Колбаса ППи27ТЭ (в соавторстве с Виталием Слюсарем)
…Мосластый продолжил сортировать отрубленные конечности по ящикам. Детские фаланги он сразу сбрасывал с разделочного стола в большой ящик с отходами. Вросшие в кожу кольца и перстни рассматривал под мощной лампой, которая висела над его левым плечом на выгнутом колене-держателе. В особо сложных случаях он взмахивал острым широким лезвием, отделяя сустав, чтобы снять украшение.
В основном попадались каменные и костяные кольца, но иногда встречались и деревянные – настолько искусно выкрашенные, что ему приходилось тереть ими по стеклу или бисквиту. Пробовать на зуб.
После такой пробы он шумно сплевывал обильной желтой слюной.
Он в очередной раз посмотрел в окно, вытер руки о лежащую на полке ветошь, снял тяжелый кожаный фартук, а вслед за ним и грязный халат. Повесил робу на угол стеллажа, оставшись в простом, грубой вязки, свитере и холщовых штанах. Вытащил ноги из чудом сохранившихся высоких сапог и босиком прошлепал прочь с рабочего места, не забыв прихватить сверток с печенью, которую ему заботливо завернула в кусок чистой ткани Рябая из цеха заготовки.
Она ничего не ждала от него – знала, что он любит своих детей так, что никогда не бросит свою жену. Но высокая должность Мосластого, ответственность его работы привлекала многих женщин и заставляла уважительно обращаться к нему немногих мужчин. Тайна. Вот что привлекало мужчин и женщин. Тайна – и то, что к Мослатому (единственному!) наведывались директора из Столицы.
Мосластый миновал длинные бараки отдела заготовки, вышел к цеху сортировки. Там, как обычно, зеваки толпились перед плакатами, на которых было доходчиво показано, кто такие люди и чем они отличаются от скотов.
Пояснялось, как происходит вырождение человека в скота и наоборот.
Мосластый шел и шел вдоль забора, где висели плакаты с типовыми схемами разделки и сортировки, таблицы с цифрами и графиками, показывающими неуклонный рост производства.
Вскоре он оказался у ворот. Встречные кланялись ему, а охранники задержали колонну телег, чтобы Мосластый смог пройти через ворота, а не по узкому коридору, в котором, как обычно, толпились немногие родственники скотов, желающие получить отметку в весовой ведомости.
Выйдя за ворота, Мосластый окинул взглядом долину. Огромная заросшая лесом каменная чаша, которая еще несколько месяцев назад была разделена только голубой линией реки, теперь преобразилась – там и сям зияли проплешины вырубок. Долину расчертили просеки и дороги.
Да и люди изменились! Практически не стало худых и заморенных детей, исчезли нищие у церкви. Лавки были полны, а мясные прилавки считались лучшими километров на сто окрест.
Прямо от ворот начиналась линия двухэтажных домов начальников цехов.
Прогресс, который произошел с этими землями за последние три года, впечатлял. Но были проблемы – скот рос плохо и не мог обеспечить полной загрузки производства. Уже сейчас конвейер включали только на два часа в день. Когда Мосластый последний раз разговаривал с директорами и пожаловался на недостаток сырья, его ободряюще похлопали по плечу и сказали, что вопрос о предоставлении лицензии на соседние долины рассматривается в канцелярии. Ответ будет положительным.
Прошло всего три года с того дня, как Его Величество уронил свое золотое кольцо, пролетая на персональном дирижабле над огромной долиной, прозябавшей прежде в нищете и беспорядке. Как же много изменилось с тех пор!