Детский церебральный паралич (ДЦП). Пожалуй, у каждого довольно сведений о нем из печати, телевидения, переданных историй. Если нет, то вкратце поясню о наружних последствиях этого жестокого заболевания. Деформации туловища и конечностей, мышечная спастика, расстройства умственного развития. Со стороны такие больные выглядят скованными незримыми кандалами несчастными созданиями, преодолевающими с каждым движением сопротивление собственного недуга. А внутри их то и дело вспыхивает пожар боли, страха и отчаянья.
Обо всем этом я упоминаю по той лишь необходимости, что героем этого повествования является человек, пораженный ДЦП. Парень. Которого я повстречал уже сформировавшимся юношей.
***
Его звали Андрей. ДЦП был выявлен еще в раннем возрасте. Родители Андрея, вполне благополучные люди, без перекосов в моральных устремлениях, редко злоупотреблявшие вредными факторами бытия.
Для семьи рождение такого ребенка как Андрей – всегда трагедия. При отсутствии разработанных перспективных планов социализации собственного отпрыска, выявление у него подобных заболеваний сводит на нет даже и формирование таких планов для родителей.
Однако, надо отдать должное папе и маме, они не впали в отчаянье, а с достойным уважения усердием принялись прилагать полноценное участие в том, чтобы максимально излечить малыша от свалившейся напасти.
Папа, сам не лишенный старания в физических упражнениях, сделал ставку на развитие моторики сына. И чем более Андрюша взрослел, тем чаще и интенсивнее становились их совместные тренировки. В которых папа всегда следовал принципу – «перешагни черту собственных возможностей». Мама окружила сына той замечательной любовью и заботой, которая и сама по себе сильнее всякого лекарства. Не уверен, что науке когда-нибудь доведется разложить на материальные компоненты магию материнской любви, дабы мы могли узреть ее активные вещества. Но, на мой взгляд, не стоит и сожалеть об этом! В искрометном стремлении современной научной братии познать все и вся, и так уже сгорели тысячи близких духовному загадок. И вряд ли это пошло человечеству на пользу. Впрочем, это лишь мое мнение, которое остерегаюсь навязывать.
Итак, год за годом страшное и несправедливое заболевание понемногу отступало от Андрея. Умственно он был развит абсолютно нормально. Пошел в школу, как и другие дети с переменным успехом осваивал программу. Но, признаюсь, обо всем этом я узнал совсем немного со слов самого Андрея, когда с ним познакомился.
Следует добавить и то, что словам его я верил и буду продолжать верить, потому как существуют такие люди, которым сочинять вроде как и не зачем. Поступки и решимость таких людей наполнены светом истины, лучащимся в тишине и говорящим за себя без слов. А правда из их уст звучит куда как увлекательнее любого вымысла. В это трудно поверить, но когда есть что прятать, можно ведь просто промолчать, верно?! А если это касается близких тебе людей – справедливо сказать как на духу. Для Андрея это было очевидным. Для многих других, встречавшихся в изобилие, как мне, так и вам, к сожалению, нет. А раз так, то мы все дивимся появлению на нашем пути Андреев и иже с ними. Они как пророки, всем поведением своим взывают к обузданию нравственных недугов. Или, чаще, просто раздражают. Когда человек врет, дуальность природы его все-таки противится. Оттого он чувствует неловкость и уязвимость своего положения. Если не так, то это уже патология.
Ну, теперь, когда ваше представление о герое моего рассказа немного сложилось, я продолжу.
К пятнадцати годам Андрей вытянулся ростом, мышцы его были закалены ежедневными упражнениями, которые стали неотъемлемым атрибутом его с папой жизни. Он был статен, не дурен собой, вполне успешен в школе. И если бы не одно «но», Андрей мог бы вполне служить моделью образцового современного подростка с картинки.
Отступившее уже по все линиям фронта, ДЦП оставило один не столь яркий, в сравнении с первоначальной картиной увечий, недостаток, однако довольно неприятный. Правая ступня Андрея оставалась вывернутой внутрь под половиной прямого угла к стандартному ее прямому положению у здоровых людей. При этом ступать на нее Андрей вполне мог, но исключительно на подушки в основаниях пальцев. Чтобы это положение стало вполне ясным, сравнить его визуально можно с положением женской ступни в туфлях на каблуке. Считайте, что Андрей постоянно шастал в одетой на правую ногу невидимой туфле на шпильке, да еще и отчаянно косолапил ею внутрь. Почти загребая.
В таком положении он и пришел в наш зал боевых искусств, где мы в тесном союзе товарищей практиковались в навыках карате-до.
Разумеется, при всяком появлении нового человека в тренировочном зале инструктор справляется о физических кондициях новичка и требует медицинского заключения об отсутствии противопоказаний в занятиях. Вызвано это вполне справедливой позицией, основанной на пресечении последствий воздействия сильных аэробных нагрузок и контактных ударов на здоровье занимающихся. Все таки, карате никак нельзя отнести к безопасным занятиям, и регулярные удары, которые наносят адепты нашей практики друг по другу, могут оказаться предельными для ослабленного организма.
При появлении Андрея в зале зашелестели вздохи не только сочувствия его недостатку, но и вопросов, а как, собственно, он планирует здесь проводить время?
Тренер внимательно выслушал вновь прибывшего и позволил ему остаться на пробное занятие. Исключительное положение Андрея заставляло нас всех краем глаза подсматривать за тем, как он справляется с нагрузкой. Поблажек в зале у нас никому не давали, и было интересно посмотреть, что будет происходить в возникшей ситуации.
Калека вкалывал за троих. Было слишком заметно – насколько тяжело для него справляться с непривычными движениями и высоким темпом исполнения. Но он старался, и глаза его горели чуть ли не неистовством, так помогающим преодолевать собственные слабости. Крепко сжатые зубы, выпячивающие блестящие от пота скулы. Морщины на лбу и вздувшиеся вены на висках. За Андрея было немного страшно. Как бы он не откинулся здесь у нас на татами, переоценив собственные силы.
В середине занятия тренер подошел к нему и коротко спросил: - Можешь дальше?
- Без проблем, - выдавил Андрей, чем заслужил к себе наше всеобщее уважение.
После первого испытания парень был зачислен в группу.
С тех пор минуло почти два года его занятий. Увы, я не могу сказать, что стопа Андрея чудесным образом излечилась и обрела типичное для этого рода конечностей положение. Увы… Но в своем старании на тренировках ее хозяин обрел контроль над движениями тела, что мы называем координацией. Научился компенсировать нагрузку на ногу интенсивной работой других мышц, и перемещения его приобрели вполне приемлемую стройность и даже изящество.
Он смог научиться сложным движениям тазобедренного сустава, являющимся краеугольным камнем техники карате. Найти свой танден (центр тела) и уже отталкиваться от него в развитии собственной манеры исполнения. Но об этом после.
Каждое полугодие в школах карате проходит аттестация в виде экзамена, в ходе которого ученики демонстрируют навыки, приобретенные за время обучения, и выполняют задания по строго установленной схеме: кихон, ката и кумите. Экзамены довольно сложные как с физической стороны, так и в плане психологической нагрузки, в силу того, что экзаменуемый, исподволь, стремится оценивать собственные движения со стороны. Оттого нагрузка на нервную систему увеличивается, поднимается давление, и человек быстро «сгорает».
Андрей, как и все, принимал участие в аттестации. Я всегда переживал за него в особенной степени и внимательно следил за каждым движением его тела, боясь ошибки, которая повалит его на землю. Но тот последовательно преодолевал одну задачу за другой, лишь пыхтя и приподнимая горячим дыханием собственную челку с залитых пОтом глаз. В поединке Андрей потерпел поражение от более опытного соперника, но сражался так, будто от исхода боя зависела вся его жизнь.
По окончанию экзамена инструктор подвел итоги и присвоил Андрею очередной цветной пояс, с чем мы его искренне поздравили. Тренер вышел на центр додзе и объявил, что через месяц состоится отбор на предстоящие соревнования на кубок Москвы по шотокан-карате-до и предложил желающим принять участие записаться.
Ребята пошли на взвешивание и стали составлять списки по весовым и возрастным категориям. Андрей также подошел и встал рядом.
- Тебе еще рано, - бросил в его сторону всегда немногословный тренер.
- Я готов, - ответил Андрей.
Тренер оторвал взгляд от бумаг и внимательно осмотрел парня еще раз. Задумался, остановившись на глазах Андрея. Прошла, пожалуй, минута, прежде чем он отвел взгляд в сторону от немигающего ответного взора ученика. Что он там прочитал: искренность намерений, упрямство, злость на весь мир, отвергающий таких как Андрей от самой сути равноценного существования? Все это видел я у него и ранее. И полагал, что выдающиеся упорство и трудолюбие этого молодого человека порождены в большей степени именно такой злобой. Лишь позднее я узнал, что ошибался. Но, так или иначе, тренер поднялся на ноги и осведомился у семпая, есть ли у нас заявки от юниоров в весовой категории Андрея. Выяснилось, что ни одной.
Выступление на муниципальных и федеральных турнирах является престижем для каждого коллектива спортсменов. Причем, чем делегация больше, тем более весома и заявка на успех. На такие соревнования приезжают действительно мощные команды, состязаться с которыми весьма и весьма непросто.
Наш тренер не спешил с ответом. Он прошелся по залу, задержался у снаряда весом более шестидесяти килограмм и неожиданно нанес по нему сокрушительный удар.
Я отчасти понимал, что за мысли, подобно мыльным пузырям под струей воды, множатся в его голове, взбираясь одна на другую. В случае выхода Андрея на татами соревнований судьи и врачи зададут вопрос о физической готовности спортсмена участвовать в бойне, где травмы могут стать и вовсе несовместимыми для жизни! Внимание зрителей также будет приковано к парню и обсуждениям не будет конца и края. И подписывая допуск, тренер становится гарантом соответствия бойца. Фактически отвечая за его жизнь и здоровье, не смотря на то, что спортсмен собственноручно ставит подпись под соглашением обо всех рисках.
Тренер подошел к Андрею: - Если согласие от родителей сделаешь, будешь допущен! – бросил он.
Взгляд Андрея красноречиво вспыхнул благодарностью.
На подготовку времени оставался месяц…
Мы с Андреем жили в соседних домах. Я и раньше замечал его одного, либо в компании с отцом, бегающим в спортивном костюме по дорожкам района. Но с тех пор я значительно чаще стал видеть его в темной от пота на спине майке упражняющимся на турнике и брусьях спортивной площадки, либо бегущим очередной кросс, лавируя среди прохожих. В наш зал парень также приходил раньше всех и уходил позже всех, убиваясь на боксерских грушах и настукивая конечности о деревянного истукана в углу.
Дни пролетели незаметно, и вот уже Андрей участвовал в контрольных поединках накануне даты соревнований, одержав две победы из трех среди более возрастных и опытных ребят.
В последний вечер перед днем выезда он принес тренеру заявление от своего отца с согласием на участие. Тренер коротко кивнул и, молча, положил бумагу под снарядные перчатки.
- Они приедут? – спросил он Андрея.
- Родители? Да.
- Будь собой. Не торопись, не старайся никому и ничего доказывать. Не работай на зал. Сосредоточься только на том, что ты делаешь. Это единственный способ побеждать. Тебе ясно?
- Да.
- Я против того, чтобы твои родители присутствовали. Хочу, чтобы ты об этом знал. Если сможешь – избавься от них.
Он не смог.
В день соревнований мы всей командой прибыли в культурный центр заранее для регистрации. Чуть позже каждый знал свою группу и свой ковер для выступлений. В моей весовой категории было стандартно много народу, поэтому на быструю развязку я не сильно рассчитывал. У Андрея сразу были поединки, без программы ката.
Врач на взвешивании не обратил внимания на его ступню, чему можно было только порадоваться.
Отзвучал гимн и стартовал турнир. К тому времени, когда начались выступления в группе Андрея, мы уже отработали первый этап и забирались на трибуны посмотреть на других участников. Я сел неподалеку от пришедшего отца Андрея, который, скрестив пальцы рук, молчаливо наблюдал за происходящим. Вскоре я услышал фамилию нашего героя и полностью переключил внимание на его татами.
Андрей вышел к рефери, прихрамывая, но не так очевидно, как это наблюдалось у него в жизни. Он, всеми доступными ему способами, пытался всячески скрыть увечье ноги. Однако опытный судья сразу разглядел недостаток и склонился к лицу Андрея, о чем-то с ним беседуя. Затем он пошел к судейскому столу и какое-то время обсуждал с коллегией, несомненно, участника, время от времени оборачиваясь к нему и указывая в его сторону пальцем. Я увидел, как от края татами к судьям пошел и наш тренер.
Кинув быстрый взгляд на отца Андрея, я заметил, как тот напрягся, тщетно стараясь не выказать своего волнения. Которое, однако, с лихвой выдавали надувшиеся на висках вены и побелевшие костяшки скрещенных пальцев.
Дебаты у судейского стола тем временем, судя по всему, перешли в эндшпиль, а наш тренер решительно стал рубить ладонью по воздуху, утрамбовывая таким образом что-то важное из своей речи в сознании судей. Андрей и второй участник безропотно стояли, ожидая развязки.
Наконец, решение было принято. Судья на площадке вернулся на татами, объявил поклон для участников и отдал команду начинать бой.
Соперник остался на месте, а Андрей, сместившись чуть влево с прямой траектории, на первом же движении воткнул свой кулак ему в грудную клетку. Противник пошатнулся, взметнулись флажки судей на углах, и Андрей получил свое первое официальное очко.
Стартовый пропущенный удар ничего не значит, если это не нокаут конечно. Это знает каждый боец единоборств. Но я сразу понял, что соперник Андрея ему уступит. Так и вышло. Несколько опасных атак и контратак принесли ему заслуженную чистую победу.
Вместе с объявлением победителя отец Андрея тряхнул крепко сжатыми кулаками над собственными коленями и утер выступившие на лбу росинки пота.
Я и еще несколько наших ребят побежали к Андрею поздравить с первой настоящей победой. Тот старался не выдать своего довольства, но, в конце концов, разулыбался вволю и дал себя потрепать преданным болельщикам. Затем мы сами стали выходить на свои поединки и уже не имели возможности часто быть на трибунах.
Второй бой Андрея я пропустил, потому что оказался у стола медиков, где мне обрабатывали мой многострадальный нос, обильно проливавшийся кровью после проигранной схватки. Мой собственный оппонент оказался сильнее. И хоть и выиграл с минимальным перевесом в очках, я отдавал должное тому, что проиграл очень крепкому и мастеровитому бойцу.
Андрей же, по рассказам очевидцев, во втором своем бою уже орудовал и ногами, выкинув противника за площадку весьма качественным ударом в живот с разворота. Он снова победил, и хотя не так уже безоговорочно как в первый раз, все таки достаточно уверенно.
Папа Андрея продолжал, как вкопанный, сидеть на своем месте. То ли следуя указаниям сына, не показываться на виду, то ли боясь спугнуть сопутствующую пока удачу.
В третьем бою уже порядком досталось и Андрею. С каждым кругом по системе плей-офф выбывали более слабые бойцы, и на татами оставались опытные каратисты с тяжелыми как молот, поставленными ударами, от которых защитные жилеты и накладки защищали весьма условно.
Андрей выиграл тот бой, но здесь следует благодарить и провидение, которое ему тогда вне сомнений сопутствовало. Один раз соперник заметно поскользнулся на ковре, что уберегло Андрея от летящей ему в висок пятки. И другой раз уже Андрею удался невероятный ура-маваши, который противник откровенно зевнул, полагаясь, видимо, на неспособность Андрея со своим недугом нанести такой удар.
Следует сказать, что в его категории это была уже стадия полуфиналов и внимание к площадке было приковано более, чем пристальное. Наш тренер нервно двигался у бровки ковров и то и дело кричал Андрею, что ему делать. Тренеры соперников по полуфиналам также впивались глазами в каждое движение спортсменов, подлавливая их сильные и слабые стороны, чтобы донести о них своему бойцу перед финалом, если туда случится пробиться.
Когда поединок Андрея закончился, мы подхватили его сошедшим с татами и все вместе отправились к импровизированному лагерю команды. Все наши спортсмены к тому времени уже выбыли из соревнований. В активе были всего две бронзы. И это весь улов. Вся ставка теперь пала на Андрея, которому предстоял финальный поединок.
Он был вымотан, побит, но в глазах сиял блеск гордости за себя и надежды на успех. Мы искренне радовались за своего младшего товарища и подбадривали шутками. Подошел тренер и положил руку на плечо Андрея: - Молодец! Так держать!
Андрей улыбнулся: - Я сделаю это. Возьму медаль.
- Черта с два это будет просто! – выпалил тренер. – Тебя уже знают как облупленного. Если раньше и была недооценка из-за твоей ноги – забудь! Теперь тебе предстоит настоящий полноценный бой с очень и очень сильным каратистом. Все твои слабые места как ладони. Будут бить по опорной ноге. Атаковать с правой стороны, где ты скован. Двигайся! Не будешь скакать как кузнечик, ляжешь на первой же минуте!
Тренер поделился соображениями относительно предстоящего противника. Мы также не смогли удержаться от советов, хоть и понимали что толку от этой болтовни ни на грош! Если он сам сможет прыгнуть выше собственной головы, то выдержит, если нет…
Объявили начало поединка. Андрей невозмутимо шагнул на ковер.
Первые секунд тридцать был настоящий ад для него. Противник сыпал ударами с двух ног, меняя уровень атаки и тесня Андрея к границам зоны. Как и говорил тренер, опасные лоу-кики то и дело прилетали в цель и после одного из них Андрей завалился на колено после чего схлопотал страшный удар коленом в скулу. Под потолок взлетел отчетливый стук зубов друг о друга.
После этого и здоровый человек отправился бы к Морфею, а больной ДЦП… Но наш парень поднялся и продолжил бой. Ему удалось остановить запал соперника удачной контратакой рукой. Причем удар получился на загляденье, с хорошей амплитудой и правильной точкой входа. И началась позиционная борьба. Когда время боя подходило к концу у обоих оказалось равное количество очков. Дали дополнительное время до первого результата.
Я посмотрел на трибуны и не увидел там отца Андрея. Оглянулся по сторонам и нашел его уже здесь. Рядом со столом медиков, прикрывавшим ладонями рот.
Противники двигались вокруг центра, провокационными выпадами вынуждая друг друга ринуться в бой, чтобы поймать на контратаке. Заметно было, как на глаз Андрея надвигается красная опухоль с места травмы. Глаз превратился в щелку, в которую затекал со лба соленый пот. Андрей хромал и пока не чувствовал всего многообразия пробоин в своем корпусе. Они отзовутся лишь после окончания борьбы. Вспыхнут безжалостным огнем во всех местах, куда лупили его соперники. Задушат спазмами, от которых порой и до туалета можешь только ползком добраться.
Рефери приостановил бой и указал на то, что соперники должны действовать активнее. После взмаха его руки противник Андрея ринулся на него с прямым ударом ноги, и тут произошло чудо. Не успевший переложить вес тела на здоровую ногу Андрей, неожиданно резко оттолкнулся своей изуродованной ступней от пола, подлетел на добрых полметра вверх и нанес по летящему в него сопернику боковой удар другой ногой. Удар пришелся точно по уху бойца и уложил того на татами со стуком брошенной на пол мясной туши. Как он это сделал? Загадка человеческой природы.
Это была безоговорочная победа! Противник сражен нокаутом. Красиво, эффектно, зрелищно!
После того как с помощью нашатырного спирта парня привели в чувства и поставили на ноги, был объявлен результат финала. Уже всем известный, но раздавшийся из уст судьи, более чем приятный. Мы ринулись качать Андрея на руках. Счастливые, с криками искренней радости. Аккомпанементом чему звучали аплодисменты публики.
Как только Андрея опустили на землю, он растолкал всех в поисках отца. Когда он нашел его, то просто подошел и обнял, прижавшись не только телом, но и душой к тому, чьи заслуги в воспитании чемпиона нельзя переоценить. На глазах Андрея и его отца выступили слезы. А может быть, мне только так показалось. Ведь эти люди так неохотно делятся с окружающими своими чувствами. Им всегда кажется это слабостью. А слабость такая категория, которая с ними никак не уживается.
После вручения медали и кубка Андрей снял ее с шеи и положил в ладонь отца.
***
Этот рассказ о человеке, которого мне довелось знать, нельзя прекратить вот так. Отделавшись историей становления его как спортсмена, как личности. Слишком многогранна натура таких людей. Слишком ярко они сияют среди барханов посредственности.
Наши пути разошлись. Я ушел из зала, сменив адрес. Он поступил в институт физкультуры и стал искать свое призвание тернистым путем к истине. Продолжал участвовать в турнирах и завоевывать новые и новые награды. А мы общались с ребятами, обменивались новостями жизни на разных отрезках ее галопирующей поступи.
Андрей стал педагогом. Вырастил ни одно поколение хороших спортсменов и, не сомневаюсь, хороших людей. Потому что требования его к личности были в сущности своей простыми и оттого сложными для нынешних времен. Быть честным по отношению к тому, что ты делаешь, не кривить душой. Стараться и, главное, любить жизнь. Принять себя в ней со всеми недостатками и стремиться стать лучше.
Он открыл свой собственный стиль исполнения карате. Основанный на пробуждении и использовании скрытых возможностей организма. Обогатил технику упражнениями на приобретение устойчивости на одной ноге, равноценное развитие обеих сторон тела у правшей и левшей. Он досконально изучил природу своего недуга и обратил недостаток в собственные плюсы.
У Андрея было немало последователей. Но, пожалуй, самое важное, что он делал и чем по-настоящему гордился, это организация центра для больных ДЦП детей. Где он разработал собственную программу физической и психологической реабилитации. Занятия в группах он вел исключительно сам, всем своим примером показывая и доказывая ребятам, что они должны и могут победить свою болезнь. Отвоевать право не только считаться такими же как и все, но и стать лучше других. А когда кто-нибудь из его подопечных детишек добивался пусть малого, но успеха, он с гордостью одевал на шею ученика собственные золотые медали и искренне радовался. Наверно, в такие минуты он вспоминал себя ребенком. И свои мечты детства – быть полноценным и подарить счастье маме и папе гордиться им. Такие пожелания отправляют Деду Морозу немногие дети, верно?! Но, уверен, именно на таких стремлениях и растет характер.
Пусть и эта история останется образцом маленькой, но очень яркой ниточки в сонме мироздания. Как светлячок в темноте, мигающей надеждой для тех, кто ее пока не обрел, и верой в собственные силы.