Комната наполняется вязкой, желейной синевой сумерек.
Я, наконец-то, выдыхаю густой дым в потолок, который тут же растекается нефритовым небом. Я лежу на полу и смотрю в это небо; ладони, обращенные к нему, начинает нежно покалывать.
Я закрываю глаза.
Комната в густом дыму, и я слышу её шаги. Они, как почерк, уникальны, их не спутать ни с одними шагами в мире: она выводит ногами легкий знак собственного присутствия. Она садится рядом со мной и сжимает теплые руки на моем лице, мягко кладет мою голову себе на колени. Я вдыхаю тяжелый воздух, наполненный сосновой смолой.
-Ты продолжаешь себя убивать, - она констатирует безучастно.
Вязкое желе окутывает меня всё сильнее.
-А мне приходится смотреть, - выдыхает она.
Это все не требует моего ответа. Я медленно дышу, растворяясь в сумеречном зное, на полу, но очень высоко.
- Твои глаза поменяли свой цвет.
-В мире есть только черное и белое, - эхом отзываюсь я.
-В мире есть только ты, и ты будешь всегда. Это мгновение продлится вечно, ведь ты - точка: без величин, начала и конца.
Она наклоняется ко мне и целует. Её губы такие теплые, солоноватые и убийственно знакомые. Почти родные.
-Мне очень нравился прошлый цвет, - шепчет она и надолго замолкает. Разговаривает из нас двоих именно она. В моей же тишине можно утонуть.
-Ты ведь никогда не уйдешь? – этот наивный вопрос хрипло вырывается из меня еще до того, как я успеваю его осмыслить.
Она тяжело вздыхает – ей душно, ей невыносимо в этой ослепляющей синеве.
-Если бы я могла уйти, я бы ушла, впервые посмотрев в твои, тогда еще зеленые, глаза. Если бы я могла, я бы сейчас босиком ходила по полям Франции, искала попутного ветра в Южную Америку, стирала ноги, танцуя фламенко на углях, изучала Теорию Струн, визжала со сцен Сиднея…
Её словам не хватает места в пространстве, так сильно наполненном мной.
-Я убиваю мечты.
-Ты убиваешь всё вокруг. Ты затягиваешь. Чёрная дыра – тоже точка Вселенной, - у нее всегда на всё готовы ответы.
Её руки тепло сжимают мои скулы. Я растворяюсь в ней, как никогда и ни в ком.
Я открываю глаза.
Небо исчезло. Я лежу под выкрашенным в белый бетоном.
Первый луч солнца аккуратно прощупывает хлопья серой пыли, кружащие под потолком. Дым тоже растворился, как и все следы прошедшей ночи.
Её нигде нет. Моё лицо все еще хранит тепло её рук.
-Ты же обещала никогда не уходить, - шепчу я.
Так начинается день.