Нужно отметить, что до поездки в Италию великому русскому писателю Гоголю совершенно не удавались макароны. То переварит он их, то склеятся они у него… А удивлять Николай Васильич любил страстно. И не отступал. Так, не один раз приглашал он «на макарони», как говорил сам, своего ближайшего московского приятеля, между прочим, и своего критика, Сергея Тимофеича Аксакова. То есть, не приглашал, а сам приезжал к несчастному домой и надолго занимал там всю кухню.Аксаков говорил:
- Ты, Гоголь, писатель, может, и гениальный, но с вермишелью управляться никак не умеешь, - и просил Анфиску подавать соленые огурцы.
Николай Васильевич, конечно, злился. Одно время даже думал написать пасквиль, а в нем непременно высмеять нелепую бороду товарища. Но затем остыл.
А в Италию Гоголю наказал ехать известный русский критик и западник Виссарион Григорьич Белинский. Так и сказал однажды ему: «Поезжай-ка лучше, Гоголь, в Италию. Там превосходно приготавливают макарони!».
Аксаков, говорят, потом на Белинского очень из-за этого обижался, и даже однажды ночью плакал. Ему нравилось, как великий русский писатель Гоголь занимал у него в доме всю кухню и подолгу варил свою вермишель. Пусть есть ее было решительно и по-человечески нельзя, но все-таки милее, ближе казался славянофилу Сергею Тимофеичу тот вкус переваренных, слипшихся белых червячков, чем вкус новых, качественно и по-итальянски недоваренных и оттого превосходных макаронных работ Николая Васильевича. Очень уж он любил Гоголя. Из-за этой любви, поговаривают, даже не стал его биографию писать. Хотя лучше Аксакова макароны Гоголя не знал никто.