Старик бросал кусочки мягкой булки,
Крошил помельче, тихо говоря:
– Ребятушки, оставьте закоулки,
Стучите клювом, хлебушек беря.
Слетались птицы, парно и по трое,
Момент опаски быстро проходя
У ног того, кто завтрак им устроил,
Довольно оперением блестя.
– Дорогу балуют мои-то голубочки,
Автобус встретят, плечи обовьют,
Так и идём, бывает, по мосточку:
Воркуют рядом – вроде как поют.
Рассыпал горстью на асфальт горячий
Под жадный скок остатки на десерт
И замер: к стенке, лапки бедно пряча,
Прижался голубь, одинокий перст.
Стянули чьи-то руки жёсткой леской,
Чтоб уходила сила день за днём.
– Твои бы ноги, изверг, так железкой!
Ну, что ж никак мы совесть не найдём?
Напрасно звал, желая узел срезать,
Гордец не верил больше никому:
Смешала человеческая мерзость
Свободное парение и тьму.