Военная судьба генерала Шильдера была связана со всеми войнами своего времени, но были мирные промежутки, когда лейб-гвардии Саперный батальон совершенствовал свои навыки на полигонах, а его командир занимался развитием и усовершенствованием военной техники, как и положено это было делать военному инженеру.
«Россия во многом обязана Карлу Андреевичу практической, жизненной постановкой саперного дела, и ежели черноморские моряки в дни севастопольской страды озарялись светом почившего их воспитателя - Лазарева, то и севастопольские саперы, во главе с Тотлебеном, во многом отражали свет их старого, увлекавшегося, немного неуравновешенного учителя – Шильдера, которого судьба не сохранила для того, чтобы ему самому принять участие и гордиться славой своих питомцев во время 349-дневной доблестной обороны Севастополя», напишет о генерал-адъютанте военный историк А.М. Зайончковский. (Зайончковский. Восточная война. Т.2. С.-Пб. 1913 г. с. 666).
Весной 1854 года в сложное время для русской армии, когда заканчивалась Дунайская капания, и уходила русская армия из Придунайских княжеств, в это время и в связи с ранением генерала Шильдера напишет ему письмо император Николай Павлович с важными словами о том, как много значили таланты военного и инженера Карла Андреевича Шильдера для Российского государства.
"Давно хотел Я сам сказать тебе, любезный Шильдер, как Я огорчен был известием о твоей тяжкой ране. … Я вполне узнал моего старого сослуживца и свойственные ему бойкость и опытность, От всей души спасибо тебе за эти новые заслуги. … Я же, между прочими потерями, искренно жалею, что лишился твоего содействия, когда Мне и России нужны тебе подобные», писал биолграф Шильдера Мазюкевич. (Мазюкевич М. Жизнь и служба генерал-адъютанта К.А. Шильдера. С.-Петербург. С. 410)
И это письмо было не удивительным для императора и генерала Шильдера, можно отметить, что Карл Андреевич Шильдер по праву считался одним из самых знаменитых военных инженеров девятнадцатого века. А открытия генерала К.А. Шильдера актуальны и в настоящее время, по праву он занимает достойное место среди основоположников космической техники и сейчас.
«Начальник инженеров действующей армии, генерал Карл Андреевич Шильдер отличался глубокими сведениями по своей части, пламенным воображением и находчивостью в самых трудных обстоятельствах. с сожалению, порывы его пылкой фантазии не редко увлекали его за пределы возможного, и не давая ему остановиться на неуклонном исполнении его собственных проектов, препятствовали ему достигать предположенной цели. Добрый в спокойные минуты, ревностный в исполнении служебных обязанностей, Шильдер, по свойственной ему вспыльчивости. высказывал и защищал свои идеи с крайнею горячностью, и тогда выходил из себя, как пред младшими, так и пред старшими. Однажды князь Горчаков посетил его, и после жаркого с ним спора, садясь на лошадь, сказал довольно громко: "Сущий сатана!" Услышав эти слова, Шильдер выскочил из палатки в одной рубашке и закричал вдогонку Горчакову: "Да, я сатана, настоящий сатана!" Сам фельдмаршал удостаивал выслушивать многоречивые фантазии Шильдера единственно из уважения к его неустрашимости и самоотвержению», напишет о генерале К.А. Шильдере военный историк Богданович. (Богданович М.И. Восточная война 1853-1856 годов. Т. II. С.-Петербург. 1876 г. С. 55-56.)
Генерал Карл Андреевич Шильдер, ревностно служа своей родине, не останавливался и не баялся никаких трудностей, если это требовалось для пользы и торжества русской армии. Никами авторитеты не могли заставить отступить этого военного от того, что он считал нужным дл развития военной науки и военной практики. И эта его нетерпимость, когда требовалось решить быстро, важный текущий вопрос в боевой обстановке служила тому, что он портил отношения с главнокомандующими, как это было во время Крымской войны, когда мнение генерала Шильдера не совпадало с теми решениями, которые принимали главнокомандующие князь Горчаков и князь Паскевич. И дельнейшая военная обстановка показала, что такой жар отстаивания своего мнения был не только прихотью и желанием показать свой характер генералом Шильдером, а это был справедливый гнев, который показал, что медлительность командования привела к неотвратимым последствиям, что стали вехой к войне уже на Крымском полуострове.