Почта доходила медленно и с перебоями. Вплоть до сорок первого. Потом и навсегда наступило молчание.
Он писал о том, как непохожа жизнь французов на нашу. О том, что в той новой жизни много вина, пирожных и красивых женщин, много удовольствий. Но мало работы, мало радости и совсем нет России, хотя русских и особенно военных, как он, было немало. Как однажды он встретил земляков в церкви. Как видел во снах свой корабль, на котором оставил русский берег в Крыму. Спрашивал, как они все и как им живётся при большевиках.
Во время войны дом сожгли фашисты. Офицер скомандовал, что через десять секунд все загорится и бабушка едва успела вывести и вынести своих детей. Сгорели письма, сгорело всё.
Среди многих своих рассказов о царском времени, о войнах, о "страшных случаях", которые мне довелось услышать от неё, нередко звучали строки тех писем и адрес: "Гренобль, улица Сен Лоран".
https://youtu.be/AHxSlJR0vfA