Часть II
Роза Франц и Роза Бон таятся. Но им нравится таиться. Притворяться- нет. И они не притворяются. Они чувствуют то, что чувствуют. И у них есть на это право. Такое же от рождение право,- как дышать. Обе употребляют своё право, не извиняясь, не спрашивая. На людях они не целуются. И обнимаются не больше, чем принято у подружек. Но они всегда стоят на стороне сердца. Им нравится, что у них есть маленькая тайна, о которой знают только они двое. Им нравится идти тёмной дорожкой. Они то знают наизусть каждый шажок на пути домой,- в их собственный прекрасный мир, в их уютный мирок. До недавнего времени было трудновато. В семье каждой- надлежащий присмотр. Но теперь Роза Франц совершеннолетняя, совсем самостоятельный человек. Она не мешкая воспользовалась этим своим приятным почётным положением, чтобы отделиться. С 15 лет она работала каждое лето помощником важатых, и круглогодично подрабатывала бэйбиситтером- седела с детьми супружеских пар, отводила и забирала их из школы, гуляла и занималась с ними. Ей хватало самодисциплины и внутреннего неуклонно растущего желания помогать родителям и быть независимой в плане денег. И она не упускала случая подработать. При этом Роза Франц не преследовала ближайшую цель, как то: протратить все деньги на кино и шмотки, а покупала только самое необходимое в хозяйстве, ну и какую-нибудь не дорогую обновку. БОльшую же часть заработанного бережливо откладывала. Такое рвение к самостоятельности прекрасным образом сочеталось с успешной учёбой. Школу она окончила с золотой медалью. Ещё в восьмом классе она твёрдо решила, что станет юристом. Вот только ещё со специализацией до конца не определилась.
Во стальном- она не уклонилась от намеченной цели,- блестяще сдала вступительные экзамены в престижный правовой университет, и была зачислена на бюджетное место юридического факультета. С того самого времени она- одна из его лучших студенток, систематическая степендиантка. Накопленных и степендионых денег хватает, чтобы оплачивать небольшую светлую комнату в благоустроенном квартале близ университета. Теперь это их с Розой гнёздышко, их уединённый островок. И хотя надлежащий присмотр за Розой Бон по-прежнему в силе, ей дозволенно гостить у подружки в каникулы. Большая радость!
Роза Бон- прилежная ученица. Больше всего ей нравится алгебра. В этом она- настоящий ас. Любовь едва ли отвлекает от учёбы. Скорее- наоборот: она здорово стимулирует. На занятиях Роза Бон выкладывается на все сто. Ей хочется скорее стать самостоятельной, как её возлюбленная. И она знает, что хорошая учёба- залог успеха, наиболее благонадёжный ключ к взрослой жизни, к той заветной толике разумной и, вместе- чуть безрассудной свободы, необходимой каждому человеку, каждому любящему сердцу. Днём учёба, а после- время, когда вырастают крылья!
Больше всего они любят гулять вместе, улыбаться друг-другу и воображать, как однажды обе они оденут свадебные платья, и как потом будут путишевствовать вместе и, как в каждом городе, где им выпадет счастливая возможность побывать, они ознаменуют свою любовь прикреплённым замком на мосту всех влюблённых.
Часть III
Роза Франц и Роза Бон никогда не ссорятся. Ну, или- почти никогда. Во всяком случае, оскорблениям, грязи и всему подобному нет места в их чистых и честных отношениях. Ещё реже они спорят: их вкусы и взгляды похожи, как между родными сёстрами. Однако, есть ещё в них нечто, что не даёт им возненавидеть друг-друга за собственную похожесть. А что же касается их характеров, то они в той же степени различны, как и отдельные составляющие их качества, как то: уверенность и настойчивость, стремление и упорство, рассудительность и находчивость, трудолюбие и педантичность. Характеру каждой свойственны эти и другие качества, но с различием в концентрации и в нюансах: например, Роза Франц чуть более рассудительна, тогда как Роза Бон более находчива в принятии нужного решения в конкретной сложившейся ситуации, когда, кажется, что решение это где-то далеко. Если говорить фигурально,- Роза Франц- тихий и звонкий ручеёк, благодатный источник, Роза Бон- горная речка, но не опасно-бурная, скорее своенравная, дарящая всё вокруг своей первородностью. Ручеёк, речка,- их течения встретились. Они то стремительно, то размеренно движутся, обласканные друг-другом в одном одинаково-заветном каждой направлении. Благословенный водоём. Одно не подлежит сомнению: ни про одну, ни про другую нельзя сказать: у неё сложный характер, но и сказать, что они бесхарактерные тоже никак нельзя. Мягкие по своей натуре, они обладают и необходимым жизненным стержнем. В случае чего у них то найдутся нужное слово, нужный взгляд, чтобы поставить человека на место; и они наверняка лучшим образом проявят себя в достижении поставленной цели. Не смотря на паспортное старшинство Розы Франц, едва ли можно сказать, что она- "главная в их паре". Она несколько ранима и сентиментальна и ещё весьма самокритична. Роза Бон ободряет подругу чаще, чем та её. Не смотря на разумную весёлость духа и способность действовать наражён, Розе Бон в отношениях свойственны неподдельные заботливость и участливость. Но и это опять не означает, что она, Роза Бон,- "главная в их паре". В их паре нет "главного", в их паре нет "мужа". Она и она,- два женских организма, два женских существа, две женские души, две юные женщины, равные в своей женственности, в своей любви. Она и она. Она и она. Уж в этой паре, если кто и главная, то это- ЛЮБОВЬ.
Часть IV
- Что будем делать летом? Ты в курсе, что лето уже не за горами?! - улыбается Роза Бон. На часах 10 : 35 утра, на дворе воскресенье. Они только встали и теперь думают позавтракать на балкончике. Погода дивная! - Спроси: что будем делать сегодня! Какая ты нетерпеливая!- дразнит любя в ответ Роза Франц. - Вовсе нет, я очень даже терпеливая, это природа чего-то торопиться,- гляди совсем лето на дворе! - А твоя природа тоже торопиться?! - Роза Франц намекает на прильнувшую к ней коленку подруги. - Знаешь ли- немного... Они воркуют на маленькой, но довольно светлой и уютной кухонке: Роза Франц сидит боком к небольшому на две персоны столу на пластиковом стуле цвета моркови со сметаной; Роза Бон стоит близко-близко к ней. Флюиды витают в воздухе, флюиды заполняют всё пространство. Коленка Розы Бон с соблазнительной медлительностью таки проделывает свой маршрут. Роза Франц, конечно, рада такому игриво-предприимчивому настроению подруги, ответным порывом она притягивает её к себе. Таким образом коленка Розы Бон устраивается между ног Розы Франц, а подбородок Розы Франц чуть-чуть не упирается в линию ключиц Розы Бон. Роза Франц сходит с ума от сладкой попки Розы Бон, от того какая она аппетитная в этих облегающих белоснежных трусиках (наверняка, уже намокших); она, конечно, и не думает, удерживаться, чтобы сейчас же не начать её тискать, и её ласковые прыткие ручки приступают к волнующим поглаживаниям. Время забывать о времени, время забывать обо всём.
Часть V
После приятного отлагательства Роза Франц и Роза Бон осуществляют свой план- позавтракать на балкончике. Они сидят друг против друга за маленьким пластиковым столиком круглой формы и белого цвета; устроенным специально для завтрака. На завтрак у них- большая тарелка очень вкусного творога с кусочками зелённого яблока и булка батона с поджаристой корочкой, нарезанного высокими кусками, которые они щедро сдабривают творожной массой и мерно, но с большим аппетитом поедают, припивая ароматным кофе из тёмно-синих чашек с петлеобразными ручками. Роза Франц любит чёрный кофе, а Роза Бон всегда добавляет к нему молока. Они угощают друг-друга бутербродами, каждая смакуя сам момент такого угощения, и наслаждаются друг-другом и своей трапезой. Сидя в ласковых и вместе чуть дерзких лучах весеннего солнца; одетые: Роза Франц в белое, Роза Бон в нежно-сиреневое платья; с развевающимися волосами, они похожи на двух сказочных принцесс. Их маленькие стройные подвижные фигурки являют собой воплощение какой-то совершенно особенной красоты,- трогательной и восторженной; несколько иллюзорной и вместе такой живой, подлинной, такой зримой (осязаемой) и хорошо заметной всякому хоть сколько-нибудь проницательному взгляду, всякому хоть сколько-нибудь чуткому сердцу. Им благоволит свежий, в меру напоённый кофейными парами воздух, и ощутимый, но тёплый ветерок. Роза Франц в мягких потоках солнечного света кажется совсем златокудрой (хотя её природному тёмно-русому цвету волос и впрямь свойственны светло-пшеничные переливы, точно бы в волосы её вплетены солнечные блики). Роза Бон, сидит спиной- по направлению ветра,- и её слегка завитые на концах волосы, то и дело с двух сторон огибают (её) шею и спускаются на скулы, и Роза Франц не единожды поправляет их, простым ласковым движением руки убирая тёмные, тоже пронизанные светом и потому, кажущимися каштановыми, пряди то с уголков губ возлюбленной, то бережно отводя их со лба и висков. Кажется, рука Розы Франц, точно бы, любуется прекрасными контурами любимых губ Розы Бон,- столько изящества и вдохновения в этих её движениях, столько любви и нежности в этих её прикосновениях. И трепетные губы Розы Бон, подрагивая, и улыбаясь, отвечают на ласку, даря тонкие горячие пальцы подруги тихими исполненными чувства поцелуями.
- Я люблю тебя, моя хорошая,- говорит Роза Франц своим звонким и одновременно интимным голосом. От этого голоса, от этих слов сердце Розы Бон наполняется великой радостью, как это бывает всякий раз, когда она слышит этот ЕЁ голос, эти ЕЁ слова. Роза Франц любит называть Розу Бон: моя хорошая, или моя хорошенькая, и ещё часто любит повторять: Я люблю тебя, моя несравненная, моя несомненная. Это ЕЁ совершенно волшебные слова. Роза Бон вся трепещет от них, и в её голубых глубоких и светлых, как истина, глазах, точно маленькие звёздочки сверкают слезинки абсолютного счастья и любви. Роза Бон порой, едва дожидаясь окончания такого признания, как бы зарание с восторженной безмерной признательностью, вмещая его в душу, а порой, спустя, кажется вековую паузу, отвечает Розе Франц своим тонким голосом: Я люблю тебя, моя любовь. Ей всегда важно произнести всё признание полностью, и она старается избегать сжатую, холодную формулировку, вроде: "А я тебя", или "И я тебя", или "Я тоже тебя люблю". Ещё она часто любит повторять: ты- мой свет или ты- свет моей жизни. И это ЕЁ совершенно волшебные слова. От них вся трепещет Роза Франц, и, укутанная их нежностью, обыкновенно опускает ресницы, и в веках её бьётся пульс абсолютного счастья и любви.
И теперь за завтраком Роза Франц и Роза Бон обменялись этими своими придуманными друг для друга, но не шаблонными, а всегда идущими от сердца, всякий раз произносимыми заново, впервые, горячо и простодушно, полными высшим смыслом любви и подлинным счастьем самозабвенной верности, признаниями, и нега охватившая их юные тела и зоркие души, благословила весь новоявленный день.
Часть VI
У них много таких чудесных дней,- каждый их день чудесен, когда они вдвоём, когда они вместе. А когда- нет, то они всё равно вместе. Да,- они именно- вместе! Потому, что любят. Потому, что только это имеет значение. Они обе так решили- не сговариваясь: они- вместе. Пусть даже им выпал бы мучительный жребий разлуки, они всё равно будут вместе. Вместе! Всегда, всюду- чувствовать любовь друг-друга на расстоянии вытянутой руки и на каком угодно далёком расстоянии; пусть хоть океан разделял бы их,- только горячее бились бы их сердца, неотделимее целовались бы их души! Большая любовь их сделалась бы великой! Совсем (ещё) юные,- в своей любви они не так уж инфантильны,- если возможно было бы сфотографировать, то невидимое внутренние каждой, что составляют сознательность, честность и честь, жертвенность и снисходительность, терпимость и сочувственность и, может, ещё многое прекрасное и непреложное, попросту- то душевное и духовное, свойственное их натурам,- то это оказалась бы запечатлённая гармония, лишённая всякого напускного, псевдо идеалистического (псевдо идеального) и пафасного. Это был бы портрет семейной пары, которой достаточно известно о любви,- о её ранимости (зыбкости), и её величии; о верности, о незыблимости истинных ценностей, если они действительно- истинные ценности. Это был бы портрет двух (зрелых) женщин, рука об руку идущих по жизненному пути, с тем чтобы оберегать друг-друга. Им оказалось бы лет по тридцать (30), и со дня их бракосочетания минуло бы (уже) 10 лет.
Итак, Воскресенье- выходной, праздник! Время счастливого смеха, нежных объятий, сладких поцелуев, трогательных сюрпризов и тихого сумасшествия! А ещё- время говорить "пока" перед началом учебной недели. И потом- понедельник. И дальше- дни, дни. Дни в ожидании вечера для встречи. Так дни сменяют дни. Дни становятся всё теплее. Совсем скоро лето!
Первый день лета- безотлагательный повод для безудержного ликования! Каникулы! Ещё весной Роза Франц и Роза Бон уговорились на лето уехать (куда-нибудь) за город. Им нравится бывать на природе. Это из детства,- обе обожали отдыхать в !пионерских лагерях! Опять же- познакомились они на турбазе. До сих пор (хотя прошло- то всего полтора года со дня их первого знакомства) каждая помнит их первую встречу, множество деталей. Было две группы- восьмиклассники с 37 школы, а именно- 8 Б и старшеклассники с той же школы, а именно- 10 и 11 А классы, в сопровождении классных руководителей, конечно, и некоторых педагогов. До места добирались тремя большими автобусами. Погода стояла превосходная! Середина сентября, ясно, сухо, небо голубое-голубое! В школе так заведено было- устраивать по осени, что-то вроде турслётов- организованные выезды на природу, где разбивались по два-три, по четыре лагеря; проводились различные спортивные мероприятия, походы, конечно, дружественные посиделки у костра с песнями под гитару. Всё это было призвано лучшим образом объединить молодёжь, привить им дух товарищества, придать заряд бодрости и энтузиазма для предстоящей учёбы. Обычное дело.Стало быть, Роза Франц и Роза Бон знали, если не друг-друга, то- друг о друге ещё раньше, до той поездки. Но, как это часто, бывает, когда один учатся в средних классах, а другой в- старших, пусть и в стенах одной школы- каждый для другого "сливается с толпой", и только потом- когда-нибудь наступает, может быть, миг озарения. В случаи Розы Франц и Розы Бон подобный миг настал. Мигом озарения для них явился тот миг, когда они впервые посмотрели друг другу в глаза- в тот день на турбазе. Никогда прежде не смотрели они друг-другу в глаза. Они, может, и видели друг-друга, но не замечали, не знали каждая лица другой. А теперь, теперь они признали, если ещё не друг-друга, то друг в друге (они признали) нечто трудноуловимое, едва ли изъяснимое, но такое бесспорное, ещё не вполне осознаваемое, но уже всёобъясняющее- через этот их почти нечаянный, сперва- мимолётный, но в следующее мгновение уже- длительный взгляд признали они друг в друге то редкое и бесценное, какое чаще всего (просто) необходимо для счастья- родство душ(и).
Была придумана совместная игра для 8 и 10 классов. Предстояло выбрать капитанов для каждой из двух команд- по одному мальчику и по одной девочке. Капитанами от мальчиков выбрали Макса ВЕРХОВЕНА и Алекса Штауца. От девочек- Розу Франц и Розу Бон. Команды стояли в две линейки друг напротив друга. Когда попросили представить капитанов, и очередь дошла до девочек,- звонко и гордо послышалось почти в унисон: Роза (Франц Бон)! Казалось бы ничего особенного,- в городе да и в школе имя Роза вообщем-то- не редкость, но всё равно такое совпадение оказалось весьма (и весьма) неожиданным и забавным. И именно тогда- при той обстановке, в той ситуации- даже необычным.
- Вот как! Значит,- Роза и Роза!- с лёгким ажиотажем в голосе и в мимике произнесла одна из руководительниц. - Как интересно!
Роза Франц и Роза Бон,- казалось, все единодушно считали их лучшими, не только среди команд(ы), но и в классе у каждой. Когда их имена или, точно бы, одно имя на двоих нежными светлыми и яркими звуками разлились (разлилось) в воздухе, каждая из его обладательниц, гордо приподняв подбородок, обратила взгляд прямо перед собой. На губах у каждой заблестела приветливая прелестная полуулыбка. Взгляды их встретились. Доли секунды- и одна и другая чуть повернули головы(у) в СТОРОНУ(ы), невольно разулыбавшись такому совпадению. Улыбались все. Но вот, ещё доли секунд,- и взгляды Розы Франц и Розы Бон снова встретились,- на сей раз они смотрели друг другу в глаза, смотрели, смотрели. Теперь они не удивлялись совпадению, они чему-то дивились. Дивились чуду, которое свершалось на глазах у каждой. Чудо это притаилось в глазах,- в зрачках каждой. Нельзя, немыслимо было нарушить этот взгляд сейчас. И они обе, чуть оторопевшие, и так вдруг, но уже совсем (как) заворожённые, смотрели смотрели в глаза друг другу. А перестав, уже не могли не искать этих чудесных, совершенно чудесных взглядов.
Скоро им стало понятно, что среди всех только общество друг-друга является для каждой источником особенной радости, не похожей ни на какую другую радость; что среди всех их двоих единит теперь особенный трепет, охвативший существо обеих и, что это именно то, о чём совсем необязательно говорить вслух, чтобы это обрело очевидные черты. То, что ощутила, почувствовала и та и другая было так сильно, так прекрасно и так умозрительно. Обе, не сговариваясь, задышали теперь вдохновенно, как никогда прежде не дышали. Самый воздух теперь был для них не просто воздух, с его кружащими голову запахами осени (костра, ветра с реки), но это был теперь воздух, в котором нежными потоками встретились и слились два дыхания, ознаменовав зарождение первого СВЕТЛОГО (и единственного) ещё робкого и уже всепоглощающего чувства,- самого прекрасного на свете. Так началась их история. Уже потом, будучи парой, Роза Франц и Роза Бон не раз вспоминали то навсегда особенное, дорогое их сердцам время,- те два судьбоносных дня тихого неназванного абсолютного счастья. И они навсегда запомнили всё то новое и лучшее, что открылось им, и чему открылись они: их первые взгляды, первые прикосновения рук, первые улыбки и смех, первое обращение к друг другу по имени, первые затаённые мечты, одинаково заветные им обеем,- их общие мечты!
- Никогда не забуду наше (первое) знакомство!- Как-то потом делилась с возлюбленной Роза Бон. Ты помнишь? Помнишь? Роза Франц, конечно же, помнила! И Роза Бон хорошо знала это,- она спрашивала, но вопросом этим она восклицала, и она, как бы, показывала этим: смотри есть нечто, что нельзя увидеть и потрогать, но что в бесчисленное множество раз зримие зримого и осязаемее осязаемого! Их первое общее счастье, навсегда запечатлённое в памяти, в душе и в сердце каждой.
- Как же я тебя люблю! (любовь моя) Знаешь, что было первое, о чём я подумала, когда впервые увидела тебя? Я подумала: эта девочка- прелестна, совершенно прелестна! И второе почти сразу же- как продолжение первой мысли- никогда нельзя её обижать!- она цветок- нежный-нежный, чистый-чистый, ранимый- ни на кого и ни на что непохожий- совершенный цветок! Она, действительно, так подумала. И это, действительно, первое, что она подумала. Не сразу- потом, когда возможно было думать. Потому, что изначально у каждой это было нечто на уровне органики и на уровне души,- нечто, что отменяло все мысли и все формулировки. Когда встречаешь(ся) прекрасное,- совсем необязательно (и даже вовсе не нужно) объяснять и анализировать его, чтобы понимать его и чувствовать. Это, как смотреть на небо,- в последнюю очередь спрашиваешь себя: почему оно синее, но непременно понимаешь, что КАК оно прекрасно! Рассказывая о своих первых мыслях, Роза Бон приближала свои губы к лицу Розы Франц, нежно прикасалась ладонями к её щекам- теперь ты знаешь, говорила она,- спасибо тебе. И они целовались и дарили друг-друга нежными и крепкими объятиями, и окунались каждая в шелковистые волосы любимой. А какая первая мысль взволновала внезапной радостью Розу Франц? Она подумала тогда,- и потом тоже с трепетом в голосе и с сияющими глазами рассказывала об этом Розе Бон,- что никогда прежде не бывала она так заворожена никем и ничем, как этой маленькой девочкой, представшей перед ней в белой футболочке и (в) тёмно-синих шортиках,- милой и простой, как сама красота. Я нашла тебя невероятно хорошенькой- говорила Роза Франц,- и трогательной. Именно. Всё в тебе было трогательно- трепет(ность) ресниц, розовость(румяность) щёк на белом сияющем (лучистом) лице, нежная тонкая шея и линия ключиц, и узенькие запястья и тонкие пальцы, и бледность изящных коленок. И я подумала: не знаю, почему, но мне хорошо от того, что ты здесь. Как же нелепо было моё представление о прекрасном до встречи с тобой! Пожалуйста, никуда не исчезай, позволь мне смотреть на тебя. Ещё не единожды затевали они с большой нежностью подобный разговор о их первом знакомстве, о зарождении их любви. Начинала то одна, то другая. Но всегда,- это (был) диалог,- даже если одна из них говорила долго-долго, в глазах другой (любимой) неприменно читалось молчаливое абсолютное согласие с возлюбленной (подругой), и восторг, и признательность, и уже готовое признание в полном созвучии чувств и мыслей. И всякий раз это был восторженно-волнующий маршрут к совершенно чудесной поре. И потом- поцелуями по коже- из "тогда" в "сейчас"- как не требующееся, но всегда желанное доказательство: чудесная пора не кончалась и не (за)кончится! Как одна заветная истина,- я твоя! я твоя! Тогда и сейчас. И потом и потом. Навек.