В русской истории было очень мало захватнических войн. Почему?
Прежде всего — потому что территория нашей страны очень большая. Это располагает русского человека к мысли: «Земли много, этой земли на всех хватит; нет смысла ещё захватывать, у нас и так всё есть». Это оказывает влияние на русский менталитет. Идеи «географического детерминизма» (учения о влиянии географических и природных условий на характер народа) высказывали ещё Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердер и позднейшие учёные. Как мне кажется, небольшая доля правды в этом есть.
Кроме того, татаро-монгольское иго сильно ослабило Русь. В ту эпоху главная задача стала видеться в том, чтобы отстоять свою независимость, а не в том, чтобы нападать на кого-то другого.
Присоединение Сибири происходило мирно (в XVI—XVII вв.).
Затем, можно было бы задать вопрос: а на кого именно нападать?
Направление может быть только на запад (на востоке и на юге никого нет, кроме кочевников, татар, турок). А кто на западе находится? Это 1) поляки, 2) литва, 3) немцы (ливонцы), 4) шведы, 5) балканские народы. Поляки и литвины — это был сильный соперник, и этот соперник в какой-то степени вызывал уважение. С таким значительным соседом естественно поддерживать хорошие отношения. Иногда отношения теплели из-за династического брака — так, в 1390 г. Василий I женился на Софье Витовтовне, дочери великого князя Литовского. А если и воевать с поляками и литвинами, то по какому-то конкретному поводу, например, за левобережную Украину (при Алексее Михайловиче).
Для войны нужны были какие-то серьёзные, весомые мотивы. Для большой полномасштабной захватнической войны против Речи Посполитой нужен был весомый повод; в допетровской истории такого повода не было. Война за левобережную Украину — это значительный повод, но перед этой войной, начавшейся в 1654 г., царь Алексей Михайлович долго колебался и сомневался, стоит ли в это ввязываться. Во всяком случае, инициатором этого дела он не был, и, наверное, был бы рад, если бы никаких восстаний против польской шляхты на Украине в этот период не происходило и если бы всё там было спокойно. Но что поделать, если там началось восстание Хмельницкого? Поневоле пришлось вступаться.
За Речью Посполитой стояла Католическая церковь. Была опасность, что после агрессии против Речи Посполитой на нас «навяжется Европа». *
Да и зачем такая агрессия нужна? Какой в этом смысл? Своих, что ли, проблем мало? Война — это большие людские потери, финансовые затраты. Зачем лишний раз войну начинать?
Захват Речи Посполитой произошёл только тогда, когда она ослабела, притом инициативу в этом проявила не Россия, а Пруссия (король Фридрих II). Втроём раздел Речи Посполитой совершить легче, чем в одиночку, потому что в таком случае не надо брать всю ответственность на себя. К тому же, Екатерина II была немка, и привычки у неё были немецкие (властные). (Предыдущие женщины-императрицы никогда бы не решились на то, чтобы свергнуть и угробить мужа, — на такой поступок только Екатерина II могла решиться. Это показывает, какой у неё был характер.) Притом, разделы Речи Посполитой шли поэтапно. Не было полномасштабной войны «стенка на стенку», события развивались постепенно. В таких условиях в 1794 г. не все поляки поддержали восстание Костюшко (потому что понимали, что оно обречено, понимали, что впереди — поражение). Екатерина II имела оправдание, почему она решилась на то, чтобы присоединить часть земель в 1772 г. — это была защита прав православного населения восточной части Речи Посполитой («диссидентский вопрос»).
_________________
* Выражение из письма А. С. Пушкина П. А. Вяземскому от 1 июня 1831 г.
.