Папирусы, пергамены, каменные скрижали, бумажные книги, глиняные таблички – рано или поздно они превращаются в артефакты. Это самые проверенные свидетели, хотя еще есть масса всего такого, что приоткрывает нам двери, ворота и более скромные отверстия в загадочные заповедники времени. Историки вламываются в них с жадностью кондотьеров и подозрительностью налоговых инспекторов. Дотошные и всеядные. Цепляют взглядом гайки-винтики, пружины и разные крохотные детали в забавной попытке оценить громадность махины судов Божиих. Прислушиваются. Скрипит колесо Фортуны, жужжат веретена парок – шестеренки Промысла, неумело обозначенные узким горизонтом языческого ума. Все здесь, в этих рукописях. Некоторые документы с безразличием музейных гидов скользят по уникальным поверхностям: хотите – разбирайтесь сами, наше дело только сообщить. Ничего личного. Другие рукописания безоговорочно втягивают в круговерть фактов и судеб. Машинка, отмечающая в уме количество и качество материала времени, иногда дает сбой, и тогда из-под неплотно прикрытых век растерянного ищейки сочится фантазия.
Она покрывает дымкой невнятности судовые журналы, летописи, реляции и бухгалтерскую отчетность, с нежной осторожностью слепого переключаясь на хрупкие, как листья в гербарии, станицы личных дневников и частной переписки.
Письма – неосмотрительно распахнутые окна в безвозвратно ушедшее. Полшага, даже меньше – и вот ты вскочил на подножку экипажа или ретроавтомобиля, плюхнулся на мягкое сиденье и, вытянув шею, прислушиваешься к ничего не подозревающим путникам до самой точки прибытия. Потом фланируешь по улицам, на которых уже давно не слышно ничьих шагов. Но твое ухо заинтересованно отличает весомую поступь хозяев жизни от отрешенного парения влюбленных. Оставляешь свое дыхание на запотевшем стекле давно разбитых бокалов и уже не существующих окон. Хлопают ставни, разбивается посуда, выпавшая из рук, вспыхивают свечи, факелы и допотопные лампочки. Шелестит книга жизни.
Для самых изощренных любителей годится даже свист сквозняка времени в форточках и замочных скважинах – открытках, записках, телеграммах, берестяных грамотах. Телеграфно. Пунктиром. По праздникам. С дороги. Просто так. Чтобы напомнить о себе. Счастья, успехов в труде, все в порядке. Я послал тебе бересту. Удачи. Агатэ Тюхэ. Благослови, Господь. Люблю-целую. Не выветрившийся аромат эпохи с нотками живого присутствия.
Теперь все эти коридоры, ворота и щели в милое сердцу некоторое царство-государство формируются удобной компьютерной пеной: здравствуй, электронное письмо! Шлю тебе смс. Ты продержишься на сервере год-другой. Немного дольше повисят рассуждения в соцсетях. Количество знаков ограничено. При желании можно бесплатно забросить электронную книгу в ЖЖ или на Прозу.ру. Или куда-нибудь еще. А потом какой-то чудик запускает вирус… и… - податливая компьютерная пена испаряется со скоростью, вполне достойной нашего времени. И где вы, стежки-дорожки в совсем недавнее прошлое?
Дорогие современники! Собратья по перьям и клавиатурам! Не складируйте богатства там, где моль и ржа. Ни в фиби-два, ни в пэдээфе. Что останется вашим потомкам? – Номер в мобильнике сердечного друга и пара-тройка эсэмсок, которые рука не поднялась уничтожить после безвременной кончины единственного и неповторимого пользователя...