Старуха
Старуха грузно поднялась со стула. Сумерки окутали темными тенями все предметы в доме, невозможно было пройти не наткнувшисьь на стол, стоявший посредине или громоздкий сервант, выступающий блестящими стеклами в углу.
Сумерки не мешали женщине двигаться между мебелью ловко и грациозно, чуть опираясь на предметы,возле которых она проходила. Глаза ее,на круглом одутловатом лице, не двигаясь смотрели в одну точку и от этого взгляд казался странным и неприятным.Но этого сейчас никто не видел. Она была одна в доме, и она была слепа. Почти.Еще различала свет и тьму, и иногда даже могла видеть хорошо освещенные предметы.
Свет, поэтому,у нее в доме горел днем и вечером.Так старуха пыталась остановить тьму,надвигавшуюся на нее со всех сторон.
Жила она совершенно одна.
Одиночество угнетало ее и днем она старалась выходить на улицу к соседям, к многочисленным знакомым, часто проходившим мимо ее дома,благо жила она в самом центре местечка,возле базара. И вся ее жизнь проходила на этом базаре. Ее тянуло сюда, как тянет моряка, списанного на берег, к морю, чтобы вдохнуть глоток свежего бриза, увидеть манящие буруны волн...Вспомнить,как лихо он взбирался на мачту. Как, под надутыми попутным ветром парусами,прошла его молодость, ушла молодая здоровая сила, и вместо нее, в поседевшей от лет голове,осталась только память о прекрасном и волнующем прошлом.
Прошлое старухи не было таким прекрасным. Оно было скучным и обеспеченным. Детей старухе не довелось иметь. С первым мужем жизнь не сложилась С вторым она сошлась в поздние годы, когда женщины уже не могут иметь детей.Да она и не печалилась этим. Муж заменил ей ребенка. Она заботилась о нем преданно и замозабвенно, не имея других интересов, как накормить, обстирать и одеть, живущего рядом, человека. Изобилие времени позволяло ей готовить чудеса кулинарии, от которых ее второй муж, поначалу стройный,и относившийся к пище, как источнику энергии, через несколько лет разросся до невероятных размеров, увеличив свой вес почти вдвое.
Старуха же радовалась этому- плоды ее труда были налицо. И,называя его " тушканчиком" , она продолжала откармливать его всякими вкусностями.
Когда он умер, после многочисленных инсультов, вызванных, по-видимому, избыточным весом,она сначала попечалилась, не находя применения своим кулинарным способностям, а затем успокоилась. И жизнь продолжалась тихо и рутинно, как всегда.
Одно было плохо- ее глазная болезнь прогрессировала и зрение уходило стремительно, все больше и больше раздвигая границы тьмы. И ,хотя, в своем доме старуха все находила и делала наощупь, без посторонней помощи, она понимала,что через некоторое время она станет беспомощна перед внешним миром. И, кто- то должен будет делать покупки, водить ее к врачу,собирать вишню в саду...
Но кто? Этот вопрос мучал ее с течением времени все больше и больше.
Обладая хитрым, расчетливым умом, помогавшим ей в прошлые времена с помощью дефицитов, находящихся в ее руках заводить нужных людей, которые в свою очередь со своей стороны делали ей одолжения по своей работе. И,не дай Бог, кому-то было прервать налаженные связи.Старуха была мстительна и злопамятна. Она вынашивала зло, как ребенка в утробе вынашивает мать.И как ребенок растет до выхода в свет, так и старухино зло росло и развивалось,и, в один прекрасный для нее день, настигало обидчика.
Люди, окружавшие ее ,за много лет изучили ее характер и поддерживали с ней для видимости отношения, по крайней мере, хотя бы здороваясь и перекидываясь парой слов о ценах,погоде и политике.
Старуху откровенно не любили. Да и она никого не любила. Она лишь использовала всех для достижения своих корыстных целей. Эдакая Екатерина Вторая маленького провинциального городка...
Ночь сомкнула свои тиски,погасив даже звезды в небе, закрытые темными предгрозовыми тучами. Темень нависла над спящим городом.
И,только,в старухином окне струился свет. Ярко, со всех имеющихся в доме лампочек. Сама же она,в длинной ночной рубашке, сидела на краю кровати,и слезы лились из ее потускневших глаз.О чем она плакала? Наверное о себе.
Ведь плачут всегда о себе.
О своих невоплотившихся иллюзиях, несбывшихся надеждах. О том,что никто не захочет, зная ее самодурный характер, украсить ее последние годы своим присутствием.О том,что последние дни ей придется доживать в приюте для стариков...
И еще много о чем могла плакать,
убеленная сединами, женщина.
А, может, она плакала о тех людях, с которыми в свое время поступила несправедливо?
Может, она плакала о том,что ее жесткий характер не позволяет ей попросить прощения у обиженных, и этим очистить от зла свою душу?х
Я этого не знаю . Да и никто не узнает, о чем плакала короткой летней ночью старуха под светом лампочек, словно под светом софитов в последнем акте спектакля.. И кто-то, невидимый, уже держал в руках веревки, опускающие занавес...
19 августа 2015 г