Шесть цветов жизни и смерти
Джеймс Роуд позвонил в начале ноября:
- Тебя по-прежнему интересует все, что связано с принцессой Уэльской?
Получив утвердительный ответ, мой лондонский коллега кратко изложил суть дела:
- Есть возможность полюбоваться на вечерние туалеты леди Дианы.
- Где? – не скрывая удивления, спросила я, так как прекрасно знала, что практически все ее платья еще в 1997 году были проданы с аукциона, а вырученные деньги перечислены в фонд борьбы со СПИДом.
- В Кенсингтонском дворце, - пояснил Джеймс и невесело усмехнулся. – Наскребли по сусекам. Четырнадцать шедевров самых знаменитых кутюрье. Так что, давай, прилетай в Лондон…
Через несколько дней мы с Джеймсом стояли у центральных ворот Кенсингтонского дворца. Но в отличие от моего предыдущего визита в последнюю прижизненную обитель леди Дианы, витиеватые чугунные решетки ворот были девственно чисты. Ни цветочных букетов, ни забавных плюшевых зверушек, ни трогательных записочек, обращенных к «народной принцессе» - всего того, что неизменно появляется здесь год за годом в канун дня ее гибели.
- Шляпы смотреть будешь? – угрюмо поинтересовался Джеймс.
- Еще и шляпы есть? – изумилась я.
Джеймс утвердительно кивнул головой:
- Только не ее, а королевы Елизаветы. Сто двадцать штук.
- Нет, шляпы смотреть не буду…
- А придется, - Джеймс расплатился за билеты и повел меня к лестнице с указателем начала экспозиции, объясняя на ходу. – Чтобы попасть в комнату, где выставлены туалеты Дианы, надо пройти несколько залов, уставленных королевскими головными уборами.
- А чего ты злишься?
- А! – Джеймс раздраженно отмахнулся. – Потом объясню…
Войдя в полукруглое помещение со стеклянными витринами, он приглашающе повел рукой и отошел в сторону, предоставив мне возможность в одиночку рассматривать то, что всего лишь несколько лет назад принадлежало одной из самых красивых и популярных женщин мира…
Цвет мечты и надежды
Я медленно пошла вдоль витрин. С чего бы начать? Может, вот с этого шелкового платья с жакетом «болеро» работы известного дизайнера Catherine Walker, расшитого по лифу мелкими цветами? Именно в нем Диана появилась на банкете во время визита в Индию в 1992 году. Удивительной красоты ансамбль. С пышной юбкой, воздушный и нежно розовый, как детские мечты. Хотя… В данном случае подобное сравнение вряд ли уместно, ведь детство будущей принцессы Уэльской никак нельзя назвать безоблачным.
Леди Диана появилась на свет в старинной аристократической семье, став третьей дочерью виконта Олторпского, восьмого графа Спенсера. О том, что род Спенсеров был достаточно знатен говорит хотя бы тот факт, что крестной матерью младшего брата Дианы – Чарлза – стала сама королева Елизавета П, знавшая графа с детства и даже некогда отвечавшая взаимностью на его юношескую влюбленность.
Не менее породистой считалась и мать Дианы, произведенная на свет не просто высокородной леди, а подругой и камер-фрейлиной королевы-матери. Но, недаром итальянцы любят повторять, что «знатное происхождение готовит плохое блюдо для стола». Сама по себе родовитость никого еще не сделала счастливым. После многолетней череды размолвок и ссор, родители Дианы расстались. Мать вскоре вновь вышла замуж и уехала в Австралию, оставив четверых детей лорду Спенсеру.
Недолго погоревав, он тоже женился вторично, приведя в дом в качестве супруги дочь известной писательницы Барбары Картленд. Этот шаг вызвал настоящую бурю негодования в сердце маленькой Дианы. Не желая ни с кем делить отца, она приняла мачеху в штыки, объявив ей войну и перетянув на свою сторону сестер и брата. Даже повзрослев и сама став матерью, Леди Ди так и не пожелала наладить отношения с новой графиней Спенсер, ограничив общение с ней положенными по этикету семейными ужинами.
Учеба поначалу в интернате, затем в одной из самых дорогих и престижных школ для девочек Уэст-Хит еще больше отдалила ее от дома, не принеся ничего, кроме неприятностей. Занятия, за исключением танцев и плавания, не доставляли удовольствия и впоследствии, вспоминая школьные годы, в одном из интервью Диана шутливо сравнивала свои детские мозги с горошиной.
В шестнадцать лет, провалив выпускные экзамены, она бросает школу и перебирается в швейцарский пансионат, который тоже вскоре покидает, уговорив отца позволить ей жить в Лондоне, где она надеется найти работу.
Поселившись с подругами в квартире, купленной отцом на окраине Кенсингтона, Диана начинает самостоятельную жизнь, зарабатывая по одному фунту в час. Она убирает чужие квартиры, стирает и гладит белье, разносит бутерброды на вечеринках и, наконец, получает место воспитательницы в детском саду. Именно в это время, как утверждают друзья, на стене возле ее кровати появляется фотография принца Чарлза.
С наследником английского престола Диана познакомилась в шестнадцатилетнем возрасте, когда он ухаживал за ее старшей сестрой Сарой. Чарлз был ее кумиром, недосягаемой мечтой. И, возможно, повздыхав о принце несколько лет, что совершенно естественно для молоденькой девушки, она нашла бы свое истинное счастье, став обычной женой и матерью, не обрати на нее внимание королева-мать.
Именно она посоветовала своему любимчику приглядеться к младшей дочери графа Спенсера, посчитав ее достойной кандидатурой на роль супруги венценосного отпрыска, перешагнувшего тридцатилетний рубеж, но так и не желавшего остепениться.
Пересуды о частых романах Чарлза немало досаждали королевскому двору. К тому же уже поползли слухи о его связи с дочерью армейского офицера Камиллой Паркер-Боулз, не отличавшейся ни достойным происхождением, ни красотой, ни молодостью (она была старше принца на два года). В отличие от нее Диана обладала всеми перечисленными признаками, позволявшими без помех переступить порог Букингемского дворца.
Теперь вряд ли кто может ответить на вопрос, какие доводы приводили старшие члены королевской семьи, уговаривая Чарлза на брак. Но, видимо, достаточно веские, коль скоро принц уступил, благосклонно обратив свой взор на девятнадцатилетнюю леди Диану.
Призрачный цвет счастья
А это – более строгое платье. Отрезное по талии. С расшитым бисером верхом, зауженной юбкой, слегка присборенной слева и украшенной небольшим бантом. Оно ничуть не напоминает свадебное, разве что цветом. Белым как декабрьский снег, как чистый лист бумаги, на котором только предстоит написать первые слова о своей взрослой жизни.
На бракосочетании одной из своих подруг Диана обмолвилась, что ее свадьба состоится не где-нибудь, а непременно в Вестминстерском аббатстве. Так и случилось.
29 июля 1981 года она стояла перед алтарем в Соборе св. Павла в фантастически роскошном платье из кружев и бриллиантов с восьмиметровым шелковым шлейфом. Чуть потупив взор, Диана радостно, но несколько застенчиво улыбалась телекамерам и тому, кто отныне считался ее мужем - опорой и защитой, самым близким человеком на свете.
Знала ли она тогда, что в толпе гостей стоит та, которая еще в годы службы Чарлза в военно-морском флоте была его девушкой? И чью фотографию ее новоиспеченный супруг неизменно носил с собой, не пожелав расстаться с ней ни во время ухаживания за Дианой, ни во время медового месяца на борту королевской яхты «Британия», ни позже.
Потеряв свободу и независимость в двадцать лет, Диана надеялась приобрести нечто более ценное – дом и семью. Но все ее мечты так и остались мечтами. Призрачное счастье ускользнуло, так и не давшись в руки. Что осталось взамен? Одиночество, скучнейшие ритуалы придворного этикета да холодные стены королевской резиденции.
Принц продолжал вести привычный образ жизни: охота, рыбалка, поездки, игра в поло, приемы… Диана пыталась соответствовать, сопровождая мужа и занимаясь с преподавателями, трудившимися над созданием ее образа вместе со стилистами. Но все было тщетно.
То ли разница в возрасте сыграла свою роль, то ли несхожесть характеров и темпераментов, но семейная жизнь явно не походила на ту, что нарисовала в своем воображении юная принцесса. Она сторонилась чопорных и скучных друзей мужа, побаиваясь их оценивающих и далеко не всегда доброжелательных взглядов.
Нечто подобное, должно быть, испытывал и Чарлз, всерьез занимавшийся философией и не разделявший увлечений супруги танцами да банальными любовными романами, которые всегда считал низкопробной литературой. Спустя всего лишь несколько месяцев после свадьбы, он возобновил любовную связь с Камиллой, тайно встречаясь с ней везде, где только можно.
Одиночество, ревность и резкие перепады настроения привели к новым приступам булимии, которой Диана страдала и раньше. Она не раз пыталась покончить с собой, но все эти попытки никак нельзя считать серьезными.
По словам психологов, Диана делала это лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание мужа, о чем говорит и характер нанесенных себе увечий. Так нередко поступают маленькие девочки, испытывающие недостаток тепла со стороны близких, и мечтающие, чтобы их не только жалели, но и как можно больше любили.
Все это подтверждается словами самой Дианы. Давая интервью телепрограмме «Панорама», она честно призналась, что в тот период просто не могла справиться с угнетающим настроением, а, закатывая истерики и раня себя, пыталась тем самым исправить положение в семье и получить хоть каплю тепла, как от мужа, так и от остальных членов королевской фамилии.
Цвет признания
Еще один вечерний туалет. Возможно, самый значимый из всех, собранных на выставке. Темно синее шелковое платье от Victora Edelstein. В нем принцесса Уэльская блистала на обеде в Белом Доме в 1985 году, поразив всех присутствующих великолепным исполнением танца в паре с голливудской знаменитостью Джоном Траволтой.
Узнав о гибели Дианы, Джон Траволта, не скрывая слез, сказал, что не может ни принять, ни понять всей бессмысленности случившейся трагедии. И он не был одинок в своем мнении. Точно так же думали все, кто ценил принцессу не столько за красоту и принадлежность к королевскому дому Виндзоров, сколько за ее заботу о простых людях.
В силу своего положения Диана приобрела популярность сразу же после объявления помолвки с наследником английского престола. Но никто даже и представить тогда не мог, что со временем она завоюет не просто поклонение толпы, а всемирную славу, благодаря той нише, которую наконец-то найдет. Ту самую славу, что поначалу так льстила Чарлзу, а позднее с не меньшей силой начала раздражать.
Своей деятельностью принцесса Уэльская подняла престиж страны на новую, более значимую высоту, чем, несомненно, тут же воспользовалось английское правительство. Визиты в страны, с которыми необходимо было наладить добрососедские отношения или укрепить их, следовали один за другим.
Венценосный муж, все больше отходя в тень, невесело шутил, что его супругу стоило бы распилить пополам, дабы удовлетворить желание толпы лицезреть свою любимицу по обеим сторонам улицы. А во время турне по Австралии, окончательно поняв, что народ хочет видеть лишь Диану, оставаясь равнодушным к фигуре принца, Чарлз обиженно заметил: «Мне жаль, что я не моя жена».
Триумфальное шествие по миру набирало все большие обороты, покоряя сердца не только простых людей, но и правителей. Достаточно вспомнить хотя бы одно из выступлений Хилари Клинтон, принимавшей принцессу Уэльскую в Белом Доме. Первая леди Америки была недалека от истины, сказав:
- Это самое приятное вторжение англичан в Белый дом. Во время прошлого, как вы помните, он был сожжен. Сейчас, правда, все не так плохо, хотя по возбуждению народа можно заметить, что два эти события равны по силе…
Сама же Диана не раз говорила, что именно благотворительность удерживает ее на плаву и ничто не может доставить большего счастья, нежели помощь обездоленным. Собирая миллионы фунтов на нужды больных и бедных, она неустанно ездила по приютам и интернатам, нередко шокируя своим поведением не только прессу, но и членов королевской семьи.
Она обнимала больных СПИДом, разрушив тем самым представление о возможности заразиться через прикосновение. Ласково гладила по руке темнокожего пациента лепрозория, не боясь подхватить проказу. Отправлялась с визитами в самые горячие точки. Бесстрашно ходила по тропинкам на минных полях, выступая против применения противопехотных мин.
Популярность Дианы росла с каждым днем, ее уже открыто называли «королевой сердец». И лишь одно сердце оставалось по-прежнему холодным. Сердце Чарлза. Семейная жизнь принцессы окончательно зашла в тупик…
Цвет одиночества
А в этом платье от Bruce Oldfield из черного шелкового вельвета Ее Королевское Высочество появилось на первом ночном представлении Les Miserables. Глубокий «у»-образный вырез, четкая линия плеч, закрытые рукава. В ту пору о разводе еще и не думалось, но уже поползли первые слухи о безразличном отношении венценосных супругов друг к другу.
На все вопросы газетчиков представители Букингемского дворца неизменно отвечали, будто все в порядке. Но год от года напряжение нарастало, и скрывать истинную суть вещей становилось все труднее.
Репортеры писали о том, как после одного из матчей в поло, Чарлз, принимая кубок из рук Дианы, вскользь поцеловал жену. Она же, не обращая внимания на вездесущие камеры, пренебрежительно вытерла губы рукой. А на одной из автостоянок супруги устроили настоящую баталию: выясняя отношения, Диана с силой пнула мужа ногой, после чего он довольно грубо затолкал ее в салон машины.
Но настоящий скандал вызвала довольно откровенная книга Эндрю Мортона «Диана: правдивая история», рассказывающая о жизни леди Ди и опубликованная не без ее согласия. Чарлз не остался в долгу, передав свои дневники и письма Джонатану Димблби. Так на свет появилось еще одно издание – «Принц Уэльский» - противоположная версия семейных отношений венценосной пары.
Более того, в одном из интервью наследник престола недвусмысленно намекнул, что никогда не любил Диану, на брак пошел вынужденно, по настоянию семьи и признался в собственной неверности, должно быть, имея в виду свою давнюю связь с Камиллой.
После столь пикантных высказываний королевская семья вынуждена была официально заявить, что принц и принцесса отныне будут жить раздельно, но без оформления развода. Несмотря на то, что брак фактически еще существовал, каждый из супругов получил возможность строить личную жизнь по своему усмотрению. Чарлз продолжал встречаться с Камиллой, которая, к слову сказать, была правнучкой любовницы короля Эдуарда УШ – прапрадеда принца Уэльского.
Не оставляя занятий благотворительностью, Диана так же попыталась найти утешение на стороне, что, к сожалению, не принесло ей ничего, кроме новых страданий. Мимолетные романы заканчивались весьма плачевно. А один из них вызвал новый скандал.
Капитан королевской гвардии Джеймс Хьюитт, обучавший верховой езде сыновей принцессы, открыл тайну своих отношений с Дианой пусть и дальней, но все же родственнице нашего знаменитого поэта – Анне Пастернак, не забыв передать ей и все письма личного характера. Так на свет появилась еще одна книга - «Влюбленная принцесса».
Джеймс Хьюитт, с которым перестали здороваться даже друзья, окрестив его «сволочью» и «крысой», получил за свои откровения триста с лишний тысяч фунтов и открыл частную конноспортивную школу.
Диана же вынуждена была с горечью признать, что некогда боготворимый ею человек оказался обычным меркантильным предателем.
Все последующие романы закончились столь же безрадостно. Говорят, что она наконец-то нашла свое счастье в лице Доди аль-Фаеда. Но кто теперь может сказать наверняка, насколько удачно сложились бы в будущем их отношения, так и оставшиеся недописанной сказкой.
Цвет вечности
Еще один вечерний туалет. Платье и фрак, украшенный белыми розами. Чем привлек именно этот наряд? Должно быть, красным цветом бархата, густым и тягучим словно кровь. Мне вдруг вспомнился гроб с телом Дианы, на котором рядом с огромным букетом белых лилий стоял более скромный – из роз, с простой и трогательной надписью младшего сына Гарри - «Mummy». Пять красных букв жизни и смерти на маленьком листке бумаги…
Покинув Кенсингтонский дворец, мы молча побрели в сторону Гайд парка. Джеймс смотрел под ноги, время от времени раздраженно пиная носком ботинка сухие рыжие кленовые листья. Наконец, я не выдержала:
- Теперь ты можешь объяснить мне, отчего злишься?
- Да оттого, что все пущено на продажу! – недовольно произнес он. - Видела витрины в магазине сувениров? Чашечки, тарелочки, шкатулочки… И все с изображением Дианы. Смерть приносит не меньшую прибыль, чем жизнь. Даже дворецкий состряпал книгу. Кто будет следующим? Сантехник?
- Не утрируй. Ты сам не раз писал о ней, - напомнила я.
- Это дань памяти, - возразил Джеймс.
- Тогда почему ты отказываешь в этом другим?
Джеймс неопределенно пожал плечами и вновь недовольно засопел:
- Могу побиться об заклад, что гибель Дианы у этой чертовой тринадцатой опоры туннеля так и останется тайной. Как смерть Мэрилин Монро, убийство братьев Кеннеди и вашего журналиста Листьева. Люди десятилетиями будут придумывать новые версии, сочинять легенды и опровергать их.
- А ты не думай об этом, - посоветовала я. – Просто не забывай. Как сказал Лучано Поваротти: «Диана – это самый прекрасный символ человечности. Я всегда буду хранить ее образ в памяти с глубокой любовью и светлой радостью». Почему бы и нам не поступить так же?
Джеймс улыбнулся:
- Действительно, почему?.. Пойдем кормить лебедей?..