Окончив среднюю школу с хорошими оценками, Паша Леонтьев не захотел как родители связывать свою дальнейшую жизнь с местным колхозом «Путь к коммунизму». Он вспомнил гостеприимство тёти, и решил перебраться на время к ней в город, чтобы поступить в институт. На дневное отделение не попал: не хватило баллов. Тогда, в конце 1970-х годов, никто в стране понятий не имел о ЕГЭ: выводили с аттестата средний балл и к нему добавляли оценки по вступительным экзаменам в вуз. Тётя племянника успокоила, порекомендовала сдать документы на заочное отделение и, пользуясь связями, устроила его на работу на местный молокозавод. На этот раз Паше повезло: он стал студентом-заочником, но не повезло через год, когда по окончании первого курса его пригласили в военкомат и торжественно вручили повестку о призыве на службу в ряды Советской Армии. Два года пролетели быстро, он вернулся на прежнюю работу, и продолжил заочно обучаться на втором курсе института. За работой и учёбой не заметил, как оказался на последнем курсе.
В институте Леонтьев учился также легко, как в своё время в родной школе. С каждой сессией у него прибавлялось всё больше оценок «Хорошо» и «Отлично». Что такое «Удовлетворительно» понятий не имел. В связи с чем многие студенты ему завидовали. Экзамены любил, но сильно не нравились ему семинары.
Семинар по «Научному коммунизму» задерживался, как объяснила методист курса, преподаватель едет на трамвае, его личный автомобиль сдан на ремонт. Через полчаса открылась дверь аудитории и на пороге появился он, Долгов Игорь Владимирович.
- И так начнём семинар, - произнёс преподаватель, - тема у нас сегодня «Стирание различий между городом и деревней в условиях коммунизма». Кто будет отвечать. Сейчас посмотрим: Лазарева Наталья. Прошу.
- Игорь Владимирович, а можно я пока других послушаю, я в деревне у дедушки и бабушки последний раз была десять лет назад и не представляю, что сейчас там происходит.
- Михайлов Богдан, прошу.
- А я вообще в деревне не показывался, мои бабушка с дедушкой живут на соседней улице.
- Леонтьев Павел, Вы то хоть бывали в деревне у дедушки.
- Увы, когда я родился, дедушку не застал: с фронта он так и не вернулся. У меня остались только его боевые ордена и медали. Но я родился и вырос в деревне.
- Очень хорошо, расскажите нам как Вы представляете стирание граней между городом и деревней при коммунизме.
Студент начал свой монолог.
Во-первых, он выразил своё сомнение в том, что светлое будущее советских людей в виде коммунизма когда-нибудь наступит. В доказательство своих суждений привёл цитату из Программы КПСС, принятой в 1961 году на двадцать втором съезде партии, которая гласила, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Это должно случиться в 1980 году. На дворе стоял декабрь 1984 года. Получается, четыре года все уже должны жить при коммунизме. Но его на горизонте что-то не видно. Горизонт покрыт тучами.
Во-вторых, на практике невозможно стереть грань между городом и деревней. Как бы не стараться. Конечно, в каждый сельский дом можно поставить, если это будет бесплатно, и раковину с водой, и ванну, и унитаз. Но как провести туда холодную и особенно горячую воду, где её взять? А как на счёт канализации?
- Но в городе всё это делают,- перебил студента преподаватель,- почему же Вы думаете, что это невозможно сделать в деревне?
- Потому что наша деревня десять километров в длину и три в ширину. Двадцатый век подходит к концу, а сельчане воду добывают дедовским способом – из колодца. Водопровод есть только на центральной улице села. Оно старинное, основано в 1800 году, дома разбросаны, и чтобы в каждый дом проводить воду и канализацию надо перерыть всю деревню. Газ и то никак не проведут, хотя трубы пройдут по земле. Но рыть траншеи по всему селу?
У преподавателя не нашлось, что возразить. Студент продолжал. В городе ходят автобусы, троллейбусы, трамваи, а в селе единственный доступный транспорт – велосипед. Да и то только с весны до зимы. Чтобы в сёлах пустить общественный транспорт надо заасфальтировать десятки километров дорог, но он себя не окупит: количество сельских и городских пассажиров не сопоставимо. В городе многие жители имеют домашний телефон – достижение современной цивилизации, а в селе он есть только в сельсовете, на почте, да у председателя колхоза. Чтобы полностью телефонизировать село, нужны годы и огромные капиталовложения.
- То есть, Вы считаете, - задал вопрос преподаватель,- что по уровню развития производительных сил и характеру труда село тоже при коммунизме не достигнет уровня города?
- В ближайшие сто лет нет, а там поживём-увидим.
- Как же Вы, Павел Васильевич, с такими знаниями собираетесь в июне следующего года сдавать государственный экзамен по самому главному предмету для любого вуза – «Научному коммунизму».
- Да как-нибудь сдам.
- Сомневаюсь.
Леонтьев не стал испытывать судьбу и после семинара, а он был последним в расписании на этот день, поднялся этажом выше. Секретарь парткома института по-отечески его выслушал, затем сказал: «Если Вы мне сейчас докажете Вашу правоту, ссылаясь на цитаты из выступлений и трудов Константина Черненко, я с Вами соглашусь».
Студент труды этого генсека не читал, и стал ссылаться на Брежнева, который почему-то не объявил в 1980 году построение коммунизма. При этом он очень удивился, что секретаря парткома Брежнев больше не интересовал, как впрочем и Юрий Владимирович Андропов.
- Вот видите, - с усмешкой произнёс хозяин кабинета,- Черненко от построения коммунизма не отказывался, а поэтому, молодой человек, берите вот этот учебник и готовьтесь по нему к госэкзамену. Вернёте после экзамена.
Леонтьев вышел в коридор и открыл учебник «Научного коммунизма», в котором увидел фамилию секретаря парткома во главе авторского коллектива. Надеяться в таких условиях на успешную сдачу госэкзамена не приходилось.
"Научный коммунизм» значился в расписании последним. Предыдущие экзамены Леонтьев успешно сдал, но не знал, что делать дальше. Константина Черненко в Кремле уже не было, генсеком стал Горбачёв. Об отказе от коммунизма от него пока никто не говорил в Кремле. Студент рисковать не стал: на госэкзамен по «Научному коммунизму» он просто не явился, предъявив в деканат больничный лист.
Сейчас, с высоты 2015 года, трудно судить: правильно ли тогда поступил студент- заочник Павел Леонтьев или нет? Но на тот момент поступил в соответствии со своей совестью и своими убеждениями. А диплом всё же он получил, когда в вузах убрали предмет "Научный коммунизм". И когда бывший секретарь парткома признал правоту студента. Увы, преподаватель Долгов её так и не признал, всё стоял на своём. Пока его не уволили.
15.08.2015 г.
Фото из Интернета