ОДНАЖДЫ В АВТОБУСЕ
Грязь, давка и теснота. Недовольство клубится, как спелёнутый пар. То там, то здесь вспыхивают перепалки.
Всего пять минут назад я был совсем в другом мире, среди вещей и книг Тургенева, в музее его имени. И вот из мира отточенных форм, высших идей оказался вдруг в тесной стотелой толпе, чувства и мысли которой загнаны в тесные пределы житейских забот, тревог, мелких скандальных волнений. И почему этот мир допущен божественной мудростью вместе с Тем, и, совершая свой путь, я переживаю путешествие из одного мира в другой? Так странно существовать в двух измерениях сразу, принадлежать к двум породам людей.
Я смотрю на эти минуты перехода как на процедуру чистилища, которую необходимо пережить, перед тем как подняться в мир высший. Чистилище это, скорее всего, не очищает. Но, вероятно, за вступление в горний мир, с его изяществом слов и дел, в наши дни требуется жертвенная плата, как за вход в маленький рай, который только и может быть посреди ступившего за землю бракованного, запалённого, сеющего серый дождь скуки третьеразрядного ада.
Поистине, ко всему притерпелся человек: глава его в пепле, очи в пелене, грязный чертёнок избрал его душу местом навозным. И Бог оставил её, и великий Сатана. Кишащий рой червей раздувает головки свои, шепчет о соблазнах, о хмеле, о забытье, о прощании с лучшим, что есть в человеке.