Каждый из нас, слегка лишь покопавшись в годах молодых, найдёт один иль несколько забавных эпизодов, подобных тем, что я сейчас вам расскажу.
Минуя пасеку мою, всё ровная дорога, сворачивает резко вправо, дальнейший путь ей преградил хребет давно уснувших гор. Когда-то великаны, сейчас подобие холмов. Бог с ними, пусть лежат, а мы пойдём по склону, где вьётся та дорога, и будем любоваться красотами природы присущим тем местам, которыми идём, и будем слушать пенье птиц и свежестью лесной дышать. Я вижу, вы устали. Хотите отдохнуть? Возможно, сей пейзаж, навеял мысли вам о чём-то более возвышенном? Прекрасном. Ну, что ж. Я рад, что смог вам угодить. Увидели вы то, что я не смог увидеть. Не стану вам мешать. Смотрите, слушайте, мечтайте. Одно лишь только дополненье, и только на тот случай если вдруг… не всё увидите.
Справа от вас широкая долина, она распадком здесь зовётся, течёт причудливым извивом, лишь подчиняясь горному хребту, за тем хребтом другой, с речушкой чистой, быстро струйной. И так до бесконечности. Всё это медленно уходит, (если идти вперёд, а не стоять на месте), и прячется в густой листве,( настолько буйно разрослись деревья).
Вот так вот шёл бы, шёл, внимая шелесту листвы, но я спешу в деревню. Мне недосуг природой любоваться. Для вас здесь всё в диковинку, всё внове: и этот, едва заметный перевал и, то ли речка, толь ручей, бегущий здесь невесть куда, откуда. Его я перейду, не замочив штанины, но берегись, если в верховье гроза вдруг прогремит. Шумит тогда ручей, издалека предупреждает. Но, это так, пуга-ет лишь слегка и только.
Вы всё ещё стоите, любуетесь долиной, раскинувшейся впереди?
Какая красота? Где видите вы рай? Жара, тоска, слепни и серая дорога, что вьётся средь полей. Одно спасенье, - сойти с дороги в сторону, туда, где летний стан. Напиться молочка и на доярок посмотреть, (они ведь тоже люди), иначе одичаешь средь этой красоты. Едва свернул с дороги, катит навстречу трактор с грохочущей тележкой. Про молочко пришлось забыть на время, (в деревне наверстаю). В кабине тракторист в обнимочку с девицей. Притормозил, махнул рукой, - запрыгивай скорей. Запрыгнул, а там сидит девчонка. Едва успели тронуться, она ко мне прижалась,( нечаянно совсем). Я, как могу, сопротивляюсь дорожным каверзам, а всё ж, нет-нет, почувствую её, горячую, живую. Девчонка разошлась. И так ко мне и этак. Сижу, трясусь, ни языком, ни чем другим уж не владею. Меня сей час оставить бы в покое, иначе точно в камень превращусь. О, Боже! О чём она щебечет? Она ж доярка! О чём ещё со мною говорить? Едва мне объяснила, как у коров отёл идёт, тележка дёрнулась и встала. Мы приподнялись осторожно над бортом: вокруг поля, вдали синеют сопки и тишина такая, - уши заложило. Поднялись на ноги, и тут-то нас словно прорвало. Забыли обо всём. Смеялись, как безумные, глядя, как трактор по дороге выделывает кренделя. Мы посмотрели друг на друга, и спала пелена. Вдруг стало так легко. И ничего-то нам не нужно друг от друга. Не наше это было время.