Сон был бы не против превратиться в явь, как реальность стремится в ночные видения. Клубком идет борьба в маленьком сознании. Забраться за тонкострунное пианино, касаясь клавиш души, слышать каждый раз искреннее, каждый раз неповторимое звучание , там, в полумраке человеческой обители, разглядывать тени счастья, тени боли, тени страхов, блуждающих по живым стенам. Желание мира- музыканта. Звучит музыка, не давая покоя душе, распыляя сон, распыляя реальность.
… Ее волосы упали на лицо, теплый ветер треплет золотистые локоны, никак не справится с ними тонкая, нежная рука. Не смотря на ослепляющее солнце, слышно, как она улыбается. Как это можно слышать? Только если прислушиваться. Начиная с самого себя. Он слышал себя удивительно громко, превратившись в один большой локатор. Информация начала перерабатываться не только мозгом, но и чем-то горячим, движущимся по телу. Мир притих, приостановился, все движения замедлились. Плавно летит птица, плавно накатывают волны на берег.
Она протягивает руку, касается его груди, проводит ладонью по плечу… Локоны спадают с лица, теперь видно, что она улыбается. Жестом она точно указывает на то горячее движение, которое сейчас сконцентрировалось в животе, ближе к ней. Она переносит жест к себе, к своему телу, показывая, что чувствует сейчас то же самое…
Андрей открыл глаза. Перед сонным взглядом качнулось гостиничное окно, запахнутое потрепанными шторами. Тонкие солнечные лучи с усилием просачиваются через россыпь дыр. Это был сон? Или реальность? Внутри дернулась тревога, он резко обернулся.
Смятая простынь, ставший знакомым, легкий аромат, на столике- бокал со следами от губной помады.
В растерянной спешке рассеяв себя по гостиничному номеру , по человеческой душе, реальность превратилась в сон и исчезла. Под бокалом Андрей заметил лист бумаги, как приговор, одна строка.
« Спасибо тебе. Не ищи меня, я все обдумала.»
Откуда в гостиничном номере мог взяться агрессивный детина с обрушающим ударом биты? Конечно, его не было, но ощущения были примерно такими.
Вчерашние реальность- сон теперь брели по пятам, что бы ни делал Андрей. Умывался, собирал вещи, складывал записку, отправляя ее в нагрудной карман, он слышал шаги позади. И только в машине , обхватив руль, опустив голову, он позволил неутомимому клубку завладеть живым пианино. Послышался стон, по стенам засуетились картины.
… Смех, ее смех, женственности аура, вечер и наброшенный на ее плечи пиджак. Еще неясное, робкое, минувшее полуслова, понимание с полувзгляда. Ее признание, что так хорошо ей давно не было. Гостиница. Вино горячим расслаблением в крови...
Он чувствовал, как старается она выговориться. Слова пылали, но, казалось, что это лишь те капли, что переливаются через верх, те, что не способны больше оставаться внутри кипящего чана. Самое главное все еще вздымалось пузырями на самом дне души.
… Прикосновение, к ней прикосновение, нежная ненасытность и страсть большими глотками без кислорода...
Можно бесконечно долго говорить о сложном, химическом и предсказуемом механизме любви, вездесущих инстинктах и гормонах, но когда это случается, летит смятый лист сухих разговоров в урну, теперь молчишь, теперь живешь, только дышишь, только чувствуешь.
Андрей дернул ключ зажигания, сорвался с места. Что-то горячее летало по организму со скоростью в унисон машине, мир по обочинам, казалось, все больше замедляется, все дальше уходит к горизонту.
Лиза выбежала из такси, быстрым шагом направилась к дому. Не заметив кучу листьев, взбив ее рассеянным шагом, девушка забежала в подъезд. Она поднялась пешком на этаж, замерла у двери в квартиру, прислушалась. Подъезд спал, едва слышимые звуки раздавались только с улицы. Вынув из сумочки шпильку, заранее разломанную пополам, девушка наклонилась к нижнему замку,- он единственный не отпирался изнутри, -сконцентрировалась. Общение с лихим Петей по кличке « Пуля» в далеком детстве не забылось. Кто-то в дружбе учился кататься на велосипеде, делать шалаши на деревьях или курить ворованные у деда папиросы, Лиза же освоила другие забавы под чутким руководством друга- разбойника. Дружба длилась недолго, распавшись под ударами отцовского ремня через пару недель, но навыки остались.
Последовал щелчок. Лиза быстро скользнула в квартиру, тихонько затворила дверь, теми же движениями снова вызвала щелчок. На мгновения ее фигура расслабленно оперлась о стену, глаза устало закрылись. Но времени было мало. Засуетившись, Лиза сняла туфли, подхватив их с пола, бросилась в ванную. Полилась крепкая струя воды на крутящиеся в дрожащих руках подошвы. Грязь, прокручиваясь по гладкой поверхности, улетала в сливное отверстие. Внезапно туфли упали в узорчатую раковину, Лиза соскользнула на пол и заплакала.
Он вошел через пятнадцать минут, когда туфли стояли на обычном месте, поблескивая начищенными боками, когда раковина была тщательно вымыта и благоухала, когда Лиза, убрав красноту вокруг глаз тональным кремом, сидела у камина с бокалом в руке. « Что это?» Лиза обернулась. Он держал в кулаке ворох листьев, по-видимому, зацепившихся во дворе за кружевные полы плаща. Его лицо багровело, кулак, как жернова, перетирал осеннюю хрупкость. « Потом поговорим. У меня встреча. Ты тоже должна быть там.»
Андрей завернул в знакомый дворик, остановился на прежнем месте. Открыл дверь, чтобы выйти, но мир внезапно остановился. Перестали петь птицы, шуметь деревья и биться сердце. Знакомая фигурка в плаще, зажатая в локте крепкой хваткой мужской фигуры в дорогом костюме, быстро прошла к джипу, и скрылась на заднем сиденье. Машина взревела, вылетела со двора.
Андрей еще долго размышлял, то падая на руль, то вжимаясь в грубое, выцветшее сиденье. Лиза сдерживала слезы, сидя на кожаном изыске. Невидимой связью реальность и сон наигрывали на двух пианино одну мелодию.
Продолжение следует.http://www.proza.ru/2015/08/17/1734