https://vk.com/wall-77878958_4480 - Глава 2
Глава 3 - Пепельное Утро.
Нечто тяжелое и когтистое уселось прямо на мою волосатую грудь и принялось деловито её царапать. Я разлепил веки, и встретился взглядом с огромным косматым вороном, который едва заметив мое пробуждение склонил голову набок и издал пробирающий до мозга костей крик. Столкнув его рукой, я пробурчал нечто вроде:
- Чабо, иннах! - и повернувшись набок сладко задремал. Моя извечная ошибка. Ворон никогда не успокоится и уж точно не отступится от своей цели. В данном случае, его целью стало мое пробуждение. Не знаю чего он хотел от меня в то пасмурное утро, но клюнув меня в пятую точку Чабо заполучил много-минутную тираду, изобилующую разного рода оскорблениями. Утро как обычно было безнадежно испорчено...
Я наполнил старую эмалированную кастрюлю водой, кинул рядом несколько кусков хлеба, творог и уже собравшись идти на боковую, вспомнил про свою давнюю задумку. Еще раз попытавшись продрать глаза, я умылся холодной водой и полез в мешок с консервами, принесенный из бара в среду. По средам к нам приезжал обоз с разного рода вещами и продуктами, которые мы, горожане, по субботам обменивали на базаре на свежие продукты, что приносили деревенские. Мне, как Искателю, можно было брать сколько угодно еды, вещей или книг, чем я собственно и пользовался.
Законные, глядящие на обычных граждан сего "государства" с высока, на нас Искателей молились. Именно благодаря таким как я, все мы не просто прозябали на положенные нам пайки и передачки от добрых людей, но и могли торговать, получая за артефакты хорошие книги, одежду и самое главное - снаряжение.
Оружие жителям Края не полагалось, но никто из вояк не смел слова сказать тем же законным, потому как все прекрасно понимали как много опасностей можно повстречать даже на окраинах.
Однако, я отвлекся. Задумка покормить Чабо консервами, что возят нам в качестве основного рациона питания, возникла у меня давно. Вороны, птицы практически всеядные, могут и падалью перекусить и фруктами не гнушаются. Как же подобный псевдогурман отнесется к практически безвкусному, но жирному мясу?
Мой старый армейский штык-нож словно масло взрезал крышку на банке с тушенкой, и я аккуратно поставил её неподалеку от уплетающего немного завонявшийся творог ворона. Птиц недоуменно покосился на блестящую банку, но отрываться от завтрака не стал. Плюнув, я пошел в ванную, чтобы окончательно продрать глаза.
Водопровод лет пятьдесят как канул в лету и воду нам приходилось таскать от любого ближайшего родника, коих в городе было аж два. Не знаю, как мы жили бы без оных, наверное строили бы водокачку как в Сухове.
Ополоснув лицо и лысину, я сразу почувствовал себя свежее, даже немного жить захотелось. Закурив самокрутку с хорошей крепкой травкой, я сладко потянулся и прошествовал через груды разбросанных по полу вещей на улицу. Чабо к тушенке так и не притронулся...
Утро выдалось как всегда пасмурным, пепельно-серые тучи прятали от нас недостойных солнце и намекали на легкий, но затяжной дождик. Высотки окружали мой дом со всех сторон, одаряя чувством безопасности и молчаливого спокойствия. Поселиться в одном из десятка жилых домов в самом центре города, было хорошей задумкой. После выходов на поиск, отсиживаться в окружении основательных бетонных коробок было приятно, это успокаивало раззадорившуюся психику.
Прямо за хлипкой калиткой проходила главная улица Одаревска, но сей факт особо не мешал моей идиллии. Машины здесь вообще были редкостью, заводили их в основном для поездок в соседние селения и лишь в случае острой нужды. Например в Хабаровку горожане предпочитали ходить пешком. Свежее мясо, молоко, черствые пышки и прочее в основном покупали по субботам на площади, когда со всех окрестных деревень собирались зажиточные крестьяне, которым было что продавать. В остальном же особой нужды и не было, а в гости, даже в отдаленные селения как правило ходили пешком.
Я потянулся, почесал волосатую грудь и еще раз крепко затянулся. На душе полегчало.
У стены ближайшего двухэтажного дома прикорнул парнишка лет десяти, из тех что беспризорно слоняются по городу сутками, воруют, дерутся и зарабатывают на пропитание выступая в роли почтальонов. Ухмыльнувшись, я протяжно свистнул, и когда тот поднял на меня усталый взор, призывно махнул рукой.
- Эй, малый. Хлеба хочешь?
- Да дядь, хочу. - пробормотал тот, подходя ближе и сонно растирая глаза.
- Сейчас напишу записку, оттарабанишь Лике, знаешь такую? Живет через улицу от Чинаски.
- Знаю, знаю. - пацан хитро ухмыльнулся. - Если банку тушенки дашь, расскажу кто еще ей записки пишет.
- Тушенки ему... Оборзел ты малой. - я ушел в дом, едва не стукнувшись головой о низкую притолоку. Даже для моих ста семидесяти семи сантиметров, дверные проемы здесь были явно маловаты.
Хоть я и не любил дюже наглых мальчуганов, но черкнув коротенькую записку, поднял с пола вскрытую банку консервов, схватил со стола грязную вилку и вышел.
- На, отдашь ей, она поймет от кого. - я протянул пацану записку. - У неё же возьмешь кусок хлеба.
- А тушенка? - с наигранной жалостью спросил чумазый мальчуган, сверля взором банку в моих руках.
Смачно зачерпнув мяса с жиром, я отправил его в рот и принялся довольно жевать. Пацан сглотнул. Сжалившись, я еще раз отправил вилку в банку и достал немного тушенки. Держа вилку над рукой, чтобы не уронить столь ценный продукт, я поднес её прямо к лицу мальца, и он, перехватив вилку рукой, отправил тушенку в рот. Будь здесь Лика, наверное прослезилась бы от умиления.
Я потрепал довольного пацана по замызганной белобрысой шевелюре и сказал:
- Ну все, беги. Придешь обратно с ответом - дам еще.
Пацан радостно засмеялся и побежал по улице в сторону Чинаски. Я задумчиво смотрел ему в след, почесывая изрядно отросшую бороду. Ленивый ветерок прошелся по татуированному торсу и чертыхнувшись, я вернулся в дом, чтобы заварить так называемый чай.
Настоящий чай водился у нас крайне редко и пили его только по праздникам, порой выменивая пачку сушеных листиков не первой свежести на несколько хороших книг. В обычные дни, лично я употреблял отвар из якобы лечебных трав, что приносил мне Дядя Саша вместе с травкой “правящей”. Многие из моих знакомых по утрам пили кофе из желудей, трехлитровую банку которого можно было выменять за несколько банок тушенки. Я эту гадость на дух не переносил, но всегда держал баночку - для гостей. И стоило мне подумать о гостях…
Дверь за спиной скрипнула, и глянув в зеркало над раковиной, я обнаружил своих недавних знакомых, с которыми выпивал несколько последних дней. Вначале я решил состроить из себя крутого парня и не оборачиваться, но завидев бородатого, напялившего костюм и модное кеппи не выдержал и прыснул хохотом. Кадык тоже ухмыльнулся, а Медведь деланно нахмурился, но не выдержал и тоже улыбнулся. Мы поздоровались и я пригласил их к столу, сметая груду банок, упаковок и бумажек прямо на пол. Плевать, все равно заставлю Лику убираться. И когда мы уже решимся с ней съехаться?
Я поставил на стол две жестяных кружки с кофе и свою любимую, фарфоровую кружку с чаем.
- С чем пожаловали, хлопцы? - ухмыльнулся я, неспешно раскуриваю еще одну папироску, на этот раз с обычным табаком.
- Мы мимо шли, решили вот проведать тебя. Ты как вообще? Отлежался?
- Почти. В баньку бы вечером сходить не помешало. - бросил я, прихлебывая приятно и терпко пахнущий напиток. - А куда шли-то?
- На похороны, Шмель помер. - сказал Кадык, и я поперхнулся чаем, пролил половину кружки и закашлялся.
- Что случилось?
- Вены вскрыл. Говорят что из-за долгов, я в суть не въехал, но вроде бы тачку он свою проиграл и разбил.
- Это да, я знаю. Говорил ему идиоту, не катай бензин почем зря. - я сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул густую струю дыма. - Нужно поговорить с Несси. Я иду с вами.
Медведь задумчиво пялился прямо перед собой и на нас почти не реагировал. По Кадыку сразу было видно, что он врубается в происходящее, а вот что там за рыжей бородой этого молчаливого парня - пойди разбери.
Мы допили чай, я быстро нацепил часы, драную майку и закрыл дверь на замок. На площадь мы выдвинулись в районе одинадцати часов.
***
Множество странных и ужасающих вещей творилось на пути к центру Черного Края, но и на окраинах порой происходили необъяснимые и подчас невероятные события. Когда Одаревск, Сухов и несколько окрестных деревень только начали обживать первые сосланные сюда люди, местные аномалии многих сводили с ума. Вспомнить только Пепельное Утро...
Первыми заподозрили неладное ночные сторожа, роль которых впоследствии взяли на себя Законные. В районе пяти утра, когда на горизонте должно было появиться солнце, тучи над окраиной вдруг начали сгущаться и без видимой на то причины заворачиваться в огромную спираль, центр которой находился в районе Гнилой Заимки, в десятке километров от Одаревска.
Несколько часов спустя, когда встревоженные сгустившимся мраком горожане сбились на единственной в городе площади, с небес вдруг посыпался пепел... Крупные и мелкие хлопья серого вещества, похожего на пепел оставшийся от тысяч сожженных книг, стали плавно и абсолютно бесшумно опускаться на головы притихших и ошарашенных людей.
Благо тогда, среди населения Одаревска, да и окрестных поселений, преобладали мужчины...
Хлопья пепла несколько часов к ряду плавно устилали дома и улицы неровными слоями, а мужчины, пожав плечами продолжили заниматься любимым делом - разбрелись по барам, стали есть, пить, играть в нарды и драться. Однако ощущение приближающейся беды витало в воздухе и вместе с пеплом просачивалось в грязные жилища и заблеванные бары... Помнится несколько новичков, привезенных из одной из психушек, в тот день долго и глупо смеялись, утверждая что скоро все смогут повидаться с умершими. Истерично хохотать они не перестали даже будучи заперты в старом сарае...
Пепел никаким образом не влиял на живых, и некоторые даже восхищались красотой данной аномалии... Ровно до того момента, когда проявились первые его свойства. Мертвецы вернулись домой...
Первые силуэты показались со стороны новых импровизированных кладбищ. Черные шатающиеся из стороны в сторону тени брели по городу, хрипя и завывая. Нет, они не были типичными зомби из фильмов ужасов или видеоигр. Восставшие из могил мертвецы не охотились на живых, в стремлении отведать содержимого их черепных коробок. Они просто ожили.
Легче всего оказалось свежим мертвецам, они передвигались словно тяжелобольные, пытаясь отыскать свой дом, знакомых или хотя бы просто людей. Заскорузлым, насквозь гнилым мертвецам было не в пример тяжелее. Они пребывали в ужасе и смятении, с трудом передвигаясь и пытаясь издавать хоть какие-то звуки, они брели, а иногда и ползли куда глаза глядят. Никому не известно, сколько таких ушло догнивать в глубь Края, но в Одаревске, Сухове и окрестных деревеньках их было просто ужасающее количество.
Сложно представить, что испытывали души людей, неожиданно вернувшиеся в давно умершие и разложившиеся тела, но живые, в те несколько злосчастных дней испытывали горечь и всепоглощающий ужас. Никто не знает, как тот самый пепел подействовал на усопших, был он непосредственно катализатором или же лишь предвестником грядущего кошмара, но Пепельное Утро навсегда вошло в фольклор Черного Края, а также отбило желание хоронить умерших по христианским традициям. Теперь, всех мертвецов сжигали на оплаченных родственниками или друзьями погребальных кострах, а тех за кого заплатить было некому, просто напросто расчленяли и скармливали свиньям или собакам. Практично, безопасно и невероятно цинично.
Мертвецы почти никому не смогли причинить серьезного вреда. Они лишь бродили по городу, кричали, хрипели и выли, словно сами надеялись на умерщвление. Надеялись кстати не зря.
Собравшись с силами, самые матерые и безжалостные убийцы очистили город от нежити. С раннего утра, практически сотня бойцов разбрелась по округе, чтобы раз и навсегда умерщвить потревоженных покойников. Это утро стало Кровавым...
Таких историй за двадцать с лишним лет накопилось не мало, все они коренным образом повлияли на уклад здешней жизни и традиции поселенцев. Помнится, читал я однажды про эксперимент с обезьянами и холодной водой, так вот, здесь действовал аналогичный принцип. Некие правила и традиции зарождались под влиянием вполне реальных событий, однако новоприбывшие не всегда осознавали всю важность их соблюдения, но все же нарушать местные устои не решались.
Пепельное Утро навсегда вошло в историю Края, как одна из самых зловещих и мистических былин, породив обычай сжигать или же расчленять тела умерших. Никто не мог даже предположить, что спровоцировало подобный катаклизм, но в душах старожилов он навсегда оставил горький осадок.