Гл.37
Андрейка наскоро позавтракал и от Любы не укрылась эта спешка. Ещё женщина заметила, что сын чем-то взволнован и постоянно о чём-то думает. Решила пока не лезть к нему в душу несвоевременными расспросами, посчитает нужным, сам скажет. Но Андрейка отмалчивался и Любе показалось, будто он ещё глубже ушёл в какие-то странные и тревожащие его сердце, мысли. А когда сын скрылся за дверью своей спальни, через некоторое время сама туда заглянула и увидела, что парень собирает дорожную сумку.
- Сынок, а куда ты снаряжаешься? - мать в растерянности стояла посреди комнаты и готова вот-вот расплакаться, она нутром чуяла, что-то здесь не так.
- Мам, я должен уехать. Ты только не волнуйся, ага?
- Да как мне не волноваться, если я не знаю, куда ты собрался и какая для этого возникла причина. А, сынок?
- Ма, вот послушай, только прошу тебя, не плачь и не кричи. У нас на работе все знают, что я родом из Таёжного, поэтому вчера мне рассказали плохие новости. Там снова волки, ма, и я не могу отсиживаться, когда может быть кто-то нуждается в моей помощи.
- Боже, сын, да ты соображаешь, что говоришь? Чем и кому ты собрался помогать? Мне ли тебе напомнить, как это страшно! По этой причине я уже четыре года живу в городе и не только я. Андрейка, одумайся, у тебя дети, поэтому в первую очередь надлежит думать, исключительно, о них. Да не дай Бог что, кому будут нужны наши девочки?
- Почему твои думки сразу сходятся на чём-то трагическом, ну почему обязательно со мной должно что-то случиться? Мам, в Дружбе пионеров полно, а вдруг туда требуется подмога! Ну нельзя же быть такими равнодушными ко всему!
- Так, при чём здесь равнодушие, рассказывайте! - в комнате появилась Наталка. - Пришла в гости, а у вас - шум да гам. По какому поводу?
Люба посвятила дочь во все произошедшие события и заплакала.
- Правда, что ли? - обратилась Наталка к брату и со страхом поёжилась.
Он кивнул.
- На этот раз не так всё серьёзно, это местные волки "бунтуют", а их не сравнить с теми, пришлыми.
- Да какие бы они ни были, это дикие звери. Сынок, останься дома, не надо никуда ехать. - Люба согласна стать на колени, лишь бы удержать своего упрямого сына.
- Мама, ты не понимаешь! - повысил голос Андрейка. - А ну, если все начнут прятаться под материнский подол, то кто выручит попавших в беду?
- Господи, да что же ты за неразумное дитя? На это есть специальные службы. А в Таёжном, для подобных ЧП, живут охотники. Ты-то какое к этому имеешь отношение, что за подспорье ты можешь предложить? Ни оружия нету, ни навыков, ничего.
- Насчёт навыков поспорю, я не в городе родился, но не в этом дело. У моего друга несчастье и я просто обязан быть рядом.
- Ты о ком? - спросила Наталка.
- Я звонил Семёну, хотел узнать, слышал ли он за Таёжное. Но трубку взяла его бабуня. Вся в слезах, причитает. Оказывается, Вика потерялась с Алёшкой. Сёмка направил их туда на отдых, а они, как в воду канули. Он помчался следом и до сих пор ещё ничего неизвестно.
- Андрейка, а может Игнатьичу позвоним и всё расспросим, как там и что? - Люба с надеждой смотрела на сына.
- Да не нашёл я его телефон, сам пытался так поступить. Да если разобраться: звонок одно, а личная поддержка - это совсем другое.
Люба всплеснула руками, готовясь к новой попытке уразуметь непослушное чадо, но её опередила Наталка.
- Ма, бесполезно. Он всё равно поедет.
И Люба завыла на всю квартиру.
- Да что же это делается такое? Я же только недавно вас приобрела и расставаться с вами не собираюсь даже на неделю, а он, смотри, как торопится в тот ад кромешный. Да где ум, как можно быть таким безответственным перед семьёй и собственной матерью? Андрейка, ты же взрослый и всё понимаешь, ну как же так?
- Я с тобой. - вдруг, твёрдо изъявила желание Наталка.
Андрей замер, он не спускал глаз с сестры, а в его взгляде читалось: - "Ты осознаёшь, на что отважилась?"
- Я с тобой. - повторила она.
На Любу жалко было смотреть. Женщина просто свалилась в кресло и закрыла лицо руками. Андрейка с Наталкой опустились перед ней на корточки.
- Мам, ну что ты... Мы вернёмся целые и невредимые. Честное слово! Успокой наших половинок и пригляди за внуками, возможно, уже завтра мы прибудем, да Андрейка?
В Таёжное, Наталка и Андрей добирались на Москвиче, которого Андрейка недавно купил у одного ветерана по сходной цене. Сразу между собой договорились, что без причины из машины не вылазить.
Всю дорогу Наталка расспрашивала о последних событиях в родном селе, и брат поведал ей только то, что самому известно.
- А жертвы есть, не знаешь?
- Ещё вчера не было, слава Богу. А там, кто его разберёт. Волки усиленно "атаковали" пионерский лагерь, но вроде, там всё под контролем. И куда я подевал номер телефона лесничего? Хотя, чтоб он там не сказал, я бы, так и так дома не усидел.
По пути, к их радости, они встретили несколько автобусов с надписью "Дети" и сразу догадались, что территорию лагеря опасность миновала. А когда въехали в село, то немного замешкались, куда им дальше продвигаться?
- Давай, к Игнатьичу? Мы тут больше почти ни с кем и не знакомы. - предложил Андрейка.
А в это время к дому егеря подкатила ещё одна машина, по распоряжению Павла Михайловича. На ней должны увезти Семёна с семьёй в город.
- Хорошо, что не разминулись. - выскочил из-за руля счастливый Андрейка и обнял друга. - Я так доволен, что с твоими всё нормально!
- Да уж, пришлось пережить. А ты, наверное, бабуне моей звонил? - Семён похлопал парня по плечу. Ему было приятно, что друг, несмотря на все ненастья, прибыл сюда из-за него.
Пантелеевич с Михой и Нюськой, по очереди обнимали брата и сестру, а гостеприимный Игнатьич пригласил всех в дом на чашечку чая. Но никто не воспользовался предложением, потому что каждый преследовал свои цели. Охраннику не терпелось побыстрее справиться с заданием, а когда увидел новых гостей, тем более, знающих друг друга, то появилась надежда никуда не торопиться, может тот, который на Москвиче сам подвезёт своих знакомых? Так, в принципе, и вышло. Охотника отпустили на все четыре стороны, а провожающие настаивали на чае и булочках, испечённых утром лично Нюськой.
- Нельзя возвращаться, примета плохая. - уверял стариков Семён. С некоторых пор он стал всему верить.
- Так давайте, я на дорожку вам термосок соберу. Ну мало ли, а вдруг ребёнок проголодается. - и Нюська стремглав побежала в дом.
Мужчины расположились в сторонке и вели дружную беседу, а Вика с Наталкой стояли возле машины и тоже делились наболевшим. Алёша тут же крутился, возле матери. Но в какой-то момент ребёнка упустили из вида и он, пользуясь этим, потихоньку отправился погулять в направлении ближайших зарослей.
Игнатьич, единственный был на чеку, он тут же поторопился вернуть малыша, но внезапно из кустов показалось огромная голова вожака, с оскаленной пастью, что не предвещало ничего хорошего.
Зверь не спешил, он понимал, что люди не успеют ему помешать, поэтому с достоинством выбрался на тропинку и сделал внушительный прыжок. Ещё три таких и человеческий детёныш окажется в его власти.
Алёша тоже заметил большую "собаку" и она ему не понравилась, от неё исходила злоба и ещё что-то очень страшное. Мальчик повернул обратно и заковылял к матери. Но что значат его крошечные шаги с прыжками матёрого волка?
Игнатьич прицелился в голову зверя, но в последнюю секунду рука дрогнула и он выстрелил вожаку под ноги. Тот высоко подпрыгнул на месте и тут же бросился на утёк.
- Мамаша, за ребёнком кто должен следить? - крикнул раздосадованный лесник.
Дрожащая Вика подхватила Алёшку и прижала к груди.
- Езжайте отсюда от греха подальше. - продолжил Игнатьич. - Лучше встретиться в другой обстановке, но не сейчас.
Никто толком не понял, что произошло, поэтому гости быстренько запрыгнули в салон и укатили, а за двор вышла Нюська со свёртком в руках.
- А как же булочки? - она с недоумением провожала взглядом удаляющуюся машину. Потом повернулась к Игнатьичу. - А кто недавно стрелял?
Ей никто не ответил. Лесник устало присел на лавочку и вытер вспотевший лоб.
- Это же надо такому? Чуть мальца не загубили. Молодёжь, туды их растуды... Неужели не ясно, когда лясы точить, а когда остерегаться.
Все вникли в ситуацию и не смели произнести ни слова. И так всё, как на ладони.
Игнатьич, сощурившись, ещё раз окинул взором окрестности, особенно то место, откуда появился хищник.
"Даже веточка не шелохнётся. Вряд ли они задержатся возле моего дома, здесь уже нету интереса."
А ещё через полчаса, Игнатьич с чердака наблюдал в бинокль за передвижением волчьей стаи.
- За речку подались. - сказал он сам себе.