Гл.34
Павел Михайлович очень старался себя сдерживать, но почему-то плохо получалось. Ему действительно хотелось, если не к хищникам отправить этого трусливого лизоблюда, то хотя бы врезать того хорошенько по его холёной физиономии.
- Думаете, я не звонил? - глядя снизу вверх проблеял директор.
Павел Михайлович растерялся.
- То есть, ты утверждаешь, будто где надо - уже знают о чрезвычайном положении в пионерском лагере?
После непродолжительной паузы Пётр Петрович кивнул и отвернулся к окну.
- Ну, и что тебе там сказали? - десантник немигающим взглядом уставился на директора.
- Прекратить все истерики сказали и чтобы все смены продержались до конца. - он шмыгнул носом и опустил голову.
- Продержались? Да ты в своём уме? Ребятня тебе что, на передовой или в санатории? Что, чёрт возьми, значит, продержались? - и вдруг, Павел Михайлович всё понял. Кому-то в центре нету интереса терять огромные деньги, ради которых, даже жизни отдыхающих детей поставлены на кон. Понятно, что со временем всё тайное станет явным, но барыши уже будут рассованы и попрятаны по карманам, а искать крайнего и виновного дело хлопотное. Это ни какой-то там казус, виной которого является человеческий фактор и руководство лагеря, а волки. Настоящие лесные звери. Попробуй, укроти! Хотя, тут если подумать, то и козла отпущения можно найти... да того же Петра Петровича, не зря ему был отдан приказ "стоять" до последнего.
- Тебе сколько до пенсии осталось? - спросил охотник.
- Я уже на пенсии, полгода как.
- Ну и чего тогда боишься? Что гостинец не привезут к празднику или не похоронят с почестями? Тюремная баланда намного не съедобная, чем те продукты, что ты приобретёшь на свою пенсию. Да и потом, когда придёт время, тебе будет всё равно, какая музыка над тобой сыграет. Давай! - указал Павел Михайлович на телефон.
Тот вновь заупрямился, дрожащими руками подал трубку охотнику:
- Звоните вы. Я продиктую номер организации, управляющей пассажирскими перевозками. И назову инициалы её начальника.
- То есть, в обход всех опасных и острых рифов? Логично. А кто пионеров там встретит?
- Они сами занимаются осведомлением родителей.
- Отлично. Тогда я весь внимания.
- Алло, с кем я говорю? - прокричал в трубку главный охотник. - Мне нужен Кравцов. Александр Ильич Кравцов.
- Я Кравцов.
- Александр Ильич, вас беспокоят из детского санатория Дружба. Плохи у нас тут дела. Волки деток обижают, не дают возможности даже из домиков выходить. Жертв пока нет, но обстановка, как сами понимаете, не совсем благоприятная для присутствия здесь пионеров. Поэтому к вам просьба. В ближайшее время суток направить сюда автобусы для вывоза детей.
- Не понял. Мне не было такой команды, я вообще первый раз это слышу.
- Наверное, потому, что в этом лагере нет ваших детей? Я разве недостаточно ясно изъясняюсь?
- Вы кто?
- Старший охот-союза, моя фамилия Пашков.
- До свидания, старший охот-союза, с фамилией Пашков. Да вы хоть знаете, кто мне может приказывать и чьи указания я выполняю?
- Догадываюсь, что я рылом не вышел, но если с завтрашнего утра не начнётся вывоз детей из опасной территории, то я вынужден пригласить сюда газетчиков, журналистов и прочих фотографов, которые, в отличие от вас, примчатся сюда уже через пару часов. Решайте, Александр Ильич, но задерживаться с решением не советую.
На том конце положили трубку, но Пашков знал, это для того, чтобы сделать соответствующие событию звонки, и ждал. На душе стало муторно, не переиграл ли? А и в самом деле, какие меры дальше принимать, если за пионерами никто не приедет? Да что там! Как обещал, так и сделаю. Буду звонить во все колокола, а наша контора меня поддержит, потому что мы всего лишь выполняем свои компетенции.
Павел Михайлович вздохнул.
"А выполняем ли? Когда всё закончится, дисциплину придётся налаживать в первую очередь. А то рассобачились в последнее время, и я в том числе. Поменьше надо выходные устраивать да по личным надобностям разъезжать. Четыре года спокойной жизни разбаловали нас, кто мог предположить, что такое вдруг тут завертится?!"
- Вы подтвердите потом, что я к этому не имел ни малейшего отношения? То есть, дезорганизацией занимались, исключительно, вы. Но согласитесь, ведь по существу всё так и обстояло. - ворвался в его размышления писклявый голос директора.
- Ну да, так всё и обстояло. За некоторым отступлением из правил. Телефон Кравцова кто мне преподнёс? - охотник насмешливо глядел на упавшего духом горе-директора. - Да нужен ты мне, чтобы я кому-то докладывал о твоей персоне. Живи, пока я добрый. Ты что действительно ничего не соображаешь? В случае чего, только нам с тобой за всё отвечать, понял? Мы с тобой и есть те козлы отпущения. По большому счёту, мне плевать на тебя, а вот я за что должен на нарах париться? Да и детвору жалко. Они отдыхать сюда ехали, а что получили?
Трель звонка перебила пламенную речь охотника, и он уже догадывался от кого подобная "весточка".
- Автобусы прибудут завтра утром, сегодня транспорт уже в работе. Лично вы, Пашков, несёте ответственность за посадку и последующую отправку детей. Вопросы?
- А вопросов нет. Мы школу заканчивали и буквы знаем. Спасибо на добром слове. Да, и ещё. Приятно иметь дело с дальновидным человеком.
В трубку довольно хмыкнули и тут же раздались короткие гудки.
- Вот видишь, дурья твоя башка! Не все такие тупоголовые, как ты. Твой Кравцов тоже не испытывает желания поменять близлежащие территории на края отдалённые. Усёк? - и десантник насвистывая выскочил из кабинета. Одна проблема почти решена. Когда не будет здесь малышни, то с волками потом легче разбираться. Это уже другой вопрос. Тогда всё ясно: ты и противник, и отвечаешь только за собственную жизнь. Повезёт - дыши воздухом дальше, нет - ну что скажешь... не судьба. А если постоянно переживать за несовершеннолетний состав, прячущийся за стенами коттеджей, то это уже не война, а сплошная нервотрёпка.
Несмотря на то, что злополучный ключ от дома всё-таки нашёлся и на улице ничего не напоминало, будто в деревне хозяйничает волчья стая, Валька и Вика не стали покидать безопасное убежище, а остались в столовой. Что ни говори, а риск был велик. Да мало ли, только выйдут, а тут звери на них нападут. Сами погибнут и ребёнка загубят. Даже двух.
Женщины поочерёдно караулили возле окна, но нигде ни души: ни людей, ни зверей. Как вымерли все. Оно и не мудрено. Раньше тут была населённая деревня и жизнь била фонтаном, обязательно кто-то шёл к магазину, либо к Пантелеевичу в участок, а то и просто так, на лавочке посидеть. Теперь же, домики принадлежат охотникам, но они их почти не используют, заняли три из них, а остальные пустуют. Некоторые ящиками и мешками с продуктами заполнены, другие спецовкой и ещё каким-то "хламом", в общем, крикни "караул", а кто откликнется? Все подались домой на выходные, возможно, завтра съедутся, а сегодня в день деньской, куда достаёт глаз - ни души.
Иван Игнатьич живёт на краю леса, но того тем более не дозваться, а телефона нет, то можно было хотя бы позвонить.
Когда стемнело, женщины покормили Алёшу, поели сами и улеглись спать. Измученная навалившимися отрицательными эмоциями, Вика сразу провалилась в сон, а Валька ещё некоторое время размышляла.
"Что же завтра делать, если также спокойно покажется во дворе: выходить или не выходить? Что-то страшновато. Тишина может быть обманчивой и доверять этому нельзя. Да что я тут мозги напрягаю? Завтра соберутся охотники, тогда и видно будет. Те в обиду не дадут. Как раз и подскажут, может Вике лучше уехать отсюда? Зачем такие стрессы для беременной?"
Валька не заметила, как уснула, а ночью пришли они и разбудили. Сначала Валька услышала протяжный несмолкающий вой. Подумала, что ей кошмары снятся и попыталась не зацикливаться на этом. Но вой вновь продолжился. Потом рычание и топот вокруг постройки.
"Боже, волки всё-таки в деревне. Как хорошо, что мы не попались им. Интересно, Вику будить?"
Но та уже сама проснулась.
- Валя, - позвала она шёпотом. - это на самом деле происходит?
- Боюсь, что да. Не вовремя ты приехала. Обидно. Только не волнуйся, Павел Михайлович найдёт способ, чтобы тебя и Алёшку отправить обратно, он смелый и толковый мужик.
- Я постараюсь не волноваться, но не хотелось бы, чтобы они сына разбудили. Напугают. - ответила Вика и Валька поняла, молодая женщина крепится из последних сил.