Мы лежим на траве и смотрим в небо. Небо уже не такое синее, как в детстве, солнце не слепит глаза; никто из нас не пытается крикнуть, чтобы ощутить отсутствие эха. Мы лежим в медном поле и пытаемся отдохнуть друг от друга.
- Зачем ты, сумасшедшая женщина, снова бросила машину неизвестно где и унеслась сюда?
- Ты не купил мне серёжки.
- Какие, к черту, серёжки? Мы посреди поля и леса, где, скажи на милость, я возьму тебе серёжки?!
-Я так хотела фотографию в поле, на закате: я стою, а на мне красивое белое платье, рыжие локоны зачесаны назад, и длинные серёжки свисают…
- Ты в моих джинсах, у тебя короткие светлые волосы, и ты никогда, слышишь, никогда не носишь чёртовы серёжки! Ты сама так говорила еще вчера!
Он закуривает. Он всегда курит, когда злится, а я обожаю его злить. Он бежал за мной минут 20, и теперь у него отдышка, кашель и чертовски плохое настроение. Наверное, все же не стоило выбрасывать в пруд ключи от машины и нестись в поле со всех ног, но мне действительно были очень нужны серёжки! Захотел бы – наверняка бы что-нибудь придумал! Я женщина, я не хочу ничего решать - я хочу серёжки!
- Тебе что, милый, жить надоело? Я же сказала: белое платье, рыжие локоны и се-рёж-ки!
- Я взял в попутчики психопатку! Как я мог так влипнуть? А я даже имени твоего не знаю, потому что ты третий день отказываешься мне его назвать или говоришь какую-нибудь ерунду!
- Алевтина.
- Что?
- Имя, вот, пожалуйста.
- Вот я об этом же! Какая, к черту, Алевтина?
- Раневская!
-Алевтина Раневская? И что, серьезно? Это всё, на что хватило воображения психопатки?!
Я на минуту задумалась. Пока он щелкал зажигалкой у новой сигареты, я пыталась понять, что же пошло не так. Ах да, серёжек нет. И становится невыносимо жарко – жаль ключи от машины, действительно жаль.
- Что ты собираешься делать со сложившейся ситуацией?
Он поперхнулся, почти проглотил сигарету, снял темные очки и уставился на меня своими потрясающими глазами.
- Я?! Ты что, ненормальная? Ты выкинула ключи от машины в пруд и убегала от меня по гребаному полю 20 минут на скорости долбанной пантеры из-за того, что я не могу найти тебе серёжки там, где даже воду нереально купить!
- Ты хочешь быть Моим Мужчиной или нет? Мой Мужчина – победитель.
- Не хочу, сколько раз тебе повторять, психованная? Я взялся довезти тебя из пункта А в пункт Б за количество денег N, а ты мало того, что не заплатила, три дня доводишь меня до истерики, так еще и выкинула долбанные ключи от моей машины!
- Но ты же все еще со мной, - у меня чертовски сексуальная улыбка, прямо не устоять! Не устоять же?
Он замолкает, пораженный до глубины души. Делает пару глубоких вдохов, встает и уверенным шагом уходит в сторону шоссе. Молодец, Аля. Теперь ты снова будешь неизвестно каким образом искать мужчину, который решит твою очередную проблему. Лучше еще немного полежать, в любом случае. Кто знает, какие проблемы могут появиться, если, ко всему прочему, еще и встать. А вообще поспать было бы просто идеально, ведь всю ночь мне приходилось подпевать радио для Него! И я забываюсь сном младенца… Медведица в спячке, как бы сказал Мой Мужчина.
Я просыпаюсь и снова ощущаю лето. Все его запахи, звуки, влажное марево, огромное рыжее солнце. Закат. Я встаю и смотрю вслед солнцу и чувствую, что не зря я осталась здесь так надолго. Черт с ним, с Моим Мужчиной. Прошлый вообще и трех часов не продержался. Главное – здесь есть солнце и я. Я и рыжее солнце. Я медленно снимаю джинсы, расстегиваю рубашку и позволяю солнцу согреть меня. Что-то тяжелое давит в груди. Что-то невыносимое. Кажется, этот Мой Мужчина мне действительно очень нравился. Но солнце не должно увидеть слез самой Алевтины Раневской! Я стараюсь, как могу. Руки уже предательски дрожат, я сжимаю их в кулаки. Больно.
- Вот тебе гребаные серёжки, - слышу я, как он цедит сквозь зубы.
Я оборачиваюсь и вижу его, абсолютно мокрого; одна рука сжимает ключи от машины, другая протягивает мне две длинных золотистых серёжки. Я немею.
- Как?
-Экскурсионный автобус. Заплатил за них три тысячи. Держи. Свои. Серёжки.
Я надеваю их, не отрывая от него глаз.
-Ты же понимаешь, что ты абсолютно голая стоишь посреди поля и пялишься на меня с открытым ртом? Не сказал бы, что зрелище не впечатляет, но все же…
- Фотографируй меня. Скорее.
Он уже ни с чем не может спорить. Он молча достает телефон, отходит от меня и смотрит; на мгновение я замечаю на его лице легкую тень улыбки. Щелчок. Кадр сделан. Он протягивает мне телефон с фотографией. Непослушные волосы на солнце кажутся рыжими и отброшены назад. Серёжки блестят задорно, как и мои глаза.
Идеальный кадр.
Идеальный день.
- Ну, что ты встал? Поехали, темнеет уже!
Мой Мужчина улыбается и идет.