Захлёбываясь жарой, потное тело заткнуло единственный сквознячок на входе в автобус.
— Каким ветром? — мурлыкнул я, на всякий случай полузнакомому лицу. Может, «козла забивали», а, вдруг — начальник какой?
— По делу… — Крупные веснушки изменили рисунок, как лужа грязи, удачно принявшая булыжник.
— Туда по делу? — прыснула моя.
— Секрет! — Словно отрезав, хлопнул он по поручню типовым буклетом сафари-парка.
Пока летели он, словно рентген, внимательно изучал каждого попутчика, стюардесс, тщательно вглядываясь и в таможенников, словно это он их проверял.
Полузнакомец оказался странным. Собственно, все потребляли. Он же не просыхал, словно Нептун. Пока мы любовались дикой природой оказалось, что самым диким в ней был наш знакомец: отбежит от экскурсии и хулиганить: то львиц по мордасам журналом, то зебру лягать, то в бегемота камнями… Упал на четвереньки, думали — плохо ему. Нет — пошел в «лобовую» с кабанчиком. Кабанчик пал, судя по судорогам, — мозги стряхнул. Чуть не угробил зверюгу! У этого — синяк в полголовы. И шишак сбоку. Хоть вторую кепку надевай. И всё!!
Они его надолго запомнят.
А стыдно-то! Как за родственника — перед всем родом человеческим!
Что человеческим?!? Перед всей Фауной!
И даже перед Флорой…
Чего звереет? Не ясно…
Вечером, мартышки именно ему почему-то принесли в ресторан украденное в номерах, а мы подслушали странный звонок, смысл которого узнали позже.
— …Как не получилось? Столько бабок и «не получилось?!» Лучше сам удавись! Отшвырнув телефон, артист с животной злостью влепил куда-то увесистый пендаль и, перемахнув бортик вольера, зло пнул крокодила — гордость гостиницы.
Смотрители выдернули его багром — липкого, в чём-то шевелящемся… Прислонили к пальме, смачно успокоив хуком справа.
— Вон! Вон пошли! — знакомец, визжа, то хлопал себя по ляжкам, то месил руками темноту.
Мошки просто паниковали, не зная, куда деваться и забивались под одежду. Всем.
Обслуга напряглась и ускорилась, собирая оплату и выпрашивая чаевые.
Ночью за окнами трубили слоны, слышались то грозный рёв, то хохот гиен. Гориллы таскались с бананами, жеваной соломой, ветками. Утром с крыльца убрали чью-то недоеденную тушу. Угрожающе извиваясь зелёные джунгли нагло лезли в отель. В центре кипиша нервно потела телесами-тумбами охрана…
Туристов прицельно вели тревожные взгляды.
«Сожрут… И готовить не будут. Не те, так эти… Выпотрошат, посолят — и всё…» — пояснил «наш».
Сорвались на «раз»: заскочили в автобус и — газу.
В трясущемся салоне чудака развезло: знакомец толкался, наступал на ноги, лип к женщинам и повисал на всём, за что цеплялся…
— Ты чего, гамадрил! Озверел?! — не выдержали дамы. Да он чуть и моей на коленки не упал — вовремя дружно отпихнули. С кривой улыбкой этот шлёпнулся рядом и его «пробило».
— Слышь? – зашипело в ухо перегаром — Крови во мне царские… нашлись…
— Правда?
— А я и сам замечал: если комары – все на меня, кошки жмутся как к своему круглый год, птичка одна единственная пролетит, погадит, угадай на кого? Один объяснил… Экстрасенс… Нашел во мне царскую кровь и реинкарнацию обещал. Царь зверей — человек! Единственный!!! Я! Родовой тотем велел найти, крем дал — дух вожака впитать. Мартышек помнишь? Чувствую — понимают… Даже кабанчик признал, помнишь?.. Так этот гад звонит — не получается у него!.. Что-то там со звёздами. У меня прёт — почти впитал, а у него — облом! Сволочь какая!!! Дебил…
Мы молча кивали, стараясь не рассмеяться в лицо — не удобно.
А он, бросив: «Хреново чё-то едем! Ну, кто так рулит? Туда-сюда, туда-сюда?! Щас, ребята, скомандую!», потащился к водителю. Тот отбился ногой. Тогда монарх отобрал у гида микрофон, и монотонно, пьяно и нудно до самого конца матерился про чёрную и белую магию, хиромантию и, почему-то, астролябию.
Гид (из «наших») только рукой махнула.
— Фигня! — решила благоверная.— Каких царских кровей? Видали: царь-бухарь! Недозакусочный!!!
— Вспомнил! Ларёк у него. За домом. Вот и лицо знакомое!
Но вернулся домой он всё-равно не пустыми руками. Подсела к группе в самолёт одна… Словом, о женщинах так нельзя, каждая хороша по-своему, но эта… Сам Чарльз Д., заполучив такой экземпляр, рыдал бы от умиления, а его апологеты одним фото удавили б всех критиков. И наш герой – сомлел… Как обольстил? Когда?! Она ж с охраной!? И ни бельмеса по-русски! Теперь вот — ходит опрятный, в рубашечках, словно только из прачечной. Видите, тут уже не ларёк — магазин, рядом ещё строится… А вот, к стати, и знакомец — грудь нараспашку, вылезает поддатый из кустов, штаны застёгивает? Да-да, тот, что с сухариком кошачьего корма во рту… Привычка? Статус? Реноме?..
Действительно: мать-природа тасует гены. Что у кого было? Что будет?Угадай… И всё же вести себя нужно бы по-людски, неважно, кто предок — Адам или объекты Чарльза Д…