Часть 1. Встреча во сне
Это был очень странный сон, но в том, что она видит сон, Маша не сомневалась – только во сне можно стоять у зеркала с белой маской на лице и в старинном японском кимоно, которое можно увидеть лишь в фильмах вроде «Сёгуна». Темно-каштановые Машины волосы кто-то собрал в соответствующую прическу.
- Защищайся!
Маше в руки полетел бодзюцу, боевой японский посох, в просторечии гладкая палка. Противница тут же пошла в атаку – это оказалась девушка-самурай не старше ее самой. Красивая, с совершенно белой кожей (судя по рукам) и в такой же маске.
Драться Маша почти не умела, сосредоточилась только на защите, пользуясь природным проворством и хорошей реакцией. Девушка-самурай так и не смогла победить, посохи упали на пол одновременно.
- Да ты кто такая? – спросила Маша.
- Тода Фудзико-сан! – она опять схватила бодзюцу. – А ты покойница!
Маша отпрыгнула: в школе на физкультуре кувырки никогда не получались, а тут жить захотелось, и потому ушла она стремительно, посох врезался в пол и сломался.
- Да что я тебе сделала?!
- Шинигами сказали мне, что я смогу продолжить жить, если стану тобой! – Фудзико швырнула остатки посоха на пол. – Ну почему я не смогла победить?!
Вот это да! Ши… шиш-кто-то… ничего не понятно!
- А кто эти шиш…. Как их там?
- Шинигами, они боги смерти.
Девушка сняла маску, и Маня обмерла от ужаса: на стройной шее Фудзико был шрам, вертикальный шрам от удара кинжалом. Сеппуку! Эта красивая и юная девушка покончила с собой согласно бусидо и, возможно, на поле боя или в захваченном поместье. Как это трагично.
Маша тоже сняла маску.
- Мне так жаль, но ты же не можешь жить за счет другого, это неправильно, - Маша прошла вперед и взяла девушку за плечи. – Бедная Фудзико-сан…
Мир вокруг начал тускнеть, а затем Маша подняла голову с подушки, удивленная тем, насколько сон был ярким и реалистичным. Кимоно это странное, дурацкая маска, гладкий, так естественно лежащий в ладони бодзюцу…
- Марико-тян, ты проснулась? – спросил тихий голос.
Фудзико сидела в кресле и настороженно смотрела на нее.
Часть 2. Появление в иное время.
Маша так и слетела с кровати, запутавшись в одеяле и прихватив его с собой. Не может быть! Это, наверное, продолжение сна. Девушка укусила себя за костяшку пальца и…
- Ай! Чтоб тебе ни дна ни покрышки!
- Конити-ва, - встала и поклонилась японочка.
Одета девушка из сна была в повседневную одежду самураев, названия которой Маша не знала, шелковые волосы рассыпались по спине и плечам, завесой набегая на белый лоб и немного странно оттеняя неожиданно серые глаза. Фудзико-сан была не накрашена, без обуви и без оружия, а у ее ног на полу лежал небольшой кожаный рюкзачок.
- Ты откуда? – спросила Маша, пытаясь выпутаться из одеяла.
- Там, во сне, ты пожалела меня, и шинигами дали мне вторую жизнь – здесь, в твоем времени и пространстве, - ответила девушка-самурай.
Только сейчас до Маши дошло, что говорит Фудзико по-русски, причем очень чисто, как коренная москвичка, а шрам на горле исчез.
- Так ты чего, живая? – тупо спросила девушка.
- Ну да, и это благодаря тебе, Марико-тян.
Маша в свои восемнадцать лет была девушкой деловой (еще бы, уже даже на работу поступила, благо институт заочный), так что она первым делом озаботилась документами неожиданной подруги. Каково же было удивление девушки, когда у Фудзико обнаружился паспорт на имя Оно Фудзико, гражданки России, да еще и с пропиской в соседней квартире, хотя на Машиной памяти однушка пустовала.
«Видимо, она как бы из детского дома», - сообразила Маня, увидев дату рождения в паспорте – если верить документу, Фудзико и правда была ее ровесницей, причем недавно отметившей совершеннолетие. Интересно… только вот что маме сказать?
- Маняша!
- Мама идет. Давай шевелись, живо! – и хозяйка запихнула гостью в шкаф.
Честь и достоинство самурая такого явно не терпели, но новая жизнь диктует новые правила, отличные от бусидо, и японка подчинилась.
Прислушиваясь к разговору матери и дочери, Фудзико думала, что боги смерти над ней явно посмеялись – что ж, специфическое у них, однако, чувство юмора! А шкаф большой, и из неплохого дерева, вот только запах какой-то незнакомой травы очень сильный…
Фудзико не выдержала и чихнула.
Дверцы шкафа распахнулись, и перед девушкой предстала стройная светоловолосая женщина. Фудзико быстро поклонилась:
- Конити-ва, мамо-сан!
- Милая, откуда вы взялись? – почти мгновенно овладела собой мать Марико.
Девушка молчала, от волнения забыв русский, и отдуваться пришлось Маше.
Часть 3. Новая жизнь и ее законы.
Мать Маши, Ирина Сергеевна, сидела с дочерью и Фудзико за столом и размышляла, мелкими глотками попивая зеленый чай.
Можно ли оставить без помощи одинокого, пусть и едва знакомого человека? Ответ напрашивался сам собой – никогда. Исходя из этого Ирина Сергеевна прекрасно понимала, что теперь Фудзико-тян находится как бы под ее опекой, не даром это странное обращение «мамо-сан».
- Маняша, может, покажешь Фудзико как пользоваться… ну ты знаешь чем, - намекнула она дочери.
Маша понимающе кивнула – санузел, газовая плита и прочее, чего в XV веке уж точно не было.
Квартира оказалась весьма приличной: опрятный ремонт, неплохие радиаторы (совсем новые, как ни странно), сантехника на мировом уровне. Очень на руку Маше было то, что японцы в годы первой жизни Фудзико не стеснялись естественных потребностей организма, так что пользование санузлом девушка продемонстрировала, что называется, на практике, давая объяснения простым языком и называя вещи своими именами.
Коммуникации XXI века привели Фудзико в восторг: все было легко и удобно, но вот отсутствие слуг ненадолго огорчило, но самураи считали, что истинный воин должен уметь все, так что очень скоро девушки уже болтали в кухне, разбирая устройство плиты и ища посуду.
Маша подумала о томи, что стоит подарить новой подруге фарфоровый сервиз, поскольку самураи были большими эстетами и ценителями искусств. Некстати вспомнилось еще и то, что они били дорогую и красивую керамику во время войн, чтобы та не досталась врагу (как выяснилось позже, перед захватом поместья своего отца Фудзико так и сделала, устроив после расправы над посудой пожар, во время которого и покончила с собой).
- Слушай, у тебя очень красивое имя, только длинное, - сказала Маша, - а уменьшительное есть?
- Извини, Марико-тян, но так не бывает, - ответила подруга, - но если хочешь, я скажу, как меня прозвали, когда обучали боевым искусствам в детстве.
- И как?
- Рю-тян.
Прозвище будущей онна-бугэйся немного удивило Машу, но оно было таким милым, что она кивнула, на что Фудзико улыбнулась:
- Не поняла?
- Честно говоря, нет, - призналась девушка.
- «Рю» означает «дракон».
- Ты – маленький дракон? – Маша едва не подпрыгнула от восторга. – Дракончик! До чего мило!
«Мило? Странные они», - подумала Фудзико. Но если подумать, детеныш дракона… наверное, правда мило. Однако катаной, пикой и бодзюцу девушка владела прекрасно, и лучше было ее не сердить. Интересно, понимает ли это Марико?
Но она такая нежная, прямо как цветок сакуры, и друг настоящий.
- Томодати, - сказала вдруг Марико, - это ведь значит «друг», правильно? Мы с тобой теперь томодати?
Фудзико только улыбнулась в ответ.
Эпилог
Несмотря на то, что кодекс остался в прошлом, как и все прочие привычные с детства вещи, Фудзико-сан быстро освоилась в новой для себя жизни, потому, что истина всегда проста: драгоценнее, чем жизнь. нет ничего.
В преддверии Нового года она сидела и рисовала, а Марико с интересом наблюдала:
- Что это?
- Такара-бунэ, по вашему, Лодка Сокровищ.
Марико удивилась, но затем начала выпытывать подробности, и Фудзико начала рассказывать.
Лодка сокровищ причаливает в канун Нового года с грузом, состоящим из Шапки-невидимки, Счастливого плаща, Священного ключа, Бездонного кошеля и других любопытных и волшебных сокровищ.А еще на ней плывут боги.
Фукурокудзю, с очень длинной головой, ему обычно сопутствует цапля, олень или черепаха; Дайкоку-тэн, стоящий на рисовых кипах и сопровождаемый крысой; Эбису, несущий рыбу; Хотэй, веселый Бог Смеха, олицетворяющий фразу «Смейся и толстей»; далее Бисямон-тэн, в сверкающих доспехах, держащий копье и игрушечный храм; Бэндзай-тэн или Бэнтэн, Богиня Красоты, Богатства, Плодородия и Потомства; Дзюродзин, очень похожий на Фукурокудзю. Эти семь Богов Счастья, или, если быть точным, шесть богов и одна богиня. Фудзико очень хотелось, чтобы они дали счастье Марико и ее матери.
- Ты так говоришь, словно хочешь куда-то уйти...
Марико смотрит, она ждет ответа...
Рю-тян мягко улыбнулась подруге:
- Это все так ново, но я уже привыкла, а значит, смогу исполнить свое предназначение. Ты же рада за меня, Марико-сан? Именно ты помогла мне обрести эту новую жизнь.
- Рада, - не покривила душой Маша, - вот только скучать буду.
Фудзико закончила рисовать.
- А ты не скучай. я все равно вернусь, а пока тебя защитят эти семеро.
Маша улыбнулась, обнимая подругу, потому что поняла: она и правда вернется.