Летом у Вжика начиналась настоящая жизнь. В городе он считался домашним псом, зато на даче он был цепной!
Чтобы убедить в этом хозяина, пёс целый месяц сбегал на ночь из дома и спал во дворе. Заодно воспитал в себе собачью злость и стойкость духа.
Наконец, хозяин понял намек и сколотил ему будку.
Вжик ей гордился: просторная, из новеньких, пахнущих деревом досок, с плоской крышей, на которой так удобно лежать. В ней он чувствовал себя серьезной собакой.
Немецкие овчарки, конечно, не живут в будках, но крепкие дворовые псы, злобные и бесстрашные – запросто.
Мордой Вжик и вправду походил на овчарку. И, когда высовывал голову из конуры, выглядел зловеще. Его криволапого туловища никто не видел, и казалось, внутри скрывается огромный пёс.
Если кто-то приходил первый раз, то думал именно так и пугался. Это было чудесно. Поэтому Вжик никогда целиком не высовывался.
И с голосом ему повезло: суровый и зычный. Для полного счастья не хватало цепи: железной, чтоб лязгала, пугая гостей ещё больше. Но как объяснишь хозяину?
Свободное время пёс проводил в будке. Высовывал только голову, а по жаре – кончик носа. Солнце Вжик не любил. Дремал и ждал, когда станет прохладней. Вот и сейчас лучи нагрели его чёрный блестящий нос, и он спрятался в конуру, чтоб досмотреть сон.
Сквозь дрему ему почудилась возня под сиренью, но просыпаться он не стал: ведь во сне его, Вжика, награждали большой золотой медалью на выставке немецких овчарок! Это было волшебно, и пёс даже не вспомнил о том, что хозяин оставил на улице пакет с собачьим кормом, чтоб после обеда насыпать ему в миску.
И именно там, возле пакета, орудовали теперь двое грабителей, прячась тени куста.
– Тюк! Тюк!
– Гррр-гррр!
– Дыррр-ка уже большая! Пррошу!
– После вас, хи!
Зашуршало и хрустнуло.
– Кра, – сказал один голос,– какой необычный вкус!
– Гр-гр, – ответил другой, – специфический!
Какое-то время раздавались только хруст и шуршание.
– Гр-гр, – сказал один голос, – это дивно! Я ведь – гурман, хи. Жизнь коротка… столько надо попробовать!
– Кра, – согласился другой.
– Недавно на помойке я нашёл кла-ви-а-ту-ру, грр-гррр. Я устроил пир! Под кнопками оказались крошки: чипсы, шоколад, кусочки колбасы. Капли лимонада, хи… дивно! А за забором вчера обнаружилась сладкая тыква.
– Кра? – встревожился голос, принадлежавший, несомненно, вороне.
– Сладкая тыква. Люблю разнообразие: тут кусочек морковки, там огурец, хи! Я один. Сам себя не побалуешь… кто позаботится о тебе?
– Крра-аак я вас понимаю!
– А недавно я пробовал, хи! Кожаный поводок. Тонкий вкус смолы и пыли. Правда, к нему привязалась кошка, грр-грр. Смола и налет опасности, хи! Мне было страшно, но я рискнул. И не прогадал! Кожа, терпкая смола. Будет что вспомнить, грр-грр! Кошка замешкалась под воротами, хи. Зацепилась. Мои лапки проворны. Я привязал её крепче.
– Кра?! – изумился голос.
– Хи! Пока она вертелась, чтобы освободиться, я отгрыз кусок ремешка. Вкус – специфический! Хотел оставить кошку там. Но я благороден! Я её отпустил.
– Кррра-кой смельчак! Гер-рой!
– Грр-грр, спасибо. Еще сухарик?
– Благодар-рю! Еще немного, и я начну лаять…
– Хи. Это не помешает, если встретится кошка! Впрочем, и я сыт. Говорят, за этим забором растут то-пи-нам-бу-ры, грр. Ни разу ни пробовал.
– За забором появилась кошка. Молодая, бесхвостая. Некультуррр-ррная.
– Бесхвостая, гррр? чудесно!
– Игрррраете с огнем, – предупредила ворона.
– Пожалуй, – согласился её собеседник. – Это наполняет жизнь счастьем, хи. Опасность – тонкая приправа к любому блюду. Что может быть лучше, грр?
– Любовь, – ляпнула ворона. Если б её подельник засмеялся, то она не задумываясь, долбанула бы его клювом по голове.
Но тот согласился:
– Вы правы! Любовь – изумительное чувство. Светлая и прекрасная любовь к самому себе!..
читать продолжение http://www.proza.ru/2015/08/19/604
целиком скачать можно здесь:
рисунки - Маргарита Лебедь