По мотивам книги Ich wurde geboren...(Я был рожден…)
На фото: верхнее слева - Савины и я с сестрой Марой - во втором ряду в центре.Верхнее правое - матросский танец Яблочко. Исполняю я и Наташа. Зрители слева направо - моя мама, Олег, дядя Гога, бабуся. Слева внизу - Светлогорск. И тут семейственность! Председатель совета дружины лагеря Марина Савина вручает грамоту председателю совета отряда Жене Мясину. Внизу справа - не стать бы и самому козликом.
Балтийск, Балтийск! Босоногое,счастливое детство. С дополнением
На днях в СМИ прошли сообщения о репетициях военно-морских парадов во многим приморских городах страны в связи со скорым праздником ВМФ. И сердце защемило. Этот праздник, который уже несколько десятилетий проводят в последнее воскресенье июля стал и моим. Я не служил на флоте. Но все моё детство связано с морем и базой ВМФ в Балтийске.
Из Лиепаи в Балтийск
Первый раз я попал в Балтийск совершенно случайно. Меня семилетнего пацана на всё лето отправили на море в Лиепаю к родственникам. Моя родная тетя Мира (Мария) и её муж Василий Иванович Савин были военными строителями. Оба закончили ВИА им.Куйбышева. Но там я пробыл недолго. Через месяц Савины по тревоге погрузились со всем домашним скарбом, живностью, чадами и домочадцами на танкер Еруслан и отправились строить военно-морскую базу уже в Балтийске. Морской переход запомнился сильнейшим штормом. Взрослые его перенесли довольно тяжело. Также плохо было и домашним животным: собаке, козе, кошке и курам. Утром они все были в лежке. Только петух несколько раз, сохраняя верность долгу, хрипло прокукарекал. Но детей, как только волны начали захлестывать палубу, уложили спать, и нас морская болезнь миновала. А утро и весь следующий день была замечательная тихая, солнечная погода. Очень нам понравилась столовая для офицерского состава с белыми накрахмаленными скатертями на столе. И сливочное масло без ограничения.
Мы в Балтийске
В Балтийске родственникам предоставили так называемый финский домик, с тремя комнатами, кухней и чердаком, где летом ночевали мы втроём, мои кузены - Олег, Маринка и я. Участок при доме был совсем маленький, наверное, сотки две, не больше. Но и это давало возможность перед домом разбить цветущий палисадник, построить хозяйственный сарай, где обитала коза, жили куры, а потом Олег на верху сарая завел голубятню. В центре двора соорудили что-то вроде легкого летнего павильона, где можно было в жаркую погоду отдохнуть в тенёчке и при необходимости заночевать. Установили и качели. Был ещё небольшой огородик. Из его растений я почему-то запомнил только бобы, которые мы с удовольствием уплетали по мере их созревания.
Найда
Перед домом была собачья конура для Найды. На ночь её сажали на цепь сторожить дом. При этом она могла передвигаться по закрепленному от дома до сарая тросу. Днем она свободно гуляла по участку. Мы ее все любили. Она была понятливая и исполнительная. Помню забавный случай. Мимо нашего дома проходил пьяненький морячок. Он остановился напротив и, узрев на калитке табличку с надписью «Во дворе злая собака», начал куражиться, мол, люди, смотрите, во дворе не злая собака, а злее собаки. Кто-то из взрослых подал Найде команду, указав на морячка: «Найда, целуй!» Найда взглянула на нас с явной укоризной, это кого еще она должна целовать, а потом одним прыжком перемахнула через невысокий забор, встала на задние лапы, облизала лицо опешившего злопыхателя и тут же вернулась обратно. Морячок несколько секунд стоял неподвижно, потом растеряно вытер рукавом лицо и быстро-быстро ретировался.
Мои обязонности
В Балтийске из домашних дел за мной был закреплен выпас козы. Сразу за домом в строну моря начинался лесок, состоящий преимущественно из деревьев белой акации и густых зарослей облепихи. Летом листья акации были главной пищей козы. Я должен был найти подходящее место, привязать козу к дереву, чтобы вокруг него было свободное пространство, но веревка давала ей возможность дотянуться до веток соседних деревьев, при необходимости встав на задние копытца. Частенько я брал с собой младшую из Савиных, Наташку и, конечно, Найду. Тогда втроем мы могла поиграть в индейцев или охотников. Время от времени козу надо было проверять. Случалось и нередко, что веревка, которой она была привязана, запутывалась в деревьях. В таких случаях она начинала орать на всю округу.
В первый класс
Так получилось, что мое первое летнее пребывание на Балтике затянулось. Родители по путевке уехали в Крым. 1 сентября я пошел в первый класс в Балтийске и отучился там до окончания первой четверти. В первый же школьный день я отчудил. Я к тому времени уже свободно и быстро читал «про себя», то есть не вслух. Так вот, в первый день наша учительница Анна Николаевна (кстати, имеющая звание заслуженного учителя РСФСР), видимо, чтобы составить представление о своих подопечных, предложила каждому рассказать какую-нибудь сказку. Кто-то рассказал про Колобка, кто-то про Теремок. Когда же дошла очередь до меня, я с воодушевлением начал пересказывать один из сюжетов «Тысячи и одной ночи». Когда же я дошел до места, где Шахземан, вернувшись в свой дворец, увидел, что жена его лежит в постели, обнявшись с чёрным рабом, Анна Николаевна решительно прекратила мои «дозволенные речи». Видимо, моя первая учительница не простила мне этой выходки, так как я у неё из троек-четверок не вылезал. Что-то было объективно: чистописание мне давалось с трудом. Но когда мне ставили тройки по чтению только из-за того, что меня никак не могли заставить читать по слогам фразы типа: МА-МА МЫ-ЛА РА-МУ (меня, который к тому времени прочитал все 8 томов «Тысячи и одной ночи»!) – это, я считаю, не делало чести заслуженной учительнице РСФСР. Хотя может в то время задача причесывания всех, а детей особенно - «под одну гребенку», и была главной в процессе воспитания будущих строителей коммунизма.
Баловство
В начале ноября я вернулся в Москву и продолжил учебу в школе № 327. Но в Балтийск еще многие годы я приезжал на лето. Вот там я по-настоящему узнал море, выкурил первую самокрутку, выпил первый стакан портвейна и многое ...
Первый раз попробовал я крепкого табачка в возрасте 8 лет. Старший двоюродный братец Олег где-то раздобыл пачку солдатской махорки. Раскуривали мы самокрутки втроем, третьей была Маринка (родная Олегова сестра). Маринка была на два года меня старше. Олегу тогда было уже 12 лет. Наш финский домик был второй с краю улицы. Дальше начинался лесок глубиной метров 300, основу которого составляли заросли белой акации и облепихи. За леском тянулись на еще пару-тройку сотен метров песчаные дюны, а за ними море. Так вот в этом лесу мы и раскурили свою махорку. Минут через 10, накурившись, совершенно зеленые мы кое-как добрались до дома и тихо взобрались на чердак. Там были установлены топчаны с матрацами, на которые мы свалились замертво и отключились. Взрослые было встревожились, куда это мы пропали, но моя старшая сестра Мара (Марианна) нас выдала.
Пионерский лагерь ВМФ
Я до окончания школы почти каждое лето проводил в Балтийске. Но там своих "гавриков" был трое, выдержать такую разнузданную компанию родичам столь долгое время было не просто. Поэтому нас на одну смену стали отправлять в Светлогорск, когда там открылся пионерлагерь Балтийского флота. Тогда в городке современной цивилизации не было и в помине, но сохранились почти не пострадавшие от войны небольшие немецкие коттеджи, утопающие в зелени и цветах. Красотища! Не было больших удобств и в самом лагере. Туалет (типа сортир) был вынесен в конец лагеря на горку и, сидя на корточках над «очком» можно было одновременно любоваться панорамой лагеря. Но для нас больше удобств значила лагерная вольница плюс к этому статус лагеря, дающий возможность, к примеру, прокатиться на торпедных катерах, рыболовецких сейнерах. Помню, как мы однажды обожрались (другого не скажешь) на сейнере селедкой свежего засола. Вкуснотища необыкновенная, она таяла во рту, и мы ее ели до полного отпада. Олег был на четыре года старше и поэтому первые годы в лагере провел в старшей группе. Старшие любили «вмазать» перед танцами. Давали попробовать и малолеткам, то есть тем, у кого были в лагере старшие братья и сестры. Однажды в числе «избранных» оказался и я.
В лагере мы много занимались спортом. Бесконечные соревнования по бегу, прыжкам в длину и высоту, шахматам. Ходили в походы по окрестностям. Устраивали костры. Там же я принимал активное участие в концертах самодеятельности. В одной из смен у меня была роль отвязного пацана и соответствующей ей прикид: на брюках-гольфах одна штанина была короче другой, рубашка порвана, а морда и руки перепачканы сажей. Именно в таком виде я предстал перед родственниками, которые приехали к нам в лагерь в воскресный родительский день. Они были в шоке, но я не стал ничего им объяснять и убежал, поскольку через полчаса должен был начаться наш концерт для родителей. Только когда я разыграл свою сценку, до них дошло, что это был мой сценический образ. Помню заключительные строки стихотворения, которое я озвучил (иногда из-под сознания вдруг выскакивают совершенно невероятные вещи):
Возьмусь скорее за прополку.
И взялся, да что в том толку –
Не разберет никак Федот,
Где лук, свекла, а где осот.
Золотые лагерные дни! Наш клан (Олег, Маринка и я) всегда был на виду. Я был председателем совета отряда (привычная для меня по школе должность), Маринка – аж, председателем совета дружины лагеря, Олег, когда возраст уже не позволял быть в старшей группе, работал какое-то время воспитателем в младших отрядах. После каждой смены я привозил по нескольку грамот: за победы в спортивных соревнованиях, за активное участие в художественной самодеятельности, за участие в кружке авиамоделистов и т.п.
Следы войны
Однажды меня чуть не выгнали уже из московской школы. «Вы знаете, что Ваш Женя снабжает ребят порохом?» – с этими словами наша учительница Екатерина Николаевна обратилась к моей матери, отозвав ее в сторонку перед очередным родительским собранием. Поясню, Восточная Пруссия (теперь наша Калининградская область) была местом упорных боев, а потом долго не заселялась, поэтому повсюду в течение многих лет можно было находить остатки боеприпасов. Патроны – немецкие, итальянские, советские мы находили в остатках блиндажей, окопов. Валялись как отдельные, так и целыми ящиками неразорвавшиеся снаряды, гранаты, мииы. Случалось, что кто-то подрывался на неразорвавшейся мине или при попытке разрядить боевой заряд. Нас Бог сохранил, хотя мы многое делали на грани риска. Но были и достаточно безобидные операции. Например, постучав пулей патрона о камень, мы расшатывали шейку гильзы и вынимали пулю. Затем, отсыпав часть пороха из гильзы, мы проталкивали пулю в гильзу, а отсыпанную часть пороха досыпали сверху. Далее устанавливали этот заряд, поджигали порох и отскакивали чуть вбок. Когда воспламенялся порох, находящийся внутри гильзы, раздавался выстрел. При этом пуля вылетала вперед, а гильза отлетала назад. У нас это называлось «пускать самоварчики», видимо, потому, что форма гильзы слегка напоминала самовар. Еще одна забава – это когда мы находили гильзы, отделенные от снарядов большого калибра. Особенность стрельбы такими снарядами состояла в том, что в зарядник орудия сначала загоняли снаряд, а потом досылали гильзу от него, иначе в собранном виде эти снаряды становились неподъемными. Так вот, мы устанавливали такие гильзы вертикально и поджигали сверху порох, который в отличие от пороха в патронах, представлял собой не крупицы, а тонкие длинные трубочки – соломинки. Возгоревшись, после нескольких секунд шипения порох с легким хлопком взлетал вверх, оставляя в небе десятки дымных хвостиков. Мы это назвали «салютом». У нас хватало ума не пытаться разрядить целые снаряды, поскольку понимали всю опасность такой процедуры. Однако в костер мы их кидали, тут же отбегали на безопасное расстояние и плюхались на землю, дожидаясь пока не прогремит взрыв. От взрыва вверх взлетала земля, головешки от костра, клубы дыма – это мы называли «атомной бомбой». Еще нам нравились поджигать содержимое зарядов ракетниц. Это были похожие на бочонки лото цилиндрики. Когда их поджигали они горели разноцветным пламенем (каждая своим, естественно) – желтым, красным, зеленым. Все это добро, разумеется, кроме самих снарядов я скрытно привозил в Москву и хранил в своем тайнике. Своё богатство я демонстрировал друзьям на Татарке, что, безусловно, упрочивало мой и без того высокий авторитет. В школе я долго не попадался, но однажды, когда я в туалете демонстрировал, как горят заряды ракетниц, туда, видимо, из-за запаха заглянула наша учительница. Ну, а дальше была разборка с родителями, команда – сдать оружие. Пришлось подчиниться. Мое «дело» удалось замять.
Калининград я помню тоже с 1952 года. Он был полностью в руинах. Но практически сохранилась без изъянов многовековая брусчатка, вдоль которой по обочинам грудились кучи битых кирпичей и чуть дальше кое-где возвышались не до конца разрушенные остовы домов. В начале 50-х годов в области почти не было населения. Немцев выгнали лет за 5 до этого.Из-за начавшейся "холодной" войны Сталин оттягивал решение о заселении области. В основном там жили военные с семьями. Пустовали и многочисленные фермы и поместья. У дяди Васи была закрепленная машина. В конце лета и начале осени мы выезжали на сбор урожая. Вишня, яблоки, груши, сливы, смородина, крыжовник, садовая ежевика, малина - хоть постепенно и дичали, но всего этого было в изобилии. Собирали и грибы - много маслят, но встречались и березовики, и белые. В лесу собирали еще и чернику. В прудах водились карпы. Но главный смак Калининграда-Балтийска - это, конечно, угорь. Он был необычайно вкусен в жареном виде, но особенно в копченом. То, что продают сегодня в вакуумных упаковках под видом копченого угря, не имеет права так называться.
Угри
Живых угрей разносили по домам местные рыбаки. Полный банный таз - бутылка - 30 тогдашних рублей. Угрей приносили обычно к обеду, и бабуся жарила их на ужин. Был смешной случай. Бабуся куда-то ушла, когда принесли очередной тазик. Чтобы угрей не стащила кошка, их убрали в подпол. Бабусю о покупке не успели предупредить. Она за чем-то туда спустилась и пережила страшный шок. Угри выбрались из таза, расползлись по погребу, и бабуся, приняв их за змей, страшно кричала.
Наверное, самой большой трагедией в моем детстве был случай, когда я возвращаясь в Москву (а меня отправляли поездом туда и обратно с 8 лет часто без родителей под присмотром проводников или случайно подвернувшихся знакомых), оставил сверток с копчеными угрями в вагоне. По доброте душевной, а сейчас сказал бы, что по глупости и малолетству, я угостил угрями попутчиков, а сверток почему-то положил на багажную сеточку. По приезде сумку подхватил, а про угрей забыл. До сих пор переживаю этот казус. С поездкой был связан еще один трагикомический случай. Мне в дорогу дали здоровый круг Краковской колбасы - по тем временам жуткий дефицит. В тот раз моим спутником оказался полковник Леандрес - сослуживец моего дяди Васи. Мы с аппетитом наворачивали колбаску, когда вдруг в купе к нам влетел бригадир поезда с телеграммой-молнией.Текст был убийственным: «Запрети Жене кушать - колбаса отравлена». Что было с моими сотрапезниками! Леандрес побледнел, потом позеленел, соседи рванули в туалет. Я по малолетству не придал значения данной информации.
А дело было в том, что в день моего отъезда в Балтийске кого-то привезли в госпиталь с пищевым отравлением. Подозрение наряду с еще десятком продуктов, которыми мог отравиться потерпевший, пало и на Краковскую колбасу. Балтийск - городок маленький, и слух о специальном отравлении дефицитного продукта распространился за пару часов. Слух - слухом, а колбасу мне доесть не дали. Ее сразу выкинули, несмотря на чей-то призыв сохранить для экспертизы, чтобы установить, какой антидот может нас спасти. По мере приближения к Москве напряженное ожидание смерти у моих спутников слабело. В Москве же оно благополучно закончилось.
Потом мы часто со смехом вспоминали эту историю, особенно смешило сравнение моего и Леандресовского рассказов о об этом событии. Я вспоминал его зеленое лицо, трясущиеся руки, невнятную речь. Он же поведал родным, как он героически себя вел, распорядился колбасу ликвидировать и заставил нас выпить по несколько стаканов чая. На самом деле инициатива о чае исходила от проводницы, сумевшей убедить нас, что это пойдет на пользу при отравлении. Десяток дополнительных стаканов чая - это был ее маленький бизнес.
Бабуся
Из взрослых у меня были особо доверительные отношения с моей единственной бабусей - Верой Дмитриевной. Остальные дедушки и бабушка по отцовской линии умерли до моего рождения. Она большую часть времени жила не с нами, а с тетей Мирой, старшей маминой сестрой. Но какое-то время она выхаживала и меня, поскольку у моей матери вскоре после родов врачи обнаружиди открытую форму туберкулеза и ее отправили в крымский санаторий на длительное лечение. Я этого, конечно, не помню, но бабусю очень любил, и она мне отвечала взаимностью. Нас с ней еще объединяла любовь к чаепитию и чтению. У бабуси была своя комната. Там мы с ней вдвоем и устраивали чайный ритуал вприкуску с сахаром, колотым щипчиками. Иногда бабуся доставала варенье, чаще ежевичное. В Балтийске этой ягоды было много: и лесная, и садовая, и горная. За ежевичное варенье мы - детвора готовы были продать душу. Помню, в доме развелось в жаркое лето много мух. Бабуся дала команду их переловить. За сотню обещала стакан ежевичного варенья. Мы наловили почти три сотни, и в доме не осталось ни одной. Но жалко было не получить третий стакан, и тогда мы кинулись на отлов к мусорному баку на дворе. Однако те мухи сильно отличались от домашних, и при сдаче третьей сотни бабуся наш обман разоблачила. Но поскольку экологии придомовой территории это не повредило, мы были прощены и получили свой третий стакан.
Бабуся была из семьи крепких крестьян Кутуковых - Свиридовых. Никогда не работала. Воспитывала трех дочерей, потом трех внуков старшей дочери. Бабуся была образована и начитана. Читала много до самой смерти. Поэтому за чаем мы с ней много чего обсуждали. Увы, бабуся умерла вскоре после своего семидесятилетия. Нет уже в живых старших Савиных. Умерли сестра Мара и братец Олег, талантливый архитектор, одно время занимавший должность главного архитектора Серпухова. Марина закончила МИСИ и получила специальность инженера-строителя, живет в Петербурге. Наталья училась в МХТИ и стала химиком, живет в Серпухове.
День Военно-морского флота
В Балтийске главным торжеством, конечно, был День Военно-морского флота. В этот день там всегда устраивали большой морской праздник. Корабли заходили в канал на выходе в открытое море, где на наспех сколоченных трибунах собирались жители города, и начиналось представление боевой мощи, даже с высадкой десанта на берег. Праздник продолжался в городском парке - с аттракционами, лотками мороженого, танцами под духовой оркестр и концертами настоящих артистов и моряков-любителей. На всю жизнь запомнил проникновенное исполнение одним матросиком песню со словами "Помнишь, мама моя, как девчонку чужую я привел к тебе в гости, тебя не спросив. Строго взглянула ты на жену молодую и заплакала вдруг, нас поздравить забыв".
Всемирную славу Балтийску и особую гордость его жителям принесли базировавшиеся здесь боевые корабли - крейсеры «Свердлов» и «Орджоникидзе». Но это было связано не с военными, а сугубо мирными историческими событиями – их визитами в Англию. В июне 1953 года капитан 1-го ранга Олимпий Рудаков привел в английский Портсмут крейсер «Свердлов» — для участия в военно-морском параде по случаю восшествия на престол Елизаветы II. Интересно, что до этого Рудаков уже бывал в этом порту в 1937 году, когда он курсантом на крейсере «Марат», присуствовал на коронации предшественника Елизаветы короля Георга VI. По пути в Портсмут «Свердлов» попал в жесточайший шторм. Начало торжеств едва не пришлось переносить, ведь по традиции первой с вступлением на престол ее величества должна поздравлять Россия, а их корабль задерживался. И когда организаторы уже почти отчаялись, на горизонте появился русский крейсер. Не сбавляя скорости, он влетел на рейд и, отказавшись от услуг пьяного лоцмана, начал швартовку. Английская пресса в деталях сообщала. как толпы встречающих на пирсах и кораблях замерли, особо нервные закрыли глаза, стояла жуткая тревожная тишина. Когда же стальная громада, совершив сложнейший маневр, замерла точно в отведенном для нее месте, затратив на это всего 12 минут, хотя на подобную швартовку отводился 1 час 20 мин. Невозмутимые англичане, словно дети, прыгали от радости, кричали и кидали в воду букеты цветов, шляпки и разноцветные ленты.
По воспоминаниям очевидцев, во время церемонии представления, когда Рудаков должен был вручить Елизавете горностаевую мантию – подарок советского правительств, русский офицер и английская королева смотрели друг на друга непозволительно долго, приведя в смятение устроителей церемонии. Вечером на балу, согласно церемониалу, первый танец королева должна танцевать с русским капитаном. И во время танца ее Величество, нарушая все традиции, весьма оживленно беседовала о чем-то с русским капитаном.
В ознаменование этого визита, был выпущен памятный знак «За поход в Англию», которым были награждены все члены экипажа крейсера.
В апреле 1956 года состоялся не менее важный визит в Англию тогдашних руководителей советского государства - Хрущева и Булганина. В Великобританию они прибыли на борту самого современного по тем временам корабля советского Военно-Морского Флота — крейсера «Орджоникидзе». Опускаю подробности этого первого в своем роде морского государственного визита советских лидеров, в том числе и скандальные, поскольку они неоднократно описаны, исследованы и оценены историками.
Самовольщик
Балтийск, Балтийск! Босоногое пляжное детство. Янтарные россыпи в кучах водорослей, оставшихся на берегу после штормов. Плавание наперегонки. Ныряние в воду с вросшей в берег искалеченной немецкой баржи, которая долгие годы напоминала о войне. Вспомнил еще один забавный «пляжный» эпизод. У нас был, можно сказать, приятель солдат-кавказец из стройбата. Как его звали, не помню, может Гиви, может Гурам. Он частенько уходил в самоволку на пляж. Мы с ним играли в футбол, волейбол, возились на песке и в море. Однажды по пляжу проходил военный патруль, заметив лежащую на песке военную форму, патрульные уселись рядом. Вычислить хозяина среди полуголых купающихся людей было не просто, и патруль решил взять его на измор. Бедный Гиви-Гурам просидел в воде часа два (а в Балтийске вода в море не черноморская, и даже не как на Рижском Взморье - в жаркие дни редко, когда больше +16 градусов), но перетерпел. Патруль удалился, прихватив бесхозную робу. Документов, к счастью, там не было. Наш герой попросил принести ему какую-нибудь одежду: « Мне б до части добраться, генецвали, там переоденусь, есть запаска, а потом верну». Сказано - сделано. До дома и обратно. Одели и обули нашего кацо в какие-то немыслимые шмотки, тем и спасли от трибунала. Потом мне рассказывали, что через год - полтора из Грузии пришла посылка: мешок лаврового листа.
Прощание с Балтийском
Последний раз в Балтийске я был в 1962 году, когда приезжал в Калининград на соревнования по фехтованию и на пару дней заскочил к родным. Бабуси уже не было. На ночь меня положили в комнату, где всё напоминало ее. Те же книги на полке, покрывало на кровати. На столе ее заварной чайник и сахарница. Утром сквозь сон я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Боюсь открыть глаза, но надо вставать. Открываю, и тотчас хозяйский боксер Айке радостно облизывает мне лицо и руки. Я проснулся – значит можно выразить ко мне свое доброе расположение. До чего же умная собака! Всем бы нам быть столь деликатными.
изменился город нашего детства. Вот только в лучшую ли сторону? Будут ли его жители также счастливы, как мы? По информации в СМИ, на последних выборах в местный орган власти «Единая Россия» не получила ни одного места. Это сигнал, но о чем?
Дополнение:
В прошлом году сестры Марина с Наташей побывали в Калининграде и Балтийске. В Балтийске они навестили могилу бабуси. Наш дом и школа на месте, дюны, море и лесок тоже. Маяк работает, но Центральный парк практически ликвидирован. Остались только ворота. Никаких тебе аттракционов, кинотеатр сгорел. Но появилась вдоль побережья набережная, а за нашим домом и улицей (дураки областные власти переименовали название нашей улицы Сталинградской на Калининградскую) возник новый микрорайон. Изменился город нашего детства. Вот только в лучшую ли сторону? Будут ли его жители также счастливы, как мы? По информации в СМИ, на последних выборах в местный орган власти «Единая Россия» не получила ни одного места. Это сигнал, но о чем?
Вам всех благ, Е.М.
Приложение http://www.proza.ru/2016/09/02/1646
Приложение 2 http://www.proza.ru/2016/10/24/1826
Приложение 3 http://www.proza.ru/2016/10/24/1850