Я против смертной казни. Но если кого-нибудь из моих близких тронет маньяк, то я его убью....Но я против смертной казни. Понимаете? За свои нервы не ручаюсь, но Закон должен ручаться. Одно дело мои нервы, которые не выдержат, а другое дело Закон, который холодно и спокойно внедряет в мозги граждан некое допущение, что «убийство может быть справедливым». Не может...
Есть одна и главная причина, почему смертная казнь запрещена. Общество, развивающееся по закону преображения в сторону человеколюбия, изначально должно отрицать отнятие у человека жизни. Иначе общество попадает в оксюморон — в «жестокую доброту» или в «добрую жестокость».
Аргументы против отмены смертной казни тоже известны. Общество судит по-разному: и око за око, и «зачем убивать пожизненным заключением медленно? Ведь преступник получается закопанным заживо в гробу-камере»,(а поэтому лучше убить) и прочее. Но важно не только как судит общество преступника, но и как преступник судит социальную среду, создавшее обстоятельство его появления. Преступление — это один из датчиков саморегуляции социума. Реакция на преступление — тоже саморегуляция. Например, психопаты душат и насилуют детей. Что делает малое сообщество, в среде которого это произошло? (маленький городок, дачное сообщество и т.п) Малое сообщество готово казнить пойманного преступника (кстати, и придуманных преступников, ошибочно посчитавшихся таковыми тоже). И вот казнили. И «коллектив правильных людей» как бы самоудовлетворился? Им стало лучше? Или меньше стало психопатов? О чем должно думать Большое Общество, о чем должны думать лидеры общества, мудрецы и старейшины? Они думают — откуда, по какой причине появился маньяк? Нормальные старейшины думают и о том — а как дети остались без присмотра? Почему общество в таком состоянии, что десятки прохожих не волновал одинокий ребенок? Общество ведь себя никогда не винит. Оно всегда право. А то, что бремя преступления растеклось на каждого — это , конечно же, «музыкально-тонкая совесть» ни за что не подскажет.
Психопатия, преступления, которые страшны и кажутся вообще за гранью добра и зла, зверства, которые потрясают даже людей с корабельным тросом вместо нервов — они результат НЕНОРМЫ жизни вообще. Смерть малая кричит: «Общество , ты гибнешь!». А что кричит общество? Оно не себя лечит, а лечит... крик. Причем смертью лечит смерть.
Организм весь в волдырях, язвах и прыщиках, а о состоянии крови и печени думают в последнюю очередь — главное косметические процедуры. Главное вырезать волдырь, главное — прижечь язву... А потом по 30 каналам ТВ снова научить общество новым формам насилия, изврата и замотивировать на НЕНОРМУ ещё одно поколение.
Американский психиатр Станислав Гроф ещё в начале 90-х предупреждал о переходе общества в новые плотности информационного потребления, которые приведут к массовым психологическим деформациям. Причем, если в Европе и США, даже в их открытых обществах скачок произошел в 1,2-1,7 раза (на единицу времени), и это было явной проблемой , то в Восточной Европе — в 3,5 раза, а в России — в 5,5 раз! Специалисты сразу увидели, что это и рост преступности, и рост заболеваний, и падение иммунитета, и новые плотности конфликтов. Но тихих «убийц» информацией судят вяло — с обсуждением свобод слова и творческого самовыражения, с высмеиванием ограничений «16+» или «6+». И совсем не обсуждается — психическая профилактика компьютерной и игровой зависимости (передач и репортажей на эту тему раз в 200 меньше, чем про полицейских «прижигающих волдыри»).
Есть , конечно, железобетонный аргумент и у сторонников смертной казни — дескать, именно потому, что казнили и казнят, происходит хоть какое-то сдерживание преступности. Но здесь есть лукавство — не потому что казнят, а потому что ОБЯЗАТЕЛЬНО находят — неотвратимость наказания(не казни) сдерживает больше, чем ужесточение наказания.
Вместе с открыто обсуждаемой частью этой проблемы есть и скрытая её часть — отменили де-юре, а де-факто разве смертная казнь отменена? Де-факто система загоняет в гроб неугодного очень быстро. В США (где казнь разрешена) ожидают её порою дольше , чем у нас, получившие по 20 лет тюрьмы. Вспомните, как быстро заболевают и умирают в тюрьмах. Радуев, чеченский террорист , просидел недолго. Наверно, можно насчитать с десяток преступников, формально не получивших по приговору суда высшую меру, но в «режиме невыживаемости» они фактически были казнены. Лицемерие? Может быть...
Смертную казнь допустил бы в двух(2) случаях, которые для общества всегда были бы максимально очевидными по свершающемуся правосудию: 1) в случае демонстративного и настаиваемого на понимании смысла преступления самим преступником ( как в случае с Брейвиком), как в случае с террористами, которые заведомо и демонстративно убивают всех подряд и настаивают на таком пути своего «судейства» над обществом; 2) в случае войны или Чрезвычайной Ситуации на громадных территориях, в связи с природными катаклизмами.
Все остальные случаи не должны иметь право отнимать жизнь.