(От автора. Данное произведение - четвёртая заключительная часть тетралогии "Семь дней лета").
Я поспешила отодвинуть тарелку с завтраком. Причём как можно дальше от себя.
-Что не так?
- А что так? Ты сам это попробуй есть, - я старалась не смотреть в сторону ранее любимого блюда. Всё в мире меняется. Сейчас от одного только запаха, аппетитного в нормальном состоянии, мне становится дурно и хочется свеситься в раковину.
- Раньше тебе это нравилось.
- То было раньше. До того как …
- Ты тоже помниться была не против.
- Я и сейчас не против. Но есть это не буду. И вообще, почему все «прелести» только мне? Я бы с удовольствием поделилась.
А неплохая мысль. Мысленно представила драгоценного напхэна в своём нынешнем положении и хихикнула не удержавшись. Даже тошнота прошла. Здорово. Теперь буду знать, что делать, когда опять накатит. Посмотрела ещё раз на него, сидящего напротив и сосредоточенно жующего салат. Каштановые волосы собраны в аккуратный пучок. Одна прядка выбилась со слишком длинной чёлки и упала на глаза. Деловито работает палочками. Даже не взглянет на меня. Сегодня одет в строгий костюм цвета мокрого асфальта. Что там у него по расписанию?.. Господин президент. На репетиции у него другой стиль, который сама для себя прозвала а-ля пофигист. Потом представила опять так рассмешившую меня картинку. Сме-еш-но. Особенно в сочетании с этим костюмчиком. Но нет. Фанаток бы инфаркт хватил. Лучше не надо. Не хочу быть ответственной за такое количество жизней. Придётся самой отдуваться. Но пофантазировать-то можно?
- Я такой смешной? – поинтересовалось моё чудо, запихивая палочками в рот очередную порцию зелени. Опять диета. Ох, ты ж чудушко. На его фоне чувствую себя обжорой. Нет. Чувствовала бы. Если бы не знала, что кое-кто, когда задерживается допоздна в офисе, потихоньку хомячит, и отнюдь не травку.
Бросила ещё один прощальный взгляд в сторону своей тарелки, и-ээх на самом деле ведь вкуснотень. Но съесть сейчас это свыше моих сил. Моральных. Лучше потом в одиночестве сделать попытку номер два. Чтобы если что, никто не видел мою позеленевшую рожицу и не слышал характерных звуков. Гордость ещё не отменялась – не хочу, чтобы он видел меня такой. А ещё лучше, заварю потом чайку, и с бутербродиком.
Со вздохом я встала из-за стола.
- Ты что совсем не позавтракаешь? – тут же среагировал Гын Сок.
- Не могу.
- Эээ, так дело не пойдёт.
Моё запястье тут же оказалось в плену цепких пальцев, а сама я насильно водворена назад на стул.
- Прекрати сейчас же. Можно подумать не переживу без завтрака. Позже поем, - с тем же успехом могла бы говорить стенке. Перед носом нарисовались палочки с чем-то весёло-зелёненьким.
- От этого не стошнит.
- Мне нельзя сельдерей.
- А тебе никто его и не даёт, - лист салата настойчиво ткнулся мне в губы.
- Хочешь, чтобы Бьянка взбесилась от твоей салатно-сельдерейной диеты?
- Переживёт твоя Бьянка. И там нет сельдерея.
- Всё равно трава. Тигрицы не едят салат.
- Я травоядный мужчина.
- Садист ты травоядный.
- Но ты же любишь меня такого, - листок салата нежно потёрся о губы и я, смирившись послушно открыла рот. – Вкусно ведь?
- Это ты меня спрашиваешь или себя уговариваешь? – интересуюсь с лёгким сарказмом, проглатывая первую порцию и невольно потянувшись за второй. Но палочки, сделав обманное движение, отдалились, унося с собой кусочек весьма аппетитно выглядевшего редиса.
- Эй, отдай мой редис.
- А ты попроси хорошенько, - полные губы изогнулись в истинно кошачьей улыбке.
- А если не попрошу?
- Тогда сам всё съем.
Я сделала вид, что раздумываю над его «угрозой».
- Ну что ж, съедай, - возвестила, наконец, и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться над промелькнувшим на его лице выражением разочарования. Впрочем, мгновенно исчезнувшим.
- Предпочитаешь остаться голодной? – с ленивой грацией он отправил спорный ломтик в рот и со вкусом захрустел.
- Не-а. Тошнота прошла. Так что вполне в состоянии есть свой, - я подчеркнула «свой», - завтрак. Это ты у нас травкой всё питаешься, а я девушка плотоядная. Предпочитаю, что посущественнее весенней зелени.
- Недаром Бьянка выбрала именно тебя, - Гын Сок рассмеялся. – Вы с ней друг друга стоите в этом вопросе. И только ли в этом? – широкие тёмные брови вопросительно изогнулись, а в карих глазах сверкнули смешинки.
- Интересно, за какие такие грехи тогда тебя выбрал Ёнгван?
- Я красивый.
- Весьма весомый аргумент, - я фыркнула.
- А что нет? Ты же тоже…
- Если бы ты был просто красивым, то фиг бы в тебя влюбилась, - я показала ему язык.
- Ну, давай, скажи чем тогда так хорош, - он подхватил с тарелки очередной кружочек редиски, протянул было мне, но спохватился и, придирчиво рассмотрев, упихал его в себя.
- Эй, отдай мою редиску! – не отвечая на предыдущий вопрос, возмутилась я такой наглости.
- И не подумаю. У тебя свой завтрак. Сама сказала. Но если так хочется – попроси хорошенько. Только хорошенько, – он зажал очередной ломтик в губах и хитро посмотрел на меня.
- Опоздаешь.
- Ммм...
Ну да, конечно! Начальство не опаздывает, оно задерживается. Чёртики уже вытанцовывают джигу. Сам в предвкушении очередной игры. Хм…
Я потянулась не хуже Бьянки, наклонилась над столом приближая своё лицо как можно ближе к нему и, не обращая внимания на лукавый блеск в его глазах, потёрлась кончиком носа о его. Прикусила зубами спорный бело-розовый кружочек и медленно потянула к себе. Отпустила. Наши губы почти соприкоснулись, но я не поспешила с поцелуем. Вместо этого также медленно провела пальчиком по его свежевыбритой щеке, вдыхая аромат парфюма, его собственный неповторимый запах и прошептала:
- Жуй лучше свой сельдерей, он полезнее. Там и витаминчики, и много чего ещё… нужного.
Резко отстранившись, села на место и мило улыбнулась, как ни в чём не бывало.
– Считаешь, мне это необходимо? – на любимом лице промелькнула целая гамма эмоций, тёмная бровь взметнулась вновь вверх.
- Тебе виднее. У тебя же весь холодильник им забит. Ты жуй-жуй, не отвлекайся, а редиску не трожь, - обманчиво-елейным тоном продолжила я. – Редиска в таких делах мужчинам не подспорье, а вот сельдерей… - притворно вздохнув, скосила на него глаза, наблюдая его реакцию на последние слова.
В ответ Сок издал звук, напоминающий сдавленный смешок и, ухватив палочками сразу два корешка, демонстративно отправил их в рот.
- Сама напросилась.
То, что кимчи закончилось, обнаружилось, только когда осталась одна дома. По ходу кто-то слишком увлёкся растительной пищей. Смёл всё, что было. Только сельдерей и красуется на видном месте в холодильнике. Да в уголке скромно притулилась одна-единственная редька. Ну и ладно. Кимчи не из разряда того, что вообще-то хотелось бы сейчас. Вот огурчики другое дело. Маленькие корнюшончики сладко хрустящие на зубах. Я так живо представила эту картинку и их резковато-пряный вкус, что рот моментально наполнился слюной. Хочууу.
Хотеть не вредно. Но нынче на хотенье ещё и заначка имеется.
Всё-таки квартирка у Сока… Удобно, когда винный погребок прямо под боком, вернее, под ногами. Там и прохладно в меру и вообще… Что «вообще» даже не стала додумывать. Сегодня мысли скакали с одного предмета на другой, и было просто лень приводить их в порядок. Что за стенами уютного квартирного мирка сейчас нисколько не интересовало. Телефон молчал. Тишина и полная отрешённость от остального мира. Приглушённый желтоватый свет погребка настраивал на умиротворяющий лад, а тёмного дерева стеллаж у противоположной стены с матово поблёскивающими в ячейках горлышками бутылок наводил на мысль о пристрастиях хозяина. Но меня сейчас интересовал не весь стеллаж, а лишь его третья снизу полка, на которой за парочкой бутылок Шато Марго, схоронила баночку с вожделёнными огурчиками. Ну, не то чтобы конечно схоронила – чего мне прятаться? Просто другого подходящего места не нашлось. А тут прохладно, влажно – как раз для консерваций.
Воображаемый вкус корнюшончиков стал настолько осязаемый, что ещё немного, и от одной только своей фантазии начну хрустеть. Воображаемо.
Осторожненько выудив Шато Марго и аккуратненько поставив их на пол, я пошарила рукой в поисках заветной банки. Странно, но пальцы нащупали только пустоту. Нет, ну точно же помню, что ставила её именно здесь. Может чуть правее? Кончики пальцев задели какой-то предмет, я запустила руку поглубже. Слегка шершавая, теплая даже в подвальном помещении поверхность и форма… Неосторожно чуть сильнее сдавила загадочное нечто, и на весь подвальчик тут же раздалось громкое «хрю». Чтоооо?
Минуты три я тупо созерцала выуженную из полумрака стеллажа ярко-розовую резиновую свинку с цветочком на боку.
А где мои огурчики? Где корнюшончики, сладко хрустящие на зубах и отдающие чесночком и лаврушкой?? Где… ?
Лёгкие шаги по лестнице вывели меня из подобия транса и я, наконец, оторвала взгляд от злополучного хрюна. Лёгок на помине. Никак офисные дела закончил раньше времени? Только сейчас как раз редкий случай, когда тебе было лучше не возвращаться. Похититель огурчиков. Айщщ, ну неужели надо было обязательно слопать их все самому?? И свинью оставить. Нет! Ну, подложить такую свинью… как это называется???
Во мне начала подыматься волна раздражения.
- О! Мистер свин. Ты нашла его.
Оооо! Он ещё и в прекрасном расположении духа? Свина его нашла. Ну да, конечно. Почему бы и нет. Да что б тебе на твоих концертах только престарелые аджумы в бикини прелести демонстрировали! Самообладание как прошлогодний снег под лучами палящего солнца таяло с невероятной скоростью. Стараясь сдержаться из последних сил, я одарила своего напхена таким мрачным взглядом, на какой только была способна.
- Ты не рада меня видеть?
Ну, надо же! Заметил.
Я сделала глубокий вдох в последней попытке сдержаться, но все испортила злополучная свинья, которую непроизвольно сжала в руке. Пронзительное "хрю" вновь огласило погреб, заставив подпрыгнуть от неожиданности и став той самой последней каплей моего терпения.
- Ты! Съел! Мои! Огурчики!
- Кто? Я?
Улыбка пропала с лица Гын Сока, уступив место недоумению.
- Нет, наверное твой мистер Свин, - с сарказмом отпарировала все так же гневно сверля его взглядом.
- Точно съел. Они классно пошли с соджу. Большой Брат тоже заценил. Или это была маринованная спаржа? - лицо Сока приняло мечтательно-невинное выражение. Эдакий пай-мальчик на воскресном обеде.
Нет, ну каков?! От нахлынувшего негодования стало остро не хватать воздуха. Да что б тебя!
- Айщщ!!!
Мистер Свин полетел в Сока. Не давая себе времени одуматься, ухватила первую попавшуюся под руку бутылку и со всей силы грохнула её об пол. Звук получился такой, словно взорвалась маленькая бомба. Пол окрасился в густо-красный цвет. Струйки, нехотя огибая осколки стекла, потянулись в сторону стеллажа, того и грозя затечь под него. В сыроватом воздухе замкнутого пространства запахло спиртным.
- Ты что творишь?! – в мои плечи совсем не нежно вцепились сильные руки.
- Пусти сейчас же! Кому сказала! Ты… - попыталась заехать ему коленом, но Сок увернулся.
- Сбрендила? Из-за каких-то маринованных крючков… вино… - его тёмные глаза стали почти чёрными от злости и раздражения. На скулах заиграли желваки.
- Ах, крючки, - взвизгнула я, вновь пытаясь вырваться из этих цепких рук и переходя от недостатка корейской лексики на русский. – Ты, сельдерейный придурок! Как под соджу втихую умять значит классно, а теперь крючки!..
- Говори на моём языке.
- Ах, на твоём? Да если бы могла. Твоё счастье…
- Я сказал – говори на корейском, - кажется, я действительно его разозлила.
- Я…
- А ещё лучше – молчи!
Он неожиданно и резко прижался ко мне всем телом, буквально впечатав в стоящий за нами стеллаж. Жалобно звякнули бутылки. А в следующее мгновение тёплые губы бесцеремонно заставили замолчать, не дожидаясь согласия. Да что за!.. Злость внутри не утихала. Упёршись ладонями ему в грудь, попыталась оттолкнуть. Чёрта с два. Качнулся чуть и вновь придавил своим весом, не давая возможности выскользнуть или просто увернуться. Даже кулаком не двинуть. За какие-то мгновения сопротивление было сметено, отброшено. Он не спрашивал, и его нельзя было назвать сейчас нежным. Поцелуй, больше похожий на вырвавшееся из-под контроля торнадо, в первые же минуты заставил дыхание сбиться, а сердце зайтись в бешеном ритме. Промелькнувшая было в голове мысль, что от его рук на завтра останутся синяки, пропала, не успев оформиться. Ещё чуть-чуть… Последняя попытка отстоять свою «независимость» и… слабый привкус крови на языке, раззадоривший ещё больше. Ноги… сейчас уже не хотелось оттолкнуть, наоборот он нужен был мне, чтобы не упасть. Потому что ноги вдруг стали ватными, а внизу живота появился предательский жар и тягучее, ни с чем несравнимое чувство иного голода… Я и не заметила, когда стала отвечать ему.
Хватка его рук ослабла. Но только для того, чтобы оставив в покое плечи, спустившись вниз и, чуть задержавшись, вновь подняться, скользящим движением приподнимая подол платья. Ладони на пару мгновений замерли и отстранились. Послышался едва слышный шорох расстегиваемой молнии. Ответом ему стало нетерпеливое движение бедер. Теперь уже хотелось самой как можно теснее прижаться, слиться, почувствовать себя единым целым. Жёсткая ткань пиджака касалась обнажённой кожи бедра, дразня своей шершавостью и ещё больше возбуждая. Сок чертыхнулся. Раздался треск ткани и пиджак полетел куда-то в сторону. Губы коснулись уголка рта, оставляя совсем скромный поцелуй, прошлись по щеке, медленно кружа, добрались до виска. Запах разлитого вина будоражил обоняние и заставлял кровь бежать ещё быстрее. Голова кружилась. То ли от этого, то ли от близости и предвкушения продолжения. Длинные изящные пальцы в причудливом танце скользили по коже, заставляя невольно вздрагивать и медленно таять в чувственном прикосновении.
Рука в поисках опоры ухватилась за стойку. Стеллаж заскрипел. Раздался звон разбитого стекла. В воздухе разлился аромат солнечного Прованса.
- Ещё… одна… - я не успела договорить. Его губы вновь накрыли мои, заставляя замолчать и полностью отдаться ощущениям.
Влажный прохладный воздух отдавал терпкостью перебродившего винограда. Сидя на коленях Гын Сока, я лениво любовалась, рассматривая и лаская взглядом каждую чёрточку его лица. Не удержавшись, потянулась и запустила пальцы в рыжевато-каштановые лохмы. Он нехотя открыл глаза и вопросительно посмотрел на меня. Я лишь покачала головой и откинулась назад к стене, не переставая перебирать золотистые прядки его волос.
- Ты разбила моё вино, - он поймал мою руку и переплёл наши пальцы.
- А ты съел мои огурчики.
- Мир?
- А не зря ты свой сельдерей хрумкал, - я не сдержавшись, хихикнула. Губы Гын Сока растянулись в лукавой кошачьей усмешке. Он наклонился, прихватил слегка зубами мочку уха и фыркнул совсем как настоящий кот.
- А сегодня в салате не было сельдерея…