Прощание с Дашулей

Курт Варгин
Я творил в своей келье. В чем же заключается процесс моего творчества? Лежа или сидя я набираю тексты. Это мои «полотна», «картины».

Уже основательно стемнело, но я не включал свет. Пусто. Я слышу голоса соседей, скандалы, беседы. Где-то идут «новости».

Я опять провалился в какое-то странное место. Это все еще моя «келья». Но…
Она сидела молча и слушала. Она была очень похожа на одну мою давнюю знакомую. Неужели это она? Но как она попала сюда?

- Дашенька?
- Да
- Или кто это в вашем обличии…
- Я могу сменить…
- Нет. Не надо.

Странным образом я не мог остановиться и не набирать текст. Огромный поток вдохновения, если можно так выразиться, нахлынул и я что-то писал. Какой-то рассказ.

«Мастер пребывал в темнице. Его обвиняли в том, чего он не совершал…
Его схватили вечером, на приеме у главы республики. Донос. Он даже не знал, в чем его обвиняли…»

- Опять вы о художнике. Вы бы могли стать неплохим портретистом. Девочкам это нравится.
- А вам? – говорил я,  не отрываясь от клавиатуры
- И мне.
- Зачем вам портрет? – я все же оторвался от текста.

Она сидела скромно и тихо, на стуле, куда я обычно вешаю рубашки. Она красива особенной красотой. Она мила. Ей 19 лет. Или даже 18. Я навсегда запомню ее такой. Она всегда любила странные бантики или заколки, я не знаю, как это назвать. Это какой-то розовенький цветочек.

- Вы цветочек.
- Я знаю. Я сама это вам говорила.
- Да.
У нее такой нежный голос…мне всегда нравилось, как она говорит. Не важно что. Она прекрасно декламирует стихи. Впрочем…

«…Он узнал обо всем уже на суде. Его обвиняли в убийстве. Называли день и время убийства. Имя убитого…но художник этого не совершал! В этот день он писал портрет одной молодой особы…Он не мог разглашать это, иначе на нее и ее Дом падет позор. Она была женой влиятельного господина, который был уже не молодым.

Художник любил ее и надеялся, что его чувства были взаимны…»

- Я не знаю, что делать – она склонила голову и печально смотрела в одну точку.
- Что случилось?
- Я размышляю о будущем…
- И что же в этом будущем?
- Я не знаю что дальше...
- И кто в этом виноват?
- Выбор. Верней, его отсутствие
- Но вы же хотели уехать...
- Но … не важно. - она отвернулась в сторону окна

«Они встретились на Торговый площади. Художник сидел среди торговых рядов, рисуя быстрые эскизы. Ему нравилось это делать. Порой ему попадались красивые лица. Среди множества лиц взгляд Мастера приковала прекрасная незнакомка. Ее приветливое лицо и скромная улыбка выделялись из общей массы…А еще светлые волосы, которые он уже не забудет никогда.

 Она выбирала что-то из пряностей. Мастер нарисовал ее и послал ученика с эскизом к ней. Незнакомка оценила этот набросок...

…Работа над картиной практически заканчивалась. Мастер очень упорно и долго трудился над портретом. Он растягивал удовольствие. Когда он работал, двери были плотно закрыты, чтобы никто не мешал акту творчества. Но на самом деле они занимались чем-то другим…»

- Зачем вы пишете об этом?
- Затем, что это мое произведение, что хочу, то и пишу.
- Вам не нужно писать именно об этом. И тема эта избита.

Моей гостье не нравится, что я не развлекаю ее. Но ее же нет.

- Вас нет.
- И вас тоже.
- Нас нет
- Именно – я опять оторвался от текста. Уже стало очень темно. Только свет фонарей на улице прорывался сквозь ветки деревьев, отчего в моей творческой мастерской было возможно разглядеть хоть что-то. Она смотрела в окно и ее волосы свисали так, что хотелось дотронутся до них, хотелось обнять ее.

Я вспомнил ее в синем парике. Мальвина.
- Не смешнооо! – она повернулась ко мне и стала улыбаться…
- А вам идет синий цвет.
- А вы …
- Не будем ворошить прошлое! – я тоже был в роли какого-то сказочного персонажа, но это не важно. Я продолжил творить:

«…Мастер все понимал. Стоит ему закончить картину, как их встречи закончатся. Слишком разные у них интересы. Они разные. Но эти чувства захватили их полностью, и ничего с этим не поделать. Он влюбился как маленький подмастерье в свое первую натурщицу.

…Богатый и влиятельный синьор М. кажется начал о чем-то догадываться. Его жена слишком увлеклась этой живописью. Она скупала картины этого художника и ему это не нравилось…Хотя теперь его считают покровителем искусств, но все вокруг как-то странно улыбаются и шепчут что-то за спиной. Даже слепой бы увидел, а глупец догадался бы!

…Донос был принесен как раз вовремя. Художник был схвачен, когда вся верхушка города-государства была на светском вечере. Позор и бесчестие Мастера были огромными»

- Какой банальный сюжет.
- У меня несколько вариантов концовки.
- У меня мало времени…
- Как, вы уже уходите?
- Вы же сами сказали: «Нас нет»…
- Ну да. Давайте прощаться?
- Пока рано еще.

Я уже не видел ее лица. И улыбка только угадывалась …Она умеет обворожительно улыбаться...  В темноте моей «кельи» я видел лишь яркий экран моего ноута, на котором я набирал текст и ее контур, скромно сидящий на стуле, на спинке которого висели мои рубашки.

«Мастер понимал, что если он раскроет их связь, то отомстит за свое бесчестие  этому Синьору М. Но в то же время он погубит свою любимую натурщицу. На протяжении всего процесса мастер ничего не говорил. И даже отказался от последнего слова.

…Рано утром стража вошла в его темницу…но в ней никого не оказалось. Куда делся художник?? Он сбежал??? Как ему удалось???

С тех пор никто не видел того рисовальщика. И лишь его картины в Доме Синьора М. напоминали о нем.

Поговаривали, что где-то в Риме взошла звезда малоизвестного Мастера, по описаниям напоминавшего того Художника. Но это были лишь слухи…»

- Дашенька. – я посмотрел в сторону стула. Он был пуст.

Внезапно в моей келье стало очень темно. Погас экран моего ноута. Появилась заставка выключения.

- Села батаарееейкааа - вспомнились слова из одноименной песни.

Текст, видимо, не сохранился. И я захотел спать. Да так, что уснул здесь же. Лежа на своем творческом подмостке.