Везде люди живут

 
  Признаюсь, что очень люблю путешествовать. Все любят, могут мне возразить. Может и все, да только не всякий реализует эту любовь. Кто-то слаб здоровьем или тяжёл на подъём, у кого-то в приоритете другие ценности. А у кого-то просто денег мало – особенно у стариков, к тому же не привыкли они  жить для себя – всё для детей, внуков…
 Помню, как поразили меня пожилые иностранцы-туристы, когда я впервые съездила в Ленинград. Их было человек пятьдесят, и все как один увешаны фотоаппаратами. Седовласые, морщинистые, но одеты не по-стариковски – джинсы, кроссовки, светлые куртки и панамы. Возвращалась я тогда из Петергофа и мы вместе попали на один «Метеор», так что имела возможность рассмотреть их получше. Вели они себя очень раскованно, смеялись, шумно разговаривали, но как только катер тронулся с места, прилипли к окнам и замолкли, слушая экскурсовода. На лицах – неприкрытый восторг перед приближающейся панорамой города Петра, головы, по указке гида, дружно поворачиваются с объекта на объект. 
 По языку догадалась, что они из Финляндии. Тогда, в шестидесятые годы, финны заполонили нашу северную столицу – с той поры, как открыли для них безвизовый коридор. Говорят, что большинство ехало не из-за достопримечательностей, а из-за доступной выпивки – у них-то там был «сухой» закон.
 Но эти любознательные финны, надеюсь, были истинными туристами. Можно было только порадоваться, что в преклонном возрасте они могли позволить себе путешествовать - если бы не мешало чувство обиды за наших стариков. И за всех остальных наших граждан. (Думала ли я, что наступит время, когда мы тоже  беспрепятственно будем выезжать в другие страны?)
 Самым крутым путешествием тогда была поездка на море. Обыкновенно снимали жильё у частников, иными словами отдыхали дикарями. Считались счастливчиками те, у кого родственники жили на юге, или через профком могли достать путевку в южный санаторий. А в основном советские люди отдыхали на своих садовых участках и радовались тому, что имеют и такую возможность.
  Прошло несколько лет, я закончила вуз, одновременно вышла замуж. С моим будущим мужем мы вместе учились, потом вместе стали работать – в одном НИИ. В свой первый трудовой отпуск  отправились в первое совместное путешествие - на юг. Мы были в числе счастливчиков, потому что моя свекровь жила в южном городе, и расходы на поездку требовались минимальные – только на билеты в плацкарте.
 …Старушка появилась в нашем вагоне после того как проехали Пензу. Сухонькая, чуть сгорбленная, в просторной темной одежде, в белом платке, словом, обычная деревенская бабушка из русской глубинки. Провожавшие её родственники, тоже деревенского вида, очень торопились - поезд на этой станции стоял всего пять минут. Усадили бабулю на боковое место, и наскоро поцеловав, один за другим удалились. Чуть дольше задержался плотный краснолицый мужик лет пятидесяти.  По запаху нетрудно было  догадаться,  что он - выпивши. Однако держался на ногах крепко. Шумно дыша, задвинул под столик корзину, туда же пытался пристроить  и  тяжелую сумку, но подумав немного, всё-таки закинул на самую верхнюю полку. Потом, порывшись в корзине, вытащил и положил ей на колени свёрток, видимо с едой, после чего обратился к нам:
 - Вы, это самое... последите за мамашей... Вот отправляем её к старшему сыну, взбрело ей в голову у него погостить... Говорит, перед смертью… Ни разу в жизни у него не бывала... А он далеко живет… После армии в Краснодарский край подался, - тут мужик сделал паузу, посмотрел на старушку, безучастно глядевшую в окно, и снова продолжил. - Хоть брат и обещал встретить её, но мы-то ведь все равно беспокоимся... Ведь в первый раз в поезде едет… И вообще, кроме своей деревни и райцентра, за свои восемьдесят пять ничего не видела...
 Мы закивали, что непременно последим и поможем. Мужчина хотел что-то  еще сказать, но тут поезд  дёрнулся, и он, сбившись на полуслове, заметался – сначала к выходу, потом обратно к старушке, неуклюже  обнял её,  пробормотал: «Ты, мать, в случае чего пиши…»,  и на этот раз окончательно покинул вагон. Некоторое время спустя можно было видеть из окна всех родственников, бегущих вдоль поезда. 
 Поезд набирал скорость, провожатые быстро отстали, и мы переключили внимание  на бабулю. Она сидела кротко, и по её лицу трудно было определить - радуется ли поездке и предстоящей встрече со старшим сыном, или печалится, что покинула родной дом. 
 Остаток дня наша новая попутчица  провела, глядя в окно. Другое боковое сиденье так и осталось свободным на протяжении всего пути. В разговоры с нами она не вступала, от нашей помощи - принести чаю, проводить в туалет – стеснительно отказывалась, мол, сама справлюсь, не беспокойтесь. И мы больше не беспокоились, тем более, что остальные пассажиры в нашем купе были примерно нашего возраста,  мы все ехали из одного города, и у нас давно уже завязалась  дорожная  беседа.
 Ближе к вечеру бабушка стала позёвывать, закрывая рот ладонью. Муж предложил ей разобрать постель. Она благодарно кивнула, поднялась со своим свёртком и стала внимательно наблюдать, как он разбирается с конструкцией столика и раскладывает постель.   На предложение позвать проводника и принести белье испуганно отказалась – очевидно, сын купил  билет без доплаты.   Потом   прилегла – спиной к нам,  подложив свёрток под голову.
 На следующий день мы проснулись поздно и увидели, что она уже сидит – видно сама сумела возвратить  столик в исходное состояние. Опять, как вчера, приникла лицом к окну. А поезд уже катил по югу. Жара теперь чувствовалась даже утром. В окне мелькали пирамидальные тополя, беленькие хаты с резными ставнями. В палисадниках цвели мальвы, а еще розы повсюду – даже на пыльных клумбах возле вокзалов. На станциях продавали абрикосы и черешню. В вагоне появились новые пассажиры с непривычным южным говором…
 И тут бабушка, глубоко вздохнув, произнесла первые за утро слова:
  - Везде люди живут!
  И опять надолго замолчала, погружённая в свои мысли. 
  Где-то на маленькой станции, незадолго до Краснодара, она покинула нас. Мы волновались, встретят ли её, но всё обошлось благополучно. Старший сын – тоже плотный и краснолицый – заскочил в купе, сдержанно обнял мать, быстро подхватил поклажу и заторопился назад. Не оборачиваясь, крикнул: «Мать, поживее! Поезд вот-вот тронется!»
  И стёрлась бы у меня со временем память об этой случайной попутчице, если бы не её личное открытие - «везде люди живут». Потому что и я именно так всегда удивляюсь.
 Уверена - каждый путешественник непременно должен испытывать душевное потрясение, когда впервые попадает в какое-нибудь очень отдалённое экзотическое населённое место. И когда его вдруг озаряет, что это не просто точка на карте, а реальность, на ум приходит:
- Везде люди живут!