Вора-карманника Александра ( Алексея) Сергеевича (Семёновича) Лукьянова (Орского) взяли прямо на месте преступления – на автостанции райцентра Рудня, где он вытащил кошелёк с пятью рублями у заходящей перед ним в автобус старушенции. Собственно, любимое операми слово «взяли», к этому случаю едва ли подходило: Лукьянов, запустив руку в бабкину кирзовую сумку и вытащив из неё старинный, потёртый до дыр, кошель, демонстративно открыл его и стал пересчитывать деньги. Тут-то бабуля и включила голосовую сирену, выдав, как положено, громовым голосом: «Рятуйте! Грабят!»
Лукьянов - маленький, юркий мужичок, лет сорока с виду, с крысиной мордочкой и приблатнёнными повадками - никуда не рыпался. С целью недопущения побоев со стороны взволнованной толпы, мигом сдался на милость подоспевшего милиционера, и под одобрительный гомон граждан, вместе с потерпевшей был торжественно препровождён в находящийся метрах в пятидесяти отдел милиции.
Здесь он поведал следователю, что всего пару дней назад «откинулся» из колонии, где отбывал пятую ходку. Паспорт вот при освобождении вернули. Денег на поезд до Вологды, где живёт мать, нет. На работу никто не берёт, да и специальности никакой. Впрочем, работать тоже не хочется. От воли отвык, никто его здесь не ждёт. А там, на зоне, всё ему знакомо, все его знают и уважают. Там вовремя, досыта накормят и спать уложат в чистую постель. А тут,- кто не работает, тот не ест! Вот почему он совершил это преступление и просит лишь об одном: побыстрее закончить расследование и направить дело в суд.
Разглядывая потрёпанный паспорт, следователь удивлённо отметил, что впервые такой видит: у задержанного, судя по паспорту, было по две разных фамилии, по два имени, отчества, времени и места рождения.
Проведя первоначальные следственные действия, предъявив обвинение, следователь этапировал арестованного в следственный изолятор. А сам направил на него запросы: на справку о судимости, характеристики, наличие психических заболеваний…
Характеристики из ИТУ пришли мгновенно. Никакими психическими расстройствами Лукьянов не страдал. Справка из ГНИИЦУИ МВД СССР сообщала о всех пяти судимостях Лукьянова Александра Сергеевича, он же - Орский Алексей Семёнович. И месяца не прошло, как уголовное дело было направлено в суд с обвинительным заключением, подписанным следователем и утверждённым прокурором района.
При объявлении обвиняемому об окончании предварительного расследования и ознакомлении его с материалами дела, Лукьянов вдруг вскочил и, поднатужившись, разорвал довольно тощее дельце до половины. При этом он вопил, что следователь не установил его родовую фамилию, а ему надоело «чалиться» за кого-то. Следователь не дал ему завершить начатое, выдав подзатыльник, и отобрав материалы дела.
А через неделю дело вернулось к следователю с постановлением судьи о направлении его на дополнительное расследование. За месяц следователю предстояло установить родовую фамилию воришки. При повторном допросе обвиняемый отказался назвать свою действительную фамилию и другие данные, фамилию, имя, отчество, место жительства матери, а также обстоятельства приобретения им чужой фамилии.
Надо сказать, что по канонам, заведенным ещё в царские времена, уголовные дела направлялись в суд с перечислением на обложке и в обвинительном акте всех фамилий, имён, отчеств и кличек привлекаемого и устанавливать, какая из этих фамилий родовая не требовалось. Вот и звучало в залах судов типа: Иванов, он же Сидоров, он же Петров, он же Жиган, он же Мокруха, он же Филин, - приговаривается…
Сразу после направления следователем дела Лукьянова в суд вышло Постановление Пленума Верховного Суда СССР, гласившее, что привлекать лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности необходимо только под его родовой фамилией. Таким образом, сотни, а то и тысячи уголовных дел по всей стране были в одночасье возвращены судами на дополнительное расследование с однотипной формулировкой: для установления родовой фамилии подсудимого.
Машина следствия вновь заработала: во все концы полетели запросы, требования, отдельные поручения следователя. Вскоре стал известен адрес матери Лукьянова в Вологодской области. По поручению следователя старушка была допрошена, местными коллегами. Ей предъявили в числе других фотографию Лукьянова, по которой она опознала своего сына Александра. При этом она сказала, что знать его не желает, где он, чем занимается уже более двадцати лет, не ведает. Кремень оказалась бабка!
К концу отведенного срока следователю уже было доподлинно известно, что перед ним – вор-рецидивист Лукьянов А.С., установлены также дата и место рождения, сведения о родителях. Не установил следователь лишь одно: кто такой Орский Алексей Семёнович и почему Лукьянов носит его фамилию?
Итак, Лукьянова снова этапировали к следователю для проведения следственных действий: перепредъявления обвинения, объявления об окончании дополнительного расследования, ознакомления с материалами дела, обвинительным заключением. Внимательно ознакомившись с делом, и поняв, что у него теперь подлинная фамилия, подследственный заплакал навзрыд, а потом поведал следователю историю своей жизни, уже, как говорится, не для протокола.
Лет в шестнадцать Саша Лукьянов страстно влюбился в одноклассницу, Зину, лучше которой, казалось, не было на целом свете. Девушка тоже, несмотря на то, что Саня был самым хилым, неказистым, в классе, отвечала ему взаимностью. Они стали часто видеться после школы, мечтали о том, как сложится их взрослая жизнь. Но тут в невинную юношескую любовь вмешалась мать Александра, женщина жёсткая, деспотичная и никаких возражений не терпящая.
- Чтобы мой сын женился на дочери этих недоумков?! – гремела она.- Да не бывать этому!
Так довела сына, что однажды, захватив паспорт и немного денег, он сел в поезд дальнего следования, да и укатил, куда глаза глядят. Нет, его, конечно же, искали по заявлению матери, но… Не нашли вот почему. В этом долгоиграющем поезде к Александру подсел весёлый, разговорчивый парень, который, узнав о его беде, сказал:
- Да не горюй, чувак! Никто тебя не найдёт…- И поведал свой план, который состоял в том, что им надо просто обменяться паспортами. А фотографии он сумеет переклеить так, что комар носа не подточит. Разница в возрасте у них – всего около четырёх лет, никто на это внимания не обратит.
Потолковали они пару дней, да и поменялись. Переклеив в туалете фотографии и отдав Александру свой паспорт с его физиономией, парень на следующей же станции вышел, став Александром Лукьяновым.
А новоявленный Алексей Орский начал новую жизнь. Это он так думал, что новую. Когда Александра взяли в Москве за кражу с голодухи колбасы с прилавка магазина, следователь, как и положено, направил в информационный центр запрос о судимости. Оттуда ответили, что Алексей Орский дважды судим: за кражу и грабёж. Отпечатки пальцев следователь, к сожалению, для идентификации личности задержанного в ИЦ не отправлял. Суд влепил новоявленному Орскому пять лет.
Так у ранее не судимого Александра Лукьянова появилось сразу три судимости. В одной из колоний, куда его отправили на исправление по приговору суда, дотошные опера подсуетились и установили, что под фамилией Орский сидит некто другой. Добившись от парня признания, что он не Орский, а Лукьянов, они эти сведения проверили и подтвердили, однако, из корпоративного чувства, дабы не были наказаны по цепочке за привлечение к уголовной ответственности невиновного опера, следователи, коллеги из пенитенциарной системы, шума поднимать не стали. А вписали в личное дело Орского Алексея Семёновича: он же – Лукьянов Александр Сергеевич. Самого Лукьянова – Орского убедительно просили молчать о том, кто он есть в действительности. Так всё и закрутилось: по отбытии наказания выдали Саше паспорт с двойными установочными данными. А потом он ещё два раза влетел за кражи и был признан по приговору суда особо-опасным рецидивистом со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Разобравшись во всём досконально, народный суд, определил ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года. Защитник Лукьянова написал ходатайства о пересмотре прежних дел по вновь открывшимся обстоятельствам. В результате пересмотра две судимости Орского были с Лукьянова сняты, как снято и КЛЕЙМО особо-опасного рецидивиста. Из мест лишения свободы Лукьянов написал пронзительное признание в любви той самой девушке, Зине, которая к тому времени была уже в разводе, имела ребёнка. По окончании срока его за воротами колонии встречали Зинаида и её сын, мальчишка лет десяти. И началась новая, теперь уже,- действительно новая жизнь!
18-19 августа 2015 г.
Е.Гордеев