Я умер, я откинулся, я видел своими угасшими очами всем обещанный Моуди светоносный тоннель, а потом девять дней тупо обретался вокруг кошмарного собственного трупа, подвергшегося, как и положено, беспощадному распаду и разложению. А на сороковой день, заглянув в последний раз в опухшие от горьких слез глаза моей внезапно пережившей меня жены, окончательно растворился в ничто небытия. Здесь память как отрезало - что происходило с моей душой, для вас и меня останется тайной, но по итогу этого великого перехода снова оказался в привычном Первом мире, но в этот раз в каком-то ничтожно маленьком теле, будто в насмешку наделенном хвостом. В этом интимной теплой темноте я был приближен и переплетен с другими подрагивающими жизнью телами и было нас там безмерно - как пыли под ногами, как звезд на небе, как рыб в океане...
Осознавая себя в контексте неясного и смутного, но все же существования, за всеми необходимыми ее подробностями я решил обратиться к ближайшему, застывшему в неподвижности, толстолобику, аккуратно, куда пришлось, толкнув его хвостом.
- Где это мы, брат?
Сосед, вздрогнув, очнулся от дремы, осторожно на меня покосившись.
- Ты смотри, какой шустрый! И минуты не прошло, как к нам в бункер свалился, а уже с вопросами крутится-толкается.
- Что за бункер такой и к чему здесь надо готовиться? - Не унимался я.
- Хочешь правды? Она тебе может не понравиться! Вся наша Популяция обитает в нижнем теле у какого-то блудливого мужика, прозванного здесь Папой, который, правда, спит и видит, как при первой же возможности с наслаждением слить всех нас, своих детей, отсюда на помойку.
- И что же, никому из нас не спастись? - Я стремительно терял и без того зыбкую почву под ногами.
В темных пределах влажного пульсирующего пространства повисла зловещая тишина.
- Шанс есть только у одного из миллионов, самого сильного и самого быстрого, но только исключительно в формате "проекта любви", который в счастливом случае является продолжением "формата секса", - послышался, наконец чей-то слабый компетентный голосок, - а пока мы все тут киснем в ожидании прихода алкоголя.
- Извините, но причем здесь бухло?- не смог сдержать своего удивления я.
- А его наш Папа, согласно местным преданиям, всегда перед сексом употребляет - и это становиться знаком глобальной эвакуации, мировой катастрофы, началом конца - подбери название, какое хочешь, - добавил кто-то из сосущей глаза глубокой темноты.
- Нет, никто не против честного соревнования! - включился до того молчавший сосед по саммиту слева. - Но Тело сдуру может сунуть свой активированный мост в жуткую, засасывающую ближний космос "черную дыру", способную безвозвратно поглотить все.
- Да, все мы помним ту, после ночного клуба, подлянку - ребята рассказывали - когда вся Популяция, как всегда на крутой волне оргазма ломанулась транзитной трубой в мягкие женские ткани, которые, вместо дела, взяли, да переварили нашу элиту, нашедшую свою погибель в тупиковых пределах женского вехнего мира.
- Подобный же облом не раз случался, - добавил кто-то из мускулистых ребят, оптимистично разминающихся вблизи происходящего диалога, - когда Папа вообще плевать хотел на реальных баб и, закрывшись в душевой кабине, сам себя, сука, бесплодно ублажал.
Но обиднее всего, брат, когда лучшие из нас, стремительно обойдя на финише миллионы своих конкурентов, уже сливались в экстазе с долгожданной Целью и реальной надеждой на Воплощение. И все потом вроде не предвещает беды, но грязная, помешанная на сексе, телка, которую ты уже привычно видешь своей нежной мамой, вдруг берет и валит на аборт.
- И все же не эти подлые чмары правят миром... Преданная жена и надежная семья всегда служили его надеждой и причиной, - рискнул я проявить этим прожженным харям свою чистоту и наивность.
Вместо смеха все многомиллионное разношерстное кодло замерло и притихло в паузе какого-то внезапного ожидания.
Наконец, ко мне повернулся мой сосед:
- Друг мой, пахнет палевом, похоже, счет наших жизней пошел на часы, будем прощаться.
Мне передали - от верхнего мира пришла информация: грядет худший из всех возможных вариантов... Всех на отрыве будет ждать глобальный апокалипсис, никому не прорваться.
Папа, сволочь, уже купил презервативы.