(из повести «Издержки воспитания»)
Ещё не кончилось лето, и ты – навсегда со мной.
Бегу я к тебе навстречу, как льдом обжигаясь росой.
Висит над горой солнце, не скоро оно зайдёт,
Не скоро моё счастье в безлунную ночь уйдёт.
Поют нам с тобой птицы о птичьей своей любви,
И сердце стучит близко, и губы близки твои…
В саду алычи брызги и деревце миндаля,
Зелёной хурмы клипсы в зелёной листве висят.
Хурмы не дождусь, знаю, её без меня съедят:
Каникулы снежно тают – продлить ни на день нельзя.
Не стану я лить слёзы, я встречусь с тобой опять,
И мы – убежим в небо… Но жаль целый год мне ждать.
Со мною ты несерьёзен – ведь мне лишь пятнадцать лет,
А я… Я люблю тебя очень (ты знаешь об этом, нет?)
Люблю я тебя слушать, люблю на тебя смотреть,
И любят мои уши от взглядов твоих гореть…
Родителей нет строгих, в далёкой Москве они,
Но с девочкой-недотрогой ты вежливо временишь
И ждать обещаешь твёрдо, когда она подрастёт.
Ни взгляды мои, ни косы – ничто тебя не берёт!
Глаза опускаю скромно (невежливо – так смотреть).
Ты рук своих не нарочно не снял с моих голых плеч.
Ничем не обидишь – знаю. Мне только пятнадцать лет.
Девчонкой меня считаешь (а я себя – вовсе нет).
Смеешься и вытираешь со щёк моих жёлтый сок.
(Я мушмулу обожаю и ем её так – взахлёб)…
Ещё не грохочет небо, в Абхазии нет войны,
Сухуми стоит древний – как гордость своей страны.
Ещё не свистят пули, снаряды не рвут тишину.
И счастьем, как мушмулою, я радостно захлебнусь…
В глазах твоих обещанье. В моих – лишь мольба и грусть.
Не сбудется наше счастье.
Не сбудется.
Ну и пусть.