Впрочем, левшой я так и не стала. Что и понятно: стать левшой или правшой нельзя, ими родиться нужно. Зато я выяснила, кто я есть: амбидекстр самый настоящий. Которому что-то удобно делать правой рукой, а что-то и очень многое – левой. А некоторые вещи можно делать двумя руками по очереди, в зависимости от цели, времени и назначения.
А начиналось всё просто. В семье левшей не было, у меня не вставало вопроса, какой рукой держать ложку или карандаш (скорее обеими это делать было неудобно). Все держат правой – ну, значит, возьму и я в правую. Коряво рисую – что ж, не дал бог таланта, зато вот пою хорошо, не только громко, но и даже чисто. Неудобно правой? Так и левой не удобнее. Пальцы большие болят, кисть сводит? А вы часто видели большие пальцы рук, которые можно согнуть под прямым углом буквой «Г»? Попробуйте, согните, только не сломайте. А у меня они от природы такие, в наследство от папы досталось. У папы, к слову, почерк чертежный, инженеры, они такие. А я с такими пальцами ещё и на пианино восемь лет отыграла. С трудом, многие учителя так и смотрели, как на диковинку. Ничего, благодарна за музыкальное образование. А для гитары такие пальцы, как оказалось, в самый раз.
Теперь о главном. Я застала те благословенные времена, когда в школе ещё учили чистописанию. Теперь не учат, и многие пишут, как курица лапой. Как те американские школьники, с которыми мы были pen-friends и письма которых, не напечатанные, написанные рукой, мы читали с улыбкой (а как не улыбаться, когда 17-летние взрослые ребята умеют только печатными буквами писать?). Перенимаем передовой опыт по закисанию мозгов.
Так вот. Меня чистописанию не научили. Писала быстро, но мой почерк справедливо называли «частокол». Сейчас и сама не очень-то разберу. Помогали уроки черчения: чертить не научили, зато научили чертежному шрифту. Печатными буквами, к слову, я писала красиво. Только вот долго получалось. Это умение пригодилось. Мы ведь курса до третьего все рефераты и курсовые писали от руки. Так-то. Учились на сломе эпох, можно сказать.
В университете писать приходилось много: я была отличницей, и лекции многие были действительно интересны, книжки не повторяли, мне очень повезло с преподавателями! Так что конспекты я писала, да. Брали их у меня списывать человека три-четыре с курса: больше никто не мог разобрать. Только вот рука болела нещадно, и я не про мозоли от ручек, я про кисть и прочие кости. Менять почерк я пробовала – наклон плясал из стороны в сторону, только было ещё больнее. А разборчивее почерк не стал. Однажды мне даже вернули контрольную по педагогике с пометкой: «Не могу поставить оценку, поскольку не могу ничего прочесть!» Тут уже стало не до шуток: преподавательницы педагогики мы почти поголовно боялись. Пришлось переписывать. Теми самыми печатными буквами. Долго и мучительно.
Короче, на пятом курсе я решила, что так жить нельзя, и что, наверное, я писать не той рукой училась. Стала учиться писать левой. Получилось почти сразу. Поначалу выходило коряво, но всё же понятнее, чем обученной правой. Чтобы почерк стал почти образцовым, потребовалось полгода усиленной практики (в том числе педагогической, так совпало). Рука практически не болела, просто уставала, но в пределах, дозволенных человеческой анатомией – кисть не сводило, как в правой. Заодно я решила чистить левой рукой картошку (удобно, но не то), работать «мышкой» (совсем не то), месить тесто (оказалось удобнее, чем правой). Провести прямую линию левой рукой могу без линейки. А вот шить правой удобнее, тут как научили. Есть – обеими удобно поровну. Ногти красить – тоже.
Вот такая вот история «в поисках себя». Недаром психологи советуют пробовать использовать обе руки, а не только гипотетическую «ведущую». Иногда получаются забавные результаты, и оказывается, что ты не совсем правша или левша, а самый настоящий амбидекстр. И нет у тебя какой-то одной «ведущей» руки.