ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.
Часть 4.
ПОЗНАВШИЙ ВСЁ.
Глава 6.
ЧТОБЫ ВЫРУЧИТЬ РИКИ.
Когда я окончательно пришёл в себя, была ночь, и в комнате маячил Милло. Он изучал вышивку на занавесках.
- Очень красиво, - сказал он мне, заметив мой взгляд.
- Хозяйка вышивала.
- Женщины, - выдал Мелиорак, - поразительны. Не пойму, как им всё удаётся, да ещё так совершенно. Они гениальны.
- Где Ната? – спросил я. Кошмар! Вдруг он каким-то образом переправил Нату обратно домой?
- Отправил её, - ухмыльнулся шутник. – Спать.
Ну, я, конечно, начал благодарить его за то, что он привёл ко мне Нату.
- Остановись, Миче, - сказал он. – Это я тебе благодарен. За всё. Я даже думаю, что никогда не смогу расплатиться.
- Если ты такой благодарный и при этом быстро и невидимо перемещаешься в пространстве, скажи мне, где искать похищенный архив. Старую и новую тетради. И не осталось ли ещё каких-нибудь записей о том, как делать знаменитый громострел? Описания станков, процесса, материалов меня интересуют. Старые мастера, которым известно это. После того, как пропал архив, громострел, по-моему, продолжали делать без записей.
- Что ты, Миче, какие старые мастера? Ты же знаешь сам – рабочие не доживают до старости. Мы найдём просто мастеров и ты заколдуешь их. Мне понравилось то, что ты сделал с чернокрылыми, которых побили в доме этого мальчика и этой девочки, которых я тоже спать отправил. Чтобы мастера могли говорить обо всём, кроме бывшей своей работы.
- Так я и сделаю.
- А где записи, не знаю. Спроси у своего хитрого Таена. Он причастен ко всему, что происходит в моём доме с момента его появления здесь. Кстати, где он? Офигительный Муравий уверен, что он погиб в Иште. Быть этого не может.
- Быть этого не может, - сказал и я.
- Потому что, - развивал свою мысль Милло, - твой хитрый Таен сто раз умудрялся сойти с дороги в сады по ту сторону жизни. Он, как ты и твоя компания, неубиваем.
- Так я тебе о чём и толкую, Милло: Таен и его девушка выкрали архив. Но девушка сбежала вместе с тетрадями. Она не хотела их уничтожать, опасалась за жизнь Таена.
- Но могла уничтожить потом. Ты неверно сформулировал вопрос, Миче, так нельзя. Ты ищешь не записи, а девушку хитрого Таена, чтобы спросить у неё. И ещё, ты не внимательно слушал мой рассказ. Вспомни, с кем сбежал от нас мальчик Канеке?
- Он сбежал? Опять сбежал? И ещё кого-то похитил? Да всё ли в порядке у него с головой?
- Или я не рассказывал тебе? – задумался Милло. – Нет, не рассказывал. Канеке оставил нам записку, что встретил девушку, которую любил Таен, узнал её по портрету. Вечером поговорил с ней, а ночью смылся от нас. Потому что едет она к Таену, видите ли. Это имя на Канеке как-то не так действует. Он начинает чудить и дурить. Вместо того, чтобы уговорить девушку присоединиться к нам, он уговорил её взять его с собой и ехать себе дальше. Ребята: Петрик, Лёка и Боба, прямо дара речи лишились, когда увидели эту записку и то, что Канеке смылся. И даже не стану рассказывать, какие они слова потом говорили. Мечтали догнать паршивца и по шее надавать. Но это случилось тогда, когда уже началась жуткая паника из-за нападения странного флота. И я уж не знаю, почему все люди стали цепляться к твоему брату. На лбу у него не написано, что он королевич, но защиты и помощи стали требовать именно у него и всей нашей компании. Пришлось назваться уполномоченными обалденного Муравия. И даже разделиться.
- Вы разделились?!
- А что было делать? Петрик Охти не может оказаться в нескольких местах сразу, чтобы нормально организовать эвакуацию. Он собирает людей в трёх соседних укреплённых городах и ищет тех, кто всё возьмёт в свои руки, когда мы сами двинемся в Фикву. Ну, я-то, на самом деле, у них вроде посыльного. Всё это потому происходит, что сам Муравий никакой помощи пострадавшим не оказал. Даже указа или разъяснения не прислал никакого.
- А как же Канеке?
- О! Не беспокойся! Я и за ним тоже приглядываю. Он сбежал потому, что все мы сейчас заняты, вышла задержка в пути. Канеке не может пережить задержку на пути к своему Таену. Кстати, девушку зовут Злата.
- Так спроси у неё, Милло, уничтожила ли она тетради.
- Если найду – то спрошу.
- То есть, как это, «если найду»? Ты же приглядываешь.
- Девушка волшебница. И она в бегах. Не так-то просто её обнаружить.
- Ох, Милло! Ты приглядываешь за Рики также, как за Канеке?
- Рики не скрывается. В этом разница. Я и тебя, кстати, еле нашёл.
- Что мне теперь делать, Милло? – спросил я. – Нападения на Някку не будет. Могу ли я считать себя свободным и заняться своими делами?
- Хочешь отправится к Рики?
- Да. Хочу отправиться к Рики, Петрику и Лёке. Хочу найти Таена и увезти его домой. Хочу, чтобы у Эйсиля и Наи было нормальное будущее. Хочу, чтобы к власти на этом берегу пришёл такой человек или такие люди, при которых будет спокойно, безопасно и благополучно. Чтобы семьи не разлучали. Чтобы эта страна и наша были в хороших отношениях. Чтобы Запретная Гавань перестала быть закрытой и опасной, чтобы всё, что связано с громострелом…
- Так это тебе в Фикву, дружок, - усмехнулся Милло.
- Я знаю. Мне нужен день или два, чтобы отдохнуть и собраться в дорогу. Наверное, потребуется моя помощь, чтобы избавиться от пришлых волшебников? Кто они? Ты, Милло, не пробовал быстро переместиться в Фикву и узнать?
- Там всё нынче устроено так, чтобы никто не мог ничего узнать. Но я буду стараться. Старайся и ты. Будем обмениваться сведениями.
- Ещё вопрос. «Птичья роща». Что там происходит? Можно ли отослать детей домой?
- Нет, - тотчас ответил Милло. – Я бы лично не отсылал. В стране начинается очередной бунт, Миче. Выступают против Познавших Всё, и твоё имя используют, словно знамя. Отца детей взяли в оборот. От него уже ничего не зависит. Кое-кто из чернокрылых дежурит возле «Птичьей рощи». Наш прекрасный Муравий не отменял приказа схватить мальчика и выбить из него сведения о Таене. Женщин, детей и слуг они пока не трогают.
- Мне придется взять Эйсиля и Наю с собой, - понял я.
- Наверное, да, - пожал плечами Милло.
Мы ещё поговорили немного, но потом Милло велел мне отдыхать и отправился невидимо перемещаться по своим делам.
А через день я, Ната, Ная и Эйсиль явились на почтовую станцию, чтобы ехать к берегам Наивы. С большой неохотой ямщики отправлялись в ту сторону, и цены заламывали, будь здоров. Я не сказал? У Милло есть волшебная скатерть. Она каким-то образом выдала вполне приличную сумму, а я не стал отказываться и задаваться вопросом, откуда у скатерти деньги. Зато чувствовал потребность в том, чтобы кто-нибудь на Запретной Гавани выдал мне какое-нибудь пособие за заслуги, чтобы не отвлекаться на заработки.
Коричневый туман ужасно нервировал. Было темно, противно, холодно, сыро и страшно. Даже Ная притихла. В городах и деревнях было безлюдно и безрадостно. Зато нам попадались беженцы, которые караванами тянулись в сторону Аринари. Унылое зрелище при унылой погоде. Бывало так, что мы ехали и ночью даже. Было это путешествие утомительным чрезвычайно. Но, в конце концов, настал такой момент, что дальше нас никто не вызвался везти, да и лошадей на почтовой станции не оказалось. Я объявил день отдыха, потому что сам ужасно устал от волшебства, применяемого беспрерывно. Чего я только не применял: чары личины, Неслышного Убеждения и даже Получасового Помешательства. Я использовал и защиты – на всякий случай, и ещё много чего. А теперь перед нами встал вопрос: как преодолеть остаток пути?
- В лодке, - решительно сказал Эйсиль. – Стибрим лодку – и вперёд. Посмотрите на карту: следующая деревня стоит на притоке Наивы.
- Купим лодку, - поправил я. – Гляжу, понравилось тебе тибрить.
- Не понравилось, но иногда нужно. Ладно, согласен: сейчас не нужно.
На следующий день мы пешком дошли до деревни, но покупать что бы то ни было там было не у кого. Деревня у притока Наивы была покинута жителями. Пришлось действительно просто взять чью-то лодку. Такую, что было видно: она принадлежит не бедному человеку, а значит, он легко купит другую. Угнетал вид покинутых хозяйств, брошенных животных…
- Куда это вы? - окликнул нас у другой опустевшей деревни, с пристани, полускрытой коричневым туманом, какой-то пьяненький мужичок. – Все оттуда, а вы туда. Тоже, небось, поживиться хотите?
Перед лицом всеобщей беды к Наиве слетались мародёры: их привлекало чужое добро в чужих домах. Сзади нас двигалось сухопутное войско Муравия, и воры торопились, опережая его.
Мы заночевали в чьей-то усадьбе, в гостевом домике в саду. И тут к нам снова заглянул Милло. Увидев его, Ната и Эйсиль разулыбались, а Ная захлопала в ладоши.
- Я, - сказал Мелиорак, - принёс Нате и Миче большой привет от их друзей, и Миче особый привет от его брата Петрика. «Больше ничего не мешает нашей компании двигаться дальше, в направлении верховьев Наивы», - говорит Петрик. Он знает, что флот Запретной Гавани вот-вот подойдёт к стенам Фиквы, и что Рики Аги находится на флагмане. По нашим расчетам завтра должен быть бой.
- Я оставлю вас здесь, а сам немедленно отправляюсь к чёртовой Фикве, - объявил я своим спутникам.
- Нет, я не останусь без тебя! – испугалась Ная. – Мне страшно. Вдруг нагрянут бандиты или волшебники. Или даже хозяева дома. Нипочём не останусь.
- Девочка боится, - поставил мне на вид Милло.
- Я тоже, - признался Эйсиль.
- И я без тебя боюсь, Миче, - сказала Ната.
- Мне что, взять вас туда, где бой?
- Там, наверное, тоже есть какие-нибудь дома? – три пары глаз умоляюще смотрели на меня.
- Я научу тебя, Миче, где оставить их там, поближе к Наиве, - встрял Мелиорак. – Пещерный городок анчу прямо в правом берегу этой реки. По которой вы сейчас путешествуете.
- И, между прочим, Миче, ты можешь не успеть добраться до места один, без меня, - напомнила Ната. – Я уговорю реку помочь нам.
И я бы не успел совершенно, но со мной была моя Ната.
Мы оставили детей в одном из древних пещерных жилищ при впадении этой реки в Наиву. Берега её здесь стали выше и круче, это уже были каменные утёсы, особенно справа, в них и впрямь очень давно обитало племя анчу. Мы запретили Эйсилю и Нае уходить отсюда и тем более лазать по пещерам. Мы оставили там все наши вещи. Потом мы с Натой снова уже были в лодке, и, выйдя в широкую Наиву выше известного поворота, двинулись вверх по течению, где уже раздавались звуки боя. Всё-таки, мы опоздали.
Это был конец битвы с непонятными хищными животными. Ната и я видели в тумане, как прямо на нас сносило корабли Запретной Гавани, но потом они начали выравниваться и двигаться к Фикве.
- Ничего не понимаю, - шептала Ната.
Я предложил оставить лодку и выбираться на правый берег реки, потому что там бродила одинокая, ничейная лошадь.
- Иначе, - объяснил я, - если ещё что-нибудь произойдёт на воде, мы можем пострадать, но при этом так ничего и не поймём.
Мы оставили лодку в камышах и отправились ловить лошадь. Она оказалась молодой и пугливой, не совсем объезженной, нам пришлось повозиться, прежде чем она позволила двоим чужакам на неё взгромоздиться и направить её в сторону Фиквы. Мы подоспели в тот момент, когда чёрная волна из города била и ломала корабли Муравия, и сносила их на отмели и пляжи. Только три корабля, в том числе и флагман «Глаз моря» оказались выше разрушения.
- Рики на флагмане нет, - испугался я.
- А где же он? – вцепилась в меня Ната.
Кто-то из волшебников, из тех, что на кораблях, увидев двух людей на берегу, запустил Парализующее заклятие неизвестного вида. Я защитил нас, но лошадь рванула вперёд, и её обездвижило отлично.
- Хоть не удерёт – и то хорошо, - проворчал я.
Пришлось прятаться за кустами.
- Миче, где Рики? - требовала Ната.
- Корабль «Звезда победы». Один из отдельных трёх.
- Я попрошу реку успокоиться, - сказала она и стала пробираться кустами ближе к берегу. Голос Наты слышал Рики, но не смог её увидеть. И подумать даже не мог, что она здесь, на этом берегу, так близко. И не знал даже, что я здесь.
Когда растерзанный флот Запретной Гавани двинулся вниз по течению, прочь от Фиквы, мы с Натой смотрели вслед. А потом я сказал, что надо бы отползти подальше от обрыва, а то как бы волшебники, засевшие за стенами, не обратили бы теперь внимание на нас.
Некоторое время мы с Натой наблюдали.
- Что скажешь о бордовых кораблях, Миче? – спросила жена.
- Только то, что они существуют. Я надеялся, что это иллюзия.
- Значит, действительно, есть опасность для Някки? Теперь со стороны чужаков?
- Видимо, есть.
Меня смущали флаги на мачтах. Этот знак – солнце в голубом круге, нарисованное своеобразно – это мой знак. Я сам такое солнце придумал, похожее на ромашку! Это мой личный знак, моя печать, моё клеймо, как ювелира, можно сказать, мой смешной герб. Такой же точно знак был на бордовом большом полотнище, поднятом над Фиквой.
- Кто-то присвоил мой «герб», - возмутился я. – И что-то ведь должно это значить?
- Если бы ты засел в этом городе, ты поднял бы золотой флаг, - сказала Ната. - Но голубой круг и солнце остались бы точно такими. Тот, кто это придумал, знает о тебе.
- Гап Секретус, писатель! - вспомнил я. – Он рисует плакаты и картинки, но не военные же корабли на реке.
- Да уж, это секретус. Большой - большой секретус, - протянула Ната. – А что ещё ты можешь сказать о Фикве?
- Больше ничего, кроме того, что там творят волшебство.
- А почему это, Миче, - от возмущения громче, чем следовало, воскликнула Ната, - наш Петрик никак себя не проявил? Где он? Ты можешь это сказать? Почему здесь нет Милло?
Я так и ахнул:
- Эя! Наверное с Петриком что-то случилось!
- Опять ты за своё, Миче! Думаю, он просто не успел. Милло не обещал, что они сегодня будут у Фиквы. Их могло что-то задержать. Петрик своей чудной головой мог до чего-то додуматься, и посчитал, что не стоит вмешиваться. Это я сгоряча так сказала.
- Поблизости его нет, и Лёки нет, я не чувствую, - вздохнул я.
Мы наблюдали ещё очень долго за стенами и окрестностями Фиквы, но толку никакого. Ни единого человека, никакого движения. На берегу, где заброшенный город, дотла сожжены все растения. На нашем, в этом месте, они сохранились, хотя ниже по течению было всё то же: гарь и изуродованные стволы. И жилища, пощажённые огнём. Ласточки суетились в нетронутых норках берега. Когда стих шум и гром, они спокойно занялись обычной охотой за мошками. Это всё странно.
- Я такая голодная, что сейчас съем эту лошадь, - пожаловалась Ната.
Настала пора возвращаться. Я расколдовал лошадку. После потрясений она вела себя смирно. В темноте мы осторожно поехали назад. Только одно окно светилось в единственной из башен захваченного города. Видимо, лампа стояла на подоконнике, озаряя чересчур большое для обычного человека окно, очень толстую стену. Ничьих теней внутри помещения я не заметил. Уставшие и голодные, мы с Натой верхом вернулись к речке, правому притоку Наивы, перебрались на другой берег по мосту – хорошо, что он тут был! – и нашли Эйсиля и Наю в той же пещере, где мы их оставили. Мальчик мужественно стерёг сестру, наш багаж и мою деревянную саблю. Они натерпелись страху, наблюдая за отступлением родного флота. А нас нет и нет. Но Ная сказала, что они так и подумали, что мы, если нас не убили, захотим остаться и понаблюдать за городом. И решили спокойно дожидаться утра. Но раз уж Ната и я вернулись так рано, не позволим ли мы им теперь отправиться на разведку и подежурить ночью. Я, конечно, переполошился, но подумал, что Эйсиль – он разумный и осторожный юноша. Они с сестрой хотят принести пользу, и это их страна. Я позволил Эйсилю взять деревянную саблю, окружил детей всяческими защитами, снабдил кучей указаний, рассказал, где лучше укрыться и велел вернуться до завтрака, иначе на меня нападёт паника и никому не известно, что я натворю. И, скрепя сердце, отпустил на разведку. Бедной лошади сделали верёвочную узду и заставили пуститься в обратный путь. Ната впервые не одобрила моё решение. Мы с ней словно поменялись ролями. Она говорила, как, мол, я мог отпустить детей в такое опасное время в такое опасное место? Я же, сам испугавшись своему легкомыслию, вспоминал, как Эйсиль не побоялся пойти на чудовище с деревянной саблей в руке.
- Этот мальчик вполне может проявить себя как взрослый. И даже обязан, - говорил я. Но уже раздумывал, не пуститься ли вдогонку.
От этого меня избавил Милло.
- Доброй ночи! – крикнул он от входа. - Я принёс вам большой привет.
- Лучше бы ты принёс нам письмо, - справедливо заметила Ната.
- Письмо не могу. Не могу переносить ничего человеческого, когда я быстро и невидимо перемещаюсь. Он него не останется даже клочка. А привет – он привет и есть. В общем, твой брат, Миче, просит сказать, что вы, может, удивились, что он сегодня ничего не предпринял. Но дело в том, что Петрик догадался об одной вещи, о которой, как он говорит, вы и сами могли догадаться.
- Что за вещь такая?
- Посмотрите на солнце, - загадочно ответил Милло.
- Сейчас ночь.
- На солнце на бордовых флагах. Петрик говорит, что это тайный знак. Причём, специально для вас, четырёх друзей: для тебя, Миче, для Наты, для Лёки и Петрика. Кто здесь, на этом берегу, может точно воспроизвести твой, Миче, «герб»? Тот, кто видел его вживую. Если он враг – то зачем ему это? Если он друг и может видеть кое-что в волшебном кристалле…
- Петрик намекает на то, что, что всё это – колдовство Таена? – вскричали мы с Натой. – Чёрно-бордовые корабли, ужасный туман и мерзкая погода – это всё сделал Таен?
- Предотвратил поход на Някку в такой момент, когда громострел очень уязвим, и разломал корабли Муравия, не причинив вреда людям и кошкам на них – вот что сделал ваш хитрый Таен, - с удовольствием объяснил Милло. – На Камне Клятв написано его имя. Он поклялся – и сделал. Без моей помощи! Он понял, как важно уничтожить записи о страшном оружии – и выкрал их. Он сохранил жизни вашей компании, хотя это было нелегко. Он придумал страшное на вид колдовство, но позаботился о том, чтобы не было жертв. Он спалил сады и священные леса, чтобы было достоверней, но предупредил животных о том, что их ждёт беда, и они эти места покинули. Вот что сделал хитрющий, хитрющий Таен. Кроме того, он воспитал такого смешного Канеке. Мальчишка будет хорошим человеком, очень талантливым. Совершенно бесправный Таен защитил его жизнь и жизнь его двоюродной сестры. Кроме того, он расколдовал меня. Он обещал твоему брату позаботиться о тебе, Миче, пусть даже странным способом – и действительно позаботился. Отвлёк от тебя внимание Муравия. Одного я не понял. Он доверил Эйсилю невероятную тайну, рассказал о любимой девушке, которая сбежала с архивом. Поверить не могу, что это от того, что Таену было плохо и грустно. Это мог быть дружеский порыв, но не в характере Таена рисковать чужими жизнями. Муравий, конечно, следил за Таеном и знал, с кем тот дружит. Он в любой момент мог велеть схватить Эйсиля. А у чернокрылых в ходу такие методы… Мы ещё спросим у хитрого Таена, почему он подвергал мальчика опасности. Хорошо, что ты, Миче смог его защитить, взять с собой. А леса… Ну что ж леса… Они восстановятся. Вырастут вновь. Люди заново посадят сады – было бы кому сажать.
- И ты ещё хочешь Таена пнуть, - попенял я Мелиораку.
- Так есть за что, - туманно поведал он.
- Но вот что я тебе скажу, Милло, у писателя Гапа Секретуса точно такой же знак. Точно такое же солнце в голубом небе. На всех его плакатах.
- Да. Лёка и Петрик говорят, это прямо бросается в глаза. Я не интересовался никакими дурацкими плакатами, но они показали их мне специально, и я увидел, что да, бросается. Мы заподозрили, что это один и тот же человек – Гап Секретус и тот, кто создал бордовые корабли. То есть Таен. Но Лёка говорил, что Таен не может рисовать. Будто ему плохо даются мелкие движения. Не знаю. Это ваши дела.
- Что за магия эти бордовые корабли? Я не понимаю. С чего Петрик взял, что это колдовство Таена?
- Он не настаивает, что его. Таен мог нанять этого Секретуса. Заплатить ему или уговорить его. Но Петрик просит вспомнить тебя и Нату, какой Таен в детстве был выдумщик. И ещё просит вспомнить про ножницы.
- Ах, точно! – вспомнили мы с Натой. Незадолго до похищения Таен нам рассказал, что забыл принести на урок ножницы. Ему не хотелось оправдываться и клянчить запасные у товарищей. Он представил себе ножницы – красивые, с ненужными совершенно узорами на лезвиях и ручках, поколдовал, как сам придумал – и пожалуйста, получил такие в своё распоряжение. Потом хвастался нам и показывал эти ножницы. Самые настоящие. Они никуда не делись, лежали у Таена в ящике. Я сказал, что он точно также может наколдовывать поделки на уроке – ручной труд плохо давался ему. Но нет, Таен ответил, что это было бы нечестно, к тому же – никакой тренировки для пальцев, а он придавал этому большое значение. А что, если Таен и впрямь работал потом над подобными заклинаниями?
- Значит, - сделал я вывод, - можно не волноваться за Эйсиля и Наю в их разведке?
- Наверное, можно, - разрешил Милло. - Я могу присмотреть за ними так, что они не заметят.
- Ладно. Но нам ещё надо вызволить Рики.
Решили, что пока будем наблюдать и думать, как это сделать.
После ухода Милло мы с Натой всё никак не могли успокоиться. Всё говорили о Таене, его удивительной судьбе, о его невероятных достижениях в магии и о том, что вся его жизнь просто подвиг какой-то. Заснули мы так поздно, что когда верхом на лошади явились Эйсиль и Ная, мы всё ещё спали.
- Ну вот, - возмутилась девочка. – Бедные уставшие детки всю ночь глаз не сомкнули, важное дело делали, а их не кормят.
- Она всё утро играла со зверьками из сказки, - наябедничал Эйсиль. – Звери невиданные, зубастые, рыбоядные пробрались из Молчайного озера в Наиву. Ная их заметила – и бегом прямо к ним. Говорит, они же рыб едят, а вовсе не людей. В сказках пишут, что они любят на мелководье играть с детьми. Вот они увидели Наю, стали её обнюхивать, даже один рыбку ей предлагал. Меня тоже обнюхивали. Гладить себя позволяли. Шершавые. Смешные. Ласковые. С усами. Да не волнуйтесь, это было в такой заводи, которую из Фиквы не видно.
- Тут странное что-то произошло, - подхватила девочка. – Звук от ворот раздался, словно в рожок сыграли. Все звери невиданные, большущие нас бросили, и туда – к воротам поплыли. Потом нырнули и больше не показывались.
- Ни одного человека мы не видели ни ночью, ни утром. Только этот звук слышали – и больше ничего.
- Лампа горела в окне на башне? – спросила Ната.
- Нет. С самого начала всё темно было.
Мы накормили уставших детей и уложили их спать. Сами же стали гадать, что это за звери такие – очередная задумка Таена? Кто подал им сигнал плыть к воротам?
*
В этот день мы отдыхали, а потом у нас началось такое время, когда мы только и делали, что наблюдали за лагерем Муравия и обсуждали способы вызволения Рики с нашими друзьями на том берегу. Мы знали, что Рики держат в сарае на задворках дома, который занимало семейство Муравия. Что сарайчик окружён сотней всевозможных заклинаний, и именно поэтому Милло не смог пробраться к нему. Помните, Рики говорил о коридоре без магии, якобы оставленном для него каким-то парнем. Этого не было. Канеке, хитрый и предприимчивый, потратил много сил, чтобы узнать, что там за заклинания, и самому проделать что-то вроде коридора при помощи Златы и усилий самого Рики, который тоже сложа руки не сидел, а методично занимался тем же изнутри. На всякий случай.
Вот теперь пришла пора рассказать, как Каенке оказался в лагере Муравия, да ещё вместе со Златой, которая в бегах.
Дело в том, что для воспитанника Таена не составило труда узнать, где сейчас его ровесник и приятель Рики. Канеке скучал по нему и тревожился за него. Канеке очень подружился со Златой, рассказывал ей о своей жизни, о жизни Таена, после того, как его девушка покинула Врата Сна. И, конечно, о своём приключении в Запределье и путешествии вместе с Рики. Двое безумцев решили освободить Рики и увести его в место, по их представлению самое безопасное на этом континенте – под крылышко Таена. Сказано – сделано. Канеке и Злата оказались в городке ещё до того, как туда вернулся побеждённый у стен Фиквы флот и волшебники взялись за наведение защит вокруг этого населённого пункта.
Парочка заняла брошенный дом на самой окраине. Городок, конечно, обезлюдел, но кое-какие жители в нём всё же остались. Это были очень бедные люди, у которых совершенно не было средств на отъезд куда бы то ни было. Это были семьи больных людей, которых не следовало перемещать. Некоторые семьи, где женщины должны были вот-вот родить – разве можно их куда-то везти? И остались также оголтелые упрямцы и те, кому было всё равно – как тот служащий типографии. Продолжала работать и маленькая больничка – врачи не посчитали, что вправе уехать, пока здесь имеются те, кому может понадобиться помощь. Кто-то всё же покидал город после того, как его оставила основная масса жителей, а кто-то и не думал даже. Брошенных домов было много, в те, где ещё обитали хозяева, солдаты не совались. Злата изображала из себя бедную старушку, которая в одиночестве растит внука и любит по старинке покрывать голову тёмным платком. Канеке пытался казаться младше, чем на самом деле, и носил светлый женский парик, который пришлось подстричь так, чтобы было похоже на мужскую причёску. Волшебством они не злоупотребляли – мало ли что. Когда Рики мог ещё свободно передвигаться по городку, они не встретились.
При любой возможности эти двое пробирались в сад музыканта, оставившего на открытой веранде дома старую трубу. В доме нынче жили какие-то военные чины, поэтому следовало быть осторожными. Авантюристы проникали в сад через узкий проулок и ограду, оторвав две доски. Там, из-за забора, спрятавшись в сорняках между ним и полуразвалившейся беседкой, наблюдали за сарайчиком, в котором заперли Рики. Смутно уловив, в каком месте он пытается проложить себе путь на свободу, Канеке тоже взялся за дело. Всё происходило медленно: нельзя было выдать себя и навредить Рики. И так однажды парень, которому было поручено ежедневно проверять крепость защит, как показалось Канеке, что-то заподозрил. Он постоял несколько секунд, глядя в то место, хмыкнул, и побрёл дальше. Капараколка после этого ждал беды и укрепления защиты. А то, может, и расправы над Рики. Но, к его удивлению, ничего не случилось. Молодой волшебник больше ни разу не притормозил, обходя сарайчик. И, вообще, казалось, небрежно относился к важному делу охраны пленника.
Мальчик по имени Рысик не интересовал воспитанника Таена и Злату. Канеке, который слышал о нём от Милло, даже не предполагал, что пацанёнок тоже здесь. Представить, что детоненавистник Моро взял с собой в поход ребёнка, было выше его сил. Они видели, что во время переправы Рики бросился спасать какого-то мальчика на мостках, но решили, что это просто кто-то из местных детей. К этому времени у Златы и Канеке почти всё было готово для того, чтобы увести Рики из сарайчика. Они торопились. Они слышали все эти разговоры о нынешнем главном виновнике бед заморышей – Познавшем Всё, последнем, молодом калеке, жертве вырождения. И понимали, что Моро, решивший бороться за свою власть до конца, теперь обратит гнев всего континента против Таена. Стоит доброму дядюшке догадаться, чьих рук дело этот чёрно-бордовый флот, и он не успокоится, пока его племянник не будет убит.
Как Канеке и Злата догадались о том, что военные корабли и всё это представление – придумка Таена? Они его любили и очень хорошо знали взрослым уже. Они шли по дороге любви, и знали, куда идти. Вот и всё.
Лёке, Бобе и Петрику, чтобы подготовить грандиозное волшебство и заварушку в городе, понадобился один день. Большего срока они не могли себе позволить. Проникнуть в лагерь Моро теперь было сложно. После возвращения изувеченных кораблей из-под Фиквы, городок оплели множеством защит. Передвигаться по улицам тоже было опасно. Я, Ната, Эйсиль и Ная получили известие, что сегодня в сумерках неразлучная четвёрка попытается пробраться в город и всё подготовить. Я должен был их страховать на своём берегу. Я слился с обгоревшей растительностью и исправно таращил глаза на город. Но там ровным счётом ничего примечательного не происходило.
Между тем, скрытая от моих глаз, в городишке кипела работа. Никто не видел ребят, потому что действовали они в шапках, заколдованных Петриком. И, кстати, незадолго до этого, они напали на караван, везущий войску Муравия волшебные штуки, которые заморыши так любят использовать как оружие. Лёка и Боба прятали их в разных частях города так, чтобы можно было быстро и легко привести в действие. Они выглядывали такие места, где применить что-нибудь пугающее и вонючее наиболее рационально. Например, тот самый дом, где на веранде была труба и наблюдалось скопление морских офицеров. Петрик, само собой, заколдовывал всё подряд, всё, что попадало ему на глаза. И так при этом, чтобы всё это активизировалось по его сигналу. Вот где ему удалось, наконец, разгуляться! Боба применял известные ему старинные заклятия, чтобы было страшнее, запутанней и веселее. Милло просто так болтался где попало. Время от времени он являлся ко мне и докладывал обстановку. Возможно, ребята не стали бы ждать следующего вечера, а устроили бучу уже этим днём, но в то время, как они готовы были решиться на это, Рики угораздило напроситься на беседу с Муравием, в сарайчике его не было. В это же время пошли разговоры о том, что будто со стороны большой дороги повреждена защита. Не проник ли кто-нибудь в лагерь великого Моро? Петрик, Лёка и Боба незаметно отступили за пределы городка и восстановили защиту. Милло принёс мне весть, что всё готово, и можно отдыхать до вечера.
- Знаешь что? – сказал он, трусивший рядом, в виде такой же лошадки, как у меня, – Всё это, должно быть, опасно для вас, для людей. Чуть что пойдёт не так – и все вы умрёте, все до единого. Люди хрупки даже больше, чем лошади. Вы договорились, что будете отступать в пещерный город, но лучше, на мой взгляд, в Фикву.
- Согласен.
- Но ваш Таен не знает об этом. Шарахнет ещё каким-нибудь своим хитрым заклятием. Как мы можем его предупредить?
Я думал над этим. И даже предпринимал попытки поговорить с нашим затворником высокой башни.
- Ничего не выходит, - пожаловался я Милло. – Но до вечера есть ещё время предупредить Таена. Я сейчас этим займусь.
Вместо того, чтобы отдыхать, я поднял свою команду в поход. Мы заставили лошадку спуститься в лодку, сложили в неё все наши вещи и таким странным образом отправились к Фикве. Лошадь я переправил на другой берег Наивы, и теперь она бежала за нами, поднимая копытами чёрную пыль и становясь постепенно вороной масти.
Дело в том, что мы четверо наблюдали не только за городком на том берегу, но и за Фиквой тоже. Я действительно хотел привлечь внимание Таена и обговорить с ним создавшееся положение. Но всё было как-то неудачно. То нам никто не отвечал. То под стены сунулось посольство Моро, которому ответили очень здорово. Так, что парням пришлось убираться восвояси не солоно хлебавши и слегка повреждёнными. После такой демонстрации силы, мы поостереглись маячить в поле.
Ная и Эйсиль ещё раз видели неизвестных рыбоядных животных и гладили их. Мы с Натой тоже познакомились с этими милыми и любвеобильными созданиями. И слышали рожок, призывающий их домой. И даже покричали немного: «Таен! Таен!» Но никто не отозвался. А вчера перед утром мы видели человека, который рассекал воду Наивы на одном из рыбоядных животных. Остальные плыли за ним и рядом, фыркали и плескались. Им нравилась такая прогулка.
- Ой! – одновременно сказали мы с Натой. Потому что узнали этого человека. Этого Аарна, который должен быть сейчас вон на той планете с якобы больным своим папой!
- С ума сойти! – воскликнула Ната. – Догоним и притопим за такие штучки. – И смотри-ка!
- Куда? Что там?
- Больной папа собственной персоной.
На самом маленьком зверьке процессию завершал низенький и жилистый акробат Лесик Везлик. Мы потому заметили его, что ближе к воротам он раздухарился и принялся выполнять акробатические упражнения на спине всем довольного зверька. Мы погнались следом.
Но караван интересных животных уже втянулся в город, а мы с Натой оказались в лодке перед Наивными воротами, словно дурачки какие-то. И почувствовали себя очень неуютно на этом месте, где два наших приятеля расчихвостили целый флот.
- Неужели они трое не узнаЮт нас? Наши голоса и даже вот сейчас, когда мы как на ладони? – недоумевали мы.
- Может, стены слишком высокие и толстые? – предположила Ната. – Если они постоянно не наблюдают с той самой башни, то могут ничего не слышать и не различать лиц. В их планы не входит вести переговоры.
- Тогда давай-ка сматываться, - предложил я. И очень вовремя. Не желающие вести переговоры, наши дорогие друзья ударили из башни. Они не желали навредить пришельцам, просто пугали. Однако, лодку закачало и погнало вниз по течению. Мы не стали сопротивляться и, быстро добравшись до пещерного городка, принялись на все корки ругать Аарна и строить самые нелепые предположения о том, как и когда он умудрился познакомиться с Таеном и оказаться вместе с ним в этом заброшенном городе, да ещё и папу потянул с собой. Как бы то ни было, эти трое противостояли сейчас целой армии.
Я сказал, что недалёк тот час, когда Муравий догадается, чьих рук дело это великое колдовство. Всё-таки, он тоже хорошо знает Таена. У нас оставалось очень мало времени, чтобы предупредить засевших в Фикве товарищей, что этой ночью наша большая компания будет искать у них убежища и защиты. Кстати, почему они всё ещё там вместо того, чтобы удрать куда-нибудь в другую часть континента? Таен и Аарн добились того чего хотели: предотвратили нападение на Някку. А я уничтожил громострел. Им уже пора бы позаботиться о собственной безопасности, а они по какой-то причине сидят в Фикве. Этой причиной был Рики, конечно.
И вот сейчас я оставил Нату, Эйсиля и Наю в прибрежных обгоревших зарослях, а сам верхом поскакал по большому пустому пространству, чёрному от пожара. Что я мог сделать, чтобы эти два чудика на очень большой высоте меня узнали? Я всё ещё не имел никакой чёткой идеи. Взял и запустил светящийся красным огонёк в тёмное окно на верху башни.
Купол защит, сооружённый Аарном и Таеном был будь здоров. Я сразу опознал одну из них – изобретённую лично мной. Огонёк принялся выписывать разные узоры перед окном и биться в купол защиты. Меня очень интересовало, видят ли его. Или я просто так устраиваю представление? Долго возиться мне недосуг. Петрик, Лёка и Боба ждали сигнала от меня.
Милло прилетел в образе летучей мыши и повис на моём плече, уцепившись за рубаху.
- Миче, помощь нужна?
- Большой лист картона, краска и толстая кисть, - выпалил я.
- Как скажешь.
Он мигом стал сам собой, расстелил свою скатерть и выдал мне то, что я требовал.
Я принялся писать чёрной краской: «До каких пор я, Миче Аги, буду у ваших ворот добиваться встречи с вами, Аарн, Лесик и Таен? Времени нет. Откройте!». И на скорую руку кое-как намалевал то самое солнце.
- Что? – спросил Милло, видя, как я нервно оглядываюсь. – Поднять повыше? Я могу.
- Осторожней! – крикнул я вслед, когда он, снова став летучей мышью, только большего размера, ухватил мой плакат и устремился в высоту. Я осветил надпись летучим шариком. Просто для привлечения внимания.
Так, с большой картонкой в лапах, Милло завис перед окном. Я ждал. Милло порхал всё там же.
- Миче?! – спустя довольно долгое время позвал меня с городской стены донельзя удивлённый голос Аарна. – Ты? Это ты?!!
Он стоял между зубцами, примерный сын своего папы.
- Не только я, пиратская ты морда. Ещё и Ната. И Мелиорак ваш любимый. Не вздумайте чем-нибудь шарахнуть: с нами двое детей.
- Миче! С ума сойти! Ступайте к воротам у реки! Скорее! Нам же не видно с такой высоты, кто конкретно у стен маячит. Стекляшки Таена больше не всевидящие.
- Уже поняли, - проворчал я, разворачивая лошадь. Милло спустился мне на плечо.
- К воротам, Ната! – кричал я на скаку. Лодка зашуршала остатками камышей.
Нас впустили через калитку в тех воротах, что перекрывают дорогу, а не реку.
- Аарн! – воскликнула Ната, падая ему на грудь. Что за привычка у женщин – разводить подобные нежности?!
- Ребята, как я рад! Как вы вовремя! - приговаривал Кереичиките, сгребая в охапку и меня тоже. – Нам надо наверх. Идёмте скорей. И… Подожди, Миче! Ты видишь? К тебе вернулось зрение?
Я вырывался:
- Да-да, я вижу. Всё благодаря Нате и Милло. Я уже возвращаюсь к лагерю Моро. Но откуда ты здесь, Аарн?
- Долгая история.
- А что же Лесик, твой заболевший папа?
- Да он и не болел никогда.
- Обманули нас?
- Точно.
- Ребятки! Миче, Ната! – вызвав эхо среди пустых строений, закричал Лесик. Он нёсся к нам по улице со скоростью и ловкостью хорошо тренированного подростка. Добежал и обнял, уткнувшись лбом мне в рёбра. – Эй, не сердитесь!
- Как это не сердитесь? Мы очень рассержены. Мы обижены! Вы – обманщики.
- Но кто-то же должен был варить мальчикам обед, пока они заняты такими важными делами? - засмеялся Лесик.
- Ладно, потом расскажешь. Сведения такие: сейчас там, в городе, будет большой бумс. Всё ради того, чтобы освободить Рики. И все мы явимся сюда. Я здесь для того, чтобы предупредить и оставить здесь детей и Нату. Твоя задача, Аарн, нас всех впустить. Кстати, где этот Таен?
- Таен, вообще-то, в город пошёл. Ради того, чтобы освободить Рики, - ехидным голосом доложил Аарн.
- Вот что бывает, если кто-то пренебрегает информацией и во всех видит врагов, - рационально объяснил Милло. – А ты почему не пошёл?
- Потому что Таен меня озадачил заданием: сидеть перед его дурацкой заколдованной стекляшкой, которая помогает общаться с Рики. Это вам не хухры-мухры, просто так, на ходу, не делается. Я, чёрт возьми, должен добиться общения с ним. Бред какой-то. Я не согласен! Только Таен усадил меня, на минуточку, как он сказал, а сам улепетнул в это время. А я сиди!
- Видимо, у них вышел конфликт, и Таен провёл Аарна. Решил рисковать один, - перевёл Милло.
- Почему вы ничего не знаете о том, что мы здесь? Я, Ната, Петрик и Лёка? – недоумевал я.
- Знаем, но смутно. И неточно. Таен без своего волшебного кристалла очень сбит с толку. Он привык всегда на него полагаться.
- Что делать будем?
- Как вы собираетесь тикать из города?
- У нас есть волшебная лодка. Она летучая.
- Мы с сыном подстрахуем вас с воды, - сказал Лесик. - Мы немного занимались с милыми зверьками из Молчайного озера. Сами даже не знали для чего.
- По привычке, - усмехнулся Аарн, с обожанием и сверху вниз глядя на папу. – Раз отец видит животное, значит, он дрессирует его. Милые рыбоядные звери могут доставить вас в Фикву, если придётся отступать по реке. Зверушки – это не корабли: они подплывут незаметно.
- Мы видели зверьков.
- Так это были вы? Я думал какие-то жители с того берега.
- А вчера мы на лодке вас догнать хотели.
- Так это были вы?!
- Поражаюсь на них. Забираясь на очень высокую башню, нужно иметь подзорную трубу, - не унимался Милло. А Эйсиль сказал:
- Возьмите меня с собой.
- Зверьков может испугать пожар на реке, будут гореть корабли, чтобы отвлечь внимание от сарайчика, - втолковывал я Аарну и Лесику.
- Мы подождём за поворотом. Лодка – это хорошо, но вас слишком много. И сарай, как я понимаю, недалеко от берега. Дай знать нашим, - предложил мой дружок.
Отец и сын двинутся в путь не прямо сейчас. Им нужно собрать своих подопечных, а ещё - передать Нате пост там, наверху, у какой-то стекляшки, с помощью которой якобы можно общаться с Рики. Я же сказал, что уже возвращаюсь в лодку. Милло, видя, что мы всё решили, умчался к ребятам. Мы с Натой наспех обнялись и поцеловались. Я затолкал упирающегося Эйсиля в закрывающуюся калитку, на ту сторону, потому что он норовил остаться со мной на этой стороне. И вот уже я поставил парус на нашей лодке и быстро помчался вниз по течению. Мне не было страшно. Было радостно: очень скоро я увижу и смогу обнять их всех: Рики, Петрика, Лёку и Таена. Всё закончится, и мы вернёмся домой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2015/08/19/1058
Иллюстрация: картинка из "ВКонтакте".