… Внутри нас встретила пустота. Никого. Где же щебечущая стайка разряженных, словно райские птицы, гейш в их расшитых шелками нарядах? Ведь мы всё-таки в Гионе. Почему же каждый раз, приходя сюда, застаю лишь звенящую тишину? Даже прислуги не видно. Но что-то не могу представить утончённую госпожу-хозяйку на кухне или с метлой в руках. Интересно, какая она, эта госпожа? Неважно. Всё равно не могу представить напомаженную, набелённую жрицу искусства в роли кухарки.
А-а-а. Бог с ним. Главное здесь тихо и спокойно.
Странное ощущение, словно пересёк какую-то невидимую границу и попал в безвременье. За спиной средневековый Киото, завораживающий своей жестокой реальностью и одновременно отпугивающий. И тихая пристань. Знакомая. Странное ощущение. Кажется, закрой дверь и когда ты её откроешь снова, то случится то же, что в волшебном шагающем замке Хаула. Мир изменится, и ты шагнёшь в привычное пространство мегаполиса с высотками, вздымающимися к самому небу, и с сигналящими автомобилями. С шелестящим по асфальту, а не булыжной мостовой дождю, с супермаркетами сверкающими огромными витринами и неоновой рекламой, превращающей ночь в день. А Киото с дворцами, хижинами, воротами, которые украшают отрубленные головы казнённых преступников, растает, словно туманная дымка на рассвете.
Было настолько удивительно и необычно оказаться в знакомом месте, когда сам мир вокруг стал чужим и опасным, что в первый миг я подумала, мне всё приснилось. Но ведь это, правда, дом Аинари-сама? Правда?! Наверное, у меня был такой вопрошающий взгляд, когда я посмотрела, наконец, на Сока...
- Расслабься, - он ободряюще улыбнулся и начал разматывать шарф на голове.
Рыжий «японец». Ёшкин! Такой цвет волос уж точно не добавил бы нам чувства безопасности. Ёще бы за демонов приняли. Помнится, смотрели мы с Сошей один фильм с исторической подоплекой. «Бродяга Кеншин». Так там у главного героя волосы рыжевато-каштановые. Интересно, насколько такое могло быть правдой или же это сплошная выдумка авторов. Что-то я склоняюсь ко второму варианту.
- Расслабься, - повторил он.
Ну, я и расслабилась. Плюхнулась прямо там, где и стояла на пол перед входными дверьми. Ноги отказались держать дальше. А плюхнувшись, тут же зашипела от боли – лодыжка, подвернутая перед этим, решила о себе напомнить. Мамочки мои, как я ещё только зашипела, а не заорала в полный голос!
- Ты что? - Сок, позабыв про шарф, кинулся ко мне. Присел рядом.
- Но-га-а, - протянула я, стараясь сдержать выступившие на глазах слезы. Ёлки зеленые, что ж так больно-то?
Он протянул руку и осторожно дотронулся до начавшей уже распухать лодыжки.
- Холод надо.
- Знаю.
Шуршание тяжёлого шёлка раздалось прямо рядом с нами.
- KoNbaNwa? Hajime mashite? (Добрый вечер? Как поживаете?–(яп)., прим. автора).
Слава богу, официальные фразы не претерпели изменений со временем. Хоть что-то понятно. Я подняла голову и во все глаза уставилась на японку, точную копию Аинари-сама. Кажется, даже челюсть отвисла. Вот это сходство! Один в один. Словно близнецы. Явно какая-то из прабабок нашей знакомицы. Думала, такое только в дорамах встречается. Губы на набелённом лице шевельнулись, готовясь произнести очередную фразу… Гын Сок рядом со мной поднялся на ноги и что-то быстро сказал. Настолько быстро, что я ничего и не поняла. Полиглот. Мне б так уметь. Высоко нарисованные брови взметнулись ещё выше. Но, похоже, сказанное было понято. Выражение лица этой новой Аинари-сама изменилось. Вернее оно вообще появилось, потому что, до этого было больше похоже на маску театра кабуки. Японка чуть наклонила голову и с явным интересом окинула Сока взглядом с ног до головы. Слишком явным интересом. Ну, прямо буквально ощупала взглядом. Эй, гляди, не пропусти ни сантиметра. Я почувствовала некоторое раздражение. Столетняя или какая там, и та туда же! Да она разве что только не ест его глазами. Протянула руку. Я чуть не подскочила от неожиданности, когда она погладила Сока по рукаву куртки. Жест получился какой-то… слишком. Разве так принято с незнакомыми мужчинами? Или всё дело в том, что она гейша? И Соша тоже хорош – стоит себе с невозмутимым видом и позволяет этой… этой… Ничего не понимаю. Вот тут уж точно ничего не понимаю. Он же не любит когда его без спросу чужие трогают. Свои ладно, работа такая – одна одевает, другая мазюкает, третья волосы укладывает, пока сам в любимом мобильном шурудится. Но тут-то, тут стоит себе, как ни в чём ни бывало и даже не отодвинется. С какого перепугу? Да и не похоже, что просто терпит. Вон, даже улыбнулся. Сказал что-то в ответ на какой-то тарабарщине. Откуда только нахватался. Японский, не японский – попробуй разбери. Хотелось бы знать, откуда он вообще знает, что надо говорить на этом миклухомаклайском наречии.
Плохо, что ничего не понимаю. Даже не могу принять участия в этом … гм разговоре и пресечь гейшины поползновения. Да и Сошеньке надо бы напомнить о себе. Уж очень он спокоен. Что-то говорит этой пра-пра-пра-бабке Аинари. Пра-пра- , тьфу, эта новая-старая Аинари внимательно слушает, отвечает, головкой своей кивает, а я сижу у ног этих двоих, задрав голову и баюкая повреждённую лодыжку и ничегошеньки не понимаю. Почти ничего. Картина маслом. Репин отдыхает. Не нравится мне это.
И подумать только, это единственное сейчас место, где можно более-менее чувствовать себя в безопасности, а вместо «спасибо», чем дальше, тем больше хочется запустить в хозяйку чем ни попадя.
И Бьянка со своей спячкой ещё. Вот когда край нужен её дар понимать чужие языки. Паршивка меня вообще таким не балует. Особенно в последнее время. На все мои возмущения у неё один ответ – ласково потрётся невидимой мордой, лизнет в щёку и «учи». Как будто я не учу. Да Соша сам учит и мне спуску не даёт – оттачивает своё словарное мастерство. Деспот домашний. Только вот к чему мне сейчас его китайский, когда я и с японским ещё не разобралась толком?
Я попыталась подняться на ноги, но тут же с громким возгласом шлёпнулась назад на свою пятую точку. Аййщ! В своём праведном возмущении забыла про поврёжденную лодыжку. Зато она про меня не забыла. Зараза болючая! Сок с тревогой посмотрел на меня, отвлёкшись от своей прекрасной собеседницы. Та, нахмурившись, что-то переспросила и, обернувшись куда-то назад, строгим тоном отдала приказ.
Очень скоро передо мной возник тазик, наполненный просто ледяной водой. Маленькая, чем-то похожая на мышку, служанка принесла его откуда-то из недр дома. Оказывается тут кто-то есть ещё, кроме госпожи Аинари. Похоже, я была права в своих рассуждениях про метлу и госпожу.
- Легче немного?
В глазах Соши забота. Даже на душе потеплело.
- Да, - соврала, хоть нога всё ещё ныла неимоверно. Растаяла под этим взглядом. Вот балда.
Сразу успокоился, сделал шаг к японке.
- Э… ты куда?
- Раз ты в порядке, схожу в офури. В лесу вывалялся как свинья, да и дорога…
- А…
- Как нога успокоится совсем, я и тебе помогу добраться. После свидания со скелетом не помешает, - он подмигнул, расплылся в улыбке и продолжил явно поддразнивая. – И мокрицами.
- Я не...
- Знаю, ты не боишься мокриц, - он нагнулся и провел ласково пальцем по моей щеке. - Если что-то понадобится, пока меня нет, скажи Санни. Хорошо? Всё будет хорошо, обещаю.
Сок развернулся и, не оглядываясь, направился вслед за госпожой гейшей во внутренний дворик.
Ну вот, и что теперь? Я покосилась на скромненько стоящую у стеночки маленькую японку в простой серой юкате. Санни значит. Няньку дали. И как в случае чего мне с ней общаться? По принципу твоя-моя-непонимай?
…Что-то хозяйки долго нет. Провалилась куда что ли? Я села поудобнее на полу, так чтобы мне было виден полуоткрытый проём дверей-сёдзи ведущий внутрь. Теперь по любому увижу госпожу гейшу, когда она будет возвращаться.
И чего она так долго. Могла и служанку послать, чтобы проводила гостя до офуро. Так нет же сама. Проклятая японская вежливость. В памяти вдруг всплыло давно читанное. Кажется, был такой обычай, когда хозяйка дома в честь радушия и уважения сама купала гостя. Айййщ! Услужливая фантазия тут же подсунула мысленную картинку красавицы гейши намыливающей спинку моего напхёна. Ёперный театр!!! Я со всей дури попыталась вскочить, вновь забыв про больную лодыжку и расплёскивая воду по всему периметру вокруг тазика. Хрупкая Санни тут же кинулась на помощь.
- Мне надо…
Ну и вот как объяснить этой щебечущей птахе, что мне приспичило срочно увидеть мужа дабы… Что дабы? Аа… Да мне бы только как-то на ноги встать. На обе. А там бы я по стеночке - по стеночке. Как-нибудь. Нет. Стоп. Я что, собственному мужу не доверяю? Всполошилась как не знаю кто. Доверяю. Но гейша…
Да что же это такое?!
Игнорируя бедную служанку, явно не знающую что ей делать с буйной гостьей, и подпрыгивая на одной ноге, мне таки удалось добраться до порога. Так. Теперь как-то через этот маленький, но такой вредно-опасный сейчас порожек. Ос-торож-нень-ко. Уф. Можно сказать – переползла.
Дальше дорога до офуро должна быть свободна, если мне не изменяет память и история не врет.
Уже издали я услышала их голоса. Сочный бархатистый Сока и немного глуховатый, но высокий голос Аинари. Раздался смех. Ах, чтоб вас! Все возможные угрызения совести тут же были позабыты.
Никак правда спинку трёт ему. Айщщ!!!
Давно я так не злилась.
Мысленно соперница была уже поймана, измазана дёгтем, вываляна в перьях, и гильотинирована.
Осталось застукать в натуре. В голове звенело, сердце колотилось, грудь вздымалась в праведном гневе. Увернувшись от попытавшейся было удержать от необдуманного поступка и что-то бормочущей на своей тарабарщине Санни, я чуть отодвинула дверь и прильнула одним глазом к образовавшейся щёлке, мечтая на самом деле ворваться внутрь наподобие разъярённой богини мести.
В узкую щель было видно маловато, но зато самое главное. Прямо передо мной спиной к двери, на низеньком стульчике сидел Сок. Не сказать что в мыле, но чем-то же моются в этом времени? Мочалочка во всяком случае имелась в наличии. Правда виднелась она в руках самого Сока, а бёдра скромненько были так обмотаны полотенчиком. Ах ты ж мой… солнышко… Тут в поле зрения появилась тонкая белая рука вынырнувшая сбоку из пространства невидимого в мою щёлочку. Я внутренне напряглась когда, мочалка, без особого сопротивления, перекочевала в эту чужую руку и начала описывать круговые движения по слегка выступающим лопаткам Сока. Так аккуратно, почти ласкающее. Чуть задерживаясь и вновь продолжая движение уже вниз. И этот… этот продолжает спокойно сидеть… Я сделала вдох поглубже, стараясь сдержать рвущееся наружу негодование. Каково это? Видеть как твоего любимого моет какая-то… И что теперь?
Ёперный бабай!!!
И на такой «чудесной» ноте Сани, которая всё это время тщетно пыталась знаками уговорить уйти, нечаянно толкнула меня. Будь я на двух ногах, то ничего, наверное, не произошло бы. Но имея в наличии только одну здоровую, и поддерживая вторую на весу, я не удержалась и в затейливом пируэте рухнула прямо всем своим весом на хлипкую дверь. Раздался душераздирающий треск бумажной преграды, и следующее мгновение я встретила у ног своего обожаемого напхена, реакции которого сейчас позавидовал бы любой бывалый ниндзя. В руках какая-то тряпка, за которую я ухватилась в процессе падения. Перед носом две пары голых ног. Позиция не из лучших, но другой уже не дано. Подняв голову вверх, со смесью праведного гнева и смущения приготовилась высказать, всё, что уже минут пять как вертелось на языке. Взгляд скользнул по голым икрам к бедрам, туда, где хвала богам всё ещё белело полотенце, потом непроизвольно перевела глаза в сторону развратницы-гейши…
Кажется, я от неожиданности икнула. Взгляд метнулся прочь, с недоумением задержался на тряпке, которую всё ещё продолжала сжимать в руке. Полотенце? Опять на Сошу, на гейш…а… чувствуя, как стремительно краснею, становясь похожей на помидор.