Переход через солнце
I
Я не собираюсь сейчас рассказывать о себе в автобиографичной форме, моя жизнь слишком скудна, чтобы вычленять из нее какие-либо особенности. Скажу только, что сейчас я достиг того кризисного возраста, когда осознаешь себя амебой, слабовольным типом, лентяем. Когда осознаешь себя виновным во всем, но не способен это исправить. И я ограничил для себя место в реальном мире. Я часто вспоминаю прошлое. Много хороших посылов в мою будущую взрослую жизнь осталось там, и, в данное время, конечно же, ничего из того, что планировал в своей прошлой жизни, так и не реализовал. Решил я, что нужно смотреть на ситуацию с другой стороны: нужно просто работать, нужно просто сводить концы с концами. Работать, во что бы то ни стало! – Я из тех людей, которые получив деньги, не видят мотивов, Для того, чтобы потратить их на конкретную цель. Плевать! – Лучше потратить последние копейки на подругу, которая старше тебя на целых восемь лет, ради того только лишь, чтобы приятно провести с ней время и удовлетворить свои мужские потребности. Вот так я и живу в свои двадцать восемь.
Но жизнь-это один огромный сюрприз. Она смотрит на то, как ты, просто – на - просто, проедаешь свои дни, а потом выталкиваешь их через прямую кишку. Ты давишься, но все равно, проедаешь свои драгоценные дни. В связи с этим Бог внутри тебя не может никак определить: когда же ты выполнишь свое предназначение - получишь высшее образование, найдешь нормальную работу, заведешь семью и когда же, наконец, можно будет спланировать твою спокойную смерть! - Задумался Бог.
Теперь ты для него и не жив, и не мертв. Полностью он не плюнул на меня и выслал собственного Ангела-Хранителя. Тот, в свою очередь, множество раз спасал меня от падения сквозь плохо закрепленную крышу, от нападения всяческих неадекватных личностей, наделив меня примитивными навыками самообороны. Вывод был очевидным: физически умереть пока я не могу. В реальном мире я счастливчик, к тому же в моей голове содержится всего лишь граммулька из того, что я должен знать о своей реальной жизни. И для меня - это норма.
Теперь - то я и могу закончить свой говно-рассказ. Очерк ко всему выше описанному, я сделал, если бы только ни одно очень большое исключение из правил…….моя псевдо жизнь.
II
В два часа ночи я, наконец - таки, смог уснуть. Со мной, на моей груди, спал кот Черныш, однако он не мог спать ленивым кошачьим сном – кот, буквально, прижимался к моей пылающей груди. А что он делал? – Вытаскивал меня! – Ибо то, куда я попал, слишком гнусно пахло. Это начало “Витка” – одного из первых. Что это значит? – Дело в том, что это не обычный сон, а переход в псевдо жизнь, который формировался весьма болезненно для головного мозга. Описываю, как это обычно происходит: я иду по пустынной однотипной улице, где по одну сторону ограда, за которой стоит нечто вроде детского сада, а по другую сторону тянется ряд панельных жилых домов старого образца. Однако, когда оборачиваешься назад - ты видишь бельмо, будто ослеп, а посмотрев вперед - ты видишь черную бездну, в которой смешались элементы деревьев, блики фонарных столбов, мелькающие окна домов. Позже ты осознаешь, что этой однотипной улице нет конца! – Ты бежишь в бесконечности, тебе страшно, тебе трудно дышать! Сам, в мыслях, ты осознаешь, что это сон, но он не кончается…
И вот этот момент, мог бы поспособствовать моей физической смерти. Меня реанимировал собственный кот! – Лишь только у него хватило духу распознать влияние “Галетозиса” – самого противоестественного явления человеческого подсознания.
Лишь неопределенность в жизни, может разбудить псевдо жизнь. В некоторых случаях это приводит к самоубийствам.
Меня вытянул профессионал не человеческого, а животного мира. Ни один представитель цивилизации, ни один ученый, ни один шаман или маг, не сможет распознать явление “ Галетозиса”. Мой питомец – это животное, и лишь только животное отчетливо видит то дерьмо, что течет в нашей душе и в нашем сознании. Но даже и они не всесильны. И это явление возымело продолжение.
III
На данный момент я работаю на хозяина. Дмитрий Польских вот уже, который год строит фабрику, где в будущем будут производиться строительные материалы. Так же мы с ним изготовляем под заказ из профлиста доборные материалы для строительства, такие как карнизы, уголки и прочее - то, что послужит расходным материалом. Назвал Диман свою фирму «Димстрой», зарегистрировал сее юридическое лицо, но не обошли стороной проблемы с налоговой службой. Но это не мое дело и вдаваться в столь деликатные подробности я не буду. Лучше расскажу, какого же ляму, я затронул тему со стройкой, хозяином и со всей этой работой в целом. Нет, сейчас я не буду рассказывать о том, что у нас здесь пока нет электричества, и мы заправляем генератор девяносто вторым бензином, ибо лишь только на нем у нас пашет электрика. Не буду, так же, говорить о том, что мы здесь изготовляем на заказ строительные вагончики. Обо всем этом я в подробностях рассказывать не буду, так как действительно я здесь, всего на всего, лишь подсобник, разгружающий материал, меня часто посылают на свалку металлолома, чтобы я там нагрузил уголки для очередной сварки каркаса вагончиков. Всего-то…
Территория строительного объекта охранялась псом Рэмом, и была окружена металлическими пластинками вместо ограды. Само место моей работы находилось на окраине Затулинского района, под адресом Сибиряков-гвардейцев 81. А дальше шел дачный участок.
А вот теперь, плавно перехожу к главной теме, а именно: к моему месту жительства – этому маленькому дачному участку, на котором ровным счетом ничего не растет. Димка сдал мне этот небольшой домик под ключ. Домик новенький и вполне удобный. Ничего необычного – жить можно было. Колонка с водой находилась под боком. Под этим же самым боком находилось кое что поинтересней…
К моему дому прилегал покинутый хозяевами участок с ветхим домиком, построенным из настоящих черных бревен, мой то домишко был обшит сайдингом, имитирующим бревно. Я, любопытства ради, заходил пару раз в этот дом и заметил в нем одну странность. Впрочем, это странностью то можно назвать с натяжкой. Дело в том, что в этом домике открытым оставалось только одно окошко, остальные два окна были, почему то, заделаны рубероидом. С одной стороны это могло означать, что дом не жилой, поэтому с ним так и поступили, но, если, покопаться по глубже, то сразу же наткнешься на одну интересную особенность: не заделанное окно дома смотрело на солнечную сторону участка, в результате чего, внутри домика создавалась некая проекция, так называемая “Солнечная тропа” – небольшая полоска света, отделяющая затемненную левую и правую стороны. Ничего необычного, правда?...
Но что-то внушило мне обратное. Вновь включился виток псевдо жизни. И теперь, когда это снова началось, я понимаю, что полоса солнечного света -это не случайность, это пугающая тайна, отделяющая темные зоны, которые скрывали то, что способен увидеть лишь я в состоянии псевдо жизни.
Сначала, ты этому не придаешь значения, потом ты считаешь это явление неким символизмом, а потом…потом…
IV
Примерно к шести часам, после работы, я решил не идти на остановку Зорге, где намеревался дождаться шестидесятого маршрута, доехать до Речного вокзала, а уже оттуда сесть на метро, дабы спокойно доехать до своей женщины. Я бы поехал к ней, не задумываясь, если бы находился в обычном состоянии, но к этому времени включился тот процесс, который я считал то проклятием, то уникальностью. На деле же – это очень острая психическая проблема. И именно из-за нее я не покинул окраину.
Повернув в сторону дачных участков, я стал глазами искать заброшенный бревенчатый дом. Как только я наметил его, словно на карте, в своем сознании, то сразу же устремился через поле именно туда.
- Вот он – переход через солнце! – проговорил я про себя.
Это значит, что “Виток” продолжился и проистекает теперь не так болезненно, нежели начальный его этап, когда мой кот вытягивал меня оттуда. В свой дом, как бы это нелепо не звучало, я решил не заходить, а сразу же направился к старому домику с двумя заколоченными окнами и одним свободным окном.
Почему же мое сознание выбрало именно это время для посещения заброшки? – Дело в том, что именно в это время солнечный свет весьма насыщен, и окно с треснувшими стеклами буквально вспыхивает ярко-желтым светом. Или это все же иллюзия, обыгранная в моем нездоровом сознании?...
Так или иначе, я оказался внутри. Все как я и предполагал: я стою между двумя сумеречными мирами, на солнечной тропе. Что же расползлось по темным сторонам покинутого дома? – Помешать мне узнать это, сможет только появившееся ниоткуда, а именно из реального мира, животное. Обычно это кошка, которая способна вытянуть меня из “Витка”. Но, пока что, у меня есть немного времени, чтобы узнать тайну дома.
Позже я смогу насладиться довольно привлекательным телом тридцати пяти летней подруги, погладить ее живот с постродовым шрамом, ухватить ее за грудь, хотя Людмила всегда шептала мне на ушко: Я очень вредная и не даю лезть, куда попало! – Чего бы она там не говорила, мы свободно целуемся с ней язык в язык, я легко могу сжать ее в своих объятиях и почувствовать, как она трется об меня своими трусиками, где чувствуется нечто влажное и теплое. Она любит и умеет меня дразнить.
И видит Бог – в моей реальной жизни нет ничего святого: я чрево угоден, я развратен, я форменный лентяй, мне ничего не нужно дельного от этой жизни. Я существо потребления. Но, очевидно, что-то иное выбрало меня, чтобы сделать визионером. Поэтому пока я здесь. И я намереваюсь основательно пошариться в этой полупустой избе.
V
Солнце снижалось к закату, но полоска света все еще служила мне тропинкой. Конечно же, в данный момент, в нашем мире происходят более важные вещи: военный конфликт на Украине, плавно перерастающий в страшнейшую эпидемию, из-за которой страдают невинные люди, всяческие политические распри! – и этому нет конца! – казалось бы, в каком месте мой обывательский рассказ может иметь хоть чуточку важности? – Но дело в том, что я выпадаю из жизненного цикла Земли, и это стало моей частью, и я не одинок в своей псевдо жизни! – В мире еще существуют такие индивиды, которых, должно быть, вытягивают из небытия их домашние любимцы. Но, обычно, случается так, что кошки, истратившие свою энергию на борьбу с “ Галетозисом”, становятся немощными и подвергаются выдворению из дома, где им остается лишь, поскитавшись по дворам, издохнуть где-то возле песчаного карьера. Я, к примеру, похоронил уже пять кошек, возле нашей строящейся фабрики.
Как я уже говорил: я стоял на постепенно сужающейся полоске света. Нужно было успеть, до полного заката солнца, обшарить заброшенный дом. Чем я и занялся.
VI
В одном из затемненных участков комнаты мне не удалось разглядеть ничего такого, что смогло бы спровоцировать псевдо память, всего лишь разорванные тряпки, несколько досок и развалившуюся печку-буржуйку. По другую сторону затемненной комнаты мне удалось разглядеть пролом в половицах – там, к моему удивлению, небрежно наваленная кем-то, лежала куча черно-белых фотографий. Сначала я порадовался тому факту, что смогу выстроить из многообразия фотографий некий сюжет и восстановить по кадрам чью-то жизнь, в которой меня не было. Но я был огорчен тем, что из всей этой кучи фотографий, разными были только три! – Все остальное, лежащее кучей, просто являлось их копией! – Эти три кадра повторялись, казалось бы, бесконечно: пол – полка с книгами – сидящая за письменным столом девушка в пионерском галстуке. Казалось бы – сюжета нет и нет причины моего перехода, но………это случилось.
Я стоял в небольшой комнате старого образца. Она напоминала мне колхозную конторку: три окна, освещенные утренним солнцем, подле одного из них стоял письменный стол, уставленный книгами, одним графином с тюльпанами и писчей бумагой. В комнате, также, имелись три стеллажа с различной классической художественной и научной литературой. Ка я узнал позже – этот домик служил сельской библиотекой. Вот и все его убранство.
Но случилось нечто странное. Не совсем странное, с точки зрения обычности, а странное в плане того, что сейчас я нахожусь вне реального мира. Так что же это за событие? – передо мной открылась дверь, и в комнату вошла белокурая девушка в строгом женском костюме и пионерском галстуке.
Я, как полагается, поприветствовал девушку, но в ответ услышал следующее:
- Вроде окна закрыла, а поддувает то как! – Да и вонь несусветная, будто сюда скот сгоняли!
Все мне стало понятно в тот момент, когда девушка стала подходить ко мне. Она не смотрела на меня, потому что не видела и не слышала. Получалось так, что она всматривалась в то место, на котором стоял я, но видела нечто иное.
Что же увидела она у меня под ногами? – Я сам недоуменно опустил глаза вниз, но смог обнаружить лишь маленькую щель между половицами. Более ничего. Девушка же, в свою очередь, наклонилась над этим местом и с отвращением прикрыла нос и рот руками.
-Э-х-х-х! – Кто же сдох у нас под полом! – Услышал я от девушки, затем в комнату вошел мужчина в рубахе и брюках, его волосы рыжеватого оттенка как то забавно контрастировали с лучами солнца. Он был уже не молод, но и не слишком стар. Могу заметить, что он сразу же почуял гнилостный запах.
Девушка указала ему на источник запаха, а Олег ( так звали мужчину), в свою очередь, подозвал своего приятеля, послав его за инструментами.
VII
Жуткое открытие ждало жителей этой деревушки. Обнаружили три трупа. Место под полом послужило кому-то семейным склепом, ибо там, в стадии разложения, обнаружились тела женщины, мужчины и четырехгодовалого ребенка.
У мужиков хватило рассудка и душевного равновесия перезахоронить трупы, а вот, девушка, после этого не смогла больше говорить, так и оставшись сидеть за письменным столом. Да и я бы лишился рассудка, если бы не спасительная темнота в глазах и пронзительный зов кошки…
Я очнулся, обнаружив вокруг себя все ту же обстановку заброшенного дома, с тем лишь только различием, что у моего левого плеча лежал белый тощий кот. Он разглядывал меня своими широко раскрытыми темно синими глазами. Это он вытянул меня.
Я просто не в силах был досматривать то, во что меня затянула псевдо память и, видимо, этот бедолага решил, что пора меня вытаскивать.
- Подожди здесь! – Я тебе чего-нибудь принесу! – обратился я к коту, а сам хотел вернуться в свой дом, что стоял рядом, но подумал, что лучше будет, если я этого кота возьму к себе. Я поднял его тощее тельце на руки и прижал к груди.
Уже дома я налил ему в пластиковую миску воды, а в другую положил картошку с кусочками курицы. Мой кот Черныш вовсе не был против этого гостя, он спал на кровати, будучи сытым и довольным.
Дистрофичный кот жадно съел содержимое посудины и запил это водой. Оставаться он не стал, а лишь дал знак, чтобы я открыл ему дверь. Это могло означать только лишь одно: коты чувствуют свою близкую смерть, а потому торопятся покинуть дом, чтобы встретить смерть на свежем воздухе. Сдохнуть ( как бы цинично это ни звучало) у себя дома можем только мы, люди. Бесцеремонно развалившись на полу и одаривая родных и близких зловонными испарениями.
Возвращение крафтера
I
Меня зовут Евгений. Уже около пяти лет я работаю в вооруженной охране на территории исследовательской лаборатории «Варгус-23». До этого дня я был обычным хакером-любителем, получающим удовольствие от взлома личных страниц пользователей, взломов браузеров, с последующим добавлением на рабочий стол порно-баннеров. В довесок, я обожал отправлять предупреждение о штрафных санкциях МВД. А еще раньше, я отслужил в рядах вооруженных сил РФ, дослужился до сержанта, а, затем, демобилизовался.
На гражданке я не смог стать человеком, да и не хотел. Последнее, что я успел сделать, так это посетить ночной клуб, сдружиться с проституткой, которая предложила мне любовь. Я отказался от сего щедрого предложения, ответив: Не хотел бы вас утруждать, ибо не желаю, чтобы вы отсасывали у меня – я хочу, чтобы отсосали мои враги! – Я хочу мести!
Месть произошла. Я оказался в психиатрическом отделении №7, самом известном в нашем Андреевском районе.
За какие заслуги я туда попал? – Наркоманы из Восточного жил массива убили мою родную сестру, семнадцати лет отроду. Будучи кадетом военного училища, она прогуливалась по сосновому бору и не заметила слежку……дальше я говорить не буду…….нет……я отказываюсь об этом говорить!- Я ее не уберег, вся вина на мне!......тогда то мне и сорвало крышу. В день я изощренно забивал по три наркомана подручными средствами: кирпич, куски гранита, стекло. А, однажды, замотал их шеи колючей проволокой, получив от этого наслаждение.
Теперь я здесь навечно. В моей голове уже был план побега. Никто не узнает об этом. В палате со мной лежал только лишь умственно отсталый дед, хобби его – это срать на пол и жрать собственное дерьмо, приговаривая при этом: тебе лучше? – Лучше! – Не тормози! – Сникерс ни!
Я его не виню за это, ведь это его остаточное представление о собственной ничтожной жизни. А я – просто псих, которому здесь не место! – Чем больше я нахожусь здесь, тем больше грань яви и вымысла стирается!
Однажды передо мной предстал абсурдный кошмар моего детства: где-то в семь лет, я убеждал себя в том, что голоса из телефонной трубки принадлежат не родственникам и, даже, не живым людям! – Я твердо был уверен в том, что в переговорном пункте имеется запретная комната, где сидят специальные человекоподобные механизмы – автоматы, которые окрашены заводской краской и имеют некую схожесть с моими родственниками, в них встроены специальные речевые модули, они то и отвечают за переговоры. Абсурд, да? – Ну, уж такой я психопат.
А теперь что? – в моем мозгу прописалась проекция того, что все медицинские работники – это механизмы. Но помог один знакомый психиатр. Каким образом? – Он покопался в моей истории болезни, в моем личном деле и прописал формулу: синдром “Механизации”, плюс безразличие к себе подобным, плюс попытка побега, плюс служба в ВСРФ, равно – вооруженная охрана. После лечения, где то через три года, мне вернули мои документы и направили в « Варгус-23» - сверхсекретную исследовательскую лабораторию. Я безразличен к людям…….но не здесь……я работаю здесь, изо всех сил сжимая автомат и нервно стиснув зубы сквозь черную маску с круглыми стеклянными линзами – ибо здесь проводят эксперименты над детьми! – Боже, спаси невинную душу Олеси!
II
Неизвестный броневик подъехал к воротам. Из кабины вышли двое медбратьев. Они подали сигнал, чтобы мы открыли ворота. Мой напарник вынул из камуфляжного костюма пульт ДУ и щелкнул электронным замком. Ворота начали разъезжаться. Ужас вернулся ко мне тогда, когда медбратья вытолкнули из машины группу молодых людей, лет по семнадцать – восемнадцать. Это были объекты экспериментов.
Психиатр всегда говорил мне: есть такая проблема – проблема “Галетозиса” – гнилостного мира, заключенного на самом дне человеческого сознания. Для меня этот процесс уже начался. Теперь я не живу и, даже, не существую. Я абстракция.
Жир
Я человек маленький и ростом, и умом, и убеждениями. В свои тридцать пять лет я ничего не добился. Судите сами: поменял три института, не окончив ни один, имел лишь случайные подработки. И вот, лишь только, в Июне этого года, я нашел работу в театре «Красный факел», где занимался установкой декораций. Тяжело, но жить можно, тем более, что трудоустроен я официально, и проблем с накопительной частью вроде теперь нет. Однако, всей нашей жизнью распоряжается Бог и Случай, и нет ни одного действия в нашей жизни, откуда бы не выскочил “мерзкий чертик”. Он вылез прямо в моей голове. Все это случилось из-за фобии к жиру. Да, мой вес несоразмерен моему росту – метр пятьдесят два. По крайней мере, был несоразмерен. Теперь на мне все висит: футболка, брюки, собственная кожа, заштопанная в нескольких местах. Но испугал меня не мой лишний вес, а процесс оперирования меня самого месяц назад. Я пошел на это, по причине того, что окончательно убедил себя в том, что никакой спорт не сможет помочь уроду с одутловатым лицом и пивным пузом. Люди, я реально пережил шок! – В десять часов утра началась операция, я находился в состоянии наркоза и, естественно, ничего не видел.
Не нужно быть “семи пядей во лбу”, чтобы понять, что наркоз нужен на случай, если оперируемый очухается. Так вот – как рассказывал мне потом мой хирург – я проснулся спустя тридцать минут, в процессе операции. Я не чувствовал боли – дело даже не в наркозе, а в сильнейшем шоке! – Металлическая леска отделяла от моего тела куски кроваво-желтого жира, одновременно чувствовался запах крови, бараньего вареного жира и испортившегося куриного бульона! Мой слух отказывался работать, глаза не хотели видеть, а мозг туманился! – Я представил себя в тесной комнате, облепленной жиром. Жир был везде: валялся кусками на облезшем полу, свисал толстыми пахучими нитями с потолка и полностью залепил окна в комнате, а еще горела ярким светом лампочка, заключенная в ярко-желтый плафон, что усугубляло мой страх в процессе операции. Я чувствовал, как суетятся вокруг меня взволнованные до ужаса медработники, но был не в реальном мире в данный момент, ибо в “жирной” комнате находилась отвратительная живая биомасса, некогда бывшая моей соседкой – тетей Риммой. Моя фобия была столь сильна, что смогла изуродовать, на астральном уровне, эту безобидную старушку. Теперь она не могла ходить – она ползала по заляпанному полу, на подобии взбухшей темно-желтой гусеницы. Так же, моя фобия лишила ее напрочь нижней челюсти – на месте нее висел жирный нарост-подбородок, а руки настолько вросли в жирные предплечья, что она могла только шевелить пальцами и яростно вращать глазами. Об ее принадлежности к миру людей напоминал только реденький рыжеватый клочок крашеных волос, где то у виска.
Не знаю и не понимаю, что испытывал мой разум в тот момент, но хирург в мой послеоперационный период, говорил, что я утробно мычал, бешено вращая глазами, чем довел до истерики одну из сестер.
Итак, прошел месяц с того ужасного момента, когда я очнулся на операционном столе. Мой лечащий врач говорил: это чудо, что вы сохранили рассудок, Виталий Гаврилович!
- Да, я еще в своем уме! – Можете поаплодировать мне стоя, дамы и господа! – Но только жир! – Проклятый жир! – Он стал моей фобией и останется таковой на всю мою оставшуюся никчемную жизнь!
Конечно, теперь я не ем ничего лишнего, меня тошнит от запаха, вида и, даже, от одного упоминания о жире и жиросодержащих продуктах, а это: молоко, сметана, йогурты, супы, всевозможные белковые продукты и так далее. Теперь только чай без молока, без сахара, хлеб, без масла, соответственно, слайсы, дешевая белая рыба, галеты ( и никакой сдобы) и каши, сопровождаемые стаканом кипяченой воды. Вот и все. Но факт остается фактом, и фобия полностью поработила мое сознание, заставляя по ночам влезать в царство моего же собственного кошмара! – Ни один сон еще не проходил без вреда для душевного здоровья! – Были бы эти сны обычными, но нет! – Каждое новое “жирное” сновидение, будто обволакивает меня невидимой слизью, заставляя забыть о существовании реального, повседневно меняющегося мира, заставляя меня поверить в подлинность этого отвратительного логова раздувшихся монстров, затхлых, брошенных квартир и вездесущего жира. В одной из комнат даже была специально приготовленная для меня желтая эмалированная кастрюля, эмаль на которой частично растрескалась, явив взору черные прожилки. Из под ее крышки струился пар, разносящий по всей комнате этот ужасный запах бараньего жира, от которого я теряю рассудок. Вода булькала, кастрюля пыхтела, но наступало утро, и, тогда, я убеждался, что я еще здесь, в этом мире!
Люди, я вызывал психиатра! – Он мне рассказал о некоем процессе, меняющем стадии наших фобий в сознании – называется этот процесс, вроде как “Галетозис”. Никто не изучил его, пока еще, до конца, но есть предупреждение: если не избавиться от него еще в первом витке развития фобии, то это может возыметь ужасающее последствие! – Всего витков три, а потом……потом……мозг умрет в физическом смысле!
У меня начался только первый виток! – Значит, эту проблему нужно решить незамедлительно!
Жир – моя фобия. Тело избавилось от него, но сознание – нет.
Переход через солнце
I
Прошла ровно неделя после того события, когда меня затянуло. И я до сих пор благодарен тому белому коту, которого сам же и похоронил в глиноземе, недалеко от стройки, где я работал. Боязнь смерти стала для меня чем - то абстрактным теперь. Я знаю, что могу проститься с жизнью в любой момент. Любой в этом мире не застрахован от этого.
Сегодня у меня был выходной. Я работаю по сдельщине, и потому, сам определяю, когда мне лучше отдохнуть, а когда побольше заработать. К тому же, я уже месяц, как не брился и походил на араба. Я часто шутил, что Дмитрий – хозяин стройки – плохо на меня влияет, и я все больше похожу на гастрбайтера. Сегодня я решил это сделать – решил побриться, да помыться. Я более не хотел смотреть в сторону того злополучного дома даже через окно. Но все явления, произошедшие там, все не вылетали из моей головы. Да, я ужасно боюсь смерти! – Такие, как правило, не могут ее дождаться, и это становится их личной фобией. Те же, кто смерти не боятся и относятся к ней, как к само себе разумеющемуся, даже не заметят , как расстались с жизнью.
Моя жизнь – это всего лишь небольшая светлая полоска, разделяющая темные стороны моего сознания, прямо как в том доме. Процесс некоего перехода через солнце, как бы я сам это явление назвал.
II
У нас в закутке, недалеко от стройки, по улице Зорге 53, у одного из панельных домов, находился пивной ларек. Хитрость в том, что при вхождении во внутрь помещения, ты не найдешь там ничего, будто ларек тот брошен давным-давно. На самом деле ларек – это заслонка, которая прикрывала подвальную дверь в полу. И именно под полом находилось питейное заведение. Туда - то, ночью, я и побрел, в надежде заглушить скуку алкоголем. Пробраться туда могли лишь те посетители, которые знали пароль: «Зеленые обои». А откуда они могли его знать? – Нужно было подтвердить статус рабочего класса – только и всего. А контролировала процесс Желде Ниспековна – высокая казашка средних лет, с кудрявыми густыми волосами на голове, настолько густыми, что из под них выглядывал только нос, да темно-красные губы. Когда Желде закидывала темные кудри назад, передо мной открывалось вполне хорошенькое личико, с большими зелеными и совсем не азиатскими глазами. Видать метиска. В этом подвальном помещении, служившем питейным заведением, Желде была и барменом, и администратором, и, просто-напросто, своим человеком. Пока мужики выпивали, она, обычно, стояла недалеко от своей персональной комнатки и покуривала «Pall Mall».
III
Первым делом я подошел к Желде и поздоровался – должен же был кто-то обращать внимание на такую видную женщину.
- Здравствуй и тебе! – Поздоровалась, в свою очередь, и хозяйка – ты как всегда выпить, да меня повидать?
- То и другое, на самом деле! – Ответил я.
-Ну-ну! – Только и ответила женщина, подойдя к бару и плеснув мне стакана водки. Затем она молча удалилась в свою комнату, предварительно выбросив выкуренную сигарету в пепельницу.
Я не знаю, в чем причина, но женщины, почему то. Часто на меня обижаются! – Не могу сказать, что на это отсутствуют какие-либо явные причины, но я этих причин пока что не узрел. Прекрасной половине, как говорится, виднее!
Я присел за один из столиков, народу было мало, да и знакомых у меня здесь нет. Посетители регулярно меняются, да я и не искал здесь какого-нибудь общения, я просто глушил сам себя стаканом водки и все. Это, по крайней мере, помогает мне не думать о чем-то отрицательном. Я очень боюсь смерти. Нет…немного не так: смерти боятся все, но для меня это стало навязчивой идеей. По вечерам я часто оглядываюсь назад – нет ли слежки? – С замиранием в сердце прохожу мимо мужских компаний. Один раз я , все-таки, наткнулся на одного неадекватного типа, но, Слава Богу! – отделался лишь порезом ладони! – Успел увернуться, а обидчик скрылся. Вот и все. Повезло мне тогда. В противном случае пришлось бы кишки вовнутрь собирать обратно.
Посидел я так с часок, а потом зашагал к выходу. Нужно было сходить до дому, к Люде ехать не резон – она все пьет свои таблетки против зачатия и сейчас выглядит как “овощ” - естественно, к сексуальным отношениям она была не расположена. Мы, вроде как, расстались, но, однако, Люда позволяет, естественно, когда не на таблетках. Приезжать к ней на ночь, для секса. Вот и все.
Я поплелся до своего частного домика, который находился недалеко от стройки и, по пути, постарался ни во что не вляпаться, идя окольной тропой. Успокоился я только тогда, когда проходил мимо Димкиной строительной площадки, а там уж до дому было “рукой подать”. Фонарей здесь было немного, поэтому на этой территории было темнее, чем на самой остановке Зорге.
IV
Заснуть у меня не получилось, я боялся этого, потому что знал свою проблему перехода. Для меня появление солнца на небосводе, являлось спасением. Переступить через солнечную тропу, оказавшись в сумеречной зоне – это для меня, зачастую, проходило болезненно, поэтому я долгое время лежал с открытыми глазами и старался ни о чем не думать. Черныш примостился у моих ног и уснул, его мерное посапывание меня успокаивало. Так же давало покой осознание того, что уж, если, во сне меня вновь начнет затягивать – мой питомец моментально среагирует, поэтому я попробовал закрыть глаза.
Я молюсь о том, чтобы вместо сна увидеть лишь мелкую рябь в темноте закрытых глаз. Незаметно для себя, я уснул.
Возвращение Крафтера
I
Случилось так, что работа в вооруженной охране оказалась очередной психотерапией. Мне просто всучили макет автомата и решили проверить устойчивость моей психики. Но, как оказалось, меня придется еще долечивать. Начальнику охраны доплатили за вредность, чтобы не говорил, мол, какого хрена вы привели мне на работу недееспособного гражданина, да еще и психа!
И я вновь оказался в больничной койке, потому что не оправдал надежд психиатра. Ну, уж, извольте! – Нечего из меня делать образец для опытов!
Тогда я начал напирать на все отделение, называть всех мудаками и извергами, потому что невозможно было терпеть их нездоровый юмор. Я пожалел об этом…и очень скоро…
Они решили сыграть со мной злую шутку, после которой я хоть и оправился, но фобии стали преследовать гораздо чаще. Что же они предприняли против меня? – Они использовали мою же фобию мне во вред!
Я когда-нибудь сгину. Собственная фобия меня же и убьет! – Так внушал я себе после этой зловещей психотерапии.
II
Время 12:30 ночи. За коридорными окнами шел сильный дождь. Меня вели под руки по коридору. Признаюсь, что, на все меня окружающее, я смотрел с боязнью, хотя мне здесь проходить лечение не впервые. Мне сделали расслабляющий укол, дабы я был похож на тряпичную куклу. Помню, что потом меня, в сопровождении двух медбратьев и психотерапевта – достаточно пожилой женщины – перевозили на лифте, куда - то вниз.
Внизу располагался небольшой коридорчик с деревянными половицами и желтыми стенами. Дверей было всего шесть: три с одной стороны стороны коридора, и три с другой. Комнаты были не пронумерованы. Меня повели в самый конец коридора. Галина Алексеевна открыла последнюю дверь, и медбратья уволокли меня в тесную и душную комнату, посадили на пол, облокотив на, что-то похожее, на спинку кресла.
- Внести искомое! – Скомандовала баба Галя
- Что внести? – Еле ворочая языком, спросил я
- Увидишь, родной! - Улыбнулась женщина, потрепав меня за волосы, а затем удалилась.
Медбратья внесли сначала старый проигрыватель марки “Ленинград”, который воспроизводил грампластинки, и включили его, поставив пластинку с красной этикеткой, без каких-либо обозначительных знаков, и врубили ее. Оттуда понеслись несуразные советские песни годов семидесятых – начала восьмидесятых. Могу вспомнить только несколько отрывистых фраз: И это счастье……последний миг……солнечный задор... и что-то там еще. В этот момент я услышал разговор двух медбратьев, которые тащили какое-то кресло, а на нем размещался некий, пока что непонятный мне предмет, укрытый простынею. О чем же говорили медбратья?
- Слушай, помнишь Боряна Васильева? – Помнишь, как он рассудка лишился, когда усмирял одного из буйных пациентов?
- Ааа, ну да! – Он потом сбросился со своей девятиэтажки, с пятого этажа!
Они оба посмотрели на меня и, одновременно, задали вопрос: хочешь посмотреть своими глазами, как сходят сума бывшие медработники?
III
То, что они внесли в комнату, на поверку оказалось механической куклой, и ее внешность была скопирована, вероятнее всего, с того самого Боряна. Механическая кукла, в натуральную величину, была облачена во врачебный халат, с колпаком на голове, на нарисованные глаза были нацеплены очки, рот у куклы был широко открыт и образовывал некое подобие сумасшедшей улыбки. Но далее начался сущий кошмар. Произошло это через десять минут после ухода медбратьев.
Видимо, они оба где-то запустили механизм куклы, посредством ПДУ, в результате чего, кукла под музыку из проигрывателя начала выделывать такие выкрутасы, что моя фобия – боязнь механизмов – превратилась в кошмар!
Искусственный Боря бился! – Он бился затылком о стену…….он бился и хохотал…….бился и хохотал!......О, дьявол, вызволи меня отсюда и сожги на костре, и я не буду мучиться так, как мучаюсь здесь! – Только не здесь.
IV
Механическая кукла продолжала биться затылком о стену, а тем временем грампластинка окончила свой ход. Противно скрипнув, игла, на последней дорожке, заглохла. Я просто не мог смотреть на то, как постепенно трескается пластиковая основа на голове, в широко раскрытом рте искрилась проводка, под халатом усиленно жужжали серво моторчики, а глаза, нарисованные дешевой краской по прежнему были широко раскрыты. Я просто закрыл глаза и мог слышать лишь, как механический хохот начал медленно садиться, издавая утробные звуки. Человеку, психически здоровому, такое выдержать не под силу, а я уже давно умом повредился, но мне все еще не все равно! – Я боюсь и мне не стыдно это повторить: Я боюсь.
Открыв глаза, после того, как в комнате все утихло, я увидел этого Бориса: он сидел на кресле, голова была разбита в дребезги, мотки проводов ошметками свисали с раздербененной головы. Стенка, позади, пострадала немного – всего лишь осыпалась штукатурка, обнажившая забетонированную поверхность. Халат был распахнут, и я увидел сплошное наслоение проводов и моторчиков.
Страх утих, и мне взбрендило в голову перевернуть пластинку на сторону “Б” и еще раз уверовал в несуразность записанных на ней песен. Я сидел и переводил дух – не потому, что изрядно понервничал – моя психика была уже достаточно расшатанной, а потому, что ощутил затрату мышечной энергии. Это сравнимо с тем, как, если бы, я пробежал дистанцию на стадионе для бега.
Мои нервы все же возобладали надо мной и, схватив механическую куклу за грудки, я со психом швырнул ее в противоположный угол так, что часть моторчиков просто разлетелась по сторонам, а один из элементов угодил мне в висок.
Медбратья прибыли весьма кстати. Они надели на меня смирительную рубашку и унесли от греха подальше.
Я шел, но я не видел, не слышал и не чувствовал себя. Ощущение было схоже с прогулкой в морозильной камере – жуткий холод в коридоре. Я закрыл глаза, доверившись сопровождавшим меня парням.
Жир
I
Настал такой период, когда кошмары и фобии временно отпустили меня. Я бы мог расслабиться, но хотелось капитально разобраться в себе, в свое проблеме. Да и мысли лезли нелицеприятные. В связи с этим, нахлынули воспоминания, точнее – одно из них.
Это история про Нину Филипповну, старушку семидесяти восьми лет. Я был тогда маленьким, лет восьми от роду. Я бы и не вспомнил про этот случай, если бы не моя фобия, ведь к боязни жира, добавилась еще непереносимость гноя и разложения. Всем неприятны подобные процессы, но для меня они являются воплощением животного ужаса.
Нина Филипповна повредилась рассудком, когда, к своему глубочайшему сожалению, узнала, что гниет изнутри. По своей старой неухоженной квартире, она ходила абсолютно голой и громко просила, чтобы ей оставили чего-нибудь поесть.
Почему же я затронул эту тему, а? – Да потому что я, мать пере мать, стал единственным свидетелем этого умопомешательства, а это, между прочим, душевная травма номер один!
Так случилось, что наша комната соседствовала с угловой комнатушкой Филипповны, а моя мать – доброй души человек, да еще и вдова с одним ребенком – посылала меня проведать соседку, да принести ей какой-нибудь еды. Чаще всего, конечно, мама ходила к бабке и ухаживала за ней. Мы жили в шахтерском городке – Текели, на территории Казахстана. Наша улица находилась недалеко от текелинской ГЭС. Я хорошо помню свое детство и не могу сказать ничего плохого о времени, проведенном здесь. Прекрасный горный воздух, красивая природа, душистые травы и бурные речки. Красота! – Вот, только, работы мало в этом городке, все разъехались по, тогда еще, союзным городам России, в состав которой, в те времена Казахстан еще входил. Зато у нас самая дешевая валюта – пресловутые Тенге. Весело!- Чего уж там!
Так вот, как я уже говорил, моя мама ( царствие ей Небесное!) часто ходила к соседке и ухаживала за ней. Но и мне досталась такая же участь, и, уверяю, что этого хватило для того, чтобы моя детская психика как следует, расшаталась.
II
Настала очередная неделя нашего с мамой караула. Очередь дошла до меня, Мать вручила миску с пловом и кружку сладкого чая. Затем, она открыла мне входную дверь и, приободрив меня коротким: “С Богом!”- Захлопнула за мной дверь с черной обивкой.
Дверь Филипповны всегда была чуть приоткрыта и смотрела на лестничную площадку своей облупленной закопчено-коричневой стороной. Я потихоньку толкнул ногой эту самую дверь и только ступил на гнилые половицы, как меня тут же обдало жутким запахом разложения, причиной этому был неработающий который год холодильник, как мне мать рассказывала. К этому еще был примешан сам отрицательный фон квартиры и захламленность. Старушку можно было найти сидящей в углу, в полупустой кухне. Туда - то я и заглянул.
Лучше бы меня тогда спас Бог от этого действия! – перед моими глазами, в этот момент, поменялись все законы человеческой природы. Я автоматически поставил миску с едой и кружку с чаем на пол, будто все это я подаю не человеку, а кошке или собаке. Ибо я не мог оторвать взгляд от того, что прижалось в углу, рядом с разваливающимся кухонным гарнитуром.
- Я хочу жрать, я жрать хочу! – Ты, прос-ти-ту-тка! – Я хочу жрать! – Все эти ужасные слова выкрикивал беззубый, чем-то обмазанный рот, эти длинные костлявые руки размазывали по иссохшим коленям желтоватый гной, а раздутый живот того, что раньше звалось Ниной Филипповной, испускал зловонные тухлые газы.
- Б-б-баба Нина, приятного аппетита! – Только и успел проговорить я испуганным мальчишеским голосом, который больше походил на блеяние овцы, и начал пятиться поближе к выходу. И вот тут то, старушка начала делать попытки подняться с насиженного места. Она продолжала кого-то ругать. Судя-по-всему, она проклинала свою дочь, бросившую ее на произвол судьбы, что опять же рассказывала мне мать, просто не хочу я в пиковую часть своего рассказа, вставлять фразы промежду прочим! – не тот у меня сейчас обывательский настрой.
III
Вот с этого - то момента и началось мое психическое потрясение. То, что я увидел потом, буквально парализовало меня и заставило прирасти к полу. Постараюсь все же называть пожилую женщину, ибо это все же женщина, Ниной Филипповной. Так вот, Нина Филипповна все - таки нашла в себе силы встать с насиженного места. Я сразу же заметил в этом месте темно-коричневый, смешанный с кровью, сгусток – живот старушки опорожнился совсем недавно и распространял зловоние. Женщина, медленно шаркая по полу, стала приближаться ко мне, причмокивая ссохшимися губами.
- Молодец, молодец! – Повторяла она – мамка то приучила, приучила! – Не успел из письки высраться – уже помогает! – И все подходит ко мне, подходит. С тех мест, где у нормального человека расположены икры на ногах, у бабы Нины начала отслаиваться кожа, и куски ее падали на пол.
Мешкать я уже не мог. Собравшись с духом, я быстрее двинулся к входной двери, распахнул ее, а когда вышел на лестничную площадку, то отчаянно начал трезвонить в собственную квартиру. Когда мама мне открыла, я быстро забежал домой и закрыл дверь на замок и на задвижку. Увидев мои ошалелые глаза, мать тут же все поняла. Она зареклась впредь, что до самой кончины страдалицы бабы Нины, будет сама приносить ей еду.
А что? – Поздно уже куковать! – Винтики в мою голову уже вкручены! – Нет, я не псих, но “cчастливым” обладателем персональной фобии я уже стал! – Жир, гной, разложение – то, что больше никогда не оставит меня в покое. Ни во сне, ни на яву!
Из воспоминаний профессора
Каждый в этой жизни стремится к красоте, счастью, любви и т.д. и т.п. Но, чтобы всего этого достичь, нужно трудиться изо всех сил.
Как часто кто-нибудь из нас, мужчин, мечтал увидеть рядом с собой симпатичную блондинку с вьющимися длинными локонами, достающими до восхитительной упругой попки, девушка одета в легкое летнее платье в цветочек, а ее легкая приятная улыбка одновременно и возбуждает тебя и, в то же время, расслабляет. У нее средние по размеру груди, но ты желаешь ухватиться за них и не отпускать, не отпускать ее всю, а, только лишь, с наслаждением вдыхать аромат ее пшеничных волос, пройтись ноздрями по ее гладкой девственной шее, а потом прошептать: Ольга, неужели ты моя!
А она тебе в ответ: Теперь, когда мы вместе-никуда я от тебя не денусь, хоть убей!
И в этот момент ты чувствуешь – жизнь удалась! – Ты живешь ради нее!
Ну, признайтесь! – Вся эта жизнь зациклена у нас на женщинах и ради них мы готовы бороться с любыми мерзостями на нашем пути!
А потом наступит самое главное! – У нее под платьицем округлится животик! – Вас станет трое, и вся твоя жизнь наполнится уже тройным смыслом: ты, она и ребенок.
Но сколько нужно времени на то, чтобы в одиночку справится с этой скотиной фобией? – Да целая вечность! – Есть три витка в глубине твоего сознания и для всех витков ты являешься подопытной лабораторной крысой с красными глазами. И не важно, чего ты боишься больше всего: жира, смерти или механизации. Есть лишь твое, пока что нездоровое, сознание и оно дает тебе один единственный шанс пройти три стадии своих кошмаров, это: Виток I: начало процесса, ВитокII: точка невозврата и ВитокIII: окончательный переход.
Преодоление подобных стадий ваших фобий весьма болезненно проходит именно для вашего сознания. Это сравнимо с тем, как, если бы, человек, после опасной травмы, впал в кому. С этого момента начинается борьба пока еще ясного сознания с фобиями. И, если, окончательного перехода не случится, либо этот переход не получит обратной связи – от смерти человека уже не спасти. Но были случаи обратной связи, однако после этого человек долгое время реабилитировался. И, Слава Богу, если рядом есть родной тебе человек, а если никого? – в таком случае природа исключает человека из своего жизненного цикла, и от него остается лишь ходячая бездушная телесная оболочка, но мозг не умирает полностью – он пустеет, и в таком мозге, нельзя найти точку невозврата, а при коме такая возможность есть, но само сознание не всегда может среагировать мгновенно и осуществить инверсию окончательного перехода. Так личность становится слабоумным, либо умственно отсталым существом. Человек уже не замечает никого, люди, в свою очередь, не замечают его. Хотя, кое-какие воспоминания остаются отрывками в сознании такого субъекта, но они до такой степени искажены и утрированы, что любая попытка выразить это физически, во внешнем мире приводит только лишь к недоумению со стороны людей со стабильной психикой и нормальным мыслительным процессом.
Голо словить не буду – вот вам пример: у нас, в Дзержинском районе города Новосибирска, есть парк культуры и отдыха « Березовая роща». Часто после работы я прохаживаюсь под его высокими березками, кленами и елками. С недавних пор в парк начал захаживать старичок, с ярко выраженным слабоумием. К чему же я веду? – Да к тому, что сейчас объясню на примере этого субъекта, как отражается во внешнем мире его отрывочные воспоминания: обычно он сядет, бывало, на лавочку и, казалось бы, ни с того, ни с сего начинает вставать, да пританцовывать, жестикулировать руками в воздухе, улыбаться чему-то или кому-то. Чаще всего бормочет себе чего-то под нос, а иногда приносит с собой целлофановый пакет, в котором я мог наблюдать триста грамм сушек, старые фотографии, несколько вырезок из старых газет, типа комсомольской правды – середины семидесятых годов и непременный атрибут – сушеный пион.
Знаете, как я расшифровал все это? – Итак! – Начнем с самого начала, а именно – с манеры его поведения и закончим предметами в пакете.
Распишем все по пунктам:
1) Вставание со скамейки – я был свободным человеком, и долгое время был в поиске себя;
2) Приплясывание – жизнь моя была веселой и насыщенной;
3) Жестикуляция руками в воздухе – я был очень общительным и приветливым человеком и, однажды, встретил любовь всей своей жизни;
4) Сушки в пакете – я кормил ее и ухаживал за ней, и это было уделом всей моей жизни;
5) Фотографии – всю нашу прошлую жизнь мы провели, как в сказке и запечатлевали все самые яркие ее моменты. На фото мы с тобой все время улыбались!;
6) Газетные вырезки – делились каждой новостью друг с другом и ничего от друг друга не утаивали;
7) Пион – ты любила эти цветы, но злые люди отняли тебя у меня ночью, прямо в этом парке! – Это был 1975 год! – они изнасиловали тебя прямо на моих глазах, а меня избили до полусмерти! – теперь мой удел – скорбеть в этом месте! - Скорбеть, но делать вид, что я радуюсь, как и все они! – Ибо я – это не они! – Я из другого мира.
Таких примеров много, я лишь заострил внимание на одном из них. В моей практике было немало пациентов с различными фобиями. Но такие фобии, как жир, смерть и механизация – явления не то что не понятные и ранее мне не встречались, наоборот – в моих исследованиях такие фобии уникальны и очень интересны! Зачастую такие пациенты считали меня психиатром-извергом, но я лишь назначил им лечение. Я не спорю – такая терапия кажется им фатальной, я подключаю в этот процесс людей из разных областей, а так же, изучаю поведение братьев наших меньших, на наличие у них процесса распознавания человеческих фобий, ведь они мощные катализаторы человеческой души. Я очень долго работал над методиками во всех этих, я повторюсь, уникальных фобиях. Получилось нечто монструозное , и для психики невозможное, но, если, данные пациенты действительно хотят выжить и считать себя нормальными людьми, с нормальной психологической картиной, то им необходимо пройти испытания, которые я разделил на три витка, и с каждым таким витком, их фобии возрастают. Это сравнимо с тем, если бы в гастроэнтерологии пациенту бы сказали: прожуй десять таблеток аллохола и закуси комплектом бильтрицида! – невозможно, да? – Но вполне реально. Так же и здесь, но только, вместо таблеток, ты должен заглотить порцию своих фобий и растворить их в пространстве, выбросив из нейронов мозга.
По факту, своих пациентов я оставляю “за чертой”, которая разделяет реальность и потусторонний мир, но в терапии я ни в коем случае не прибегаю к использованию психотропных препаратов, всяческих химически опасных смесей, ЛСД и других галлюциноген содержащих веществ. Просто я направляю фобии пациентов против них, просто беседуя с ними, просто объясняя им о процессе “Галетозиса” – самого противоестественного и мерзостного явления в нашем сознании, в результате этого искажается действительное видимое пространство вокруг человека. И лишь только в его силах вытащить себя из разлагающейся отстойной ямы небытия. Вот это я им объяснил. И, знаете, они борются! – Борются! – А это уже прогресс!
Но самое интересное, что все стадии “Галетозиса”, так называемые витки, я сделал полностью самостоятельными. Я лишь являюсь программистом сего процесса, а все остальное делает программа, и развиваться она способна уже вне моего поля зрения и влияния. Благодаря новейшим практикам и методикам, в области психиатрии, такое стало возможным! – управляемые фобии – это гигантский прорыв! – Гигантский!
Пациент находится внутри некой игры, но страшной и опасной для его уже расшатанного психического здоровья.
Вы спросите: а в чем же тогда толк той терапии, которая приносит, мать ее дери, еще больший вред больному?
- Борьба, мои родные! – Борьба с самим собой! – это охренительная мотивация! – Вот чего я, в оконцовке то, добиваюсь! – И как бы ни цинично это звучало: ты либо побеждаешь, либо умираешь! – Другого не дано. Но я, в каком - то роде, подслащаю пилюлю – я даю своим пациентам шанс, длиною в три витка, а значит, время еще есть! – Организм пациентов пока что молодой и не испорчен химическими препаратами. А, значит, чистота их мышления не должна их же самих подвести.
В психотерапевтической практике почти нет безболезненных и комфортных путей лечения, как, скажем, в гастроэнтерологии – там тебе и капельницу поставят, и грелочку с клизмой организуют, и по животику с помощью УЗИ погладят, да еще проспаться с комфортом дадут, при помощи физиотерапии.
А, поскольку, психотерапия – это прямое воздействие на живой человеческий мозг, тем болезненней и страшнее лечение. Здесь нет счастливчиков и страдальцев, здесь лишь один вывод: преодолел или не преодолел. Не смог – ты, прошу прощения, испражняешься и мочишься под себя, а смог – спокойно устраивайся на работу, становись дееспособным, занимайся любовью с женой и ласкай своих детей! - Другого не дано.
Да, я злой человек, потому что агрессирую на человеческую фобию и пытаюсь ее умертвить, включаю сознание пациента на полную катушку. Я зарабатываю себе на хлеб с маслом, а вам на здоровую старость. Ваша смерть должна проходить легко и безболезненно. Вы должны умирать с чувством того, что всего уже достигли в этой жизни – не материально, а психически.
С Уважением: профессор Илья Николаевич Власов.