Ново Орлеанский воздух мгновенно сбил с ног Александру Клиффорд и поволок к другому концу вокзала. Девушка усердно цеплялась за шляпку на голове, и старалась продрать глаза сквозь атаку волос. Руки её были заполнены разными сумочками и чемоданчиками, которые она успешно приобрела, гуляя по дождливому Лондону, и нежась на солнышке в Барселоне. К этому времени на удивление была уже середина июня, бабушка Клиффорд ожидала внучку не позже чем к обеду, но поезд задержался, и Алекс удрученно ловила на себе взгляды окружающих. Горячее Испанское солнце и сильные Английские дожди убрали с волос Александры вишневый цвет и вернули её к прежнему облику. Вокзал был забит до упора. Люди бегали, кричали, что-то искали и одновременно что-то теряли. Наконец громкий гудок выбил Александру из колеи, и, предвкушая вкусный бабушкин обед, она поплелась к входу, держа перед собой билет в один конец. Поезд вел далеко за пределы Нового Орлеана, туда, где раскидывались гигантские поля и густые леса, в места в которые можно влюбиться, и уже из них не вернуться. Проживи сто жизней, но в каждой не забывай вернуть себя, и те моменты, которые делали тебя собой. Отпускай, но не забывай. Напротив Александры уселась чета Ланкастеров с семью детьми и какой-то бабулей, которая старалась дотянуться клюкой до шторки и завесить окно, из которого надоедливо слепило солнце. Алекс умилялась, наблюдая из-под полузакрытых век, за тем как девочка дернула брата за шиворот и они оба покатились по поезду, под громкие крики измотавшейся матери. Девушка заснула, в ожидании чего-то нового, чего-то, что унесет её вперед, не давая заглянуть назад. В тот момент ей хотелось спросить, я уже умерла? Но слишком хотелось спать, да и в общем-то не важно, жив ты или нет. Они говорят, якобы каждый атом, из которых состоит наше тело, когда-то был маленьким кусочком звезды на небесах. Так может быть, мы не уходим, а просто возвращаемся домой?
***
Описать местность, в которой сейчас находилась Александра можно с трудом, не приукрашая её и не преобидняя по всем параметрам. Каждому глазу свое и хотя эта местность не славилась чем-то из рядя вон выходящего, она была по своему проста и прекрасна.
Лес окутал все, на протяжении пяти километров к югу и западу и востоку и северу, словом выбраться отсюда самостоятельно очень трудно, впрочем, как и пробраться внутрь. Алекс утопала в ветках и шишках, которые цеплялись за новые лаковые туфельки и забивались внутрь. Её мысли одновременно мучили две вещи: то, что этот комар сейчас сожрет её и то, что от Беллы нет вестей уже неделю, а в таком месте разве что, придя она сможет передать хоть какие либо новости. По приезду в Лондон её долго мучила полиция, но сбежав в Барселону, девушка так и не дала точных показаний, так что её было принято считать пропавшей, а Чарли и Беллу периодически донимать прессой и полицией. Что творилось с остальными людьми, буквально рассыпавшимися на глазах Алекс, было предугадать сложно. Изабелла периодически присылала письма почтой, что бы добавить коломбура в и так пестрые отношения с миром. Александра водила пальцем по строкам, в которых не без сожаления замечала имя Джексона Макоуэна, Роберта Тернера, Фила, Джереми и чувствовала, как внутри знобит не затянутая рана, хотя воспринимать все как есть стало гораздо легче, и уже пиша ответ брюнетка с легкостью подавляла слезы, которые рвались обратно в Илай, пускай даже к искусственным людям и фальшивыми чувствами.
Наконец выйдя на тропинку, Александра с облегчение увидела обветшалый забор и покошенный в бок домик, который был её детским пристанищем с трех до девяти лет.
Вирджиния, или просто Джинни Клиффорд во все глаза и во всей своей красе в руках с крохотным комочком шерсти стояла у забора и старалась различить очертания внучки, видя лишь перед глазами свою покойную невестку и понимая, что теряет равновесие, то ли от счастью, что внучка уже близко, то ли от ностальгии.
— Бабуля! – махая руками и оставляя вещи на разросшейся траве, прокричала Алекс и бросилась к бабушке, сшибая удивленную кошку, которая старалась отыскать последнего непутевого котенка, который нежился в руках Джинни.
Джинни уже перевалило за шестьдесят пять, но выглядела она не больше чем на сорок. Светлые волосы, зализанные в высокий хвост и яркое платье, облегающее немного раздувшуюся фигуру, придавали ей чувство легкости, но молодостью окатывали лишь её большие, карие глаза.
— Лекси! – прокричал в ответ женщина, отдавая котенка кошке.
Снова натыкаясь на котов, Алекс невольно вспомнила Фредерика и полная решимости его в скором времени взять в путешествие с собой, уткнулась носом в бабушкино плечо.
— Как ты доехала? Пойдем скорее в дом, там все остыло, — прошептала Вирджиния, подхватывая вещи, которые уже изрядно испачкались и потеряли свой английский городской шарм.
***
Тешить себя ролью Элизабет Беннет [героиня Джейн Остин «Гордость и Предубеждение] для Алекс не являлось любимым занятием и со свойственной ей раздражительностью она бегала глазами по строчкам письма, которое пришло к Джинни ещё неделю назад. Вначале девушка жутко взбесилась, что Белла продолжает пускать иронию в эту переписку, отсылая письма по почте, а не просто кидая смс которое приходит мгновенно и в три раза дешевле.
Ноги несли Александру по неизвестно тропинке в глубь леса. Письмо было долгим и в основном из-за распирающей злости и негодования вперемешку с осознанием, что Изабеллы как раз таки и не хватает, девушка плохо вдумывалась в смысл слов и даже пропускала те, которые не касались Джексона Макоуэна. Брюнетка от души смеялась и ненароком спотыкалась о камни и ветки, наступая глазами на очередную строчку типа «Миссис Оливуд сказала, что подаст в суд. Они не дают ей покоя своей экс группой. Божечки, я когда прошла мимо решила что кого-то убивают, когда они играли…» и т.д и т.п.
Белое длинное платье, туго подвязанное под грудью, развивалось и цеплялось за деревья, но Александра не обращала на это внимание. Её ум сейчас трогала ироничная усмешка и ожидание того что сердце снова выпрыгнет и она найдет взглядом его имя. Теперь, когда он так далеко она может безбоязненно перестать заставлять себя призирать его. Она может спокойно думать о нем. И хотя она никогда и не подумает о том, что сделала что-то не так, что могла что-то изменить, и быть сейчас рядом с ним, она могла спокойно рассчитывать на то, что они больше не увидятся, и Джексон Макоуэн будет лишь воспоминанием в её мыслях которое со временем тоже уйдет.
Вырвал из мыслей Алекс пронзительный смех, раздавшийся с боку. Любой здравомыслящий человек просто развернется и пойдет своей дорогой, а может даже от ужаса вскрикнет и понесется домой, но не питая чувства адреналина с тех пор как бабуля стала трепетно носится вокруг девушки, Александра стала пробираться сквозь ветви, и деревья, и прилично выругавшись наконец вышла на поляну.
Парень и девушка, оба с золотистыми и в прямом смысле оба с длинными волосами валялись по траве и громко смеялись, когда подняв взгляд, наткнулись на Александру.
Парень моментально встал на ноги, и, не замечая, девушки, которая протягивает руку в поисках опоры, что бы подняться, стал разглядывать явление, которое предстало перед его глазами. Сразу броско манили глаза Алекс. Он долго смотрел, как свет отражается в больших серых удивленных сосудах. Затем его взгляд приковали длинные каштановые волосы, которое раздувал легкий ветерок, и уже когда сестра подала голос, понял что смотрит на фигуру. В особенности…
— Ник, ну ты и придурок, — злобно рявкнула блондинка, и, поправив футболку, взглянула на Алекс. – Привет, я Майли, а это мой брат тире дибил Николас.
— Просто Ник, —- спохватился парень и протянул Александре руку. Брюнетка взглянула на него долгим, не прилично протяжным и любопытным взглядом. Теперь их счеты сравнялись. Она наблюдала, затем, как пот скатывается по его голой массивной груди, как золотистые волосы обрамляют лицо с до жути правильными чертами, и касаются плеч.
— Александра, можно просто мисс Клиффорд, — усмехнулась Алекс, пользуясь замешательством Ника, и любопытством Майли. Как давно она не говорила ничего, что могло бы сделать её девушкой икс загадкой.
Майли спохватилась, что бы объясниться с тем, что происходило на поляне. Александра удержалась от смешка, и по приглашению сестры Ника последовала за ними, неизвестно куда.
***
Прошла неделя, и двадцать первого июня Алекс поняла что Майли и Ник стали её неотъемлемыми частями. Они проводили все время вместе, ездили в городок неподалеку, тусавались в барах и клубах. Короче говоря, без лишних изъяснений, Александра и думать забыла о прежней жизни, о прежних людях, и в том числе о Джексоне.
В этот вечер Майли упорно расчесывала светлые волосы и думала, в какую сторону их лучше направить. Александра в одних трусиках и лифчике шествовала по комнате и ловила на себе взгляд Николаса.
— Тебе бы подкачать мышцы, — заметил Ник, распластавшись на кровати Алекс.
— А вы ребята, почему такие накаченные? – не преувеличивая и как бы, между прочим, спросила Александра.
Майли отвернулась, наблюдая затем как Ник пытается ответить, и испепеляет его взглядом.
— Ну, эээ, — он запнулся, но Александра не приняла это серьезно, и, поднося очередную вешалку с платьем к себе, бросила лишь незначительный взгляд, требующий продолжения.
— В детстве родители любили брать нас с собой в горы, — смутившись, пролепетала Майли и на этом разговор окончили. Девушка подпрыгнула к зеркалу, в котором отражалась обнаженная Алекс и стала подводить синие глаза карандашом.
— Куда мы идем на этот раз? – Александра остановила свой выбор на синем платье в горошек, и, повернувшись к Нику спиной попросила его застегнуть пуговки.
— Мы поведем тебя в место под названием лунопарк, — зловеще шепнула Майли и потянулась к нижней полке в поисках плойки для волос.
Непринужденный вид Александры делал честь Оденбергам, то есть Майли и Николосу, с весьма сомнительной репутацией и родословной. Их дома Алекс так ни разу и не довелось увидеть, впрочем, как и добиться хотя бы двух слов об их семье, но ощущая привязанность к молодым людям и легкость рядом с ними, Алекс не вдавалась в подробности. И хотя сидя на заднем сидении Порше и вглядываясь в ночное небо, она понимала, что к чему-то хорошему это привести не может. Она всегда загоралась на загадочных места, событиях, но ни разу не сталкивалась с загадочными людьми, и рядом с близняшкам Оденбергами чувствовала себя уж слишком обычной. Даже если на самом деле это не так.
Оденберги, похожие как две капли воды оказались не на удивление близнецами. К Александре они не меньше привязались и уже не мыслили себя без неё. Она вносила такое оживление в их прогулки, её смех вносил радость в их разговоры, но глубокие мысли, витавшие в её голове, близнецам оставались не под силу. И хотя Ник иногда подозревал очень дальний ход её мыслей, Майли придавливала его бдительность и оставалась в неведенье о прошлом Алекс. Достаточно узнать, что Марго покончила жизнь самоуйбиством или что Александра сбрила брови своему бывшему тире бой-френду, они наверно попытались бы расторгнуть дружбу. И Алекс знала это. Так что для них она была ветреной и забавной, и, успокоив этим душу, они перестали думать о том, что сидя на заднем сидении Порше, она пытается понять кто они такие, и она непременно узнает. Сегодня ночью.
***
Здорово оторвавшись в лунопарке, и забравшись на старое колесо обозрения для новой дозы адреналина, молодые люди положили на язык таблетки и унеслись в фантастический мир. Клиффорд гналась за кактусом, и, очнувшись уже в Порше, поняла, что они едут домой. Весьма наигранно изображая сонливость, Алекс распрощалась с друзьями и пулей пустилась в дом, что бы сбить бабушку с ног и ничего не объясняя вылететь так же стремительно обратно, во всем черном. К счастью хватая велосипед Александра, ещё отслеживала взглядом удаляющиеся фары, и, не смотря на озноб и боязнь темноты, в особенности в лесу, она рванула вперед.
Откуда Оденберги берут дорогие наркотики её тоже пугало, и, чувствуя, что руки на руле потеют, Александра все ехала и ехала вперед.
Поворот за поворотом. Стало холодать, но машина стремительно приближалась к большому многоэтажному зданию.
— Так и знала что с вами что-то не так, — прошептала Александра, и, швырнув велик в кусты бесшумно прокралась к винтовой лестнице, ведущей на крышу. Ник и Майли уже достигли седьмого этажа, и благодаря темноте и ловкости
Брюнетка бесшумно посеменила следом, улыбаясь до ушей, ощущая в себе девочку, которая под покровом ночи бегала по Илаю.
Наконец крыша, и едва не засветившись, Алекс с громким свистом нагнулась. На удивление на крыше Ник и Майли были одни. Тут стоял старый пошарканный диван, и девушка с трудом различила холодильник. Значит они просто дети, живущие на крыше. Но не успела эта мысль укорениться, как в голову Александры ударил крик Майли, и ругательства Николаса. Теперь на крыше было семеро человек, не считая Майли и Ника, к лицам которых были приставлены пушки.
Александра позеленела от ужаса, и нагнулась ещё ниже, чувствуя, как её громкое сердце выдаст с потрохами.
— Отдай мне его, — рявкнул мужской голос.
— Не дождешься папочка, я быстрее спрыгну с этой крыши, — резко заявила Майли.
— Папочка? – вырвалось у Алекс и она поняла что зря. Что ж, жизнь в Илае, и тяжелое выживание в средней школе плюс в сборной по баскетболу научили её лишь одному. Внезапному нападению.
— Я ниндзя, — прошептала Александра напоследок, прежде чем, разгребая людей руками расшвырять всех от Оденбергов, которые во все глаза хлопали ресницами.
— ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ? – заорал Ник.
— Нет времени, сматываем, — крикнула в ответ Александра, и уже разворачиваясь, решила уйти, когда поняла, что пушка приставлена к её лбу, и знакомое лицо ухмыляется, хотя не без меньшего удивления.
— Элиот?
— А, Клиффорд, не думал ещё увидеть тебя. Думал после того как ты убила Марго ты уйдешь минимум в Австралию. – Под покровом темноты сложно было увидеть блефует ли он, держа пушку у её лба, но понять, что дыхание его сбилось можно легко.
— А ты я смотрю Хейл ещё не отошел от того что я врезала тебе между ног и оставила подбирать зубы? – не без иронии сказала Александра. Это было её главной чертой. Всегда дерзи, даже если ты на волосок от смерти. И хотя она подозревала, что все думают, будто она убила Марго, её это разозлило. – Я не убивала Марго.
— Ну да, конечно, — резко прервал Элиот, чувствуя, как горит от гнева и стыда. – Давай, последние слова. Я передам, когда поквитаюсь с Макоуэном.
— Следи за оружием, — ядовито бросила брюнетка, и, укусив Хейла за руку, схватила пушку. Элиот завыл, и, скорчившись на полу, трерся лицом о многочисленные камешки.
— Одно движение, и он труп, вы все трупы, — громко и стараясь не дрогнуть голосом, крикнула Алекс. Она блефовала, и выстрелить в Элиота не смогла бы, к тому же плохо уверенная в том, что он тут всем заправляет, и была права.
Это был мистер Оденберг. Понятно по волосам. Он громко смеялся. – Убьешь этого неудачника, сделаешь мне одолжение?
***
Майли разложила новую партию, и кинув взгляд на часы, уткнулась носом в свои карты, краешком глаза все-таки продолжая испепелять Ника, который в одних трусах, молча подрагивал ногой, и не сводил взгляда с двери. Ему хотелось кричать «Черт подери, блин», но он молчал, чувствуя, как оттопыриваются волосы на руках. Наконец случилось то, чего все так долго ожидали. Дверь раскрылась, и Александра растопырив руки, громко орала, и издавала судорожные вопли, словно кто-то продолжал бить её по голове. Волосы, сбитые в один большой кусок дерьма, обрамляли вытянутое от ужаса и удивление лицо.
Майлз приподняла одну бровь, и дружелюбно предложила Алекс поиграть с ними, словно королева Елизавета приглашает выпить чаю, церемонно оттопырив мизинец и деликатно намекая на внешний облик подруги.
Клиффорд продолжала кричать, ожидая, что хоть кто-то решит её заткнуть. Первым сдался Ник, разобрав в её воплях «чертовы ублюдки…».
-- Так ладно, что ты хочешь от нас услышать?
-- КАКОГО ХЕРА Я НАХОДИЛАСЬ В МУСОРНОМ БАКЕ, И КАКОГО ****Ь ЧЕРТА ПРОИЗОШЛО НА ЭТОЙ КРЫШЕ? – размахивая руками до сипоты повысив голос, крикнула брюнетка, смахивая с плеча кожуру от банана.
Николас расставил руки в сторону, подражая манере Александры, и вытянул лицо, так же как и девушка. И хотя было видно, что он собирается обмочиться, потому что от девушки из мусорного бака можно многое ожидать.
-- Окей, только присядь, -- раздражительно процедила Майли и сложила карты.
-- Ты начала грозить моему отцу, потом попыталась ударить его, нам пришлось выручать тебя и сматываться, Элиот треснул тебе по башке, и ты упала, Нику пришлось бежать с тобой на руках, мы долго убегали, они дышали нам в спину, пришлось кинуть тебя в бак и зарыть мусорными пакетами, а потом бежать дальше, вскоре мы отоврались и вернулись к тебе, вот сидим, играем. – В подтверждение истории Алекс поднесла к глазам кровь на пальцах и почувствовала, как она уже начинает запекаться на макушке.
-- Черт, -- шепнула она, и опустилась на стул, стараясь унять сердце биение. Вот и вся суть приключений. Тебя бьют чем-то по башке, и ты просыпаешься в мусорном баке. Не очень весело. Все начало раздваиваться, и ухватившись Александра, сделала последнее усердие, раскрыв рот. – Сукины сыны, кто вы такие? – и грохнулась.
Заброшенное помещение наподобие бывшего паба пропиталось запахом бензина и тухлых яиц. Местами уже начинал рушиться потолок, и, уложив Алекс на пол Майли и Ник оглянулись, смутно понимая, кого они видят перед собой. Бедную овечку или же девушку, которая была готова красться за ними посреди ночи. Майлз презрительно фыркнула, и погрузилась в свои мысли об отце. Её уже не заботила дружба Александры. Её истерические выкидоны, изменчивое поведение: сейчас она смеется, а через пять минут она ревет в голос как маленький ребенок и отказывается объяснять что происходит. Сейчас она боится мужчину с бутылкой пива, который раздевает её взглядом и убегает, а уже через час она с воплями раскидывает груду таких же потных и озлобленных мужиков, которые в придачу профессиональные убийцы.
Ник был относительно такого же мнения. Но с детства все решала сестра, начиная от того что есть на ужин, заканчивая тем кто будет его подружкой. Он был бы не против, что бы Александра стала его подружкой, но уж больно она импульсивная и покрытая секретами с ног до головы.
-- Как ты думаешь, откуда она знает Кевина? – подала голос Майли.
-- Ну как оказалось он не Кевин блин, а Элиот, -- снимая штаны с веревки над не большим огнем ответил Ник.
-- Отвезем её домой и смотаемся к чертя собачьим, я не удивлюсь, если она из ФБР или работает на нашего папулю.
-- Если учесть что она вообще кого-то убила и Кевин… Элиот старался её прикончить, она работает явно на кого-то другого.
На себя. Александра работала на себя.
***
Господи, пора бы уже прекращать просыпаться в предсмертном состоянии. Алекс раскрыла глаза и ударилась головой о низкую полку, которая дала понять что она у себя в комнате, и книги вот вот посыплются ей на голову. Одна за другой. Аллан Эдгар По, Дуглас Ноэл Адамс, Джулиан Барнс, Эмили Бронте, и Вирджиния Вулф, она же одержимая голосами.
Произвольно раскрыв страницу Барнса, Александра вслух зачитала.
«Все мы существуем во времени — оно нас и формирует, и калибрует, но у меня такое ощущение, что я его никогда до конца не понимал. Не о том речь, что оно, согласно некоторым теориям, как-то там изгибается и описывает петлю или же течет где-то еще, параллельным курсом. Нет, я имею в виду самое обычное, повседневное время, которое рутинно движется вперед заботами настенных и наручных часов: тик-так, тик-так. Что может быть убедительнее секундной стрелки? Но малейшая радость или боль учит нас, что время податливо. Оно замедляется под воздействием одних чувств, разгоняется под напором других, а подчас вроде бы куда-то пропадает, но в конце концов достигает того предела, за которым и в самом деле исчезает, чтобы больше не вернуться».
Это был её любимый момент. Да и книга наверно была одной из тех, которые девушка читала раз пятнадцать за год, особенно ее, нравилось слышать там собственное имя. Наконец вырвавшись из поэтического порыва, она поддалась вперед и свалилась с кровати, так и не добравшись до телефона. Было так приятно лежать на полу.
-- Миллионы ворсинок от зеленого ковра щекотали лицо.
-- Запах травы (по неизвестным причинам), ударял в нос.
-- Зеленый цвет разбегался в глазах.
-- Слишком много зеленого.
-- Песок, много песка. Нужно пропылесосить ковер.
Наше предчувствие конца. Шаги бабули за дверью. Конец Алекс.
Даже не сделав над собой усилия, девушка продолжала лежать на полу и просчитывать в голове, насколько Барнс был прав на счет времени. Да, наверно прав. Джинни села на край кровати, стараясь не удостаивать Александру и взглядом. Она не знала с чего начать. Редко встречаешься с внучкой недостойного поведения, которую приносят без сознания в час ночи. Прочистив горло, Джинни снова взглянула на внучку, в одеяле, на полу.
Александре так и хотелось сказать «валяй уже», и быстрее уйти от этого разговора о Не О Чем, который не нес определенного смысла, так как объяснить бабуле что она была не пьяна и её чуть не убили весьма сложно. Проще думать, что распутница внучка пьяная, нахлюпалась спиртного и теперь отживает свое.
-- Домашний арест, письмо отцу и… -- Джинни замолчала, думая над суровостью наказания. – Один день ареста, и лишение… -- Джинни никак не могла собраться с мыслями, впервые назначая «судебный» приговор. – Сегодня сидишь дома, ясно тебе?
-- Хорошо, -- протянула весьма довольная Александра, не имевшая виды на то что бы выйти сегодня из дома.
Бабушка прикрыла за собой дверь, и брюнетка облегченно рассыпалась в собственных мыслях, которые лезли через край, и в которых нужно было разобраться.
-- когда ты видишь, что твои друзья живут на крыше.
-- это ещё ничего, гораздо круче, когда их окружает груда мужиков и пытается их убить.
-- ты понимаешь «черт, какие они мне друзья?».
-- бежишь их спасать.
-- твой бывший одноклассник – убийца.
-- «черт, блин».
-- ты хамишь, тебя вырубают.
-- ты просыпаешься в мусоре.
-- а потом дома, и ни черта не понимаешь.
Вуаля, цепочка из «сведи меня с могилу своей логичностью», началась.
Посеменив к душу Александра смыла остатки мусора и закутавшись в махровое одеяло упала на кровать, подтягивая ноутбук к себе. Арест давал привилегию не сорваться и не побежать за близнецами икс черт знает кем. Сегодня нужно было просто разобраться. И помочь может единственный не утешительный человек. Брэд.
«Привет Брэд,
Ты весьма удивишься, и я плохо соображаю сейчас. Я рассчитываю не на помощь, а на поток безобидной информации. Попробуй Угадать Кто Это.
Где сейчас Элиот, и какое у него настоящее имя?
P.S. боюсь если я полезу в его досье нарою более откровенную информацию, так что лучше просто прислать минимализированный ответ.
С любовью, икс. ХОХОХ».
-- Ну блин, просто мастер посланий инкогнито, -- усмехнулась Александра, и развернула следующую вкладку. И конечно досье искать никто не будет, потому что не умеет. Единственное достижение и то чем профессор Оуэйк может гордиться, это девятый класс, когда Алекс взломала школьный компьютер и разослала табель успеваемости всем ученикам, исключая её и Марго. Будь тогда мозгов побольше, она бы не разослала и ещё кому-то, потому что их за три секунды разоблачили, и отослали табели их родителям тоже. На равных. Гугл не дал точных показаний по трем пунктам: Оденберги, дети Оденберга, Новый Орлеан, криминальная статистика. Получилось наткнуться лишь на: введите пароль. Взламывать «супер секретные» сайты, хранившие имена каких-то больных ублюдков присутствующие в комнате не умели. Они лишь хотели, есть, и, начхав на это, плелись на кухню, надеясь не встретиться бабушку.
Александра открыла холодильник и сгрузила в огромную миску куриные крылышки, пончики, пару огурцов и бекон, затем открыла пару шкафчиков в поисках сырного соуса и, придерживая Бронте под мышкой, двинула свой тощих зад в сад. Её задница НИКОГДА не была тощей, и если долго смотреть, можно было быстрее сказать что она жирная, но что-то изменилась за пару недель. Теперь она девочка с тощей задницей. Класс. Небольшой дом, в котором жила бабушка Александры была больше похожа на сарай, нежели на дом. Среди других мажорных вилл в этой деревне, она ну вообще фигово смотрелась, но Алекс нравилось отличаться. Нравилась эта ветхость и неустойчивость. Нравилось то, что участок вписывает в природу, и она вливается вместе с ним. Расстелив покрывало на земле, в тени раскидистого дуба, который находился на границе дома и леса, брюнетка собрала волосы в пучок и потянулась за огурцом. Дубы вообще как-то плохо на неё влияли. Дубы ассоциировались у неё с Джексонам. В пятом классе она залезла на дуб, у школьной стоянки, и рядом никого не было. Такую панику она не испытывала никогда. Макоэун повесив нос, плелся через пустую стоянку на тренировку, когда громкий визг вытащил его из мыслей. Они провозились полчаса, и Джексон опоздал на тренировку, Алекс содрала руки в кровь, а на ноге до сих пор остался шрам из трех полос, словно кто-то тащил её за ногу. Как бы Джексон не был безразличен Александре, воспоминания, в которых он блин неудачно присутствовал, не могли испариться. В детстве он был для неё соратником-мишенью, в средней школе она его ненавидела, потому что его все любили, ну а в старшей школе она его ненавидела, потому что любила.
-- Я не могу посветить тебе свою жизнь, -- шептала она, рисуя загогулины на краях книги. На вспотевшее осунувшееся лицо падали лучи солнца, освещая россыпь веснушек которые по команде приходили с первыми июньскими днями. – Но я могу посветить тебе свои мысли. На одной волне, на одном дыхании. Мысли никто у меня не отберет, даже если я отобрала тебя у себя. Думаю что хочу, иди к черту, я.
***
Всем нравится, когда им дарят цветы. Цветы это круто, черт подери. Если тебе дарят цветы, значит ты тоже крутой, а если не дарят, тебе придется самому купить себе цветы. Есть ещё те, кто находят цветы. Они везде. Солнце поливает их теплом на лужайке и согревает в твоей душе. К примеру, Александра Клиффорд нарвала целую охапку ромашек и расположилась на веранде, с кружкой очень сладкого кофе в руках, и как раз запускает браузер, что бы найти что-то, что заставит её сорваться с места.
Брэд ответил, и девушка отодвинула кофе, противно скребя блюдцем по деревянному столику.
«Александра,
Не буду говорить ушлепку Макоуэну, что ты написала мне, хотя это блин очень странно. Никто не знает где ты, и КТО ты. Помогать тебе дело опасное, но мне настолько надоело сидеть на одном месте, так что я решил написать, что ты психованная истеричка, по которой сохнет психушка. Элиот Хейл, мы вообще про него говорим? Он у нас не кошка с семью жизнями и уж то, что не кто-то там с пятью именами. Уехал пару дней назад с папой в Италию, че с ума сошла? Где ты? Напиши.
Брэд».
Брэд – дибил. Других выводов нет, да и быть не может. Элиот – кретин, «отдыхающий» в Италии. И он явно скрывается, значит, дело становиться ещё интересней, значит дело достойное Александры, значит, пора одеваться и постараться найти что-то стоящее. Начнем с Оденбергов. И ответим Брэду.
«Брэд,
Сукин сын, хватит всем пихать свою психиатрическую больницу. Если ты там лечишься, это не значит что Я должна к тебе приехать и составить компанию. Не спасибо за информацию, она скудная и ложная. Неудачник, можешь трепаться всем, что я написала, я знаю, ты это все равно сделаешь, потому что в твоей жизни нет ничего интересного,
Александра».
Грубо, но зато без лишнего пафоса и лести, которая свойственна девушке, которая отвечает на письмо парню.
***
Оказавшись в толпе людей, в очереди к жутко калорийному хот-догу Александра словила себя на мысли о том, что слишком часто строит глазки группе парней напротив, и, спрятав лицо, устыдившись собственной продажности она, наконец, взяла хот-дог и молочный коктейль, что бы сесть у фонтана и прикрыть глаза. От бабушкиной деревни до маленького городка пешком без малого три часа, и брюнетка очень вымоталась. Всю дорогу её пихала лишь мысль о хот-доге. Наконец когда позади очередь и «прогулка», она спокойно может оглянуться и решить, откуда начать поиски. Нужно найти Оденбергов. Причем как можно скорее.
-- Привет, -- раздался голос из-за спины Алекс, и она резко обернулась. Это был один из парней около закусочной.
Девушка решила не отвечать на весьма внушительное «привет», и откусила хот-дог, ожидая пока парень уйдет. Но он лишь сел рядом и закурил.
Ясно-понятно. Значит нужно действовать, и не тратить время зря. Значит нужно попытаться узнать у незнакомца как можно больше, если он местный.
-- Фамилия Оденберг тебе о чем-нибудь говорит? – более или менее сносно спросила Александра.
Парень приподнял брови и пожал плечами. Он был слишком тощий, и лопоухий, но прическа явно была жутко модной, и на неё ушел баллончик лака.
-- Ты ответишь или нет? – У девушки не было времени церемониться, и наблюдаться за тем как парень затягивается с такой силой, что у него глаза лезут на лоб.
-- Ты грубая, -- усмехнулся незнакомец в ответ.
Алекс закатила глаза, и отвернулась, собираясь доесть и найти кого-то из кого легче вытаскивать информацию.
-- Мы с друзьями учимся в местном пансионе имени святого Стефана. Я не такой как они. Как видишь я жутко тощий и не привлекательный. Я только курю и зубрю предметы. Но они хорошие друзья. Я решил, что если познакомлюсь с тобой, и ты согласишься на свидание, я буду выглядеть меньшим лузарам в их глаза. Меня зовут Патрик. – Патрик выкинул остаток косяка и раздавил его ногой, наблюдая как девушка, напротив, с безразличием что-то пишет на камне. В её лице было столько необычных сочетаний, что Патрик подавился слюной и пожалел о том, что наговорил. Он должен был сказать это кому угодно, но только не её.
Александра встала, как будто пережив помутнение рассудка, и закинув сумку на плечо, последний раз оглянулась. – Заедешь за мной завтра в шесть, мой номер найдешь сам, -- и, усмехнувшись, удалилась.
Парень был одновременно и счастливый через край, и огорчен. Где ему блин найти её номер? Но взгляд вовремя, до наступления паники, нашел маленькие циферки на камне. Серым маркером, как её глаза. У девушки словом не было времени на «свидания», но откровенность этого несчастного полуживого дохлого Патрика заставила её перемениться с презрение на милость. Если бы все люди были такими честными. Озадаченно почесав бровь, Александра оглянулась. Фонтаны, здания, люди. Это все чем мог гордиться Примроуз Хилл.
Снова надев маску Шерлока Холмса Клиффорд присела посреди небольшой площади и стала вглядываться в малейшие детали, в поисках чего-то что даст ей надежду.
-- Вы в порядке? – второй голос из-за спины за сегодняшний день. Боже, её когда-нибудь оставят в покое?
Это был старик. Такой ветхий и винтажный, что казалось развалиться на месте. В его руках метла, а глубоко посаженные глазенки рыскали по Алекс. Он был явно вором. Но девушка не испугалась, она лишь разглядела призрачный шанс.
-- Прощу прощения, сэр. Я ищу Оденбергов, вы случаем не знаете их?
-- Как ж не знать, то-и-и. Моя Линда, с ними в одной школе, -- прокряхтело жалкое подобие вежливого «сэр».
Конечно, очень блин тупо, но нужно откуда-то начать. Может быть, Майли и Ника оставили на пятый год в выпускном классе?
За десять баксов старик дал адрес школы, и продолжил мести улицу, тем временем брюнетка поймала такси и отправилась в другой конец города, уже готовясь к разочарованию. К разочарованию мы должны быть готовы всегда. Оно сопутствует нам, как и исключительным людям удача.
Наконец мужчина спереди медленно повернул голову в сторону девушки, пожевывая что-то во рту и сплевывая на пол.
-- Как тебя занесло на Молчащие Холмы?
-- Почему вы назвали их Молчащими Холмами? – отвлекаясь от пейзажа за окном, спросила Александра.
-- После того как Сэлли окрестила эту местность своим прахом, никто уже не сунется в Холмы. Тебя бы туда никто не повез, теперь все бояться. Говорят там призраки, а я вот че думаю. Чепуха это все. Детишки бегают баловаться.
-- Я еду в школу святого Карла.
-- А-а-а, пансион для сирот святого Карла. Зря ты это затеяла. Говорят те, кто туда заходят, уже не выходят.
Девушка громко втянула воздух и задержала в себе. Это не разочарование, это ужас. Это то чувство когда незнакомый мужчина везет тебя в место обвеянное прахом. В место, из которого нет выхода.
-- Но мне сказали, что там сейчас учатся Оденберги, и… -- Девушка не закончила. Таксист насупился, и, поглядывая на застланную туманом дорогу, поначалу решил не отвечать, но потом взял себя в руки и кинул на заднее сидение стопку газет.
-- Славные ребята были, сироты жалко. Но после случая с девочкой они решили не дышать.
Газеты были старые. Очень старые. Десятилетней давности. Конечно, следует спросить, зачем кому-то нужны газеты, которые уже никому не нужны. Первая газета 05.05.05 не привлекла к себе никакого внимания, помимо мужчины в возрасте с огромным купоном в руках. На этом фото Александра узнала того самого старика на главной площади.
«…В равной, но очень тяжелой борьбе за первенство в конкурсе «Большой Бэн», выигрывает Томас Андерс и его сэндвич размером с автомобиль. Большой сэндвич для большого Тома…».
Тут ещё три страницы о Томасе и его семье и о том, куда они спустят пятьдесят тысяч долларов.
Следующая газета 07.05.05.
«…Безусловно, беднягам Оденбергам придется перебраться подальше. Ну что ж поделать, не всем дано выиграть пятьдесят тысяч долларов. Остается лишь пожелать ребятам удачи, и хорошей дороги. Им она предстоит долгая».
Статься какая-то не законченная и наигранная, словно кто-то пытался скрыть что-то очень важное. Что-то о чем никто не знал.
Газета 08.05.05, а так же 09.05.05 и 06.06.05 не несла в себе по сути ничего. Лишь на газете 10.05.05 жирным шрифтом было выведено следующее:
«СРОЧНЫЙ ВЫПУСК!
Приют святого Карла взяли в нокаут, после того как 09.05.05 в половину восьмого вечера Лидия Андерс была найдена распятой в женском туалете…».
Пару жутких картинок и описание того как девочка умерла. Дискуссии кто её убил и мини интервью мистера Оденберга, оправдывающего своих детей.
« -- Я хочу заявить, что тот факт, что Лидия умерла и то, что Андерсы выиграли лотерею никак не связаны. Мои дети всегда были близки с девочкой, и я хочу искренне выразить свои соболезнования…».
В глазах у девушки все поплыло. Картинки словно ожили, и она увидела все своими глазами. Глазами жертвы.
***
Теперь ты можешь четко понять, что все идет не так как надо. Все идет черт подери уж очень ужасно. Теперь Александра может понять, что она не девочка загадка, которая ищет странные места и странных людей. Теперь она может понять, что пепельные девочки не выдерживают натиска, они рассыпаются. Им тоже страшно, как и всем. Но почему-то въезжая в разрушенную и убитую часть небольшого городка девушке захотелось сказать, что она дома.
-- Спасибо, сэр.
Таксист махнул головой и грустно улыбнулся, будто оставляя свою овцу на съедение волкам, заговаривая ей зубы и говоря, что там и должно быть. Школа была ещё местами цела, и даже выглядела как школа, только это оказалась не школа, а вообще блин пансион для сирот. Почему Ник и Майлз сироты понять сложно. У них же такая чертова дружная семейка. Брюнетка ступила по вымощенной плиткой дорожке, которая уже заросла травой и отдавала леденящим душу холодом. Солнце начинало садиться, и Алекс потерялась во времени. Вокруг на несколько миль были одни деревья, больница и что-то вроде кафе. Все это отдавало холодом и запустением. Все это как бы кричало «Беги отсюда, время здесь не щадит». Немного поодаль границы больницы и паба начиналась лестница, ведущая на небольшую возвышенность, усеянную дикими синими цветами, и ведущую к солнцу. Чем заканчивался холм, не известно. Может чем-то красивым, а может чем-то ужасным. Идти в пансион дурацкая идея, и вообще не понятно, зачем сюда нужно было ехать. От этой мысли брюнетке стало не по себе. Она потратила время впустую и не подумала о том, как вернется обратно. Но если Оденберги скрываются в пределах штатов и этого городка, то почему бы им не выбрать место, в которое никому не приспичит пойти, разве что по БОЛЬШОЙ нужде. И то не факт что человек в своем уме пойдет в такое место, ради забавы. Александра Клиффорд не в своем уме. Психопатка со стажем. Она двинулась в сторону огромным дверей, скромно прикрытых деревянными досками, которые уже от многочисленных дождей расползлись и обвисли, так что зайти в здание проще, чем срыгнуть по команде. Сразу в нос бросается запах тухлых яиц и вид гигантской полуразваленной лестнице петляющей высоко к крыше, от которой осталось одно название.
-- Есть тут кто? – Брюнетка поежилась, и, заправив прядь за ухо, двинулась вперед. С каждым шагом становилось холоднее, и непонятное вещество сыпалось на голову. Пришлось одеть капюшон. Ловко преодолев преграды из камня, Александра очутилась в просторной комнате, с двенадцатью кроватями. На одной кровати сидели две белокурые головы, накрытые порванным ватным одеялом.
-- Черт, -- донеслось из угла, и пара голубых глаз Ника встретилась с удивленными и холодными глазами Алекс. Прошла минута. Брюнетка продолжала тупо светить в угол комнаты фонариком, и небрежно поправлять капюшон. Затем, наконец, засунула руки в карманы и уверенным шагом направилась к близнецам.
Майли подскочила на кровати, и хотела даже выдавить улыбку, но её опередила Александра, которая сцепила руки за её спиной по неизвестной причине. Эта девушка пугала её. Её пугало то, что она как легкий ветерок. Раз и нет. Её пугало то, что она не уловима, и её пугало то, что она её не знает. Но ей точно нравилось то, что сейчас она может обнять Александру, и насладиться малиновым ароматом, который источало все существо Алекс.
-- Я вас нашла.
-- Шерлок Холмс и рядом не лежит. – Николас обнял девушку одной рукой и улыбнулся. Она нашла их, значит они ей нужны. Значит, она не из тех людей, которые приходят и уходят. Она из тех, кто должны оставаться.
Прошло три часа. Звезды высыпали на небе, а они все говорили и говорили. Александра рассказала свою историю. От «А до Я», так сказать. Потом настала очередь Майли и Ника. Их история была… впечатляющей. Ник протянул Алекс кружку с кофеем, и оглянулась назад, словно боялся, что кто-то услышит. Брюнетка в свою очередь нагнулась к нему ещё ближе.
-- Наши родители бы наркодиллерами, короче дерьмовыми людьми. Нам было по четыре. Мама умерла, и отец отказался с нами нянчится. Мы оказалась у святого Карла. Крутились, вертелись. Денег тогда не было. Все было в наркотиках, и отец очень хотел выиграть тем пятьдесят тысяч. Приказал нам с Майли вертеться, если хотим попасть в семью. Нам было десять. Естественно не конкурсы нам выигрывать. Папа разозлился. И мы в свою очередь. Он сказал, что мы последнее дерьмо, и блин либо сделайте то, что я вам скажу, либо забудьте меня. Вначале план был таков: мы были с Лидией друзьями и все такое. Было просто её заманить. Нам нужно было держать её в заложниках и получить свои пятьдесят штук. Но она умная была, не поддалась, и тогда отец приказал её убить. Мы убили её, а он, смысля, сукин сын. Не прошло и пяти недель, а мама Лидии, Сэлли, спалила себя заживо, на Молчаливом Холме. Высоко. Что бы её прах окутал весь город. Люди испугались, стали сматываться, уехали. Её дед с ума сошел. Не поверил, что внучка умерла. Говорят, он до сих пор этого не понимает. Мы остались. Семь лет вынашивали план мести. Жили как бомжи, ну а потом отобрали у отца все то, что он отобрал у нас. Семью, любовь и его деньги. Его новую подружку мы убили, и тогда решили что раз руки уже испачканы, можно сделать кое, что поинтересней. Через год мы уже стали наемными убийцами. Тренировались. Готовили к тому, что бы убить папулю. Он стал гигантской шишкой, и это было не просто. Все провалилось, и мы забрали все его деньги и перевели их туда, где он их никогда не найдет. Все до доллара. Теперь мы снова собираемся бежать. Хотим сбежать в Австралию, и начать жизнь заново, потому что теперь за нашу голову дается половина ляма, и вся ирония в том, что и за твою голову теперь тоже.
***
Александра проявила настойчивость и пока Майли собирала вещи, и обходила все остальные комнаты пансиона, Ник отвел брюнетку на холм, и молча опустив взгляд, застыл на самом обрыве. Цветы как-то немного подвяли под взглядом Александры, который блуждал от обрыва к вытоптанной тропинке, на которой она сама стояла.
Ей не волновало, на удивление, что Майли и Ник жестоко убили девочку, и вообще кого-то убивали, её не волновало, что и её хотят убить. Её волновало, что Элиот мстит, а значит, Александрой он не обойдется. Есть ещё один человек, помимо Марго, которому он отомстит. Джексон. Он отомстит Макоуэноу. Догадаться, что Элиот убил Марго, не составило большого труда. Оденберги рассказала про него. Про то, как он попал к ним, и про то, как ушел и снова вернулся. Короче каша полнейшая. Никто не знает Элиот он или Кевин, неизвестно кто блин.
-- Слушай, ты можешь злиться на нас сколько угодно, но ты должна уехать из Нового Орлеана. Убирайся пока не поздно. – Ник продолжал испепелять взглядом реку, которая усердно билась о подножие холма, пока не услышал Алекс, которая уже перестала сдерживать слезы. Она плакала от обиды. Она обвинила Марго в том, что она убила себя. Но Марго не делала этого. Она не такая. Марго Мария Эльверсин хотел оставаться живой, она хотела попытаться быть счастливой. А Александра даже не была на её похоронах. Она не попрощалась с ней. Она не сказала, что тоже прощает её. Она не спасла её.
Николас в смятении вытер вспотевшие руки о штанины, и сделал шаг по направлению брюнетки, которая искала опору рукой, ослепши от слез. В этот момент она выглядела такой обычной истеричкой, что Ник взял её за руку, не боясь получить под дых. Их лица были настолько рядом, что он чувствовал запах её кожи, смешанный с запахом слез. А потом почувствовал её губы. Дрожащие, соленые и теплые.
***
Джинни вскоре узнала абсолютно всю правду, и долго плакала. После слез наступило время беспокойства и полного участия к тому, что бы отправить внучку на другой конец света. Вещи были собраны ещё в субботу утром и готовы к отбытию в Сидней. Ник и Майли уже сидели в машине, по пути в аэропорт, но не в Сидней. Они возвращались в Илай.
-- Передавай привет своей сестре и папе, -- грустно улыбнувшись, прошептала Джинни, прижимая Алекс к себе. Было пять утра и довольно холодно. Ник нажал на гудок и высунулся в окно, что бы поторопить Алекс.
-- Она будет в порядке, обещаю, -- крикнул он и улыбнулся, словив укоризненный и немного благодарный взгляд Джинни. Она недолго винила во всем происходящем близнецов и вскоре смирилась с тем, что так все и случилось бы.
Александра сложила последнюю сумку в багажник и с термосам в руках залезла в машину. Впереди пять часов дороги. Ник неловко обернулся, и ободряюще усмехнулся. Сегодня он улыбался больше чем за всю жизнь, но каждый раз его улыбка была разная.
Александра пристегнула ремень и сказала, что готова. Машина тронулась с места.
Эта жизнь такая странная. Ты вечно бежишь от места к месту и в конечном итоге понимаешь что теряешься. Вначале ты делаешь это, потому что молод, а потом, потому что вынужден. В Илае нужно было предупредить Джексона и рассказать о смерти Марго, положить цветы на могилу матери и признать одну простую истину, без которой не будет продолжения. Она любит Джексона. Очень грустная, рассыпавшаяся на части девочка, горячо влюбленная и несчастная, по собственной глупости. Девочка, которая не убегает, а бежит на встречу.