Назначение человека - подчинить весь
чувственный мир господству разума.
Человечество благодаря всеобщим усилиям
освободится от застоя и регресса и
превратится в такой феномен, для которого
у нас даже нет подходящего названия.
И. Г. Фихте,
классик немецкой философии
Глобальный экономический кризис, в основе которого лежит кризис товарно денежных отношений. Неспособность денег выступать как регулятор производства и средство учета труда и материальных ресурсов, заставляет искать альтернативу деньгам.
На первый взгляд кажется, что отменить деньги в принципе невозможно.
Деньги нужны для обеспечения эквивалентности обмена. Как тут без денег? Что взамен?..
Ответ удивительный…
Сначала процитируем Э. Фромма:
Честность, понимаемая как эквивалентность обмена – это специфический вклад в этику конкретно нашей эпохи.
Что мы видим из этого высказывания? Что «эквивалентность обмена» не является вечным, необходимым правилом, это временное веяние конкретно нашего времени. Но как же иначе?
К. Маркс:
В плановой системе производители не обменивают своих продуктов
Но как же так? Это же абсурд. В конце концов, нужно как-то регулировать распределение, чтобы всего произведенного хватило на всех. Не может же общество потреблять больше, чем производит!
Разве не должен соблюдаться баланс? Это же мировой закон! Известны закон сохранения энергии, закон сохранения массы веществ, … «Сколько чего от одного тела отнимется, столько присовокупится к другому» (М. Ломоносов)
Совершенно верно. Но эти законы проявляются не столь примитивно. Закон, действительно, мировой.
Например, есть еще один мировой закон - закон возрастания энтропии, который состоит в том, что вся материя движется в наиболее энергетически выгодное состояние. Например, тело падает вниз, а не вверх, поскольку падает оно за счет силы тяжести, а чтобы преодолеть силу тяжести, нужно самому затратить энергию (например, маховое движение крыла птицы или энергия газов реактивного или ракетного двигателя). Кипяток самопроизвольно охлаждается, так как на нагрев требуется энергия. Впрочем, на газовой плите вода нагревается, поскольку для отвода тепла требуется затрата энергии, как в холодильнике. Тогда вопрос: почему живые существа, особенно раненые, столь отчаянно цепляются за жизнь? Ведь смерть – это наиболее энергетически выгодное состояние материальной системы, каковой является организм! Придется либо допустить существование души, которая не подвластна материальным законам, либо согласиться с мнением ученых, что такая трактовка закона слишком примитивна, и в сложных системах закон возрастания энтропии проявляется нелинейно.
Аналогично с мировым законом баланса, сохранения.
Для того, чтобы понять, как этот закон действует в более широких рамках, возьмем три области, вам хорошо известные: ваша работа; ваша семья; ваше тело.
Трудно найти более известные вам объекты, не правда ли? И что же мы видим?
У вас на работе (если вы работаете на достаточно крупном предприятии, в котором есть несколько подразделений) отдельные службы просто выполняют свои функциии. Никто не высчитывает, чтобы расчет бухгалтерии стоил столько же, сколько распоряжение технического директора, а продукция ремонтного цеха столько же, сколько работа службы снабжения. Каждый просто выполняет свою работу. Баланс считается в рамках всего предприятия в целом. Каждой службе выделяется в соответствии с ее потребностями. Если же службы начнут конкурировать, стремиться урвать себе каждая за счет другой, то вот тогда работа предприятия как целостной системы разладится, предприятие понесет убытки, а тогда нечем будет финансировать и работу каждой из отдельных служб.
Семья?
Существует условное разделение на мужскую и женскую работу. Каждый делает свою работу. Помогают друг другу. Когда вся работа сделана, все просто отдыхают. Нет такого, чтобы муж и жена придумывали себе работу, чтобы потратить на нее определенное количество времемени, да еще и соревновались в этом друг с другом. Тем более нет такого, чтобы жена высчитывала: я тебе приготовлю не весь обед, а только второе блюдо, поскольку ты починил кран и выполнил работу по ремонту в целом не на целый обед, а лишь на треть обеда. Нет, конечно, можно себе вообразить и такую семью, занятую подобной бухгалтерией эквивалентности… но можно ли назвать такую семью счастливой? А вот счастливые семьи прекрасно без подобных глупостей обходятся.
Тело?
Как между собой эквивалентно обмениваются ткани и клетки? Каждая выполняет свою функцию. Каждой выделяется питательных веществ по ее предназначению. Попытки отдельных клеток приобрести прогресивную «либеральную психологию» и начать конкурировать, расти за счет других, в некоторых организмах, вообще, бывают. Не дай бог нам такого. Это явление известно как смертельно опасное заболевание – рак – и оно приводит к гибели всего организма, а с ним – и раковых клеток.
Но экономика – не семья, не отдельное предприятие и не тело.
Все верно.
Деньги были введены потому, что каждое предприятие, каждое домохозяйство считало лишь свой внутренний баланс. Чтобы им обмениваться, ввели всеобщий эквивалент – деньги. На всю систему никто не замахивался.
Теперь же такая система безнадежно устарела. Теперь речь идет о балансе всего мирового хозяйства в целом. Наступили новые времена – масштабы изменились. Предприятия и даже целые отрасли оказываются всего лишь службами, отделами в рамках одного большого предприятия – хозяйства страны (или мирового хозяйства, смотря по масштабам распространения разумно организованного общества)
Ф. Энгельс в «Анти-Дюринг» высказал догадку, что приведение разнородных единиц учета труда и ресурсов – джоулей, штук, килограммов, литров – к единой единице – стоимости – является преходящим обусловленным несовершенством средств учета. Ныне, в эпоху компьютерной революции, мы в состоянии оценить гениальность его догадки. Впрочем, уже в советское время деньги перестали быть регулятором производства. Деньги в СССР служили лишь средством учета. Теперь же, когда данные на предприятиях хранятся, передаются и обрабатываются в электронном виде на компьютерах, мы видим, что для учета труда и ресурсов стоимость является избыточной. Базы данных, язык SQL, позволяющий формулировать любые запросы на выборку данных, позволяют в принципе без стоимости прекрасно обойтись.
Например, имеется город или район. Поскольку известно, сколько там домов, значит, известно, сколько необходимо электроэнергии, воды, газа. Поскольку известно ,сколько там жителей, значит, известно, сколько примерно требуется пищи ежедневно, одежды и средств гигиены ежеквартально, бытовой и компьютерной техники ежегодно. Ясно, что должна быть сформирована некая усредненная потребительская корзина, одинаковая для каждого. Это основа, которая позволяет оценить возможности производства. На этой основе базируется разнообразие - каждый потребитель может выбрать любой цвет, фасон, конструкцию, модель из выпускаемых промышленностью
Но деньги также являются и регулятором распределения. Это то, почему деньги не отменили в СССР. Однако и этот вопрос теоретически был решен основателями марксизма. Если деньги при капитализме являются формой «всеобщего эквивалента», регулятором распределения (при капитализме также и регулятором производства), то в марксовой (а не советской!) концепции общества форма такого эквивалента совершенно иная. «Всеобщий эквивалент» здесь выступает не в форме денег, а в форме «трудовых квитанций» К. Маркса («трудовых марок» Ф. Энгельса). Это тоже форма «всеобщего эквивалента», как и деньги, но, в отличие от денег, это такая форма, которая предусматривает отношения между людьми, отличные от капиталистических.
Характерными свойствами «трудовых квитанций», по идее К. Маркса и Ф. Энгельса, (на что обращают внимание современные авторы Е. Вишняков и М. Белоногов), является то, что они, в отличие от обычных денег, оказываются:
1) именными (данной квитанцией один раз расплачивается конкретный человек, без права передачи другому лицу, после чего она становится недействительной);
2) исчезающими (небессрочными) (если данной квитанцией не расплатиться в течение определенного периода, то по его истечении она становится недействительной, списывается со счета).
Первое означает, что отныне полностью исключаются коррупция, взяточничество, воровство и вообще любые виды нетрудового дохода. Ныне такое невозможно представить, но это лишь потому, что деньги являются основой нашей социальной системы. С заменой денег на квитанции доходы становятся не просто более прозрачными, а абсолютно прозрачными
Но это значит также, что родители не могут содержать за свои деньги детей, а дети – помогать родителям. Каждый получает от общества ровно столько, сколько общество считает возможным ему дать. Также исключаются сделки между гражданами (я не могу продать свою машину соседу и купить его машину у него).
На первый взгляд кажется, что такое нововведение создает неудобства. В действительности неудобным это не является объективно, а кажется таковым вследствие того, что ныне существующие отношения между людьми дисгармоничны и неудобны. В разумно устроенном обществе, если у меня есть вещь, которая не нужна мне, но нужна соседу, я просто отдаю ему эту вещь без всяких компенсаций. Мысль о компенсации возникает лишь из-за неуверенности в завтрашнем дне. Люди берегут хлам, чтобы, когда черный день наступит, иметь возможность обратить его в деньги и этой финансовой подушкой смягчить удар судьбы. А содержать нетрудоспособных – стариков, детей и инвалидов - должно общество в целом, а не дети и родители.
Второе означает, что такие «деньги» невозможно накапливать. Никто более не может стать банкиром и финансировать фашистские мятежи и грабительские войны, и скупать по рыночным ценам политиков, которые, лоббируя интересы финансовых магнатов, урезают в их пользу права трудящихся. Никто не может давать деньги под проценты и накапливать их. Как сформулировал принцип справедливости еще Жан-Жак Руссо: ни один человек не должен быть настолько беден, чтобы быть вынужденным продавать свою душу другому человеку, и ни один человек не должен быть настолько богат, чтобы иметь возможность купить душу другого человека.
Но это также исключает вообще любую форму накопления. Не отложишь ни на «черный день», ни как-либо еще. Получить эти новые «деньги» можно только за труд и никак иначе.
В условиях капитализма исчезновение возможности накапливать деньги было бы просто страшным событием. Можно ввести такие порядки и при капитализме – очевидно, такое общество превратится в форму концлагеря.
Возникает неприятие такой идеи – при чем тут банкиры с их роскошью, речь идет о том, чтобы трудящийся человек отложил копейки «на черный день»!
Почему переход на такую систему при капитализме означал бы концлагерь? Потому что собственники предприятий, на которых работали бы люди, которым отказано было бы в праве накапливать деньги, сами бы деньги накапливали. А так как они получают прибыль от труда работников, то в такой системе они были бы заинтересованы в подобном ограблении. В нашем же случае собственников у предприятий нет, а квитанции получают все – от дворника до президента. Когда царит равенство, стимула к обособлению одной социальной группы и закрепления ее привилегированного положения ни у кого не возникает.
Поэтому опасения возникают лишь вследствие инерционности мышления. Которое из-за стереотипов не видит, что в изменившихся условиях то же событие (замена денег на квитанции) будет означать совершенно иное.
Ведь что такое «черный день»? Вот примеры:
- человек заболел;
- человек потерял работу;
- человек погорел;
- человек вследствие кризиса потерял свои сбережения;
- человека ограбили;
- человек поступил в учебное заведение. При капитализме это настоящая катастрофа. Ведь, вместо того, чтобы работать и зарабатывать, человек в течение длительного времени будет учиться и тратиться на учебу – как прокормиться бедному студенту?
- человек создал семью – где и на что жить молодоженам? Тем более содержать детей?
Разберем эти случаи
Человек потерял работу, или сбережения, или человека ограбили – по сути это означает одно и то же. В эксплуататорском обществе черный день – это день ограбления. А день ограбления наступает в одном из 2 случаев - либо общество санкционирует грабеж сильными мира сего, либо допускает грабеж теми, кто к сильным мира сего не относится и даже преследуется по закону, но в совершенстве владеет искусством извлекать выгоду из того свойства денег, что «деньги не пахнут».
А вот варианты: человек погорел, человек заболел - это совершенно иной класс ситуаций. Действительно, «финансовая подушка», то есть сумма, лежащая в банке, при капитализме смягчила бы удар, и тем лучше, чем больше сумма.
А в разумно устроенном обществе? Как ни странно, она бы лишь помешала.
Во-первых, образование и здравоохранение бесплатны были уже в Советском Союзе и остаются таковыми на Кубе. Кроме того, в СССР молодым семьям и работникам со стажем давали квартиру. В это ныне невозможно поверить, но – не продавали, а давали бесплатно. (Очереди ждать приходилось годы, но была и альтернатива - квартиру можно было быстро купить)
В разумно устроенном обществе отношение к собственности совершенно иное.
Допустим, пожар или наводнение разрушили целый город и лишили его запасов продуктов питания. Жители остались без пищи и крова.
Что это означало бы для общества? Что потребности общества изменились вследствие форс-мажорных обстоятельств. И это вносит коррективы в планы общества. Хорошо, если есть запасы. Но если запасов нет, то нужно распределять уже имеющееся.
Тут не проходит аргумент: это мое, я заработал. У людей бедствие, ты должен поделиться. Таким будет категорическое требование общества. Не проходит и аргумент: это я накопил не для себя, это для детей. И у терпящих бедствие есть дети.
Но какое мне дело до чужих людей? А такое, что придется поделиться и куском хлеба, и вещами, и жилплощадью. Кстати, не исключено, что завтра ты окажешься на их месте.
Тут никто не может сказать, что его это не касается. Благотворительность и прочая чушь годится для капитализма. Мы знаем, как это обычно происходит. Как правило, одни жертвуют слишком мало, лишь бы был зачтен сам факт благотворительного пожертвования. Для пиара или для успокоения нечистой совести – не важно. Другие жертвуют слишком много - последнее. В результате собрали слишком мало или слишком поздно. Разве это разумно? А в условиях планового хозяйства плановики решат, как распределять, чтобы равномерно отнять у всех. При этом и проблема бы оказалась решенной, и каждый понес бы наименьшие потери.
Куба тому пример. Отсутствие природных ресурсов и прекращение помощи распавшегося Советского Союза в условиях блокады со стороны США привели к тому, что экономическое положение Кубы оказалось бедственным. Среднестатистический кубинец – один из беднейших в мире. В странах, где жители в среднем значительно богаче, их выживание находится под большим вопросом. И голод, и болезни, и финансовые кризисы могут привести к гибели. Но на Кубе ни от голода, ни от болезней не умирают. Распределение плановое, медицина бесплатная. А пропагандисты, кричащие о «преступном коммунистическом режиме», забывают привести еще несколько цифр: например, сравнить не средние, а беднейшие слои населения. Оказывается, что беднейший кубинец богаче беднейшего жителя таких стран, как Турция и Южная Корея, а смертность среди чернокожего населения меньше, чем даже в мировой супердержаве – США.
Но Куба не стоит на месте и делает определенные экономические успехи. И, если ранее иметь персональный компьютер на Кубе было запрещено, то теперь этот запрет снят. Многие над этим иронизируют. Недоумевают, зачем было запрещать. На наш взгляд, ответ прост: потому что они тогда были слишком дороги, и, если бы богатейшие люди позволили бы себе такие траты, то это сказалось бы на беднейших. Не будем забывать, что на Кубе отказаться от денег не сумели, и неравенство сохраняется, хотя и не достигает вопиющих масштабов.
Здесь был рассмотрен крайний случай – общество в состоянии катастрофы. Не означает ли это, что прав был Дж. Кейнс , выдвинувший пропагандистский лозунг: капитализм – неравное распределение богатства, уход от него – равное распределение нищеты?
Полуправда – худшая из форм лжи. Правда, что при капитализме распределение, мягко говоря, неравное. Значит ли это, что бедности нет?
Распределение в разумно устроенном обществе действительно равное. А вот богатства или нищеты – это зависит от состояния хозяйства. Сколько сможем (и захотим) произвести, столько поровну и распределим!
Ибо разумно устроенное общество может существовать на базе более богатой страны с более мощным промышленным потенциалом, нежели Куба! И, как мы видим, законы разума позволяют выжить в условиях катастрофы. Но они же позволяют разумно организовать жизнь в благоприятных условиях.
Как, например, будут распределяться трудовые обязанности? Кто будет работать на тяжелых, вредных, опасных работах, выбирать опасные профессии, выполнять грязную непрестижную работу, если нет денежного стимула?
Не может быть тяжелой работы. Если работа тяжелая, значит, плановики должны предусмотреть, что выполнять ее должны не 1, а несколько человек.
Не может быть вредной работы. Если действуют вредные факторы, а средства защиты не спасают, то при невозможности автоматизации эта работа выполняется в течение дня работником не 8 часов, а 8 минут, а если нужно, то и меньше. То есть на данное рабочее место предусмотрены не 1, а 60 человек и более. Плановики должны также предусмотреть, чем они будут заниматься остальное время в течение рабочей смены. Так или иначе, но понятие «профзаболевание» может и должно кануть в Лету вместе с варварским прошлым.
Не может быть профессий, где требуется неквалифицированная рабочая сила. Такой социальный статус унижает человека, лишает его стимулов к самосовершенствованию и не оставляет иной альтернативы, кроме как пристраститься к алкоголю. В разумно устроенном обществе такая работа выполняется квалифицированными специалистами по очереди согласно графику дежурств. Этот принцип мы знаем еще от Ф. Энгельса: «плох тот социализм, в котором остается место профессии тачечника» (то есть любой неквалифицированный труд, например, профессия, где единственной обязанностью работающего является таскать тачки). С другой стороны, если каждый на собственном опыте прочувствует неквалифицированную рутинную работу, то пробуждение творческой энергии, рост числа рацпредложений, а может быть, и изобретений, практически неизбежны.
Работы, для выполнения которых ныне существуют особые профессии сотрудников коммунальных служб, вполне может выполняться жителями данного населенного пункта по очереди согласно графику дежурств в качестве натурплаты за проживание в жилфонде. Нежелающих никто не принуждает, но они теряют право проживать в отдельной квартире и получают койкоместо в бараке. Это позволит жителям города познакомиться друг с другом, излечит работников от пренебрежительного отношения к коммунальному хозяйству, а также от потребительского отношения к труду коммунальщиков, разбудит творческую энергию и поможет преодолеть отчуждение от участия в жизни города. А капитальный ремонт квартиры, выполняемый друг другу по очереди командами по 10 человек, превратится в шуточно легкое, к тому же приятное, богатое общением, мероприятие
Все имеют примерно одинаковую нагрузку в соответствии с физиологическими нормами и личными способностями.
Но если все работают поровну, то и получают все поровну – такова идея В. И. Ленина, на что обращает внимание современный автор С. В. Метик.
И выдвигает следующий принцип. Что не может быть в личной собственности у каждого, того нет в личной собственности ни у кого (но может быть доступно каждому напрокат).
Но если у меня мечта – приобрести дорогой автомобиль, к примеру. И я хочу накопить деньги, заработав их честным трудом. Что в этом плохого? Именно таким было содержание письма группы молодых рабочих в советскую газету, и оно послужило началом дискуссии. Эта аргументация относится к устаревшей системе отношений,- объясняет современный автор С. В. Метик. – В разумно устроенном обществе нет нужды трудиться больше: нужно трудиться не больше и не меньше, а столько, сколько предусмотрено планом. Неравенство, как его ни обосновывай – например, материальное стимулирование труда – это стимул не трудиться больше, а зарабатывать, а точнее, получать больше, а это возможно не только трудом,- объясняет С. В. Метик.
Именно такая возможность лежит в основе всех зол капитализма. Разумно устроенное общество должно от этого уйти, несмотря на кажущиеся преимущества такого положения дел.
Как мы уже знаем, определена потребительская корзина, для каждого человека одинаковая. В рамках этой корзины человек может выбирать расцветку обоев, фасон одежды, конструкцию мебели, модели смартфона.
Но что, если все выберут более дорогие модели? В прежние времена от этого удерживали соображения экономии. Как быть в условиях безденежного общества?
Но в безденежном обществе не существует понятий «дорогой» и «дешевый». То, что в прежнем обществе было более «дорогим», в действительности является более полнофункциональным, сложным в изготовлении, имеет более длительный срок эксплуатации. Соответственно, в безденежном обществе выбравший такую модель должен быть готов к тому, что ее изготовлять для него будут дольше, чем более простой аналог, и право на получение новой модели он получит позже. Не ущемляет ли это возможности выбора потребителя по сравнению с нынешним денежным обществом? Ничуть, ведь в нашем обществе человек тоже копил бы дольше на более дорогую модель.
С другой стороны, это нормально, если люди станут пользоваться лишь качественными вещами, каковое состояние ныне не достижимо вследствие несовершенства общественного устройства. Ботинки и зонты, которые рвутся и ломаются в первую же неделю использования, посуда и детские игрушки из ядовитых сортов пластмассы, вредные ненатуральные продукты питания... Ныне все это люди вынуждены покупать, потому что они доступны, дешевле своих качественных и безопасных для жизни аналогов... Эти и другие "достижения" капитализма, (и до которых не "поднялся", кстати, СССР) - могут и должны кануть в Лету вместе с варварским прошлым.
Разумеется, здесь не рассматриваются варианты типа «модель в золотом корпусе с инкрустацией бриллиантами». Среди женщин может пользоваться популярностью модель золотистого цвета с инкрустацией цветными стекляшками. Здесь нет никаких проблем. Но редкие невосполнимые ресурсы расходуются строго по назначению. Например, золото используется в медицине (скажем, золотые коронки зубов) и в радиоэлектронике.
В нынешнем обществе ювелирные изделия и модная одежда приобретаются отнюдь не с целью удовлетворить эстетические запросы. Нет, покупая драгоценности, все модное и дорогое, человек приобретает престиж. Моя жена ходит в золоте и бриллиантах, потому что мой социальный статус позволяет мне это ей приобрести. Твоя жена ходит в пластмассе и стекляшках, потому что ты не можешь позволить себе меха и бриллианты. Значит, я лучше тебя. Модная вещь человеку индивидуально, может быть, и не подходит, но такие вещи реже встречаются и дороже стоят. Значит, если человек смог для себя такую вещь приобрести, то это свидетельствует о его высоком социальном статусе. Таковы ныне убеждения. В разумно же устроенном обществе люди с подобной дебильной психологией могут вызывать разве жалость и поручаются заботам психиатра. И если я еду на «Мерседесе», а ты на велосипеде, то это свидетельство разницы не доходов, как сейчас, а вкусов.
Далее, а если появились новинки? Невозможно обеспечить сразу всех. Да, невозможно. В прежнем денежном обществе новинку приобрели бы самые богатые, а также те, кто в ней отчаянно нуждается, но денег не имеет, поэтому приобрели бы ценой огромных лишений. Предложенное С. В. Метиком правило делает такой путь невозможным. Но разве то, что мы имеем вместо этого сейчас – это достойный вариант? Это был единственно возможный вариант. Но на самом деле это не препятствие появлению нового, а техническая задача, и она легко решается. Изготавливается опытный образец в нескольких экземплярах для демонстрации на выставках. Производится прием заказов. Первоначально удовлетворяются потребности в этой новинке предприятий, которым эта новинка позволяет облегчить труд или сэкономить редкие ресурсы. Параллельно производится прием заказов от частных потребителей. По завершении приема заказов формируется план производства. Если кто-то заказал новинку, то тем самым отпадает необходимость производить для этого потребителя более ранний аналог.
Сколько производить – становится понятным. И не нужно никаких стоимостей, ценовых сигналов и прочих пережитков прошлого. Общество легко может планировать производство и выделить необходимые ресурсы - в натуральных показателях (штуки, литры, килограммы материальных ресурсов, киловатты энергии, человеко-часы труда), не прибегая к услугам денег в качестве регулятора производства и распределения.
Согласимся, что в таком обществе у человека больше гарантий выжить, и, кроме того, атмосфера куда более теплая. Только бы быть уверенным, что оно не изменится, что не будет реставрирован капитализм!
Можно ли обеспечить такую уверенность?
Ответ на этот вопрос – то есть решение проблемы устойчивости такой системы – является краеугольным камнем любой программы социальных преобразований
Итак, можно ли обеспечить устойчивость такого гуманного общества, исключить его перерождение по примеру СССР?
Теперь, когда есть исторический опыт краха в ХХ веке режимов, называвшихся коммунистическими, есть четкий ответ: да. Наука об обществе – социология – учит, что человек есть продукт общества и действует исходя из своих интересов, а эти интересы определяются принадлежностью человека к той или иной социальной группе.
Например, в СССР уничтожили частную и корпоративную собственность на средства производства (точнее только на промышленные предприятия), и думали, что тем самым уничтожили капитализм. В СССР общество построили, как казалось тогда, по рецептам К. Маркса. Это была идея К. Маркса – что первая фаза коммунизма характеризуется заменой распределения по финансовому паю на распределение по трудовому вкладу. Но К. Маркс предполагал, что распределение будет производиться начислением не денег, а квитанций.
В СССР же деньги не отменили, их можно было накапливать. Не ввели и равенство оплаты по должностям, как это первоначально предполагал сделать В. И. Ленин. Начальник получал больше подчиненного, партбоссы и вовсе стали привилегированной кастой. Каждый оставался капиталистом при своей должности. В результате КПСС, бывшая де-юре лишь распорядителем средств производства, де-факто оказалась их собственником, корпорацией-монополистом. Несмотря на идеологию, такое бытие породило соответствующее сознание. Со временем появились подпольные капиталисты (так называемые цеховики). Затем крупнейшие «акционеры» корпорации КПСС затеяли раздел имущества, который известен как «Перестройка». Социализм был демонтирован куда раньше, просто корпорация-монополист КПСС распалась на мелкие компании и индивидуальных собственников с процессами криминального передела собственности в «лихие 90-е».
Потому что, повторимся, интерес у них был вполне капиталистическим
А чтобы такое перерождение не произошло, нужно исключить конкуренцию и неравенство. Именно на это и направлена идея замены денег на «трудовые квитанции»
Подчеркнем, что речь идет об открытых социологией закономерностях, ранее выявленных К. Марксом. В отличие от этого, советская идеология считала, что новые отношения будут возможны лишь с новыми, более сознательными, людьми. В каком инкубаторе и какими методами будут выведены такие люди, не указывается. Социологический же подход К. Маркса состоит в том, что люди в новых отношениях будут обычными людьми, каковыми они являются сейчас – не добродетельными или порочными, а адекватными социальной ситуации. Социальная ситуация не делает людей заинтересованными в том, что мы оцениваем как порок – и никакая мифическая «злая природа» без этого не станет побуждать их к этому.
Для примера возьмем такое явление, как война. Война – это массовое проявление агрессии и жестокости. Человеконенавистники из этого делают вывод, что войны – следствие агрессивности и жестокости человеческой природы, и нужны людям для того, чтобы эти злые наклонности нашли выход. В действительности все строго наоборот. Не войны случаются, потому что человек агрессивен и жесток, а человек становится зол и агрессивен, попав на войну. Войны – это чьи-то коммерческие интересы: ничего личного, только бизнес. Те, кто заинтересованы в войнах, сами не воюют. А вот несчастные подневольные, согнанные на убой, солдаты без войны прекрасно прожили бы, никого в жизни не убив.
Говоря это, мы вовсе не хотим целиком снять с индивида личную ответственность за приобретенные им пороки.
Мы хотим сказать другое. Что, если встретятся отдельные порочные злонамеренные индивиды, они не в состоянии нарушить устойчивость разумно устроенного общества. Простые мероприятия по защите от дурака, необходимые в любых сложных системах, обеспечат разумно устроенному обществу полную безопасность.
Еще раз подчеркнем этот важный момент. Требования равенства, гуманизации профессий есть не просто возможности, которые технически несложно реализовать из гуманности по отношению к самим работающим. И которыми можно пренебречь, поскольку всегда находятся более приоритетные задачи. Именно так было в предыдущих общественных формациях. Прогресс достигался не иначе как путем принесения в жертву индивидов и социальных групп. Например, человеку, чтобы быть человеком, а не скотом, нужна культурная среда, и культуру нужно развивать. Впервые это оказалось возможным благодаря появлению рабства, то есть благодаря низведению части людей до положения скота. За нынешний прогресс технологий человечество заплатило не только бедностью наемных работников, но и ужасами фашизма, двух мировых и множества локальных войн. Теперь же ситуация изменилась. Теперь требования гуманности к каждому без исключения, требования равенства являются необходимыми условиями самосохранения всего общества. Общество, если оно устроено разумно, не может делиться на классы привилегированных и изгоев. Общество жизнеспособно лишь если оно гармонично. Нам повезло: векторы социального и этического прогресса совпали.
И еще раз: данные мероприятия служат не просто мелочному улучшению и без того неплохих условий труда (если сравнивать с трудом рабов или узников концлагерей). Они служат сохранению новых отношений, отношений всеобщих доверия и солидарности, которые в нынешних условиях перестают быть словами о мелочах. Без них неизбежны реставрация капитализма - а с ним - не просто ухудшение условий труда, снижения уровня жизни и разгул преступности, которые мы наблюдали после гибели СССР. Ныне условия изменились. Капитализм подходит к концу. И, если его не удастся сменить гуманным обществом на основании законов разума, то он самопроизвольно сменится фашизмом, победить который будет уже некому
Если есть равенство, то нет смысла стремиться в ту или иную социальную группу – ни одна из них не является привилегированной, более того, правомерность самого понятия «социальная группа» уже оказывается под вопросом. Значит, на первое место в выборе рода занятий станет личная склонность к данному роду деятельности, способности и увлечения. Карьеристские интриги остаются в варварском прошлом. Начальник в планово организованном хозяйстве не похож на многоопытного капитана, ведущего судно по незнакомому фарватеру. Но и ныне сплошь и рядом ныне оказывается, что это не самый квалифицированный специалист в трудовом коллективе. Сейчас быть начальником почетно, потому что это дает привилегии и дополнительный доход. В безденежном же обществе эти скучные обязанности распределителя работ, учетчика и контролера будут привлекать разве что наименее способных. Более способные предпочтут творческую работу тех, кого ныне называют подчиненными. Эти скучные обязанности вполне можно выполнять по очереди, согласно графику дежурств, наравне с обязанностями чернорабочего и уборщика. Когда каждый побывает в роли как подчиненного, так и начальника, исключается как опасность узурпации власти, так и всевозможные злоупотребления служебным положением, а также халатное отношение подчиненных к работе. Сегодня ты в роли начальника, а я тебя подвел – завтра я заступлю на должность начальника и ты подведешь меня. Сегодня я несправедливо применил по отношению к тебе властные полномочия, завтра это можешь сделать по отношению ко мне ты.
Вот что позволяет отказ от денег. Например, путем замены их на квитанции.
Разумеется, такие «деньги» - «квитанции» - были бы удобны лишь в электронной форме. До появления компьютеров ввести такую систему оказалось сложной задачей, но сейчас электронные платежи являются обычным делом, поэтому технических трудностей внедрить такую систему нет никаких.
Другое дело, что, как отмечает уже современный автор Е. Вишняков, сама идея «трудовых квитанций» устарела. И с этим мы спорить не будем. Точнее, она бы означала прогресс по сравнению с той системой, которую мы имеем сейчас. Но можно предложить и такую систему распределения, в которой не прибегают к «всеобщему эквиваленту» для потребителя. Не только в виде денег, а вообще. То есть трудовые квитанции – уже не самое лучшее, что можно предложить, исходя из современных технических возможностей.
Но главной идеей статьи было показать, что деньги есть не необходимые «всеобщий эквивалент» и регулятор производства и распределения, а лишь такая их форма, которая гарантирует возникновение неравенства в обществе. Показано, что может существовать другая форма всеобщего эквивалента, не продуцирующая в обществе неравенство. Это позволяет сравнить данные всеобщие эквиваленты и лучше уяснить сущность эквивалента в форме денег. При этом остается верной и идея полного отказа от «всеобщего эквивалента» и перехода на регуляцию производства и распределения исключительно в натуральных показателях.