизни и по масти. Видать, многовато воровских статей имеет - предположили сокамерники. Три дня, Киря, отдыхаешь, а потом на баланду, как и все. На полы ставить запретили, на взросляке сказали - за тебя спросят, дальше пошло знакомство.
    Валентин сидел под следствием за грузинчика – за мокруху и получил 8 лет.
 
                Вторая Коронация

    На Винницкой тюрьме появился Бог морей - Нептун - озадачены были все, зачем, к кому. Открылись камеры на крытой, решался вопрос за мою коронацию. Некоторые не воспринимали всерьез Молодого - коронованного в столь малом возрасте - пусть даже и Япончиком.
    Повод для сходняка был серьезный, на одну пресс-хату, стало меньше, пусть даже и на малолетке. Собрались воры, и решали, кто из них старший, сходняк был такой, что даже Япончик мог бы - то приехал. Бог морей тренсцендентален, но вор – колхозник, купивший за бурячки таки свою корону, находящийся в трансцендентальном мировоззрении, еще и имел какое-то отношение к той пресс-хате и во время сходняка сильно болел, не имея возможности явиться.
    Привезли с кладовки Лёру - с крытой на области. Все согласились с тем, что авторитетнее него Вора на Винниччине нет. И Молодого - меня - короновали второй раз, набив мне на левой ноге Георгиевский Крест на Планке от Медали.
   
                Жизнь на малолетке

    Валентин, решив показать, что Александр сын Бога не один на Винницкой тюрьме, тоже чего-то там устроил на централе.
    За время отсидки под следствием на малолетке я побывал во многих камерах. Администрация тюрьмы, обнаруживая в камере какие-то запрещенные предметы или натянутые отношения между подследственными, имела привычку камеру расформировывать – раскидывать людей по другим камерам.
    Так как раньше это были помещения больнички, то были там и большие палаты, которые перед размещением в них малолетки разделили на камеры перестенками в один кирпич, и мы, узнав о этой особенности, делали лазы из камеры в камеру – 80 – 81, 82 -83,  посещая таким образом соседей.
    Проход с 83 на 82 был открыт на спор и, вся ответственность за его появление лежала на моих плечах, так как я участвовал в этом споре. Чтобы никто не пострадал, пришлось купить несколько кирпичей и цемент у баландеров – это человек, разносящий обеды из заключенных, оставшийся в хозяйственной части тюрьмы досиживать свой срок. И вот, приобретя нужный материал, мы смогли заложить небольшой квадратненький проем – покрасив все это цементом. Я тогда сидел в 83, в общем, справились мы вовремя, так как из соседней камеры в то время кто-то уехал на этап и к нам сразу же прибежали прапорщики с начальством. Они знали, где проход находится, долго старались его открыть - били ногами и ковыряли, но так как кирпичи стояли неровно и был куплен настоящий цемент, а не сделан раствор из песка и известки, то карцера мы избежали. И аж до праздников Нового года этот проход никто не открывал.
    Был еще лаз на чердак, где мы прятали брагу - в камере, которую расположили в кабинете докторов или кого-то, но потом там деревянный потолок закидали раствором в волнистой форме. Малолетка стала испытательным этапом для кумовей - (опер) и отрядников – административные должности надзирающих офицеров, и они у нас менялись как перчатки.
    За всякое разное на меня писали бумаги и два раза применяли тюремные статьи, первая - социально опасный, вторая - дизорганизатор. И проинформировали меня о печальных перспективах на увеличение срока заключения с таким резюме за нарушение режима содержания - для чего на воспитательную беседу даже вызвали в тюрьму моих новых родителей в кабинет замначальника тюрьмы по социальной работе.
    Когда мне исполнилось 18 лет - перевели на взросляк.
    Срок свой тогда я уже получил - мне дали 3 года усиленного режима, и это при том, что мой подельник, находясь в психиатрической лечебнице из-за своей неадекватности, даже не являлся на суд - а кроме его показаний, больше о моей вине ничего не свидетельствовало.
    Коронованному нужно отсидеть в тюрьме срок, ведя воровской образ жизни для знакомства с домом, и при Союзе это были сроки, теперь восемь лет - минимум пять. С моей трешкой мне разрешили погулять по освобождению на свободе в виде отпуска и вернуться домой с недосиженной частью срока.

                Знамение
 
    При мне сажали еще одного землячка Массивского из соседнего дома по ул. Литвененко, не славянин - один из родов Османской империи.
    Как приехал я в Винницу, то ходили мы по берегу реки Южный Буг, где точно жили, не помню, но на горе, где втекает речка Вишенка в Южный Буг - Массивские в Царя Горы играли, и этот там за главного - со мной играть по-честному не захотел. Тогда этот вопрос решили Духи и сбросили его с горы в реку – далеко летел.
    И Объявлено Духами - моими устами было всем на той горе, что в той-то стороне родится - в той-то семье Снежная Королева, и не будет невесты для меня достойней в Виннице. И было сказано - сколько буду ухаживать я за ней, и каких усилий и мук мне то будет стоить. И что будет приезжать за мной одна из Московских Цариц - в три раза богаче ее, и что не уеду я с ней. И когда растопится ее ледяное сердце и будет Снежная Королева готова принять мое предложение - то достанусь я другой, и, конечно, буду счастлив!
    Сидел я еще первый срок свой, а не славянин так на горе той смерть свою и встретил - зарезали, царем оказался другой.

                18 лет - взросляк

    И вот переводят меня на взросляк в камеру для осужденных – осужденка усиленного режима. Там осужденные ожидают этапы для их перевода по зонам.
    В камере сидел Дыма с Могилев-Подольска и, пообщавшись через меня с Духами, посоветовал для моих Ангелочков хороших кандидатов для занятия спортом. У Дымы был киевский братуха Литовец, а у того знакомство с перспективными боксерами - братьями Кличко. Это был 97 год, и Литовец знал о их планах и примерных перспективах на будущее.
    Потом, когда к Валентину приходил отец Бог Солнца - то заметив, что я Агнец и должен жить, как Исус, без посторонней помощи, и что моего Сильного Ангелочка в Валентине подкармливала Мать Богов, но зная, что Книгу - а значит, и Сильного хотят забрать - взяли у меня Валентину в помощь Пятого Ангела.    
    Сильного Ангела взяли в помощь начинающему бодибилдеру – по прозвищу  Шварц.
    Дух Первосвященника по чину Мельхиседека это все одобрил, утвердив мое тело как главное связующее звено и сигнал по которому производится общий сбор. Общаясь с Дымой Дух Первосвященника по чину Мельхиседека дал добро на участие моих Ангелочков в боксе и дал рекомендации, каким из имеющихся путей боксерских ассоциаций будет железно результат в виде поясов чемпионов мира.

                Этап

    И вот этап на зону, зона - это барачная система с прогулочным двором для каждого барака отдельно, и сама зона разделена на жилзону и промзону. На одной осужденные, соответственно, живут, на другой работают. Но сначала этап.   
    Везли меня не близко - в Хмельницкую область, Шепетовский район, село Климентовичи. Ехали мы поездом – специальный вагон – называют его зэки - столыпин - специально оборудованный под перевозку заключенных. Стен между купе и коридором нет - решетка или сетка из толстых металлических прутьев и деревянные нары. Ехали туда мы где-то сутки, может, чуть больше - долго стояли в Хмельницком.   
 
                Зона

    Зона усиленного режима, номер вроде 98 – Климентовичи.
    Сначала нас разместили в карантин, там он назывался этап, тоже - отдельный этаж или часть в здании со своим входом и прогулочным двориком - где проходит некоторое время ожидания перед распределением по отрядам.
    На каждом отряде есть отрядный - административная офицерская должность, который отвечает за личный состав отряда и здание или часть здания вверенного ему в распоряжение для расположения собственно самого отряда. У отрядного имеется помощник из осужденных – завхоз - ведущий учет и контролирующий хозяйственную часть, у которого в подчинении тоже находится несколько человек. И сам отряд – человек сто, может, семьдесят. В принципе, в зоновской службе есть определенное число человек для отряда, но когда - как в 90-е - осужденных было много, то размещали всех - сколько прибыло. На каждом отряде есть смотрящий из числа осужденных и круг лиц, ведущий порядочный образ жизни, придерживаясь воровских понятий и жизненных ценностей – чтобы не было беспредела. В общем-то из этого круга и выбирается человек, берущий на себя ответственность - смотреть за бараком, зоной. В завершение опера - оперуполномоченные сотрудники администрации, занимающиеся личностями осужденных для прогнозирования их поведения как по отдельности так и всей колонии вместе, заводят  уголовные дела, проводят обыски и еще там.
    Если стоять лицом к воротам локальной жилзоны - то по левую сторону находился – Хитрый Домик – так его называли осужденные. Это крытая - камерное заключение прямо в зоне. В принципе есть изолятор, где могут содержать до месяца, выписать там трое, пятеро, пятнадцать суток, и бур – барак усиленного режима, даже несмотря на то, что зона уже усиленная.
    Тогда режимы на зонах были – общий, усиленный, строгий и особый – полосатый.
    Так вот - на буре сидели от месяца до полугода, а если опера применяли больший камерный срок - то переводили на тюрьму. В хитром домике держали, по слухам, до трех лет, а то и дольше - могли прокатать на тюрьму и сразу же вернуть назад. По правую сторону шли бараки со своими двориками и тот, на котором я и оказался, - 6-й.
    Наш барак на промзону выводили на железобетонные конструкции, они заливались, потом струшивались на огромных столах, но это потом. Привели меня в локалку с двухэтажным бараком, на первом вроде третий отряд, на втором тот, на который попал я - шестой и завели в секцию к босоте.
    Бродяги там что-то долго решали, что да как, а из земляков моих на отряде один завхоз Леха и говорит мне, что на промзоне, на бетоне-то тяжело, что барак наш вроде исправительного на зоне – с тяжелыми работами. Что начальник оперчасти лично контролирует, чтобы осужденные тут не отдыхали, а трудом до седьмого пота наказание свое исполняли. В общем - один из бараков с тяжелыми работами для особо отличившихся на зоне, и если меня сюда распределили, то неспроста. Был еще земляк Винницкий этажом ниже на третем отряде – Серега, говорят сучился он ещё на зоне потому как освободившись этот гнойный пидорас мусор Серёжа с помощью мусорского беспредела помогал милиции порочить порядочных людей. Но пока там кто чего – мы с Лехой перетерли за все про все, и решил я с ним дружить. Много кто чего мне там поначалу рассказывал и немало кого я выслушал, одного помню с барака нашего - Каменецкого – вроде тоже Серега, сильный борец, чемпион там, в общем, и возле него там пару пацанов - за общаком он смотрел. Мужики порядочные были, а так - как по понятиям - каждый отвечает сам за себя - то Леша, хоть и завхоз, но смотрел лет шесть в лагере за больницей, и за все это время вопросов у братвы к нему не было, решил я быть с ним. Тем более, он решал за меня все вопросы с администрацией и на промзону я не ходил вообще – работать.
    Были дни санитарной уборки на бараке, и весь отряд выгоняли на промзону, вот я несколько раз гулял там. Огромный гранитный карьер - глубокий, на одном краю стоишь и на другой смотришь - вышка с охранником со спичечный коробок, пару прудов – один в карьере, второй типа лужи вверху - с глубиной и размерами не меньше бассейна в сауне, были. Цеха нашего барака, шум - ужас, все дребезжит, и рядом цементное хранилище – здоровенные баки с продувкой воздухом сверху и подземные емкости с горловиной для приема цемента с вагонов. Там тоже земляки работали, на хранилище, и у них можно было дождаться окончания рабочего дня.
    Леха в прошлом был прапорщиком ВДВ - инструктор рукопашного боя и снайпер. Воевал на службе в Афганистане лет восемь, и вот это вот - взялся за мое спортивное воспитание, турник, брусья там, что-то там из рукопашного. В общем, не тюрьма у меня была - а спортивный лагерь какой-то, пока его не освободили и чуть больше полугода досиживал я сам.
    Были приятели – ровесники по другим локалкам – локальная зона с отдельным бараком. Земляки они везде есть, не все, правда, нужны. Только приехал я на зону, привели кольщика и накололи мне несколько мастей, масти порядочные - но почти все из новых, как родимые пятна – с особенностями.
    Помню, был в тумане – видать, гипноз, кто-то спрашивал, с кем это я отношения поддерживаю на бараке.
  - Сказал - с Лехой – завхозом - козлом по фене. А что, каждый отвечает сам за себя, и для братвы Леха больше сделал, чем половина блатных на зоне, а то и вместе взятых.
  - Мне сказали, что, коль я столь мал, а очень умен - не по годам и что непонятно, кто меня там короновал на Винницкой тюрьме, и что Лёры там и близко не было. В общем, как я понял, решили меня ни к чему не приобщать, сидишь и сиди - Молодой еще.
    Воры на зонах смотрят – за зоной, за общаком зоны, но тут было несколько моментов, первый - это общак. Не хочу кинуть камень ни в чей огород, но у Исуса за общаком смотрел Иуда – носил ящик с деньгами. И мне Отцы так и сказали, чтобы лично у меня ничего подобного и близко не было, а то потом разговоров не оберешься. Насчет зоны – ой, инициатива наказуема, вор обязан за чем-нибудь смотреть и в первую очередь, что обязательно - за своим окружением.

                Изолятор

    Кидали меня на яму – изолятор, сидел с грузином – Кахой. Хвастался он - стукачка поймали, сам он киевский и пацаны ему не то видео, не то аудиопрослушку привезли. И вот всплывала в оперчасти информация за него и его близких, кто-то – стучал, короче. Умудрились они эту прослушку установить в кабинете опера и с помощью ее определить, кто стукачок-то. Они еще попасли опера того какое-то время, потом, правда, спалились, но весело было – вся зона смеялась.
    Пообщался я с тем грузином на яме. Как-то нужно было общее раздать по камерам, были мы во двориках на улице.
  - Он мне и говорит:– Ты, Кирюха, двери придержи ногой снизу, чтобы никто не открыл, а я раздам. Ну, прижал я дверь носком ноги в углу двери внизу, а он раздает общак по прогулочным дворикам, и тут прибежал вертухай с той стороны и дверь-то открыть не в силах.
    Каха говорит - я все спрятал, уходим в свой дворик.
    А я спрашиваю:- еще ходы для охраны есть.
  - Он отвечает - есть - через предзонник, минут двадцать, полчаса, пока дойдут.
  - Я и говорю:- Успеешь раздать - разноси, а я подержу дверь. И вот пока охрана обежала, мы управились и уже находились в рабочем дворике. Прапорщики-то – вертухаи, меня видели и хотели видать, чего-то сделать мне больного.
  - Но Каха сказал мне отойти к дальней стенке и переговорил с ними, видать, что-то пообещал. Сидел я там - охрана меня ни трогала, Каха научил меня ложкой замки открывать и показал, как легче сварку отрывать на решетках, чтобы рука наружу к замку высовывалась, чтобы выйти – принять и раздать общее. Досидел я сколько-то там суток и вышел с еще одним прозвищем – Француз. Шарф у меня прикольный был, зима, холодно, куда ж без него.

                Пром зона

    Вернулся я на отряд и досиживал свой срок до звонка. Выводили меня как-то на промзону, на работу устроить хотели.
    Леха освободился, и земляки - что на цементном складе - мне и говорят,  приходи, Санек, там у нас не только турник и брусья - и железо есть – штанги, гантели. В общем - будешь там спортом заниматься, и за то им половину отоварки с ларька - с будущей платы за мой якобы труд, что они за меня собирались работать. Ну, думаю - почему бы не развеяться, выхожу. А там морозу землячего – аж не по себе стало.
    Прихожу я, а их нет – земляков-то, пацаненок какой-то на кузове КамАЗа цемент из рукава в мешки под давлением воздухом рассыпает и меня зовет на помощь, говорит, как раз во время. Я в ужасе от этой картины, стою - в новой спецовке, новой фуфайке, весь, понимаешь ли, с иголочки, и тут на тебе - цементная туча от КамАЗа в мою сторону. Я в одну сторону - она за мной, я в другую – она опять таки за мной, думаю, нет - тут счастья мне не видать, и пошел на карьер коробочки спичечные рассматривать - с вышками их мерить. В общем, сняли меня с промзоны, думал, опять на яму, нет - на барак.
    Выменял новый завхоз нашего отряда у меня туфли за свою отоварку, и до конца срока закурить и заварить у меня было.
    Досидел я срок на Климентах, хотел там еще один автоматчик Хмельницкий у Серёни Каменецкого общак к своим рукам прибрать, девяностые – послабуха в обществе тогда пошла. Таки опять за меня вопрос решали - и вышел я, как и положено Вору - без пятнышка. Не смог Каменецкий автоматчика того тогда прибить - но общачок на отряде остался таки у блатных.