Белый, волшебный мир. Сейчас темно, но я знаю, что он белый. Гладкое, белое небо в разводах. На нем гудящее, длинное солнце. Вокруг белоснежные горы до облаков, как по линейке, обрезанные сверху горизонтом. Я живу в маленькой пещерке. Она сильно шатается и скрипит. У нее большой вход и нет крыши. В одном месте горы есть паутина из толстых неподвижных веревок. Когда гаснет солнце, я люблю смотреть, как через нее ко мне входят звезды. Они медленно двигаются по небу и гаснут.
В темноте хорошо, даже очень хорошо. А когда светло страшно. Я не люблю свет. Свет приносит Голуба. Она большая, круглая и вся белая. Вся, кроме губ. Губы у нее красные. Они шевелятся как две гусеницы ползущие рядом: «Просыпайся, голуба». Она берет мою руку и больно щиплет ее.
Первая красная бабочка появляется на кружке с чаем или на булочке. Я люблю булочки, но если бабочка сидит на ней, то ее нельзя трогать. Бабочку лучше не беспокоить. Если она взлетит вверх, то сразу отовсюду слетятся ее подруги. Если бабочка шевелит крыльями, я ничего не трогаю и стараюсь даже не дышать. Если же она ведет себя спокойно, то я осторожно беру то, что не занято ею. Но это никогда не помогает. Ее всегда пугает ветер, ветер, который уносит кружку. Слабый, легкий сквозняк. Она чуть вздрагивает и взлетает…
Тихая, осенняя ночь. По дороге плавно едет большой междугородний автобус. Ярко светит луна. Вокруг невысокие сопки, покрытые густыми лесами. Мимо изредка проносятся спящие деревни с редкими горящими фонарями на остановках. В самом конце салона автобуса сидят мужчина и женщина. Мужчине около тридцати лет, у него коротко стриженые волосы, правильные черты лица, уверенный взгляд, низкий, спокойный голос. Женщина немного моложе его, с темными волосами, собранными в хвост, голубыми глазами и обворожительной улыбкой.
Они познакомились сразу, как только сели рядом и оказались друг для друга интересными собеседниками. За разговором незаметно пролетела ночь. Приближался рассвет. До конца пути оставалось несколько десятков километров.
- Сережа, Вы так интересно рассказываете. Я бы слушала Вас и слушала. Жаль, что мы скоро уже приедем, - женщина грустно посмотрела на своего соседа.
- Марина, все когда-нибудь заканчивается, - он улыбнулся и ободряюще коснулся ее плеча.
Женщина накрыла его ладонь своею:
- А так не хочется.
- А по части рассказать, я уверен, что у Вас есть не менее увлекательные истории с Вашей работы.
- Это точно. Но я не умею так рассказывать. – Женщина виновато пожала плечами. - Вы к нам надолго?
- Нет, только на один день. Вечером уже назад, домой.
- Как хорошо, что рядом со мной ехали именно Вы, а не какая-нибудь толстая тетка.
- Вполне могла быть и тетка. Мы с Вами просто случайно оказались рядом и приятно скоротали время в пути.
- Ну, что Вы говорите, Сережа, случайно… , – с наигранной обидой протянула женщина и выразительно посмотрела на него.
- Прошу вас, не смотрите на меня так, - шутливо укорил ее мужчина. - Вы меня смущаете.
Сергей отвернулся к окну.
Они въезжали в просыпающийся город. На улицах беззвучно махали метлами дворники в оранжевых жилетах. Изредка проносились пустые троллейбусы. Сонные собачники плелись на поводках за своими питомцами.
- Сергей, у вас нет кольца, вы женаты?
Мужчина пошевелил пальцами правой руки: Да, верно. Пока нет. Но дома меня ждет невеста. Зимой мы собираемся сыграть свадьбу.
- Счастливые... А от меня муж недавно ушел. – Марина обиженно надула губы.
- Не расстраивайтесь, значит это просто не Ваш мужчина.
- Не мой.
Автобус развернулся на широкой площадке автовокзала и остановился. К выходу потянулись пассажиры. Сергей вышел первым и подал Марине руку, помогая спуститься по высоким ступенькам.
- Ну что же, пришло время прощаться, – улыбнулся он.
- Сергей, а во сколько у вас назначена встреча? - торопливо спросила Марина.
- В десять часов.
- А сейчас только половина восьмого. Куда же Вы пойдете?
- Ничего страшного. Я в кафе каком-нибудь посижу.
- Да что Вы! Кафешки все только в двенадцать откроются.
- Значит, на вокзале подожду.
- Ну, уж нет. Я приглашаю Вас к себе, я как раз тут недалеко живу.
- Не знаю, Марина. Мне, откровенно говоря, неудобно.
- И слышать ничего не хочу. Я настаиваю.
Марина даже шутливо топнула каблучком по асфальту.
- Должна же я как-то отблагодарить Вас за приятно проведенное время.
И видя, что мужчина еще колеблется, она добавила:
- Просто чашечка утреннего кофе и круассаны.
- Звучит заманчиво, - Сергей нерешительно поднял брови. – Особенно круассаны.
- Значит, договорились. Кофе и круассаны, - Марина взяла его под руку и повела в сторону видневшихся неподалеку пятиэтажек.
Нет, не хочу думать, нет, … сейчас их нет. Сейчас темно. Они никогда не прилетают в темноте. Потому что в темноте появляется богиня. Белая богиня, сказочная богиня. Она берет мою руку и тянет за собой. Она раздвигает горы и ведет меня по длинной черной дороге. Земля холодная, а рука у нее мягкая и теплая. Она улыбается мне. Я знаю, куда мы идем - к водопаду. Я люблю водопад. Там она моет меня мягким и вкусным. Гладит и целует. И что-то говорит, но я плохо понимаю ее.
Назад мы почти бежим. Горы впускают нас. Богиня берет подстилку из моей пещерки и кидает ее на землю. Смотрит на меня горящими глазами, улыбается, разводит в стороны руки и с нее падает одежда. Она божественна! Я смотрю на нее и дрожу. Богиня подходит ближе, прижимается ко мне горячим телом. Я не могу стоять на ногах и падаю вниз. Она ложится сверху. Я не могу двинуться, потому что она везде, она раздвигает мой рот и медленно засасывает меня.
Сейчас она лежит рядом и тихо дышит. Небо скоро станет серым. Богиня встанет, вернет подстилку в пещерку. Уложит меня на нее и поцелует в губы: «Спи, мой мальчик».
Потом… свет и страшно: Голуба и бабочки. Красные, маленькие бабочки. Они налетают стаей и садятся на меня. Я зарываюсь в свою пещерку, заматываюсь в подстилку, но они пролезают везде. Они просачиваются через подстилку, их становится все больше и больше. Они облепляют меня и машут свои круглыми мохнатыми крыльями. Я не чувствую себя, я чувствую только их тонкие лапки, миллионы крошечных черных лапок. Меня нет, есть только большой кусок кожи, который перебирают маленькие острые коготки. Я пытаюсь убежать от них, я стряхиваю их на землю, давлю ногами. Но их так много, что это не помогает. Я не вижу даже света, только плотное шуршащее облако вокруг меня. Главное не закричать, ни в коем случае не открывать рот. Если я закричу, то ворвется ветер, сильный ветер, он скрутит меня и утащит в пещерку. Он отнимет мои руки, ноги и голову. Я не могу убежать, я не могу пошевелить ни руками, ни головой. Я могу только чувствовать, чувствовать, как я превращаюсь в один острый раскаленный нерв, который вонзается в голову. Я кричу от боли и бабочки тут же врываются в мой рот. Его уже не закрыть. Я не могу дышать. Мне нечем дышать…
Марина нажала кнопку электрического чайника, открыла шкаф и вынула оттуда две кружки.
- Тебе с сахаром?
- Марина, мне уже пора бежать.
- Без кофе я тебя не отпущу. Раз обещала, значит обещала.
Она высыпала в кружки по две ложки растворимого кофе и села на стул, дожидаясь, когда закипит вода. «Хорош! Красивое, мускулистое тело, сильные руки. Внимателен и чуток до и нежен после…».
В кухню заглянул Сергей, завернутый в простыню:
- Мне с сахаром.
- Что?
- Мне кофе с сахаром, две ложки. Только, прошу тебя, побыстрее. Я пока соберусь.
- Подожди. - Марина подошла к нему и провела рукой по его обнаженной груди: - Сережа, а может в обед ….
- Марина, нет, - Сергей решительно отстранился от нее. – Это было в первый и последний раз.
Он развернулся и ушел в спальню провожаемый тревожным взглядом Марины. Выстучав нервную дробь пальцами по столу, она открыла дверцу шкафа, достала оттуда прозрачную ампулу и сбила ножом длинное запаянное горлышко. Потом налила в кружку воды из чайника, добавила сахар, наклонила ампулу и несколько раз стукнула по ее краю ногтем, пока в кружку не упали две капли.
Из спальни раздался короткий звук застегивающейся молнии и бряцание пряжки ремня. Марина повернулась на шум, задумчиво посмотрела туда и добавила в кружку еще одну каплю.
Натягивая на ходу пиджак, в дверях появился Сергей. Марина, протянула ему кружку:
- Держи.
- А сама не будешь пить?
- Пей. У меня еще есть время. Мне сегодня в больницу только к обеду.
Обжигаясь, Сергей сделал несколько глотков и поставил кружку на стол.
- Мне было хорошо с тобой, - он поцеловал Марину в шею. – О! А у тебя здесь наколочка, я сразу и не заметил - симпатичная бабочка.
Он надел куртку, открыл дверь и махнул ей рукой: «Прощай».
Марина ничего не ответила, она отстраненно смотрела перед собой и слушала как Сергей вышел, пересек площадку и спустился по лестнице вниз. Хлопнула подъездная дверь. И только тогда Марина еле слышно прошептала:
- Нет, мой мальчик, до встречи, до скорой встречи.
- И хочется же Вам, голубушка, торчать одной тут всю ночь, - добродушно ворча, пожилая, полная санитарка не торопясь выкладывала на металлическую тележку с колесиками из холодильника стеклянные ампулы, периодически сверяя их со списком.
- Мне одной больше нравится. – Молодая женщина врач, положив на стол белую шапочку, расчесывала густые темные волосы. - Больные спят, а я всю ночь книжку читаю.
- Видать интересную книжку читаете, Марина Николаевна, - санитарка искоса глянула на врача и широко улыбнулась ярко накрашенными красными губами. - Каждый раз после дежурства так и светитесь.
Щеки молодой женщины покрылись румянцем. Она крепко обхватила одной рукой собранные на затылке в хвост волосы, быстрым движением другой руки накрутила на них резинку, решительно тряхнула головой и строго сказала:
- Как завтрак всем развезете, загляните еще раз в одиночку. У больного непонятная мне пока реакция на еду. Он мне жаловался, что боится утром есть.
- Мне кажется, Марина Николаевна, что утром Сереже как будто бы получше, он осознанно смотрит и, даже, я бы сказала, счастливо улыбается. Может попробовать не давать ему какое-то время лекарств или дозу снизить ….
- Занимайтесь своим делом, – врач оборвала санитарку и резко встала. – Не забывайте в каком состоянии его привезли к нам. Крайняя форма зоопсии. Он не мог ни секунды оставаться на месте, все время порывался бежать от преследовавших его каких-то летающих насекомых. Сколько усилий мы приложили, чтобы он хотя бы ночью мог спокойно спать.
- Да, да, конечно, оно все так, - санитарка согласно закивала головой. Она достала из ящика длинную ленту одноразовых шприцов и стала перебирать их по одному, отсчитывая нужное количество.
Врач подошла к вешалке и накинула на себя осеннее пальто:
- До свидания.
- Всего хорошего, голубушка, Марина Николаевна. Спокойного Вам отдыха.
Санитарка выкатила из ординаторской тележку и загромыхала ей по длинному коридору между открытых проемов больничных палат без дверей, за которыми уже просыпались пациенты в полосатых пижамах, двигаясь к самой дальней комнате с тяжелой дверью закрытой на длинный железный засов.