(рабочее название. Некий сюжет начинающийся с последствий глобальной войны, что делит мир людей на два лагеря, лесной и городской... Но мир на том не наступает и власти прилагают все усилия вернуть уже отмерший мир былой политической системы. Герои романа сохраняются в загородном особняке и подвержены психозам отмирающей эры человечества. Казалось война уже позади...)
...Афина слезла с Грека и ещё в страсти разрядки, поцеловала его в губы, но затем как могла пришла в себя и оправила на себе комбинашку, заправляя под кружевной шёлк груди. Грек ещё дышал глубоко после оргазма, но остывал тоже очень быстро. Афина не хотела, чтоб он придя в себя, застал её на себе и полуобнажённой. Затем Афина прошла выглядывая в окна особняка не видать ли поблизости дикарок. Три часа она ходила с потными ляжками в чёрных чулках и терпела зуд вожделения. Сначала начинают потеть ляжки и под мышками, а потом становятся влажными трусики, потому она их сразу с себя стянула, что ещё более способствовало возбуждению. Грек был наверное холоднее других самцов, но она в последние пару лет их почти не видела. Сначала много мужей унесла глобальная война, потом начался мор эпидемии «прокажённых», что унёс ещё возможно миллионы душ, но уже информацию о том что происходит в мире стало получать неоткуда. Грек был её любовником и им страшно повезло, когда началась бомбардировка ракетами их города, они разводили амуры, тут, на загородном особняке её дядюшки, который похоже погиб на войне. Она пыталась удержать Грека, но не смогла и он в течении недели ушёл на фронт. Однако через три месяца она его нашла в госпитале, где помогала типа медсестры опытным санитаркам. К передовой фронта он был более непригоден и она его опять увезла на особняк. А потом покидать особняк стало невозможно – появились дезертиры, мародёры и прочие бродяги-бандиты. Благо в особняке было оружие, а помирать никто зазря не хотел. Благо же, что и в подвале особняка были большие запасы продуктов и вина. Что могли привозили из города из разрушенных ракетами магазинов, но пока ещё был бензин для машины. Особняк был старинной постройки, потому очень мощный с толстенными стенами. Но когда начался мор, то бандиты стали гибнуть как мухи и напряжённость спала. На смену одной беде пришла другая. Одни назвали этот период развала мира – армагеддоном, другие – судним днём. Женщин выжило куда как больше чем мужей, но армагеддон, как следствие выживания, сильно обострил и половую потенцию. Конечно психически. Афине повезло, что она пережила первый период одичания, ибо у неё был свой мужчина, а у тех многих самок, кто оставались без мужей – началось типа бешенства матки. И потому Афина пережив первую волну – оставалась в «культурных» самках. Но возросшая половая потенция била и по её психике и порой она срывалась в раж вожделения. И Грек понимал это её состояние, давая разрядиться в постели. У него как у мужа, естественно тоже была повышенная половая потенция, но она же вызывала и какое-то отторжение. Самый страшный бич – это неопределённость. В уме складывалось только одно, что цивилизация человека доживает своё и у неё уже нет будущего. Ради чего вообще жить? А пока была одна проблема – дрова, ибо электроэнергия пропала с началом глобальной войны. Дрова – это и тепло и отчасти свет. В особняке был большой запас свечей, но их всё одно берегли и экономили. Первую зиму пережили, спалив очень много старинной декоративной мебели в особняке. А теперь у Афины работало чутьё, когда поблизости не было дикарок и они с Греком ходили в окрестные леса, за валежником, сухостоем и ломом для очага. Благо в старинном особняке, было четыре больших камина и они периодически топили, то один, то другой камин, чтоб хоть не дать прижиться в особняке сырости и плесени. Дожди после войны шли часто, а тёплая погода даже летом, казалась прохладной и мрачной. Видно где-то и не раз взорвали атомные бомбы и шло постепенное похолодание. Тем паче бывшие Нидерланды были на севере. Ходили слухи, что какое-то правление в Европе осталось, но что это – представить было невозможно, потому настрой был один – прожить как можно больше до конца всея человечества. Тут стоял не один такой старинный особняк и одни были обитаемы родней хозяев, другие если хозяева вымерли или погибли на войне – были разбиты и разграблены. Но нашлись и те, кто заселил часть заброшенных особняков. Однако особняки стояли не рядом, а на порядочном расстоянии друг от дружки и девы рьяно оберегали своих самцов. Недалеко говорят жило сразу четыре девы с одним альфонсом – как он мог такую осаду вынести? Белья нового конечно не было и стирать его часто, тоже не способствовало его сохранению, потому дома Афина ходила налегке в свободном белье, чтоб не изнашивать его. Дикарки говорят страшно дрались друг с дружкой из-за любого самца, но всё равно бегали племенем, кроме разведчиц. Дети тоже стали редкостью, а то ходили слухи, что рожали и мутантов. Афина впервые за последние пять лет такой осадной жизни, почуяла, что вроде беременная. Она считала что всю энергию зачатия сжирает психика из-за напряжённости и неопределённости в завтрашний день. Всё-таки с соседями по особнякам немного перезнакомились, ибо в одиночку было выжить немыслимо. Но виделись нечасто. С дикарками можно было кое-чем ещё торговаться из сохранившихся вещей в обмен на лесные плоды. У каждого особняка был свой сад, но урожаи были бедные. Тут же развели и огороды. Благо вокруг участка особняка были высокие мощные ограды по периметру. Дикарка могла перебраться через такую ограду, но могла быть убита хозяйкой из ружья или пистолета, а помирать дикарки особо не хотели. С полгода назад появились какие-то селяне, узнав что тут живут «нормальные» и они в обмен за хорошие вещи предложили птицу и домашних животных, но и тех кормить надо было, потому у них брали чаще кур и кроликов, что были неприхотливы в пище и не требовали больших запасов на зиму. Прошлое не любили вспоминать, как мол было благо жить при электричестве, телевидении, телефонах и интернете. Ибо такие воспоминания только портили настроение, и без того паршивое состоянием духа этой эры развала. Соседи встречались – если самки, то вне мужей. Если самцы то вне самок. И тут пришёл сосед Эдвин и расселся около дома на садовом кресле. Афина не поняла его, ибо он не звал к себе Грека. И наконец, -
– «Мне кажется я разошёлся со своей. А напрашиваться к вам в семьянины, желанием не горю. Но я пришёл по другому поводу. Вы слышали грохот и шум из города? Так вот ко мне приезжал двоюродный брат на военном джипе, он до сих пор в армии. Я как раз был в саду, потому моя Эльза не видела его визита. И вот что я узнал – сейчас создаётся единое военное правление и идёт глобальная зачистка от мутантов и городских крыс, тех кто живут на руинах. Кто ещё пригоден – определят на работы и они будут как батраки. Мы теперь как особая каста, ибо выжили в период одичания. И у нас очистят все окрестности от дикарок и может даже поставят охрану. К власти пришло временное военное правление и главное – дать здоровое потомство, ибо без него будущего не будет. Нам всё дадут и условия и продукты, ибо многие сёла выжили. Но надо рожать детей. Это теперь стоит дороже золота. У нас нормального населения осталось всего ничего. А в армии немало здоровых самцов. Мужам сейчас лучше помочь армии, чтоб скорее установить вокруг здоровый порядок и чтоб жить спокойно. У армии есть горючее для машин и генераторов и радио на военных каналах, откуда можно узнать что творится по миру и по стране. У нас есть шанс спастись, но надо рисковать. И надо всем вместе объединить в том усилия. Понимаешь?»;
– «И что ты предлагаешь? Я не поняла, ты хочешь чтоб мой Грек ушёл в армию? Я его не отпущу, я тут с ума сойду одна. А хозяйство вести надо. А потом насчёт рожать – я с ним более пяти лет и ещё не беременная (она скрыла от соседа о чём подозревала). За что нам тут...», - начала было растерянно Афина, сев на стул напротив Эдвина и не думая слегка раздвинула ноги в короткой свободной юбке из привычки «проветривать» промежность от пота. Эдвин мельком оценил её открытую «розочку» между ног, но махнул рукой перебивая, чтобы отвлечься, -
– «Дело в генной совместимости. У нас осталась кое-какая наука, а генетика сейчас самая важная наука. Дело типа того, что из-за выживания начался процесс жёсткой природной селекции и теперь дева не может иметь дитя от любого мужа. Это определит селекционный пункт – там будут сидеть гинекологи специалисты. Нарожаешь десяток здоровых детей – станешь как миллионерша. К тому тебе не надо будет мучаться со всеми. Оставь себе парочку – остальных как бы в найм сдашь государству, нации, понимаешь? Главное здоровые, не дикие потомки. А из тех мужей что есть у нас или в армии, тебе гарантированного папочку подберут. Это сейчас важнее всего»;
– «А если мне не понравится папочка, я что должна глаза завязать и встать к нему задом, чтоб он меня оплодотворил? Я же не собака и не корова, чтоб осеменяться от кого угодно? Я не представляю, что рожу от кого угодно. Надо сначала знакомиться, притираться и захочет ли Грек? Ты из-за этого со своей Эльзой повздорил? Если раньше разврат в мире царил, то это твоё важное не оправдывает, чтоб разбивать нашу пару. Я верю, что может рожу от него. А ты сам...», - начала снова давать отвод Афина и Эдвин встал, мол как знаешь сама, не хочешь жить хорошо и не надо. Ни все девы такие упёртые дурочки. Но Афина не хотела ссориться с соседом и тем паче с мужем и тоже встав, подошла и стала его утешать, что она подумает. Эдвин погладил её волосы, провёл ладошкой по плечу и потом по ноге ниже подола юбки и Афина задышала глубже и тогда он не теряясь, провёл пальцами по её открытой промежности под подолом и у Афины тут же закружилась голова....