Троянец:
- баня-
Пламя в коптилке затрепетало, дернулись по черным, закопченным стенам бани всполохи светотеней и…все вокруг мальчика погрузилось во тьму, кромешную, страшную своей тишиной и бесконечностью. Маленькое человеческое существо шести лет от роду осталось совсем одно в этом заснеженном холодном мире, не считая всхрапывающего в предбаннике, пьяного и совершенно - довольного, невменяемого отца.
« Вот так всегда, когда уезжает моя мама, отец напивается и…я остаюсь один…Хорошо хоть скот накормлен - напоен…Решили помыться, и вот тут - то он меня и обманул,…пока я следил за потухающими углями, заливал их водой и ждал помывки, …отцу где-то удалось раздобыть самогонки или бражки,…спрятался где-то за баней, и тайно, скрытно, как враг, выпил,…выпил эту мутную гадость, а много ли ему, фронтовику, контуженному и израненному, надо…, сморило в жаркой бане и пришлось мне его тащить с полатей в предбанник, спит уже давненько, а я мылся – мылся, парился – парился, отдыхал и снова - мылся – мылся, парился – парился,…не проверил коптилку раньше, еще днем, вот и погасла она…А от бани так далеко, так далеко до дома. По сугробам. По тети Машиному огороду. Затем по переулку. Темно. Холодно. И как мне быть с отцом? Его здесь нельзя оставлять…Баня выстудится через час – два, и потом здесь будет холодно- холодно. Замерзнет папочка, даже не проснувшись…Но как же мне его дотащить до дома. Сходить за салазками домой, погрузить его и…вперед, Сивка - бурка, впрягшись…, тащи и тащи тяжелое тело пьяного отца…Быстрей надеть пальтецо, ноги – валенки, и ух, пошел. В ночь, в мороз. В ужас…»
Опылыхнуло лицо, открытые части рук жестким и резким морозным воздухом, через несколько минут мороз добрался и до пухленького детского тельца, до этой нежной и чувствительной кожи, до клеточек цветущего человеческого «я»; забегали по рукам – ногам – лицу мурашки, превращающиеся в острые колкие проникающие до самого сердца до печени до легких до кишок иголки смерть бывает и такой холодной дерзкой прямо на пути между баней и домом ведь человечек мал слаб его отец пьян мама уехала в город а в деревне нет таких людей которые могли бы помочь бескорыстно без ухмылок без издевки что ранит саму суть души её потаенное ядрышко и как жить потом если конечно останешься жить как жить со сломанной пригнутой к плоскости мертвого тупого животного существования душой…; и этот холод, эта угроза подбросила маленького человечка к воле – быть: он активней стал растирать щеки, уши своими замерзающими пальчиками, а ноги затопали по сугробам живей, насколько можно живей и активней.
« Держись, Леня, держись, вон уже виден конец огорода,…руки нащупали жердину, да вот она, так …, отодвигаю, и я уже сейчас окажусь на твердой дорожке, на колее переулка; нет, еще рано, провалился выше колен, снег забился в валенки, холодит так, …ничего- ничего, выберусь на твердое местечко, вытряхну тогда, сейчас нужно найти, нащупать, определить, где же, ну где же выход в переулок из … этих сугробов, наметенных долгой зимой !?. Ищи, ищи!!!»
Небо бывает такое зимой, когда тучи закрывают звезды, луну от человеческих существ, и они там, на земле, если не спят в теплых постелях, то вынуждены ночью темной- темной, когда не видать ни зги, бродить по заметенным снегом дорогам и тропинкам, - и искать выход к своим жилищам, к пристанищу, где горит огонь очага, и вкусно пахнет похлебкой, такой вкусной с морозу, с устатку…
Уже на дороге, идти всё легче, легче,… можно уже бежать…Вот дом. Сени. Салазки в руки и бежать – туда, в баню. К пьяному. Замерзающему отцу.
Добежал. Погрузил. Вывез. Успел.