ЕЛЕНА КШАНТИ - http://www.proza.ru/avtor/adidevi - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В 58-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Самолет приземлился поздно ночью. Еще оставалось как минимум три часа до первого автобуса на Москву.
Я от нечего делать слонялась по пустынному Аэропорту, как неожиданно наткнулась на маленькое кафе без единого посетителя.
- Чего будем?- спросила щупленькая моложавая женщина.
- Будем чай с молоком, - отозвалась сонно я.
- Значит из Индии, - уверенно сказала женщина, гремя фарфоровыми кружками.
- Да, из Индии. А вы как догадались?
- Говорят, в Индии чай без молока не бывает.
- Верно, - засмеялась я.
Женщина поставила передо мной чай и села по свойски напротив, поставив локти на стол и подперев подбородок руками.
Ей было на вид, лет сорок пять- пятьдесят. Короткие, выжженные перекисью водорода волосы непослушно торчали, как у давно не причесывающегося подростка. Длинный остренький носик придавал ей сходство с какой-то маленькой птичкой. И густо подведенные глаза были усталыми и испещренными множеством мелких морщин.
- А что ты там делаешь в Индии? - спросила она.
- Живу.
- Как, замуж вышла или по другой какой причине?
- Нет, на чудеса хотела посмотреть.
- Ну и как, посмотрела?
- Да, вроде посмотрела, только, как только ты их видишь, так сразу они становятся самой примитивной реальностью, и ты опять ждешь чего-то большего. И так всегда.
Женщина на минуту задумалась, потом оживилась. Встала, отряхнула не совсем свежий передничек, потопталась на месте, сходила к буфету налила себе также чаю и опять подсела за мой столик.
- Ты знаешь, - начала она, - мне бы хотелось рассказать тебе одну вещь. Меня многие не понимают, может, ты объяснишь мне, как это может быть на самом деле…
И она поведала мне свою историю:
Анна родилась в бедной русской семье не далеко от железнодорожной станции маленького затерянного городка где-то в Нечерноземье. Семья у них была, можно сказать, классическая: отец, серозного цвета лица, можно сказать даже зачухонный, пропивавший все свои зарплаты сторожа и мать, мощная грузная женщина, рабочая на железнодорожных путях.
Иногда родители ссорились, и если бы ни мускулистые руки матери, привыкшей к тяжелому труду, то вероятно бы доходило до драк. По всей видимости, спившейся папаша с вечно осоловелым взглядом, побаивался жену, поэтому замолкал первый, отделавшись только некоторыми грязными оскорблениями в её адрес. И всё это удручало.
Анна никогда не видела ни ласки, ни даже веселья в их доме, который располагался в старом и время от времени протекавшем бараке.
Маленькая тоненькая девочка уже с малых лет знала, что такое мыть посуду в ледяной воде, стирать обкаканные пеленки своего младшего братика и как получать жгучие затрещины за невовремя сделанную уборку.
Её никто и никогда не любил, и она всем сердцем чувствовала это. Ей казалось, что надо только подождать, немного вырасти, уехать из этого жуткого дома, и она обязательно встретит свою любовь. Она в это всей душой верила. А иначе как же так? Ведь для чего-то она родилась в этом мире и в этом мире где-то обязательно есть любовь.
А пока жизнь была похожа на серый старый забор, который она каждый день видела из окна их барака. И забор был негож, с дырами и покосившейся. И за забор было никак нельзя. Мать постоянно говорила ей, что там за забором очень страшный и жестокий мир, где жили мужики- насильники и убийцы, да воры с разгульными девками. И она верила словам матери и боялась.
Но однажды забор сломали, и в окно старого барака хлынул свет. И увидела Анна цветущую жужжащую поляну, залитую ликующим солнцем, далекое серебристое озеро и звенящую березовую рощу. И усомнилась она словам матери.
Она смотрела на её обветренное вечно красное мясистое лицо, на её усталые и вечно недовольные глаза, и думала. Может это в её мире все так плохо, поэтому только плохое она и может видеть в нем, поэтому она такая несчастная. И ей было жаль её, и она знала, что она сделает все, чтобы не быть похожей на неё, она сделает свою жизнь по-другому. И однажды утром, взяв свидетельство об окончании восьмого класса и старую, проеденную мышами болоневую сумку Анна набрала в грудь воздуха и шагнула за порог родного барака.
Она смотрела в будущее легко и без страха, она знала, что где-то там её ждет что-то светлое и счастливое, и она шла в него.
Москва, ПТУ, Завод.
Она не была очень удачливая, но помыкавшись и испытав в разных дозах все прелести жизни лимитчиков в столице, она, наконец-то, заработала право на Московскую прописку и по всей видимости встретила свою " Любовь".
"Любовь" оказался московским ловеласом из очень приличной семьи, поэтому, как только у Анны неожиданно округлился живот, он поехал навестить родителей и не вернулся.
Она робко плакала в своей коммунальной комнатке. А потом подумала, что если она и не имела любви, то это неважно. Важно, что у неё очень много любви в сердце, и она даст эту любовь своему родному ребенку. И с особой нежностью, как что-то самое драгоценное на свете она брала свою маленькую дочурку на руки, баюкала её, напевая русские колыбельные, и губами прикасалась к её маленьким, словно игрушечным пальчикам. А девочка смотрела на неё огромными голубыми глазами и весело смеялась
Дочка выросла и удалась на славу: светло-русые пышные волосы, выразительные глаза окаймленные темными мягкими ресницами; безупречные длинные ноги с еле видными голубыми прожилками; англоязычный колледж и отличные отметки.
Постоянные телефонные звонки воздыхателей не давали покою, и в пятнадцать лет она стала сейсмическим центром для дворовых ребят и сокурсников.
Мать верила в Наташу, она знала, что Наташа добьется всего того, что не добилась юная Аня, и она не запрещала ей ничего. Она не хотела, чтобы в жизни дочери был старый покосившейся забор со многими дырами.
Наташу уже метили в крупные фирмы в качестве переводчицы, журналы приглашали в качестве фотомодели, и даже какой-то режиссер попытался дать небольшую роль в кино.
- Мама, - обнимала она щупленькую Анну, касаясь её лица локонами своих золотистых волос, - я так тебя люблю!
И мать переставала дышать от волнения, она внутренне чувствовала, что в её жизни появилась именно та любовь, которую она так ждала и в которую так верила. И появилась она именно тогда, когда она перестала её ждать извне, а когда сама стала отдавать её этому маленькому существу. И существо выросло и принесло в её жизнь, наконец-то, настоящее счастье.
И больше уже ей не надо было, ни разнузданных мужиков, которые то и дело думали лишь о выпивке, ни слесарей из ЖЭКа, что похабно щипали её худосочныё ягодицы, и даже соседа-вдовца, который разводил рыбок и нырял зимой в прорубь.
Как-то утром, в день рождения Анны, дочка принесла и поставила ей на подушку импортную куклу, чем-то похожую на нашего Ваньку-Встаньку.
- Мам, это то, что ты хочешь, - сказала Наташа.
- Дочка, зачем же мне хотеть игрушку, я уже давно выросла из этого возраста.
- А ты качни её.
И Анна её легонько качнула.
И импортное розово- фиолетовое чудо c румяными веселыми щеками ласково пропела своим электронным механизмом: "I love you".
Анна засмеялась и обняв дочь, крепко прижала к своей груди.
Так и повелось с тех пор, когда Наташа уходила вечерами гулять и когда мать начинала грустить в одиночестве, она качала игрушку и игрушка ей пела:"I love you". И на душе становилось тепло, и Анна весело улыбалась и садилась смотреть свой очередной сериал.
Но однажды Наташа не вернулась.
Она не вернулась ни ночью, ни на следующее утро. И только в два часа дня раздался телефонный звонок и дежурный голос спросил:
- Наташа Селивёрстова - это ваша дочь?
- Да,- выдохнула Анна.
- Она вчера вечером попала в аварию.
- Что с ней? - закричала, задыхаясь мать.
- Скончалась, - спокойно произнес голос, а потом еле слышно добавил,- сожалею…
Анна не говорила две недели. Она сидела в полном одиночестве и смотрела на Наташин портрет. Временами она шамкала губами, плакала и засыпала сидя. Только соседка, которая приносила ей иногда пищу и выводила на улицу, знала, как страшно и одиноко стало в их ранее счастливом доме.
Однажды, как и прежде, сидя в одиночестве перед портретом улыбающейся Наташи, Анна встрепенулась. Ей показалось, что она услышала электронный голос. Она даже подумала, что окончательно сошла с ума, и поглядела на говорящую куклу. Импортная розово-фиолетовая игрушка весело качнулась, и голос вновь отчетливо произнес: "I love you".
И с этого дня, время от времени, когда Анна устало, возвращалась с работы и начинала чувствовать невыносимую грусть. Игрушка тихонько качалась и ласково говорила: "I love you". И Анна продолжала жить.
Я ехала в полупустом автобусе, и перед моими глазами стояли печальные глаза этой женщины. Казалось, что её дочка была Ангелом, который сошел с Небес, чтобы подарить этой щупленькой Ане кусочек любви. Но Ангел не выдержал земной тяжести и опять вернулся в иной мир, и с этого другого мира, как и прежде, машет ласково Анне своей тоненькой ручкой и помогает жить.
(Фото Ангелины Джебизашвили)